(; ; )

«Христианское чтение», 1839

. Кого Мя глаголют человецы быти, Сына Человеческого, то есть обетованного Мессию? (ср. ) — спрашивал Иисус Христос приближенных учеников Своих. Ученики отвечали: одни — Иоанна Крестителя, другие — Илию, иные — Иеремию или единого от пророков. — Вы же кого Мя глаголете быти? Тогда Симон Петр исповедал: Ты еси Христос, Сын Бога живаго! На сие Иисус сказал в ответ: блажен еси, Симоне, вар (сын) Иона, яко плоть и кровь не яви тебе, но Отец Мой, Иже на небесех. И Аз тебе глаголю, яко ты еси и на сем камени созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей (). Вот место, где Иисус Христос в первый раз говорит о Церкви Своей!

И прежде ученики исповедали Его Сыном Божиим (), но тогда не было слова о Церкви, вероятно, потому, что к тогдашнему случаю примешивалось маловерие Петрово, и самое исповедание основывалось на виденном чуде — спасении апостола Петра от потопления и укрощении бури, чем спаслись и прочие ученики, бывшие на корабле; потому-то они и говорили: воистину Божий Сын еси; но потому-то и вера их, может быть, была не так совершенна, как здесь вера Петрова. Здесь же без всяких посторонних обстоятельств, которые могли бы возбуждать веру, исповедание апостола Петра льется стремительною речью: Ты еси Христос, Сын Бога живаго! Видно, что сие исповедание излилось из всей души Петровой, проникнутой верою в Иисуса как Христа, Сына Божия, видно, что такого полного, сердечного исповедания ученики Христовы не изрекали еще ни однажды, хотя уже исповедали Его Сыном Божиим; и Сам Иисус Христос замечает, что такое исповедание внушили апостолу Петру не плоть и кровь, то есть не соображения просто человеческие, по коим иные называли Иисуса то Иоанном Крестителем, то Илиею, то Иеремиею, то единым от пророк, но Сам Отец Небесный, Который, по слову Христову, один и привлекает людей к Сыну (). Потому-то, как доселе не было столь полной веры и такого сердечного исповедания Иисуса Христом, Сыном Божиим, то есть истинным Мессиею, так не было и слова о Церкви. Что же из сего должно заключить? То, что твердая, сердечная, Самим Богом в сердце человека производимая вера во Христа и есть в человеке тот камень, на котором Христос созидает Церковь Свою.

Но не есть ли этот камень — Симон, поименованный Петром, или переименованный из Симона, как некоторые полагают? Сему мнению, кажется, служит опорою и значение имени и название оным Симона. Петр, как и в другом месте () Кифа (сирийское), означает гору, скалу или камень; для чего ж Петру и такое имя, если не быть ему основным камнем Церкви Христовой? Но не очевидно ли, с другой стороны, что сие наименование относится не к лицу Симона, но к твердой его вере? Как бы так сказал ему Иисус: «Настоящее исповедание твое так твердо, как скала; по ней называю тебя Петром; и на сем камени, на такой-то скале, на таком-то твердом, как скала, исповедании, Я созижду Церковь Мою». Такая вера, без сомнения, не может ограничиваться одним лицом апостола Петра, как и не один Петр призывается в Церковь; между тем с неподвижностью скалы, на которой бы могла основаться Церковь так прочно, чтобы и врата адова, то есть все усилия врагов ее, не могли одолеть ее, нельзя, кажется, в самом Петре согласить ни троекратного отречения его от своего Учителя (), ни всенародного обличения, сделанного ему апостолом Павлом (); как же после сего апостол Петр мог быть основным камнем Церкви? Разве скажут, что он первый имел твердое дерзновение проповедать Иисуса Христа иудеям ( 2и далее) и язычникам (и до конца), и, следовательно, первый положил основание, или лучше, начало созиданию Церкви? Но сие, очевидно, не то значит, что апостол Петр был основным камнем Церкви Христовой, а то, что он был первым по ревности и решительности соработником Богу и искусным строителем Церкви (), созидавшим, подобно прочим апостолам, на данном уже основании или камне, который собственно и единственно есть Иисус Христос. Основания бо иного, говорит апостол Павел, никтоже может положити паче лежащаго, еже есть Иисус Христос (ст. 11; ср. ; ; ; ; ; ), в чем совершенно согласуется с ним и сам апостол Петр (). Посему ежели можно назвать его основанием Церкви, то в таком только смысле, в каком и прочие апостолы и пророки называются таким основанием в словах апостола Павла, называющего верующих — назданными на основании Апостол и пророк, сущу краеугольну (камню) Самому Иисусу Христу (); но и здесь без всякого особого преимущества пред другими апостолами, как бы Петр был, если не основным камнем, то главою Церкви, дабы в церквах, местностью или временем разделяемых, не произошло того же, что произошло некогда в Коринфской церкви, где иной говорил я Павлов, другой — я Аполлосов, тот — я Кифин (Петров), сей — я Христов? Еда разделися Христос? Еда Павел распятся по вас ()? Кто Павел, кто Аполлос (кто, следовательно, и Петр), как не служители только, посредством которых вы уверовали? — писал апостол Павел (). Таким образом, чтобы яснее и полнее сказать о сем предмете, говорим, что основный камень Церкви вне человека — есть Иисус Христос, а в самом человеке — твердая вера в Него; апостол же Петр есть, как и прочие апостолы, только служитель Церкви, первый по предупредительной своей решительности, с какою он начал свое служение, а не по какому-либо преимуществу, впрочем, и столп Церкви, как Иаков и Иоанн ().

На сем-то камени — на Христе и твердой вере в Него как Сына Божия — и созидает Господь Свою Церковь так прочно, что врата адова не одолеют ей. Сие выражение, впрочем, по отношению к людям, очевидно, не значит того, чтобы вера их была всегда так тверда, что врата адовы никогда не одолеют ее; вера апостола Петра в первом исповедании так твердая впоследствии, как известно, поколебалась; равно нельзя поручиться и за веру каждого человека, всегда свободного по сердцу и несвободного от падения; но значит, что для того, дабы верующие могли, как камение живо (), составлять Церковь столь твердую, чтобы врата адовы не одолели ее, им прежде и паче всего необходима вера во Христа, столь же твердая, сколько она была тверда в первом исповедании апостола Петра. Буди, христианин, верен даже до смерти ().