Глава 21
Димка смотрит на меня как на ненормальную.
– Скажи, – он задирает брови так высоко, что они исчезают под челкой, – вы, девушки, все такие дуры?
Димка никогда не называет нас «женщинами» и тем более «бабами», всегда только «девушками», чем приятно приподнимает мою самооценку. Но при этом «дуры»? Не слишком ли?
– Смотря что ты подразумеваешь под словом «дура». – Я надуваю губы и придвигаю к себе свой сэндвич.
– Хорошо, – делает уступку Димка, – не дуры, так странные особы. Так годится?
Странные? Хорошо, пусть будет «странные». Только в чем тут странность? В том, чтобы хотеть ребенка?
– Что тут странного? – произношу я вслух. – Хотеть ребенка? И потом, мы ведь сюда пришли не теоретические дискуссии устраивать. Ты бы дал какой-нибудь практический совет, да я вернусь работать. – И я умоляюще смотрю на него.
Вернуться работать – принципиальный момент. Не потому что я суперлояльна к своей родной фирме. Просто когда я выскакивала из здания, то наткнулась на М.А. На кого я еще могла наткнуться?
– Уходите? – спросил он.
– Только на обед, – ответила я и бросила взгляд на Димкину машину.
– Это хорошо, – медленно проговорил М.А., следя за моим взглядом.
Димка аккуратно подрулил к моему правому бедру.
– Я буду вас ждать, – продолжал М.А., наклоняясь и бесцеремонно разглядывая Димку через стекло.
– Зачем это? – спросила я, с тревогой наблюдая за его маневрами.
– Филиалы, – лаконично ответил М.А., выпрямляясь, – давайте посмотрим, что вам удалось сделать.
– Давайте, – согласилась я.
Что угодно, лишь бы поскорее улизнуть от него.
– Сразу после обеда, – сказал М.А. – Не опаздывайте. – И по губам его скользнула усмешка.
– Не опоздаю, – пообещала я, и он наконец-то удалился в сторону своей «ауди».
– Кто это был? – поинтересовался Димка, когда я нырнула в салон.
– Наш зам по производству.
– Знакомое лицо. Как зовут?
– «Максим.
Димка пожал плечами:
– Ни о чем не говорит. Но лицо все же знакомое.
– Питер – город маленький, – машинально ответила я.
– Это точно, – согласился Димка. – Ну, куда?
– Куда-нибудь поблизости, а то мне сразу после обеда к начальству на ковер.
– Тогда повезу тебя в свою любимую кофейню. – И Димка вырулил со стоянки.
Что мог подумать М.А., увидев, как я сваливаю на ленч с Димкой? Только то, что подумает любой нормальный человек в такой ситуации. Что Димка – мой бойфренд. Я искоса взглянула на Димку. А ведь мог бы? И мы бы даже неплохо смотрелись вместе.
Но мы были просто друзьями. Всегда. Не могу вспомнить ни единой минуты, когда думала бы о Димке как о потенциальном бойфренде. Хотя многие мои «претенденты» мне не верили и полагали, что есть нечто, что связывает меня и этого симпатичного светловолосого парня. Никак не удавалось их переубедить. Некоторые даже из-за этих своих подозрений растворились в тумане. Да и неудивительно. По частоте упоминаний в моих разговорах Димка занимал прочное пятое место после родителей, Жаннеты, Галки и работы. А как вы хотели, если я знаю его уже почти тридцать два года. С четырех лет.
Димка – друг детства. Сначала додетсадовского, потом детсадовского, впоследствии – школьного, далее – институтского. Детство – это ведь не период в жизни, а состояние души. Я, как только вижу или слышу Димку, сразу транспортируюсь в детство. Димку это страшно смешит. Он считает, что я никогда не повзрослею. А я уже давно повзрослела, и только он действует на меня таким образом, что я превращаюсь в маленькую девочку. Иногда неразумную, иногда капризную. Но всегда – в хорошего друга.
Итак, выяснили: мы с Димкой всего лишь друзья. Странно, однако, что за все эти годы между нами никогда ничего большего не возникало. И это при практически голливудской Димкиной внешности и моей эмоциональной неустойчивости перед интересными мужчинами. Упущение? Нет уж, скорее преимущество. А то к кому бы мне теперь броситься на грудь с таким деликатным вопросом?
– Так что тут странного? – повторяю я, вгрызаясь в сэндвич.
– Как вам вообще могло прийти в голову даже обдумывать идею об усыновлении Николашиного незаконнорожденного ребенка?
– Он еще не незаконнорожденный, – возражаю я. – У Николаши есть еще шанс признать его.
– Вот это будет лучшее, что он сможет сделать, – усмехается Димка.
– Ты считаешь?
– Ну, не знаю. – Он вытаскивает пачку сигарет.
– Только не кури, – предупреждаю я.
– Да-да, сори, я забыл. Потом покурю.
– Так что ты хотел сказать?
– Не знаю, что я бы сделал на Николашином месте, – продолжает Димка, – но вот на Жаннетином я бы ребенка не брал. Потому что Олег не просто убьет вас всех, а убьет особо жестоким образом, когда поймет, что воспитывает Николашино чадо.
Димка знает Олега лучше всех нас. Это он познакомил Жаннету с Олегом.
– Будь это не Николаша, – вдруг говорит Димка, – может быть, еще бы все и обошлось, но так вот…
– Подожди, подожди, – прерываю я его, – а что Олег имеет против Николаши?
Димка мнется:
– Да так вроде и ничего…
– Да он его совсем не знает! – встаю грудью на защиту Николаши.
Признаться, Николаша мне импонирует больше, чем Олег. Да, иногда я считаю его мямлей, но по мне – так лучше мямля, чем Олег-крутышка.
– Не знает, – соглашается Димка. – Но того, что он о нем знает, Олегу достаточно. Он называет Николашу подкаблучником и слизняком.
– За что? – поражаюсь я.
– Да ни за что, – в сердцах говорит Димка. – Ты что – не понимаешь? Они просто – два разных типа мужиков. Олег не переваривает мягкотелых. У него один разговор: «Как баба» – и все.
– Да ему-то какое дело до Николашиной мягкотелости? – продолжаю возмущаться я.
Надо же, сама не ожидала, что я такая фанатка Николаши!
– А тебе какое дело до привычки Ленки курить в постели? – ни с того ни с сего спрашивает Димка.
– Какой Ленки? – изумляюсь я.
– Такой Ленки, – обиженно бурчит он.
– А-а, – вспоминаю я, – той Ленки…
«Та Ленка» – очередная проходная пешка на шахматной доске Димкиных любовных увлечений. «Та Ленка» курила в постели, носила парики и издавала жуткие взвизги, когда смеялась. «Та Ленка» была излюбленной темой наших разговоров с Жаннетой и Галкой. Года три назад.
– Вы же ее тоже совсем не знали, – в Димкиных глазах все еще плещется обида, – но это вам не мешало мыть ей кости. Так и Олег. Просто видит Николашу – когда вы все вместе где-то тусуетесь – и его от Николаши трясет. Ясно тебе?
– Ясно, – со вздохом говорю я. – Извини, Димка, если мы разрушили твою личную жизнь…
Димка окидывает меня подозрительным взглядом. Но я вполне серьезна, потому что меня вдруг посетила неожиданная мысль: «та Ленка», конечно, была странная особа, но ведь она оказалась последней более или менее постоянной Димкиной подружкой, с тех пор он одинок и периодически невероятно грустен. Неужели это из-за того, что мы…
– Извини, – повторяю я с покаянным видом.
– Ладно, – Димка дожевывает сэндвич, – проехали. А Жаннете от меня передай – пусть даже не думает. Я понимаю, что она сейчас как та мартышка, которая и на елку хочет влезть, и зад не ободрать, но ты же знаешь, так не бывает.
Я киваю, отпивая кофе. Так не бывает. Хотя непонятно, зачем мартышке-то на елку? Ей бы лучше на пальму, но – не суть.
– Поэтому пусть зажмет свои слезы в кулак и ищет другие варианты. – Димка бросает взгляд на часы. – Нам пора, а то тебя начальство в ковер закатает. Он, похоже, у вас мужик суровый.
– С чего ты вдруг решил? – заинтересовываюсь я.
– Сверлил меня взглядом, как будто подозревал в экономическом шпионаже. Или, – Димка прищуривается, – он на тебя глаз положил?
– Дурак ты, Димон, – отмахиваюсь я. – У него такая девушка есть, ты бы от зависти сдох. Я с ней рядом, как с Кэтрин Зета-Джонс.
Димка считал Кэтрин самой красивой женщиной в мире, что, впрочем, не мешало ему увлекаться и совершенно невзрачными экземплярами.
– Девушка, говоришь. – Димка продолжает щуриться на меня. – А тебя это заедает, да?
– Иди ты, – бормочу я и встаю из-за стола. – Поехали.
Мы несемся на всех парах в офис, как выясняется, зря. М.А. уехал на какую-то срочную встречу.
– Просил извиниться, – безмятежно сообщает Вика. – Когда вернется, зайдет к тебе.
– Спасибо. – Я обнимаю свои бумажки и ухожу восвояси. Разочарована? Или обрадована? Понемногу и того и другого. Ну, раз нет спешки, посижу еще над филиальским бюджетом. Так, а это еще что такое? Я впиваюсь взглядом в экран. Почему здесь стоит эта цифра? Я лихорадочно проверяю расчеты на калькуляторе. Вот это номер! Хороша бы я была, явившись к М.А. с этим ужасом. Ф-фу! Я тщательно проверяю остальные таблицы. Ага, вот еще. Все дело в формуле. Так, это сюда, а это – сюда. Хорошо, что М.А. подвис на своей встрече. Я смотрю на часы. Надеюсь, еще с полчаса у меня есть в запасе. Следующие полчаса я провожу за тем, что дополняю свои прежние расчеты новыми идеями, на этот раз проверяя каждую строчку и каждый столбец таблицы дважды. И как я не заметила ошибку? Все оттого, что свалились всякие Жаннеты… Дверь тихонечко скрипит.
– Привет, Лелька.
А вот и рояль под кустами. Жаннета. Все-таки не выдержала. Я обещала ей отчитаться о рандеву с Димкой вечером, но, видно, придется сейчас. Вот интересно, долго еще будут Жаннету держать на работе в ее дизайнерском салоне? Ее ж там почти не бывает. То Москва, то разъезды полгороду в погоне за свежими новостями – какая уж тут работа.
– Привет. – Я поворачиваюсь к ней, стараясь быстренько нацепить на лицо беспечную улыбку.
Жаннета не покупается на мой фальшивый оптимизм и с трагической ноткой в голосе вопрошает:
– Ну? До чего вы договорились?
– Заходи, – приглашаю я, толкая дверь в кабинет.
И сообщаю ей, как только она усаживается в гостевое кресло:
– Он категорически против.
– Я так и знала, – немного помолчав, говорит Жаннета. – Я так и чувствовала уже со вчерашнего дня. Знала, что он не скажет: «Да бросьте вы, девчонки, что за пустяки!»
И уже успела привыкнуть к этой мысли, понимаю я, внимательно рассматривая ее. Жаннета сегодня выглядит почти как обычно. Спокойная, в меру томная, прическа – волосок к волоску, идеальный маникюр, какой-то новый, потрясающе сидящий на ней костюм. Неужели этой холеной светской даме нужен ребенок? Никогда не подумаешь. Но – как говорит моя мама – значит, тайники ее души тщательно запечатаны, и не каждому суждено в них заглянуть. Даже самым близким друзьям.
– Как ты? – спрашиваю я.
– Уже вполне прилично, – отвечает Жаннета и оглядывает кабинет. – Тебе поменяли мебель?
– Да.
– Симпатично.
– По-моему, тоже.
Мы молчим. Может, предложить ей кофе?
– Кофе? – спрашиваю я.
– Один глоток, если можно, – соглашается Жаннета. – И потом я сразу пойду, а то и так отвлекла тебя.
– Да все нормально, – успокаиваю ее я. – Я все равно собиралась сделать перерывчик. Глаза устали от напряжения. Сейчас схожу за кипятком.
В коридоре сталкиваюсь с М.А.
– Я вернулся, – радостно объявляет он.
– Э-э… – мнусь я. – А можно?..
– Вы заняты, – понимающе кивает М.А. – Ничего страшного. Дайте мне расчеты, я их посмотрю, а позже, когда вы освободитесь, зайдете.
– Хорошо, – отвечаю я и поворачиваю обратно к своему кабинету.
– Добрый день, – говорит М.А., заходя за мной в комнату.
– Добрый день, – отзывается Жаннета.
Я СОБИРАЮ БУМАГИ В КУЧУ и протягиваю ему.
– Благодарю. – М.А. делает легкий поклон и исчезает за дверью.
– Я – за кофе, – опять обещаю я Жаннете и оставляю ее одну.
– Олька, – прокурорским тоном начинает Жаннета, как только я разливаю кипяток по чашкам, – я знаю этого мужика.
Счастливец М.А. Его все знают.
– Откуда? – беззаботно спрашиваю я.
– Не придуривайся. – Жаннета поджимает ярко-красные губы.
И тут я вспоминаю. О черт! Столько всего свалилось за последние дни, что у меня и из головы вылетело…
– Это ваш новый зам? – продолжает Жаннета.
– Да, – обреченно говорю я.
Димка абсолютно не прав. Дур среди нас нет. Жаннета вычислила меня на раз-два.
– Теперь мне все ясно. – Она крутит идеально уложенной головой. – Нет, ну как ты нас дурила! «Он мне не очень», «У меня другие планы»… Одного я только не понимаю. Почему не сказала, что это твоя неистовая институтская любовь?
– Ничего не неистовая, – тихо говорю я. – Так…
– Брось. – Жаннета со стуком ставит чашку на стол. – Я помню, как ты умирала на третьем курсе. И собиралась пойти к нему знакомиться. И соврала, что ходила и его не было дома…
– Соврала? – Я с удивлением смотрю на нее. – Откуда ты знаешь? Ты ни слова мне тогда не сказала.
– Конечно не сказала. – Жаннета с жалостью смотрит на меня. – Ты выглядела такой несчастной. Я сразу догадалась: что-то произошло. Он что, тебя отправил назад? Мерзавец! А теперь такой любезный – куда бы деться!
М.А. нужно срочно реабилитировать. Не знаю почему, но мне это кажется очень важным. Ведь все было совсем не так, как подумала Жаннета.
– Нет-нет, – перебиваю я ее гневную тираду, – все было по-другому.
– Да? – вкрадчиво тянет Жаннета. – И как же?
Черт! Как я не подумала? Это же просто Жаннетин приемчик. Чтобы вытянуть из меня правду. Сто раз наблюдала, как она этим промышляет, и все равно угодила в ее сети.
Я рассказываю ей все. А кому еще? Носить это в себе надоело. Одной Ларисы мне оказалось недостаточно, а Жаннета меня поймет, я в этом уверена. Она внимательно слушает меня, вставляя иногда «Угу» и «Ужас». Жаннета – мастер выслушивать всякие бредни. А то, что она половину из того, что я ей поведала, посчитала за бредни, крупными буквами написано у нее на физиономии.
– Ну и что? – наконец молвит она. – Чего ты трясешься? Подумаешь, с кем не случались идиотские истории! В конце концов, прошло столько лет – уже срок давности истек.
– Истек, – соглашаюсь я. – Но почему-то мне стыдно.
– За что? – удивляется Жаннета.
– За то, что я такой дурой оказалась.
– Глупости. – Она шлепает ладонью по столу. – Вот теперь ты точно себя дурой показала, а не тогда.
– То есть? – Я изумленно заглядываю ей в глаза.
– Если бы ты сразу, как его увидела три недели назад, расхохоталась и сказала: «Ой, ну надо же, какое совпадение! Помните…» – то все было бы сейчас о'кей. А так ты испугалась, затаилась и тихо надеешься, что он тебя не узнал. А вдруг узнал?
– Нет, – мотаю головой я. – Точно не узнал.
– Ну да, – кривит губы Жаннета, – а твоя личная карточка? Он же наверняка видел институт, в котором ты имела счастье учиться. Знаешь, этого достаточно для неглупого человека, а он производит впечатление неглупого.
– Жанн, ты его видела ровно две секунды, – останавливаю ее я.
Она пренебрежительно отмахивается от меня:
– Ой, оставь. Он наверняка умный наблюдательный мужик. Иначе бы не сидел в этом кресле.
– В общем, да, – соглашаюсь я. – Но что касается личной карточки, тут ты ошибаешься. – И я с видом триумфатора складываю руки на груди.
– Как это я ошибаюсь? – озадаченно смотрит на меня Жаннета.
– Я выкрала личную карточку из его кабинета. – И я рассказываю ей подробности своей акции.
– Ошизеть можно, – выдыхает Жаннета. – Не ожидала от тебя.
– Чего не сделаешь ради спасения собственной шкуры, – бормочу я и внезапно чувствую, что жутко устала.
– Все равно, – после некоторой паузы задумчиво говорит Жаннета, – мне кажется, ты что-то перемудрила.
И мне так кажется. Но уже поздно что-то менять, о чем я и сообщаю Жаннете.
– Если сразу не обнаружила себя, теперь уже и ни к чему.
– Теперь-то да, – кивает Жаннета. И добавляет: – А он очень даже… Может, Галка права и тебе стоит заняться им? Уже не оглядываясь на прошлые дела.
– Ха! – вскидываюсь я. – А ты забыла об Алене?
– Алена? – морщит лоб Жаннета. – А-а… Это его протеже, которую он привел с собой, да? Она что, так хороша…
– Пошли, – перебиваю ее и поднимаюсь из-за стола.
– Куда? – ошеломленно спрашивает Жаннета.
– Покажу тебе Алену.
– Как это? – Жаннета машинально хватает сумочку и двигается за мной к двери. – Просто пойдешь и покажешь? Это у вас что, аттракцион такой? Или Алена за это деньги гребет?
– Нет, – отвечаю я, открывая дверь, – просто она пока временно сидит вместе с компьютерщиками, а тебе ведь нужно проконсультироваться насчет цифрового фотоаппарата, верно?
– Цифрового фотоаппарата? – Жаннета окончательно сбита с толку. – Ах да, – она взмахивает рукой с зажатой в ней сумочкой, – ну конечно же, – хватает меня под руку и говорит: – Пошли консультироваться.
Я запираю дверь кабинета, и мы направляемся к компьютерщикам. Однако не успеваем мы сделать и пары шагов, как распахивается дверь бухгалтерии и из нее собственной персоной появляется Алена. Я сильно пихаю Жаннету в бок. Она вздрагивает, приосанивается и прищуривается. Алена тем временем обнаруживает нашу парочку и звонким голосом объявляет:
– Супер! У меня как раз к тебе дело.
– Правда? – искренне удивляюсь я, и мы идем на сближение.
Жаннета вытягивает шею и сверлит Алену пронзительным взглядом.
– Это моя подруга, – отвечаю я на молчаливое Аленино удивление. – Жанна.
– Очень приятно. – Алена протягивает Жаннете руку. – Алена.
Ненавидящая всякие телесные контакты с незнакомыми людьми Жаннета мужественно жмет Аленину руку и поднимает глаза на меня. В глазах светится безграничное восхищение. Ну а что я ей говорила?
– Я пойду, – тихонько говорит Жаннета и пятится в сторону выхода.
– Хорошо, – отзываюсь я. – Созвонимся вечером.
– Непременно. – Жаннета взмахивает на прощание рукой и кивает Алене. – До свидания!
– До свидания, – вежливо отвечает ей Алена.
Мы остаемся вдвоем. Интересно, какое у нее ко мне дело? Я вопросительно смотрю в ее зеленые глаза:
– Чем могу помочь?
– Послушай, – Алена, похоже, взвинчена, – я хочу спросить… Впрочем, давай лучше зайдем к тебе.
– Давай.
Я заинтригована. Что случилось? От волнения не могу сразу попасть ключом в замочную скважину. Наконец попадаю и распахиваю дверь:
– Прошу.
Алена врывается – по-другому не скажешь – в кабинет, делает по нему круг и прислоняется к подоконнику.
– Почему все от меня шарахаются?
– Пардон? – Я в шоке смотрю на нее.
– Почему, – медленно повторяет Алена, – все здесь от меня шарахаются? Ну, – она пренебрежительно вертит кистью руки в воздухе, – кроме этой вашей Милочки.
– Э-э… – Я не знаю, что и сказать на это.
– И ты, – она выставляет на меня указательный палец правой руки, – ты тоже. Что происходит? Я, можно сказать, из кожи вон выпрыгиваю, чтобы наладить со всеми хорошие отношения, а все от меня врассыпную.
Перед глазами встает картина: Алена идет по коридору, а все поспешно скрываются кто куда. Я невольно улыбаюсь.
– Ты почему улыбаешься? – ощетинивается Алена.
– Что, действительно все тебя избегают? – с любопытством спрашиваю я.
– Да. – Она мрачнеет. – Как будто я кривая или еще чего-нибудь хуже.
– Ты не кривая, – с некоторым сожалением сообщаю я ей, – ты красивая.
– Но не поэтому же? – Похоже, ей не очень интересно выслушивать комплименты.
– Избегают тебя? Не поэтому.
– Хорошо, тогда почему? – Она пристально смотрит на меня.
Я колеблюсь. Как бы ей сказать?
– Ну-у… Понимаешь…
Она молча ждет продолжения. Я наконец решаюсь:
– Ты же девушка М.А.
– М.А.? – Она с недоумением смотрит на меня. – Кто это?
– М.А. – это Максим Александрович, – поясняю я. – Ты его девушка. Вот тебя все и боятся.
– Я? – Она тычет себя пальцем в грудь. – Девушка Максима?
– Ну да.
Конечно. Иначе с чего бы ей называть его Максимом? Я пожимаю плечами, киваю и еще раз говорю:
– Ну да.
Алена вдруг широко улыбается и начинает смеяться. Смех у нее звонкий, переливчатый. Красивый. Как она сама. Я не выдерживаю и присоединяюсь к ней. Мы хохочем пару минут, потом она резко замолкает и после секундной паузы говорит:
– Понятно. Теперь мне все понятно.
Я промокаю носовым платком уголки глаз и замечаю:
– Было бы странно, если бы все вели себя по-другому. А Милочка, ты извини, конечно, что я вмешиваюсь, но она явно жаждет какой-нибудь выгоды, поэтому и вяжется к тебе.
– Да с Милочкой-то все понятно, – с некоторым презрением отвечает Алена.
Я рада тому, что ей все понятно с Милочкой. Мне не хотелось бы обнаружить, что Алена неразборчивая дура. Потому что тогда и М.А., увлекшийся ею, выглядел бы не лучшим образом. А это было бы грустно. Ну, вы понимаете.
– А что, – вдруг абсолютно другим голосом спрашивает Алена, – ты тоже из-за этого от меня шарахаешься?
– Я не шарахаюсь, – растерянно возражаю я.
– Не важно, каким словом это назвать… – Алена впивается в меня взглядом.
Я ежусь:
– Ну-у… Наверное… Алена фыркает:
– Классно! Ты! Тоже. Отпад. Я чувствую, как краснею.
– А чем я, собственно, отличаюсь от других? – бормочу я и в этот момент слышу, что мне пришла эсэмэска.
Автоматически протягиваю руку и беру мобильник со стола. Жму на кнопочки и слышу, как Алена продолжает:
– Ничего смешнее за последнюю неделю не слышала.
Я машинально киваю, вглядываясь в дисплей. От Альбертино. Неугомонный юноша. Что это он там пишет? «Привет. Как дела? Надеюсь, у тебя все о’кей. Взял билеты…»
– Какие билеты? – говорю вслух я. Алена с интересом смотрит на меня, «…на пятницу…»
– Куда билеты? – продолжаю вслух недоумевать я.
– Я, пожалуй, пойду, – заявляет Алена и идет к двери. – Спасибо тебе за невероятно полезную информацию. Я теперь твоя должница.
– Не за что. – Я не могу оторвать взгляд от сообщения.
«…Буду в Питере в субботу 11.15…»
– О нет! – Я издаю громкий стон.
– Плохие новости? – поворачивается Алена.
– Убийственные, – выдавливаю я из себя.
– Я могу чем-нибудь помочь?
– Увы!
– Сочувствую. – Она тихонько выходит.
Я опять подсвечиваю дисплей. Номер поезда, вагона. И в конце: «Ура! Я увижу тебя и Питер! До встречи».
Дверь распахивается и врывается Вика:
– Ольга, у тебя что-то с местным телефоном. Проверь. А вообще, тебя к М.А. Бегом!
Пятница – не мой день. Теперь я это знаю точно. А раньше казалось, что слаще дня не бывает. Все в этом мире не вечно. Все. Вот какого черта Альбертино сюда едет?
