Блаженный Августин. «Воскр.чт.», ч.13

Неизглаголанны блага, которые Бог уготовал в будущем веке любящим Его! Ап.Павел, восхищенный некогда до третьего неба, видел и слышал в блаженном местопребывании праведных неизреченные глаголы, для выражения которых не находил потом слов в языке человеческом. По сей-то скудости человеческого слова для выражения вещей Божественных, Священное Писание по большей части изображает нам блаженство грядущего века с той стороны, которая наиболее понятна и особенно утешительна для человечества, удрученного многими скорбями в этом мире. По его непреложному обетованию, «отимет Бог всяку слезу от очию праведных и смерти не будет ктому» ( 21:4). Всегдашние враги человеческого спасения: и диавол, и чада его, страсти и грехи наши — потреблены будут навсегда: «и диавол льстяй их ввержен будет в езеро огненно и жупелно» ( 20:10), «и не услышится по сем неправда в земли твоей, ни сокрушение, ни бедность в пределах твоих» (60:18). Наконец, и все печальные следствия грехопадения нашего уничтожатся навеки: «не взалчут к тому, ниже вжаждут, не имать же пасти на них солнце, ниже всяк зной ...ни плача, ни вопля, ниже болезни не будет ктому» ( 7:16, 21:4), — списатель Града Божия, , в сих же чертах по большей части представляет нам изображение Града Божия. «В оном блаженном месте, — говорит он, — мы не будем иметь нужды ни в одежде, потому что облечемся в бессмертие, ни в пище, и души наши будут постоянно насыщаемы «хлебом животным», сшедшим с неба для нашего спасения (6:51). Там никогда не вжаждемся, потому что вечно будем пребывать у самого источника жизни, не потребуем защиты ни от жара, потому что выну будем покоиться под сенью крыл Возлюбившего нас вечно, ни от хлада, ибо для нас будет сиять Солнце правды, согревающее сердца наши пламенем любви Своей; изнурение и усталость будут чужды нам, потому что с нами будет всегда пребывать Тот, Который есть крепость наша».

«Для чего обновлено естество человеческое? — вопрошает тот же святитель, в другом месте. — Для того чтобы человек стремился к вещам Божественным и вечным, чтобы воздыхал об оном небесном отечестве, в котором царствует совершенная безопасность от всякого зла, где не теряют друзей и не страшатся никаких врагов, где все исполнены святых восторгов и нет ни в чем нужды, где никто не рождается, потому что никто не умирает, где блага не возрастают, потому что не уменьшаются, где нет ни голода, ни жажды, потому что все насыщаются истиной и безсмертием».

В одной из красноречивых бесед своих блаженный Августин развивает картину бедствий человека, изнуряемого в этой жизни постоянной борьбой то с недостатками и лишениями, то со страстями и полотями, воюющими на дух, то с искушениями и соблазнами всякого рода, и, доказавши, что совершенный мир может водвориться только тогда, когда, по слову апостола, «мертвенное пожерто будет животом» (5:4), восклицает: «О братия мои! Потщимся внити в оный Град Божий, о котором всегда напоминаю и не престану напоминать вам, особливо в настоящее время, исполненное бедствий и соблазнов . И кто из нас не пожелает сего блаженного жилища, в котором нет разлуки с друзьями и нет входа ни для врагов, ни для коварных искусителей, ни для творящих соблазн и разделяющих народ Божий, ни для слуг диавола, волнующих и раздирающих Церковь Божию, ибо сам князь и все темное воинство его ввержено будет там в огнь вечный. Тогда водворится вечный мир для всех чад Божиих, ибо они будут любить друг друга взаимно. Тогда Бог будет всяческая во всех будет, так сказать, общим стяжением всех и Един заменит все для всех!»

По словам блаж.Августина, самые подвиги добродетели в здешней жизни не лишены некоторой горечи. «Мы подаем милостыню бедным, принимаем странных, посещаем больных, но все это растворено некоторой горечью. Милосердие наше имеет место в этой жизни только потому, что есть также в ней нищета и страдание, но первого было бы не нужно, если б не существовали последние. И сие сбудется в оной блаженной жизни, в которой не нужно будет ни питать нищих, потому что никто ни в чем не будет нуждаться, ни принимать странных, ни одевать нагих, ни оказывать помощь больным, ни умиротворять враждующих, но где будет все совершенно, все свято, все истинно, все вечно, где правда будет нашим хлебом, мудрость — питием, бессмертие — одеждою и небо — вечным жилищем нашим, где будут царствовать только спокойствие, мир и радость. Там-то, в оном Граде Божием, мы достигнем истинного, негиблющего богатства и прочного и совершенного здоровья, ибо навеки потребятся болезни, и смерть и мертвенное наше пожерто будет животом! Тогда водворится истинная правда Божия, потому что мы лишимся не только несчастной способности творить грех, но и никакое помышление злое не дерзнет омрачить чистоту души нашей!»

Изображая блаженство грядущего века в чертах духовных, возвышенных, блаженный Августин старался уничтожить всякое чувственное и грубое понятие, какое некоторые имели о нем, не разумея Писания и силы его. «Люди мирские, — говорил он, — на все готовы переносить свои обычаи и свои наслаждения. Но Господь предупреждает нас, что грешникам недоступна истинная радость, то есть та радость, которой «око не виде, ухо не слыша и на сердце человеку не взыде» (2:9). Сею радостию возвеселятся только избранные Твои, о Боже мой! Но ее наслаждения не будут похожи на земные наслаждения. «Исполнимся во благих дому Твоего», — говорит пророк (64:5). Что же это за блага дому Божия? Может быть, братия, вы думаете, что это великолепный дворец, блистающий золотом, серебром и всякого рода богатствами и наполненный великолепною прислугой, или что стены его покрыты дорогими картинами, убраны мрамором и пурпуром и многочисленные покои уставлены величественными колоннами? Есть, конечно, люди, которые гоняются за этим великолепием, но оно принадлежит Вавилону, а не Иерусалиму Небесному. Устраняйте от себя подобные мысли, наследники сего Града Божия! Ищите и желайте благих дому Божия, но не воображайте их похожими на те, которые вы могли бы пожелать для земного дома своего или своих друзей. Блага дому Божия совсем другого свойства. «Исполнимся во благих дому Твоего: свят храм Твой, дивен в правде» (64:6) — вот это благо! Пророк не говорит, что дом Божий удивителен по мрамору, дорогим завесам и величественным колоннам, но он «дивен в правде». Для созерцания красоты его нужно не телесное око, но внутреннее, духовное, способное прозреть красоту правды Божией.