(12:16—21)

«Воскресное чтение», 1824

Ст. 16—18. Человеку некоему богату угобзися нива, и мысляше в себе, глаголя: что сотворю, яко не имам где собрати плодов моих? и проч.

Богач старается распространить свои сокровищницы, желая наслаждаться только настоящим. Он не взирает к жизни будущей, не возводит очей к Богу, у него нет никакой любви к бедным, ни заботы о них, даже не думает он о славе, какую мог бы заслужить благодеяниями. Но говорит: разорю житницы моя (из Кирилла Александрийского).

Такому скажу я: и хорошо ты делаешь, ибо житницы нечестия точно достойны разрушения. Бедняк! Разрушь сам своими руками то, что худо создано тобою. Разори житницы, от которых никто не порадовался, никто не возвратился с прибылью. Уничтожь весь дом, в котором хранится сребролюбие: сломай кровлю, раскинь стены и открой свету хлебные зерна; освободи из-под стражи твои скованные богатства; восторжествуй над темным жилищем нечестивой мамоны. Разорю житницы моя, и большия созижду. А когда и их наполнишь хлебом, что еще замыслишь? Ужели опять разоришь и созиждешь? Не безрассудно ли так мучить себя без конца, созидать и опять разорять? Если хочешь, имеешь где полагать хлеб твой — чрево бедных. Сокровиществуй себе сокровище на небеси, идеже ни черв, ни тля тлит, и идеже татие не подкопывают, ни крадут (). Но, скажешь, тогда буду давать, когда наполню новые житницы. Ты обещаешь себе долгую жизнь: смотри, чтобы конец, назначенный твоей жизни, не постиг тебя внезапно. И что препятствует подавать ныне? Не всегда ли есть убогие? Не полны ли твои житницы? Не готова ли мзда от Господа? Не явна ли заповедь? Вот один истаивает от голода, другой цепенеет от холода, иного истязуют за долги; а ты откладываешь милостыню на завтра? Ты избегаешь встречи с бедными, чтобы не принудили тебя что-нибудь выпустить из рук твоих. Одно умеешь говорит: «Не имею, не дам, потому что сам я беден». Ты точно беден, во всем нуждаешься. Беден ты человеколюбием, беден верою, беден упованием. Потому и советую тебе: сделай участниками хлеба, какой имеешь, братий твоих. Завтра, может быть, он испортится. Дай требующему теперь. Это самое худшее корыстолюбие — не давать убогому того, что легко подвергается порче (Василий Великий в слове 1 на корыстолюбцев).

Для чего ты богат, а другой беден? Конечно, для того, чтобы ты за благотворительность, за верное распоряжение имением получил награду, а другой приял мзду за терпение. А ты думаешь, что никому не вредишь, когда, захватывая все ненасытным корыстолюбием, столько людей лишаешь благ? Кто корыстолюбец? Тот, который не довольствуется малым, тем, что для него должно быть достаточным. Кто общественный тать? Тот, кто похищает чужое. Как же ты не корыстолюбец? Как не тать, когда то, что получил в распоряжение и для раздаяния, присваиваешь? Псалмопевец говорит: богатство аще течет, не прилагайте сердца (). А ты текущее задерживаешь и заграждаешь ему выход (там же).

Ст. 19. И реку души моей: душе, имаши многа блага, лежаща на многа лета: почивай, яждь, пий, веселися.

Но богач, которому суждено скоро оставить эту жизнь, что предпринимает? Что говорит? — Душе, имаши многа блага, лежаща на лета многа, и т. д. О, глупейшие слова! О, безумие необыкновенное! Что другое сказал бы ты, если бы имел скотскую душу? Так ли ты скотен, так ли мало знаешь, какие блага души, когда подаешь ей пищу плоти? Если душа добродетельна, исполнена делами благими, если Боту угодна, тогда имеет она блага многа, и такою душей мог бы ты веселиться и наслаждаться. А когда мудрствуешь земное и бог для тебя чрево, когда во всем водишься пожеланиями плотскими, то речь твоя происходит не от ума, а от чрева (там же).

Ст. 20. Рече же ему Бог: в сию нощь душу твою истяжут от тебе: а яже уготовал еси, кому будут?

Говорит как бы так: то, что собрано тобою, кому ты приготовил? Если для себя самого, то вот истязатели пред тобою, которые не позволят тебе насладиться приготовленным. Если кому-либо другому, то все неизвестно — кому будут? Может быть, достанутся тому, кто тебя ненавидит, и он посмеется над тобою; если же достанется ближним твоим, они будут хулить твою зверскую жестокость. На такое безумие и такую суетность указывает псалмопевец, когда говорит: обаче всяческая суета всяк человек живый: сокровиществует, и не весть, кому соберет я () (писатель не указан).

Как не безумен тот, кто не знает, что предел жизни нашей во власти Божией и никто не может ни продолжить, ни определить течения своей жизни? Заметь это слово: истяжут. Ибо ангелы, как жестокие истязатели податей, истяжут душу твою, против воли твоей, хотя бы ты, по безмерному пристрастию к жизни настоящей, и противился тому. От праведника не истязуется душа, а он сам с радостью, торжествуя, предает ее Богу, Отцу духов, и не боится смерти; потому что тело для него тягость, а Он слагает его охотно. А грешник, подчиняя телу, при чрезмерной любви к плоти делает и душу плотью и хочет, чтобы душа была нераздельна с телом. Праведных души в руце Божией (). Душа (грешника) истязуется в нощи; ибо не озаряет ее свет Богопознания, но, живя в ночи сребролюбия, им помраченная, она объемлется смертью (бл. Феофилакт).

Ст. 21. Тако собираяй себе, а не в Бога богатея.

Безумный (богач) в самую миногу замыслов своих восхищается от сей жизни. Если бы собирал он для бедных и для Бога, то этого с ним не случилось бы. Потщимся же богатеть в Бога, то есть на Него возложим надежду, пусть Он владеет нашим богатством и его хранилищами, будем называть имение Божиим, а не нашим. И если оно Божие, не будем отнимать его у Бога. Богатеть в Бога значит верить, что если я и все раздам, и сам себя изждиву, то не потерплю недостатка ни в чем нужном. Сокровищница моя Бог: я открою и возьму необходимое для меня, все, что мне будет нужно (бл. Феофилакт).