Никанор, архиепископ Херсонский. «Православное обозрение», 1885

Аще брат твой и Церковь преслушает, — буди тебе якоже язычник и мытарь (). Из учения Иисуса Христа о том, как поступать с теми, от кого происходят соблазны, истекает учреждение анафемы в Православной Церкви. Вот как следует поступать с соблазнителями по заповеди Самого Христа. Если согрешит против тебя брат твой, станет соблазнять тебя неправым учением, неправыми мыслями, развращающим словом, погибельным примером, ты поступи так: если брат твой, твой единоверный, согрешит против тебя, согрешит против вашего единоверия мыслью, словом или делом, обойдись с ним осторожно, благоразумно и терпеливо обличи его наедине, между тобою и им одним. Если он послушает тебя, то ты приобрел брата твоего, сберег твоего единоверца для тебя, для твоей Церкви и для Бога. Если же тебя одного не послушает, то, чтобы не потерять его, своего брата, своего единоверца, для тебя, для твоей Церкви и для Бога, возьми с собою еще одного или двух свидетелей-единоверцев и обличи его пред этими свидетелями, чтобы они подкрепили твое слово, дабы подтвердилось слово устами двух или трех свидетелей. Если же не послушает и их и будет упорствовать в своем неверии или еретическом мнении — поведай Церкви и ее предстоятелям. Если же брат твой, твой единоверный, не послушает и Церкви, то пусть он будет для тебя как язычник и мытарь. Пусть он будет чужой для тебя, перестанет считаться твоим братом, твоим единоверцем, членом одной для вас истинной Церкви Божией. Вот заповедь Самого Христа об анафеме. Вот ее значение и назначение! Вот ее происхождение от Самого Христа, Который, однако, говорит о Себе: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем.

Анафема есть учреждение кроткое, но и грозное, как кроток, но и грозен Сам Христос, ее Учредитель.

И, во-первых, анафема значит не проклятие. Этот смысл проклятия придан анафеме уже только впоследствии, и придан по недоразумению, по раздражению человеческих сердец, по удалению некоторых от духа Христова, по непониманию смысла и духа слов Христовых.

Не подумайте, однако, что приговор анафемы будет для анафемы незначителен. Нет. Есть таинственная связь между благорасположением людей и милостью Божиею к человеку. Непрощенный, неразрешенный, связанный на земле, он предстанет и в горний мир непрощенным, неразрешенным, связанным в своем грехе. «Аминь бо глаголю вам, — подтверждает сие соображение Сам Господь, — что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе».

Утверждаем далее, что Господь Иисус Христос завещал анафему только для грехов ума, для грехов против истины, для грехов против Святого Духа, но не против грехов собственно воли, не против грехопадений, покрываемых покаянием, но только против грехов упорства и ожесточения. Это видно из того, что тут же сряду выступил святой апостол Петр и предлагает Господу вопрос: «Господи! Если я обличу согрешающего брата и он покается, сколько же раз должен я прощать моему брату, согрешающему против меня? Довольно ли до семи раз?» Иисус же говорит ему: «Не говорю тебе: до семи раз, но до семижды семидесяти раз», то есть прощай без конца, потому что и Отец Небесный, Которого мы оскорбляем беспредельно, прощает нам по беспредельному Своему милосердию.

Обратите внимание. Потому-то и Церковь изрекает анафему почти исключительно на прегрешения ума, а не воли, на грехи упорства, но не грехопадения. Анафема не разбойникам, не ворам, не преступникам разного рода, но анафема отвергающим бытие Божие, искупление, бессмертие, будущий суд и т. п. Отчего это? Что тяжелее? Что гибельнее? Что преступнее?

Тяжелее, преступнее, пагубнее грехи ума. Грехи же воли неизбежны; все мы в беззакониях зачинаемся, во гресех рождаемся и грешим ежечасно. Пусть я разбойник, душегубец, грабитель, гнездилище многих и тяжких преступлений. Но повергаюсь я в прах пред милосердием Божиим и вопию гласом разбойника на кресте: «Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем». Ей! И для нашего покаяния возможен милосердый глас Господа, на кресте распятого за грешников: «Аминь глаголю тебе: днесь со Мною будеши в раю». Пусть мне стыдно и страшно взглянуть в глаза людям. Я повергаюсь пред всеми в прах: попирайте меня стопами, но простите меня грешного, отпустите, разрешите. И рабы Христовы простят: по заповеди Христовой, обязаны простить. Сказано: прощай твоему брату, согрешающему против тебя и кающемуся, не семь раз в день, но до седмижды семидесяти раз; прощай без меры, без числа и конца. Прощай даже заблуждения ума, недоразумения, неведение в вере, предубеждения и суеверия, если они не упорны, если люди, как дети, колеблются ветром разных лжеучений. Ни одна христианская душа не есть вместилище непогрешимой всецерковной вселенской истины. Всякая более или менее погрешает в своих убеждениях. Но если кто сеет ложь упорно, как сам диавол, отец лжи, сеет, как человекоубийца, для человекоубийства, для убийства душ; если кто восстает против утвержденной Христом, Его апостолами, всею Вселенскою Церковию, всеми возвышеннейшими умами христианского человечества истины; если кто не приемлет Царство Божие, как кроткое и смиренное дитя, но гордо отвергает его, как ожестелый враг истины, — о! такой творит грех против Духа Святого! И сей грех, если не очищается покаянием, не отпустится человеку ни в сей век, ни в будущий. Такой грех вторично распинает Сына Божия, и для такого греха уже не обретается другой искупительной жертвы. Такой грех подрывает самые основы Церкви Божией, и она, как живое тело, защищая саму себя, испускает вопль боли своего материнского сердца: анафема!

Амвросий, архиеп. Харьковский. Из Слова в Неделю торжества Православия. «Вера и разум», 1886

Мы не погрешим, если силу и смысл анафемы, изрекаемой Православной Церковью вредным и неисправимым ее членам, выразим в двух словах: «Оставьте нас». Вы (обратимся к непокорным членам Церкви) не веруете, как Господь повелел нам веровать, вы пренебрегаете Его святыми заповедями, вы уничижаете Его святую благодать, вы издеваетесь над уставами Его Церкви, которую Он создал, которую так любит, которую обещал хранить до конца мира, в которой положил все сокровища Своих искупительных заслуг; вы вносите в эту Церковь свои разрушительные воззрения и учения, вы глумитесь над церковными чиноположениями, обрядами и обычаями; для вас ничто в Церкви не свято, ничто не дорого, вам ничего не нужно, — «оставьте нас». Мы готовы быть в мире с вами, как со всеми согражданами, не ведающими веры и закона Христова; мы можем быть и соседями вашими, и сослуживцами, и сотрудниками в делах общежития, но не в единомыслии относительно предметов веры, не в общении молитв и таинств, не в союзе любви духовной, не в разделении с вами наших надежд и упований, — «оставьте нас». Вы стали язычниками, отреклись от чистоты и полноты веры Христовой; вы по жизни стали для нас тем, чем были мытари для древних евреев; мы так и понимаем вас, как Господь повелел нам вас разуметь: буди тебе, яко язычник и мытарь. На это ваша свободная воля — быть тем, чем вы желаете, а наша обязанность смотреть на вас и относиться к вам так, как нам повелено от Господа Иисуса Христа, в Которого мы веруем и от Которого ожидаем вечного спасения.