Глава 13
В другой раз Игорь позвонил и извиняющимся голосом сказал, что опять хочет попросить ее об услуге.
– Носки кончились? – смеясь, спросила Лара.
– Нет, с носками все в порядке… понимаешь, у нас будет корпоративный вечер…
– Да?
– Ну… слушай, я не могу по телефону. Ты где? Давай я подскочу, поговорим.
Лара огляделась. Легко сказать – подскочу. Она была дома и в разгаре самой что ни на есть прозаической процедуры стирки. О, само собой, у нее имеется прекрасная машинка, но! Но шелковое белье и тонкие свитера можно стирать только руками. Если вы не рассматриваете эти вещи как одноразовые, конечно.
Лара разогнулась и взглянула в зеркало. Ну, не красавица она сегодня, но ведь ей за Игоря замуж и не идти. А голос у приятеля какой-то несчастный…
– Давай через час в той кофейне на Тверской, хорошо? Нет, лучше через полтора.
Он легко согласился ждать, и Лара торопливо дополоскала свитерок, разложила его на доске, накрытой полотенцем, и торопливо полезла под душ.
В кафе она влетела вполне свежая, улыбающаяся, надушенная. Игорь поднялся из-за столика ей навстречу, протянул цветы. Лара с благодарностью приняла букет. Она не очень любит розы, но это такой общий вариант. Они сели за столик, Лара заказала кофе и салат – с утра все собиралась поесть, но так и не успела.
Игорь, который уже поел, заботливо приговаривал:
– Ешь, ешь, – а потом принялся выкладывать свои проблемы: – У нас намечается крупный корпоратив. Не просто ежегодный сейшен, а некий этапный момент. И вот шеф обсуждает со мной эту предстоящую радость и вдруг говорит: «Надеюсь, в этот раз вы, Игорь, будете с дамой. Полагаю, как человек серьезный и претендующий на ответственный пост, вы собираетесь стабилизировать и свою личную жизнь». Представляешь? – Игорь выглядел несчастным и виноватым. – Я действительно надеялся на это повышение, и тут он мне его фактически недвусмысленно обещает, но! Он у нас такой дядька, консервативный. Семейные ценности и все такое. А я… мне просто не с кем пойти…
– И ты хочешь… – Лара отложила вилку.
– Ну да… если бы ты смогла меня выручить. Понимаешь, ты единственная из моих знакомых женщин, кто мог бы произвести впечатление. Остальные… – Он выразительно передернул плечами.
Лара растерялась. Это как-то слишком…
– И как же ты собираешься меня представить? – спросила она.
– Как свою девушку, – пробормотал он.
– Не пойдет. – Лара покачала головой.
Он уламывал ее долго – и все же уломал. Конечно, Игорю это никогда в жизни не удалось бы, если бы не пятая колонна внутри самой Лары. Какой-то бесенок подзуживал ее: «Чего ты боишься? Встретить там знакомых – без шансов, и я и Сергуля принадлежим к другому кругу. Посмотришь на сильных мира сего. Поешь икры. Французское шампанское. Платье-коктейль…»
– У меня нет платья! – выпалила она, и Игорь, который уже почти отступил, буквально подпрыгнул от восторга и заявил, что это как раз совершенно не проблема. Он вынул из кармана кредитку и положил на стол.
– Вот. Я понимаю, что должно быть платье и туфли и парикмахерская или салон. Все, что сочтешь нужным. Здесь должно хватить.
Лара уставилась на золотую «Визу», тускло поблескивающую на поверхности стола.
Так вот она какая – жизнь богатых и благополучных! Честно сказать, на такое существование жаловаться не хотелось. По уже укоренившейся привычке ничего не делать, не прощупав почву, она выспросила Игоря, какой именно корпоратив намечается. Тот пыхтел, но честно рассказывал, в чем в прошлом году были мужчины и в чем женщины: кажется… да… нет, не длинные платья. Ну, не у всех. Темные, да. Хотя жена министра, новая жена, третья кажется, так вот, она была в таких кружевах… светлых. В целом у Лары создалось впечатление, что ей нужно платье-коктейль. И прическа. Полазив по Интернету, она нашла комплекс, где предлагали за день привести в порядок лицо, руки и волосы. «Чтобы вечером и ночью вы были неотразимы», как говорила реклама, на взгляд Лары несколько прямолинейно, ну да ей хватит и вечера. Она забронировала себе местечко на все необходимые процедуры, потом отправилась выбирать платье. Сначала хотела взять с собой Нину, но потом здравый смысл одержал верх. Никогда подруга не даст правильный совет. Да и ни к чему посвящать ее в подробности… В конце концов она остановилась на вполне классическом варианте: открытое платье с обтягивающим лифом, обнаженными плечами, вырез сердечком и шелковая юбка из легкой ткани чуть длиннее колен. Плюс необычного кроя болеро, оставляющее частично открытыми плечи. Болеро цвета бронзы с золотистым муаровым рисунком и совершенно гладкое и неяркое платье цвета пожухлой травы. Вздохнув, она сняла роскошь, в которой ей предстояло покрасоваться всего один раз, купила подходящие туфли и крошечную сумочку, оплатила все карточкой Игоря и написала адрес салона, в который следовало доставить покупку через три дня. К ее удивлению, такая просьба не вызвала в магазине ни малейшего удивления. Утром ответственного дня Лара собрала сумку, попрощалась с мужиками и поехала на «девичник к Нине». Она чувствовала себя Матой Хари, потому что легенду продумала и подготовила заранее: пару раз упомянула, что подруга собралась вроде бы замуж. Такой человек солидный, из Газпрома. Нет, они тихо распишутся и уедут сразу же, потому что шумные свадьбы уже были и у него и у нее, а теперь они взрослые люди и просто хотят отдохнуть вдвоем. Так получилось логично – на девичник она может поехать одна, а на свадьбу любая подруга позвала бы ее с мужем в комплекте. Потом Лара продемонстрировала Сергуле красивую коробочку с бантиком, объяснив, что внутри подарок для невесты – кружевной пеньюарчик. Вообще-то внутри был комплект того самого кружевного белья, которое она купила для себя. Провожаемая напутствиями «много не пить и не хулиганить», Лара отправилась якобы на девичник, а на самом деле в салон.
Здесь богатство обрело запах и текстуру – роскошные ароматы и пышная пена ванны, обертывание, массаж, ловкие руки мастеров, маникюр, педикюр… Какой тон вы предпочитаете? Да, мы видели платье, и палитра, предложенная вам, подобрана с учетом его цвета. Вы хотите ваш собственный аромат или предложить вам последние разработки ведущих парфюмерных брендов? Позвольте рекомендовать вам… Расслабьтесь и доверьтесь нашему мастеру. Само собой, Лара расслабилась только после того, как детально обсудила с мастером, что именно он собирается делать с ее волосами, а с визажистом – тон и яркость макияжа.
Но результат… результат превзошел ее самые смелые ожидания. Лара стояла перед зеркалом в холле и не могла оторвать взгляд от своего отражения. «А ведь я красива…» Чуть высокие скулы и яркие глаза, брови, которые не нуждаются в краске, гладкая, естественно смуглая кожа. Внезапно где-то глубоко вспыхнуло раздражение: как так получилось, что раньше она не носила таких роскошных платьев, не бывала на приемах? «Разве я недостаточно хороша?»
Она бросила взгляд на улицу. Сквозь стеклянные двери видна была машина Игоря; как и договаривались, он приехал к условленному часу. Большой, лаково блестящий внедорожник, отделанный внутри кожей и деревом. Игорь курил, стоя подле машины. Лара разглядывала его как нечто новое, только что увиденное. В принципе ничего особенного: невысокий, светлые волосы и брови, за собой следит, но, судя по фигуре, лет через пять станет рыхловат. И волосы поредеют. Но костюм сидит на нем безупречно, ботинки ручной работы, серебряный с кожей портсигар: в этом сезоне курить из пачки – дурной тон. Что ж, вполне достойная оправа для ее красоты.
Лара вдруг испугалась того, что собирается сделать, сердце кольнула мысль об обручальном кольце, которое она сняла и спрятала в кошелек. Лара в смятении оглянулась, словно ища путь к отступлению, но увидела лишь охранника и администратора салона – даму неопределенного возраста, но безукоризненного стиля. Та, уловив растерянность клиентки, подошла и, смахнув несуществующую пылинку с рукава болеро, тихо сказала:
– Такую красоту нельзя не показать. Идите, и пусть все будет так, как хочется.
– Спасибо, – прошептала Лара. – Моя сумка с вещами…
– Женщина в таком платье не может нести спортивную сумку. Идите, а Леша за вами.
Она кивнула, и охранник подхватил спортивный баульчик.
Лара шагнула к дверям. Они разъехались, выпуская ее на шумную московскую улицу. Она скорее чувствовала, чем видела, как оглядываются на нее проходящие мимо люди… Игорь повернулся к ней. Но на лице его нет привычной милой и дружеской улыбки. Он не пошел ей навстречу. Стоял на краю тротуара и несколько долгих секунд смотрел так, словно видел Лару в первый раз. А потом распахнул дверцу, приглашая ее сесть. Они как-то коротко и бестолково поздоровались, и машина рванула вперед.
Игорь молча гнал машину по запруженным московским улицам.
– Ты не слишком быстро едешь? – удивленная его молчанием и почти вещественным напряжением, спросила Лара.
– Нам нужно заехать ко мне, – сказал он. – Я кое-что забыл.
Лара растерялась, но раз забыл… Он бросил машину у подъезда, почти бегом бросился в парадное. Лара сидела в машине, чувствуя себя неуверенно и все больше раскаиваясь в том, что вообще согласилась на эту авантюру. И так не похоже на Игоря: не сказать ничего о платье… может, ему не понравилось? Она не успела расстроиться окончательно, как Игорь появился из подъезда, сжимая в руке небольшую продолговатую коробочку. Он сел в машину и, повернувшись к Ларе, сказал:
– Вот. Этого не хватает твоему платью.
Он открыл бархатный футляр, и перед глазами молодой женщины засверкали золото и камни.
Нет, наверное, на свете такой женщины, которая могла бы равнодушно взирать на выдающиеся произведения ювелирного искусства. Лара никогда особо не увлекалась драгоценностями, но теперь у нее вдруг пересохло во рту, а где-то внутри появилось странное чувство, словно бабочки порхают в желудке. Вещи, подобные предложенному ей украшению, она видела только в Алмазном фонде, когда была там на экскурсии с классом Данилы. Тонкие веточки металла, изломы которых образуют странно гармоничный узор. Золотые листья, похожие на виноградные, видны прожилки, и в поле некоторых листьев каплей росы или спинкой жука вставлены камни: овальные, гладкие, разных травянисто-зеленых оттенков. И на нижнем листочке, на том, что пришелся в центре, – свисает самый крупный каплевидный камень.
– Это что? – почему-то шепотом спросила Лара.
– Это колье моей прабабушки, – тихо отозвался Игорь. – Начало двадцатого века, модерн. Она была очень красивая женщина, и у нее были зеленые глаза. И муж, который любил ее безумно. Продал имение, чтобы заказать ей это колье, еще когда ухаживал за ней.
– Это изумруды? – Лара опасливо коснулась металла, потом провела пальцем по прохладной поверхности камней.
– Нет, это бериллы. Изумруды тоже относятся к бериллам, но они ярче и оттенок другой. Но это не важно. Знаешь, эта вещь принадлежит семье. Я не могу ее продать и не могу подарить. Она передается по наследству, понимаешь? Но когда я увидел тебя сегодня в этом платье, я вдруг подумал… что именно ты должна надеть его. Словно ты специально одевалась под это колье.
Он положил коробочку на торпеду, вынул колье и застегнул его на шее Лары. Поправил листья, коснулся камня, который тихонько покачивался, сияя загадочно-зеленым светом. Оглядел взволнованную молодую женщину и впервые за сегодняшний день улыбнулся:
– Ты очень красива. Просто совершенство.
Лара закусила губу, но ничего не сказала. Они тронулись в путь, и через какое-то время молчание показалось ей тягостным.
– Что там сегодня ожидается, на корпоративе твоем?
– Официальная часть, как всегда, потом тусовка, а уж потом что – не знаю.
– А где это будет?
– В княжеской усадьбе под Москвой. О! – Он вдруг оживился. – Знаешь, это здорово! Ты будешь там как раз на месте в таком красивом платье и старинном ожерелье. Здорово!
Лара пожала плечами. Посмотрим, что за усадьба, подумала она про себя. Дорога явно предстояла неблизкая, и она попросила:
– Расскажи мне еще про колье.
– Ну, оно сделано в доме Картье… – начал Игорь.
– Картье? – Перед глазами Лары мгновенно встали понтовые бутики в центре Москвы. – Но ты же говорил, что оно старинное!
– А как ты считаешь, когда была основана фирма?
– Не знаю.
– Они открылись в Париже в середине девятнадцатого века. И очень быстро стали ювелирами королевских домов Европы. Английский король Эдуард VII сказал, что если они стали ювелирами королей, то только потому, что они – короли ювелиров. В начале века модны были всякие растительные мотивы, стиль модерн и арнуво, и, само собой, ведущий ювелирный дом не мог отстать от мейнстрима.
А прабабушка моя, как я уже говорил, была красавица, и талантливая к тому же. Она пела, рисовала и блистала на балах, которые давал ее отец-генерал. У нее была масса поклонников, но выбрала она моего прадеда – он был из семьи мелкопоместных дворян и священников, всю жизнь занимался биологией. Стал профессором Санкт-Петербургского университета. С Зинаидой – так звали прабабку – познакомился потому, что его именьице было неподалеку от генеральских земель, и соседа иной раз приглашали в гости. Он даже давал уроки акварели генеральской дочке.
– Но ведь он был ученый, – подала голос Лара.
– Ну и что? Между прочим, большинство биологов очень неплохо рисует. А уж в то время это просто было необходимо. А как еще передать особенности строения растения или окраску цветов? Иван Николаевич был весьма искусный рисовальщик. Сперва все это было сельским таким пасторальным счастьем, знаешь, как в рассказах Чехова или Бунина. В загородном доме генерала собиралось изысканное общество, музицировали, играли в карты, организовали любительский театр. Зиночка расцвела, ей исполнилось девятнадцать лет, и для своего времени она была девушкой весьма образованной. И вот тем летом все будто сошли с ума – молодые и не очень молодые люди наперебой делали ей предложения руки и сердца, кто-то пытался стреляться, хоть на дворе было начало века двадцатого и дуэли давно вышли из моды. Отец позвал Зиночку и предложил ей сделать выбор, потому что невозможно сдерживать больше эту свору кобелей, как по-армейски прямо выразился генерал. И тогда Зиночка назначила день и приказала всем своим поклонникам прийти и принести ей дар. А она выберет достойнейшего. Ну, как в сказке, да? Она и салон свой называла «Будуар принцессы Наиды». И сказку-пьесу такую они все вместе написали и ставили на сцене любительского театра. Само собой подразумевалось, что дар – нечто абстрактное. И вот поэт принес стихи, молодой поручик – клятву в вечной любви, граф – титул и блестящие перспективы при дворе. Но Иван Николаевич был человек старомодный. Он сделал девушке два подарка: назвал новый вид бабочки, открытый им в Андах, ее сказочным именем: naidae, а во-вторых, продал имение, купил в Париже понравившееся ему украшение и вернулся в Россию с твердым намерением сделать Зинаиде прощальный подарок и никогда больше не видеться с ней. Но Зинаида не просто приняла подарок – она фактически вынудила ученого облечь в слова признание, которое он не мыслил и выговорить. А потом заявила, что выходит за него замуж, чем повергла в шок всех, включая собственного отца. Иван Николаевич был старше девушки на пятнадцать лет, небогат, почти сед, но Зинаида казалась совершенно уверенной в своем решении. Потом через много лет, рассказывая дочери историю своего замужества, она так объяснила свой выбор: «Они все мечтали заполучить меня: и поэт, и дипломат, и офицер. И все были уверены, что я стану украшением их жизни, еще одной драгоценностью в ряду многих других ценных приобретений. А мне всегда хотелось быть исключением. И я спросила себя: «А что я хочу?» И вдруг я увидела Ивана Николаевича другими глазами. Представь, детка: я воплощала все, что было ему чуждо: он ученый, а я поверхностно образованная легкомысленная девица. Он педант, а я взбалмошна и непредсказуема. Он мечтал заниматься наукой, но просто не смог устоять передо мной. Вот я подумала: как забавно – этот человек любит меня не за что-то, а скорее вопреки! Просто потому, что ничего не может с собой поделать. Вот я и решила, что именно он достоин меня».
– И что? – тихо спросила Лара. – Они были счастливы?
– Да. Они прожили долгую и счастливую жизнь. Конечно, то было суровое время, и они многое теряли – родных, друзей, состояние. Но это колье Зинаида сумела сохранить.
