()

Прот. Нечаев. «Душеполезное чтение», 1881

В этой притче Господь Иисус выразил ту мысль, что грешник кающийся дороже Ему гордых праведников и что Он пришел привести не этих праведников, а грешников к покаянию. Для наглядного выражения этой мысли Господь в сказанной притче представляет Себя под образом пастыря, который, потеряв из сотни своих овец одну, ушедшую из стада, бросает в пустыне 99, ищет ее и, если найдет (), берет ее с радостью на плечи и, пришедши домой, к участию в своей радости о найденной овце приглашает друзей и соседей. Глаголю вам, — заключает притчу Спаситель, — яко тако радость будет на небеси о единем грешнице кающемся, нежели о девяти десятих и девяти праведниках, иже не требуют покаяния, то есть о мнимых праведниках, самодовольно почитающих себя не нуждающимися в покаянии (). Все черты притчи глубоко трогательны. Овца заблудшая и обретенная — образ грешника, взысканного благодатию и спасенного. И какой выразительный образ! Овца, убежавшая из стада, скрывшаяся от надзора пастуха, есть самое жалкое животное. Она подвергается опасности попасть туда, где нет ни корма, ни воды, затеряться в непроходимой лесной чаще или в трущобе и сделаться добычею хищного зверя. Подобно сему и душа, удалившаяся от Господа, источника истины и благодати, есть несчастное существо: она обрекает себя на жертву всякого рода заблуждениям, подвергается владычеству страстей, терзающих своих рабов пуще лютого зверя, делается легкою добычею духовного льва — диавола, всюду ищущего, кого бы поглотить. Но чем жалче положение души, удалившейся от Господа и блуждающей по распутиям греха, тем трогательнее попечение о ней Господа. Подобно пастуху, который, заметив пропажу одной овцы, оставляет свое стадо и идет искать заблудшую, милосердый Пастырь душ тщится спасти от погибели падшую душу. Он преклонил небеса, где служат Ему тьмы верных Ему овец — святых ангелов, сошел на землю для того, чтобы обрести заблудшую овцу — род человеческий. Сего мало — Он и по совершении дела искупления крестною смертию, воскресением и вознесением на небо продолжает с высоты святыя Своея призирать на каждого грешника, удалившегося от указанных ему путей спасения. Какие же Он употребляет средства, чтобы спасти грешную душу, блуждающую на путях погибели? Он зовет ее к Себе то крепким, то иногда грозным голосом. Он старается внушить ей, как опасно ее положение, чрез совесть, чрез писанное слово Свое, чрез пастырей Церкви, чрез беседы людей, опытных в духовной жизни, чрез обстоятельства жизни — благоприятные, располагающие к благодарности Богу, или неблагоприятные, располагающие к смирению и покаянию. Как поступает небесный Пастырь с душою, откликнувшеюся на Его зов? В притче о заблудшей овце сказано, что пастырь, если найдет ее, берет ее на свои плечи с радостью. Овца от долгого блуждания утомилась и не в состоянии следовать за пастухом — и вот он сам несет ее домой. Подобно сему поступает Господь, когда обретает заблудшую душу. Она обнаружила уже готовность идти за Пастырем, ей нужно теперь начать подвиги покаяния. Но на первых порах для нее трудны эти подвиги, нелегко вдруг расстаться с прежнею жизнью в удалении от Бога и от духовного стада. И вот милосердый Пастырь облегчает ей этот труд Своею укрепляющею благодатию. Призывая к Себе всех труждающихся и обремененных греховною ношею, Он обещает упокоить их. И Его обещание не ложно. Стоит только грешнику остановиться на пути греха и погибели и сделать первый шаг назад — и ему готова помощь в дальнейшем движении. Он уже не один пойдет по новому пути, а со Христом — Пастырем; будет претыкаться и падать — Христос будет брать его на Свои рамена, ободрять и утешать его, посылать в его сердце умиление и радость в молитве, благословлять победою над искушениями, делать нечувствительными для него даже внешние страдания. В притче о заблудшей овце сказано, что пастырь, нашедши ее, не только сам радуется о ней, и притом более, чем о девяносто девяти не заблудившихся, но приглашает еще друзей и соседей разделить с ним радость. Но если так радуются на земле по случаю отыскания бессловесной твари, то не наипаче ли радуются по случаю обретения и спасения заблудшего разумного существа? Радуется о нем Пастырь душ, а с Ним не могут не радоваться Его друзья и соседи — небожители, присно близ Него живущие на небесах. Любящим свойственно принимать к сердцу все, что радует и огорчает любимого. Кто же больше небожителей любит Господа? Могут ли они не радоваться по самой любви к заблудшему и потом обретенному любовью Господа грешнику? Только злым, как современные Христу, враждовавшие против Него книжники и фарисеи, свойственно относиться безучастно к судьбе ближнего, добрым же и святым свойственно радоваться с радующимися и плакать с плачущими. Но почему же на небесах радуются больше об одном покаявшемся грешнике, чем о девяносто девяти праведниках? Не справедливее ли за них больше радоваться? Но какие эти праведники разумеются в притче? Это, по словам притчи, не имеющие нужды в покаянии. Истинные ли они праведники? Нет — истинные праведники, пока живут на земле, всегда имеют и чувствуют нужду в покаянии. Нет ни одного праведника, который бы сознавал себя чуждым греха. Безгрешных на земле нет. Стало быть, девяносто девять праведников, о которых идет речь в притче, суть мнимые, фальшивые праведники, гордые сознанием, будто в нравственном отношении они несравненно лучше прочих, будто своими делами они вполне заслужили благоволение Божие. Им ли чувствовать нужду в покаянии? О таких праведниках не радоваться, а скорбеть остается. Они далеки от спасения, потому что далеки от покаяния. Скорее раскается величайший грешник, самою крайностью своих греховных безобразий приводимый к сознанию своей виновности, чем они.