Павел отплыл из Коринфа, или вернее, из Кенхрей в Сирию, «остригши голову в Кенхреях, по обету».

Что же это за обет? В какой форме и при каких обстоятельствах он дан? И что особенно важно, каким образом иудейский обет мог согласоваться с христианским учением св. Павла? Что касается самого обета, то объяснение происхождения его нужно искать, прежде всего, в контексте речи. Окончив благополучно свое путешествие, исполненное многих опасностей, и видя обильные плоды своих трудов, апостол приносит полное благодарение Богу, выразив его в обыкновенной иудейской форме, но устранив из нее все, противоречащее духовности христианства. Он обрезывает волосы и тем исполняет обет назорейства, описанный в книге Числ (гл. 6). Принимавший на себя этот обет воздерживался в продолжение 30 дней от вина и всех крепких напитков, в 30-й день обрезал волосы во храме, сожигал их и приносил в жертву ягненка, овцу или барана. Последнее условие обета ап. Павел опускает, и потому несправедливо видеть связь между обетом и путешествием апостола в Иерусалим, «на приближающийся праздник». Книга Числ нигде не говорит, чтобы конец обета совпадал с днем великого праздника. Таким образом, обрезав волосы, апостол исполняет в Коринфе только главный, существенный акт обряда; отбросив же все остальное, как несогласное с духом христианства, он сохраняет христианскую свободу и духовность, зависящую от внутреннего, сердечного настроения (Воскр. чт. 1873 г., стр. 56).