Востав сниди, и иди с ними, ничтоже разсуждая, зане Аз послах их.

Хотя одно из лучших правил жизни — прежде начатия дела обсуживать его со всех сторон, как и Премудрый заповедует, говоря: без совета ничесоже твори (); однако, есть случаи, когда нет нужды взвешивать предварительно то, к чему приступаем, и даже совершенство дела требует того, чтобы оно исполнено было без всякого недоумения и размышления. Таковы дела, предписываемые нам верховным Законодателем нашим!

Между тем у нас бывает не так. К исполнению собственных своих желаний и намерений мы чаще всего приступаем без предварительного размышления и здравого обсуждения дела; но когда касается исполнения определенных, безусловных заповедей Божиих, тогда является у нас неуместная рассудительность: можно ли сделать то или другое при нашем положении, состоянии и отношении к другим? В таком случае вся сила рассудительности нашей обращается, конечно, на тот пункт, нельзя ли совсем уволить себя от обязанности, возлагаемой на нас Богом, так, однако же, чтобы мы являлись в этом случае совершенно правыми перед совестью и перед Самим Господом. Например: бедный просит посильной от нас помощи... Закон Божий говорит прямо: просящему у тебя дай и хотящего от тебе заяти не отврати (). Но нам, прежде исполнения заповеди Христовой, приходит на мысль многое, что, по-видимому, может сделать самое безусловное повеление Христово необязательным для нас. «Могу ли я для других жертвовать тем, что самому мне стоит таких трудов и попечений; да и достоин ли помощи просящий, не употребит ли он во зло самого благодеяния, не располагают ли его самые подаяния к жизни праздной, на счет ближних своих, и пр.. ? Другой пример: мы обижены и потерпели нечто от ближнего... Закон Божий говорит: любите враги ваша, благословите клянущия вы, добро творите ненавидящим вас, (). Но мы, не отвергая высоты евангельской заповеди, стараемся так обсудить наше положение, чтоб именно к нам одним не имела она безусловного приложения; если стерплю обиду, говорим, то признаю себя как бы достойным оной; а мои отношения к другим таковы, что показаться мне достойно униженным значит отвратить от себя всех и ввести других в заблуждение касательно моей чести, а себя самого в положение самое трудное и неудобовыносимое в обществе...

Каковы бы ни были сии и подобные суждения (впрочем, никакого сомнения нет, что они ложны, как произведения нашего своекорыстия и самолюбия), но не дерзко ли судить то, что, так сказать, обсуждено уже Самим Богом? Аще закон осуждаеши, неси творец закона, но судия. Един же есть Законоположник и Судия, могий спасти и погубити: а ты кто еси, осуждаяй не только друга, но и самые веления Божии ()?

Вникнем в положение св. апостола Петра, к которому были сказаны сии слова: востав сниди, и иди с ними, ничтоже разсуждая, зане Аз послах их. Куда идти и что делать повелевается апостолу? Идти к язычнику и вступить с ним в общение. Но весте, яко нелепо было мужу Иудеянину прилеплятися или даже приходити к иноплеменнику (). Поэтому какую основательную причину мог бы представить св. апостол Петр для того, чтобы не исполнить данного ему повеления!.. Но так как ему сказано было: иди с ними, Аз послах их; то он не показал и тени сомнения или нерешительности в исполнении повеления Господня.

И пред каждой заповедью евангельскою есть слово Самого Господа Законодателя: Аз глаголю вам. Для чего же лукавая помыш ления входят в сердца наша, когда предлежит нам исполнение сих заповедей? Для чего дерзаем казаться предусмотрительнее Самого Господа, подвергая сомнению то, что Он повелевает нам делать несомнительно? Некоторые из подвижников до того усовершали послушание свое воле других опытнейших подвижников, что не позволяли себе ни малейшего сомнения или колебания в исполнении всякого приказания их, — и, потому, где можно было, по-видимому, опасаться за их неразборчивость, там они совершали чудеса... А мы не хотим безусловно покориться воле Божией! — Господи! открый очи наша, и уразумеем чудеса от закона Твоего ()! (Воскр. Чт., ч. XVIII, стр. 99).