Глава 4
ПЕРЕЕЗД
Дед, привычный к авралам руководитель-производственник советской закалки, и папа, опытный хозяйственник рыночной формации, рьяно взялись за обустройство Лидиной жилплощади. Через час все углы и проемы были обмерены, нарисованы планы и чертежи-развертки, составлены списки необходимых материалов и примерная смета расходов. Распределили обязанности: Лиду поставили на подхвате, маме доверили роль стряпухи.
В полдень Гречинины наскоро попили чаю с привезенными из дома пирожками с капустой и яйцом и вновь взялись за дело.
– Нам хлеба не надо, работы давай! – скандировал дед, выламывая деревянные полки из окна.
В коридорчик ворвался поток света, и сразу стало ясно: в торце чудесно обустроится маленькая кухонька.
Лида сбегала к банкомату и, взволнованно озираясь, в три приема сняла с карты пятьдесят тысяч рублей – все, что накопила за год работы. Тридцать тысяч она вручила папе и деду: по совету соседки мужчины отправились за недорогими материалами на строительный рынок «Каширский двор».
– Там и работяг как собак нерезаных: увидите, на подходе к рынку будут толпами стоять, – дала бесплатный совет дама.
Лида и мама поехали в супермаркет бытовой техники: в связи с острым дефицитом времени покупку электроплиты с вытяжкой, душевой кабины, унитаза и водонагревателя пришлось доверить «девкам».
– Замеры мужчине какому-нибудь покажите, сами не хватайте что попало, кулемы вологодские! – сурово наставлял папа.
– Каждому указчику – чирей за щеку! – гордо ответила мама. – Чай, не глупее некоторых!
– Не волнуйся, папочка, все будет пучком! – заверила Лида.
Но в двухэтажном магазине, набитом великолепной техникой, у женщин разбежались глаза.
Плита с электронной программой «Шеф-повар», холодильник-малютка, украшенный стразами, душевая кабина со встроенным телефоном и радио, микроволновка, электрочайник. И разве устоишь при виде тефлоновой сковороды и фильтра для воды!
– Как хочется!.. – стонала Лида. – А у нас всего двадцать тысяч рублей!
– Никаких проблем, – заверил неотступно следовавший за покупательницами консультант. – Вы прямо сейчас можете оформить кредит, без справок о доходах, по паспорту.
– Мама, давай! Паспорт при мне, – встрепенулась Лида.
– Не знаю, доченька… Берешь-то деньги чужие, а отдаешь – свои. Не люблю я долгов!
– Мамочка, ну какие долги: весь мир живет в кредит! – воскликнула девушка и, понизив голос, сообщила: – Я же буду работать, Евгений Алексеевич сказал, оклад – полторы тысячи долларов плюс гонорары.
– Доставка до квартиры – бесплатно, – напирал продавец. – Каждому покупателю – подарок.
В мгновение ока был оформлен кредит на год, и счастливые жертвы шопоголизма ушли с подарком, китайским дорожным феном.
Под вечер старая «замурованная» дверь с треском распахнулась, взметнув ошметки ватина, пакли и паутины, и в коридор ввалились два взмокших гастарбайтера с солидно поблескивающей замками новой сейфовой дверью.
– Вот, товарищи из СНГ вызвались помочь за умеренную плату, – толерантно сообщил дед, воспитанный на традициях дружбы народов.
Мама культурно поздоровалась, перелезла через груду кирпичей и побежала варить макароны: соседка любезно позволила еще пару дней, пока квартиры не будут окончательно разгорожены, пользоваться кухней.
Когда легли прозрачные, как мятное желе, весенние сумерки, Лида попрощалась с родителям и дедом, с сожалением оглядела комнату – уезжать так не хотелось! – и помчалась на вокзал: в Петербурге ждали дела – консультация с новым руководителем диплома и срочная работа на «Мельнице».
* * *
Честно говоря, писать серьезное научное исследование было некогда: на «Мельнице» бушевал водоворот полнометражного диснеевского анимационного фильма, набирал скорость детский мультсериал про Лунтика, «ментов» тоже никто не отменял, и Лида просиживала в студии без выходных.
К счастью, диплом, посвященный памяти покойного Пересыпкина, был обречен на успех: комиссия сопроводила Лидино выступление трагическими аплодисментами, еще раз пожелала, чтобы земля коллеге была пухом и царствие небесное, и единогласно выставила оценку «отлично».
Прямо с защиты, когда все однокурсники поехали в ресторан, девушка помчалась на «Мельницу»: до отъезда предстояло завершить свою часть работы, передать дела новой сотруднице, собрать вещи, почистить личные папки в компьютере, отпраздновать отвальную.
После шампанского с тортом коллеги по студии пожелали Лиде грандиозных творческих свершений, а директор вручил букет цветов, конверт с премией и подарок от съемочной группы «Улиц разбитых фонарей» – усыпанный розовыми кристаллами мобильник.
Лида рассчиталась с кредитом за ноутбук, купила летний сарафан и чемодан на колесиках, быстро собрала вещи и, мысленно обсуждая сногсшибательные перемены с подругой Алиной, поехала в Москву.
…Алине тоже очень понравился бы поросенок в тирольской шапочке: она улыбнулась бы похрюкивающему малышу очаровательной белоснежной улыбкой и двумя тонкими пальчиками с идеальным французским маникюром протянула бы свинке ванильное яблоко.
Лида отперла солидную, масляно поблескивающую дверь с номером «8а», вошла в «свою» квартиру и зажмурилась.
Пахло свежим клеем и краской, в комнате с шелковым шелестом распускался бутон китайской розы.
Девушка открыла глаза и, радостно вскрикивая, кинулась осматривать обстановку.
Прямо за входной дверью хозяйку встретила крошечная кухня-прихожая.
Возле небольшого окошка с новеньким стеклопакетом стояла узкая тумбочка с врезанной в столешницу стеклокерамической электроплиткой. Круглый столик, покрытый клеенкой в ярких подсолнухах, одним краем касался стены, а другим почти нависал над аккуратным диванчиком.
Напротив двери красовался комод: папа снял с него многочисленные слои старой краски и мастики и покрыл светлым лаком.
На комоде виднелась открытка.
«С новосельем, доченька, – прочитала Лида. – Пусть в новом доме тебя ждут большое счастье и настоящая любовь!» Она радостно чмокнула открытку и поставила на место.
Затем распахнула еще одну дверь, справа от входа, и чуть не завизжала от счастья: душевая кабина! Мама даже повесила на крючок ярко-желтое полотенце!
Девушка гладила шероховатые персиковые обои, приседала и трогала янтарный пол, шептала, комментировала события Алине, которая, окажись она здесь, стояла бы в уголке и скромно улыбалась.
Изучив «места общего пользования», Лида скинула шлепанцы и, взбрыкивая от восторга, помчалась в комнату.
Обновленный паркет пропел хозяйке скрипичный концерт. Окно-фонарик звякнуло длинным медным шпингалетом. Песочные обои качнули бледно-оранжевыми маками. Роза, предусмотрительно поставленная мамой в таз с водой, зашелестела листьями. Старинный филенчатый шкаф, как и комод, сменивший окраску на прозрачно-медовую, с бодрым скрипом приоткрыл дверцу.
Лида распахнула окно и окунулась в шум московского двора: жестяное царапанье пары голубей на крыше, шелковый шум серебристого тополя, радио «Шансон» в автомобиле и «Джаз» за стеной кофе-хауса в соседнем доме, шипение сковороды с форелью в немецком пивном ресторане, болтовня вышедших покурить сотрудников офиса, треск ксерокса в конторе на первом этаже.
Девушка наслаждалась звуками, как хрустящими сливочными трубочками, и не могла поверить: теперь это ее город! Она будет здесь счастлива!
Лида разобрала вещи, позвонила Евгению Горелому, записала адрес студии, глотнула кока-колы, глянула на часы в новеньком розовом мобильнике и решила: самое время начать новую жизнь!
Она всегда завидовала Алине. Это была идеальная девушка, такие живут на страницах журнала Cosmo. Взять хотя бы имя – А-ли-на! Это вам не Лида… Интересно, чем родители думали, давая дочке такое старорежимное имя? Видите ли, так звали Лидину прабабушку. Которую она даже не видела! Спасибо, удружили…
Подруги были такими разными!
В отличие от Лиды, норовившей наесться на ночь бабушкиных блинов с рисом, Алина готовила салат с огурцом и авокадо, запекала спагетти с креветками, пила обезжиренный йогурт. Как и рекомендовал журнал Shape, на столе у Алины ежедневно присутствовали пять порций овощей и фруктов: красные, оранжевые, желтые, зеленые и синие. Когда Лида жарила хлеб с яйцом, подруга пила зеленый чай. Если одна из них (угадайте, кто?) хлопала по будильнику и закрывалась подушкой, вторая вставала и совершала пробежку в парке.
У Алины были длинные, густые, пышные и при этом гладкие, как вода, волосы. Белоснежное фарфоровое лицо, огромные серые глаза, брови, словно крылья чайки, пухлый рот и маленькие аккуратные ушки. Свои уши Лида ненавидела: острые, как у эльфа, как ни начесывай на них волосы, вечно торчат сквозь тонкие пряди.
Алина покупала только качественную косметику известных марок, не ленилась встать на час раньше чтобы нанести полный макияж, который при этом оставался невидимым: казалась, девушка лишь прошлась по губам прозрачным блеском. А Лида могла схватить уцененную помаду возле кассы и впопыхах обвести глаза китайским карандашом (если, конечно, находила его в развале вещей). В отличие от Лиды, норовившей завалиться спать с тушью на ресницах или кое-как смыть косметику мылом, Алина аккуратно снимала тональный крем, пудру, румяна и подводку дорогим молочком.
Она полоскала вещи «Ленором», протирала пол «Шайном» и не забывала при этом надеть латексные перчатки для защиты ухоженных рук.
Лидины хозяйственные перчатки вечно оказывались слипшимися и заплесневелыми…
Девушка представила подругу в своей новой квартире: Алина сидела бы на диванчике с маленькой чашкой кофе без кофеина и деликатно улыбалась.
Длинные ноги с узкими коленями, плоский смуглый живот с пупком как капля росы, едва прикрытый шелковой юбкой, босоножки на тонких шпильках, шелковистые пятки и розовый педикюр…
Неудивительно, что при виде Алины мужчины и молодые люди цепенели, а когда приходили в себя, заваливали цветами, мягкими игрушками, украшениями, молочным шоколадом и французскими духами. А у Лиды вечно просили ручку, пропущенную лекцию или звали сходить в кино за компанию.
– Нет, пора меняться! – решительно выдохнула девушка, вздернула подбородок и твердо сообщила: – Все, с этой минуты – новая жизнь!
«Молодец», – беззвучно сказала Алина нежным, как запах ландыша, голосом.
Лида проверила кошелек, пластиковую карту, прихватила плетеную сумку и выбежала на улицу.
Вернулась под вечер, нагруженная покупками.
На стол вывалились салат руккола, огурцы, перец, яблоки, зерновой хлеб, упаковка перепелиных яиц, помидорчики черри, творог, оливковое масло, мед, скраб, лосьон для тела с автозагаром, лак для ногтей с голографическим эффектом, восковые полоски для эпиляции, три толстых глянцевых журнала, узкие шлепанцы на высоченной шпильке и кружевной лифчик цвета фуксии.
Слегка перекусив полезной, диетической едой, девушка «занялась собой»: масляная маска на волосы, увлажняющая – на лицо, скраб для тела, эпиляция, брови, маникюр, педикюр.
Когда на Москву опустилась сладостная летняя ночь, Лида включила ночник, со стоном повалилась на постель, из последних сил поставила будильник на шесть утра и уснула с глянцевым журналом на животе.
Утром она стойко нанесла на волосы пену для укладки, раздирая щеткой, уложила непослушные светлые пряди в нарочитом беспорядке, сверилась со снимком нью-йоркской фотомодели и прошлась по вискам воском. Затем нацепила на шею серебристую цепочку с ажурной звездочкой-солнцем, повязала на запястье капроновую ленту с бирюзовым камнем, надела бледно-голубой сарафан из тягучего дрожащего шелка, выставила кружевные края лифчика цвета фуксии в вырезе платья, повесила на руку объемную белую сумку, встала на шпильки и взглянула в зеркало.
«Вау!» – наверняка сказала бы Алина и вскинула оба больших пальца.
* * *
Студия «Архангел» оказалась в самом центре Москвы, во дворах Малой Дмитровки.
В здании кипела яркая творческая жизнь: круглосуточно заливалась радиостанция, обслуживал корпоративные праздники и открывал звезд продюсерский центр, трудились арт-директоры и бильд-редакторы журналов «Шикарные яхты» и «Камины мира», стерегли покой работников столичного глянца турникеты с электронными пропусками и охранники с камерами видеонаблюдения.
Евгений Горелый, кареглазый мужчина лет тридцати, в приталенной белой рубашке поверх серых брюк с узкими черными лампасами, сам спустился в холл, встретился взглядом с Лидой, с трудом удерживающей равновесие на сияющем полу, радостно раскинул объятия и сжал девушку так, словно не ожидал увидеть ее живой и невредимой.
Лида стояла, судорожно напрягшись, вытянув руки по швам, и неразборчиво бормотала: «…Тоже очень рада, вот, значит, вы где…»
Прошли несколько томительных секунд, показавшихся девушке вечностью.
Генеральный директор не ослаблял хватки и все повторял:
– Наконец-то! Теперь поработаем!
– Да, конечно, – пискнула Лида и попыталась высвободиться.
Прошло еще несколько мгновений, девушка растерянно слушала стук сердца и взволнованное дыхание шефа.
Наконец Горелый распустил объятия и, махнув охраннику, повел Лиду через турникет к лестнице со ступенями, подвешенными на блестящих металлических канатах.
Они поднялись на чердак, переоборудованный под офисы, и, обмениваясь улыбками, прошли по белому коридору с огромными черно-серыми постерами. Мужчина распахнул стеклянную дверь:
– Прошу! Студия «Архангел»! Коллеги, внимание! Это наш новый звукорежиссер, Лидия Гречинина…
Несколько человек повернули голову и взглянули на девушку.
– Один из лучших специалистов в области звукооформления, – продолжил презентацию Горелый. – Работала в студии шумового оформления «Мосфильма».
Лида зажмурилась от стыда: «работала» на «Мосфильме»! Без году неделя…
– Теперь горя знать не будем с уникальными шумами! – воскликнул генеральный.
Лида подвернула каблук и с трудом удержалась на ногах.
– Пацаны, а какая девушка-то красивая! – подытожил мужчина достоинства новоиспеченной сотрудницы.
При этом театрально прищурил один глаз и покосился на Лидин лифчик, торчащий из выреза сарафана.
– Спасибо, – пробормотала она, вымученно улыбнулась и поправила волосы.
* * *
Студия начала работать несколько месяцев назад, коллектив то и дело пополнялся новыми молодыми сотрудниками, так что процесс знакомства Лиды с коллегами прошел без трудностей: «Привет! Привет! Ты где раньше работала? Чё ушла? Квартиру снимаешь? Своя?» А затем так же легко перетек в приятельские отношения: «Пойдем кофе выпьем? Как воскресенье провела? А я в Сокольниках с собакой на роликах каталась».
Обстановка в команде была веселой, товарищеской, не студия, а вольер для молодняка, только что за уши друг друга дружески не покусывали…
Что касалось стиля жизни, Лида со вздохом признала: ее любимому Петербургу долго мчаться на «Красной стреле», догоняя Белокаменную…
Конечно, на первом месте и там и здесь был здоровый образ жизни.
Но если культурная столица после трудового дня ехала на цигун и танец живота, финансовая в обеденный перерыв погружалась в йогу, каббалу или гольф. Питерцы летели в отпуск в Грецию или Египет, москвичи отправились дикарями в Индию и Вьетнам или совершали велопробег по Кубе. Ну и питание… Никаких набегов в соседнюю пирожковую или бутербродов из дома: только роллы с доставкой в офис (при заказе от тысячи рублей – бутылка зеленого сливового вина в подарок), этнический, а в день зарплаты и клубный ресторан, вегетарианское кафе с овощным шведским столом. Если же угораздило притащить перекус из дома – только контейнер с пророщенными ростками агрофирмы «Белая дача» и хлеб с десятью видами орехов из «Азбуки вкуса» или «Калинки Стокманн». Причем заезжать в супермаркет за продуктами следовало глубокой ночью.
Впрочем, москвичи демонстрировали и связь с корнями: нахваливали Лидины пирожки с грибами и капустой (бабушка прислала с оказией из Устюжны), были снисходительны к слову «квас» и заказывали в мексиканском ресторане холодный борщ.
Едва обосновавшись в столице, Лида, как и все ее жители, погрузилась в пучину потребления и с восторгом сорила деньгами.
Утиная грудка с брусничным соусом и черника со сливками на обед, дюжина подходов к кофе-автомату, установленному в холле, за капучино, спрей для лица с термальной водой (кондиционированный воздух офиса сушит кожу), орхидея на рабочий стол (в Петербурге обходилась кактусом в сомбреро, с пластмассовыми глазками), органические продукты на ужин, такси вместо метро.
Девушка купила абонемент в спортивный клуб «Планета Фитнес», бархатный костюм для занятий кундалини-йогой, визитницу из крокодиловой кожи для многочисленных дисконтных карт, складной стайлинг на батарейках для укладки волос помещавшийся в сумочку, пару покетов с романтическими комедиями и, на будущее, несколько аудиокниг (в Москве за рулем все слушали аудиокниги).
За важными делами стремительно пролетел жаркий июль.
В последний день месяца, когда работа, по обыкновению, затянулась до позднего вечера, непоседливая, как заводной заяц, маркетолог и пиар-менеджер «Архангела» в одном лице послала коллегам сообщение: «Девчонки, закажем пиццу?»
«Ага», «Да!», «☺» – радостно ответили по аське засидевшиеся в студии полуночницы. «Глянь в Инете какунить доставку поближе». – «Слуга двух господ», на Моховой». – «Ничё не значит: диспетчер рядом, а пиццу повезут из поселка Мосрентген». – «Спорим, доставят за двадцать минут?»
«Если за девятнадцать – плачу за всех», – бесшабашно отписалась Лида.
Девчонки высунулись из-за перегородок и радостно завопили.
Лида засекла время и продолжила чтение звуковой раскладки мультфильма.
– Ну и где эта пицца? – раздались вскоре возмущенные голоса. – Помрешь сорок раз, пока привезут.
Через час позвонили с поста охраны:
– Тут до вас курьер, выйдет кто?
Лида, сердитая от голода, схватила кошелек и решительно направилась в холл:
– Девочки, сейчас я этого курьера веником прибью!
Еще спускаясь по подвесной лестнице, увидела возле стойки стоявшего спиной к ней высокого парня с двумя синими сумками-термосами.
Лида сердито собрала накрашенные брови, решительно простучала каблуками по ступенькам, воинственно хлопнула кошельком по ладони и возмутилась:
– У вас что, доставка – в течение суток? Или пешком из Китая?
Парень обернулся.
Безмятежно улыбнулся, сияя веселыми, ярко-голубыми, как бассейн в турецком отеле, глазами, состроил виноватую гримасу, покаянно прижал руку к коричневому фартуку с нарисованной желтой пиццей и бодро сообщил:
– Девушка, простите, столько заказов! Между прочим, Путин раньше вас заказ сделал, я ему должен «Маргариту с сыром» доставить, но решил сперва к вам.
«Вас обслуживает Иван», – прочитала Лида и засмеялась: лестница под ногами заплясала рок-н-ролл, стальные тросы вызванивали мелодию, словно по ступеням, как по металлофону и тарелкам, азартно ударял бесшабашный джазмен.
