()

«Воскресное чтение», 1821

Дщери Иерусалимски! не плачитеся о Мне, обаче себе плачите и чад ваших! яко се дние грядут, в няже рекут: блажены неплоды, и утробы, яже не родиша, и сосцы, яже не доиша. Тогда начнут глаголати горам: падите на ны, и холмам: покрыйте ны (). Почему Спаситель запрещает дщерям иерусалимским плакать о Нем? Божественным учением, святостию жизни и чудесами Иисус Христос прославил на земле Отца Небесного — и Его осудили как богохулителя. Он пришел на землю, дабы исполнить всякую правду, и смиренно подчинился человеческой власти и Его приговорили к позорной смерти как возмутителя. Почему же не плакать о Нем, когда невинно проливается Его драгоценная кровь? Потому, что пострадать и умереть — было непременным и пламенным желанием Спасителя. Цель пришествия Его на землю была та, чтобы искупить род человеческий от греха, диавола и смерти — и вот Он идет на Голгофу, дабы совершить это величайшее дело Божественной любви: никтоже возмет душу Мою от Мене, сказал Сам Спаситель пред страданием, но Аз полагаю ю о Себе.

Себе плачите, продолжает Спаситель, и чад ваших. Ибо причиною страданий и смерти Искупителя нашего были грехи рода человеческого, за которые правосудие небесное требовало жертвы. Зависть книжников и фарисеев, корыстолюбие Иуды, легкомыслие народа, грубость воинов и подобные сим явления, о которых говорит нам история страданий Спасителя, суть плоды того греховного семени, которое получаем мы от родителей и передаем чадам. Об этом-то ужасном развращении рода нашего мы должны плакать!

Плачь о себе, завистливый, ибо твой грех присутствовал в нечестивом совете врагов Христовых! Плачь о себе, корыстолюбец, ибо ты в лице Иисуса продал Христа своего! Плачь о себе, легкомысленный, ибо ты вместе с народом взывал прежде: Осанна! — а потом: Распни Его!… Плачь каждый о своем грехе; плачь не слезами дщерей иерусалимских, а слезами Петра и грешницы в дому Симона прокаженного. Но кто не знает этих слез, слез истинного покаяния, тот будет плакать безутешными слезами отчаяния: Се дние грядут, говорит Господь, в няже рекут: блажены неплоды, и утробы, яже не родиша, и сосцы, иже не доиша. Тогда начнут глаголати горам: падите на ны, и холмом: покрыйте ны.

Слезы необходимы для грешника. И кто не плачет о грехах своих, тот будет плакать от наказаний за грех. Но какое бесконечное различие между тем и другим плачем! Это не те слезы, которые пролил мытарь, взывая: Боже, милостив буди мне грешному. Это не тот плач блудного сына, с которым он вопиял: Отче! согреших на небо и пред тобою.

Эго не то раскаяние, которое трогает сердце Отца Небесного и располагает Его к прощению, но плач безутешный, на который никто не отзовется; ибо сказано о грешниках, что он напрасно будет взывать горам: падите на ны, и холмом: покрыйте ны.

Еще не пришло время этого страшного плача; еще глаза наши не закрылись для слез покаяния. Плачь же, грешник, этими сладкими слезами, чтобы не плакать после горькими слезами отчаяния!

О, как часто мы стоим в глубокой скорби у ложа больного и плачем горькими слезами у гробов наших ближних! Почему же не плачем о своей смертельной болезни? Не плачем при мысли о той духовной смерти, которая уготовляется нераскаянному грешнику? Почему другие слезы так нередки, а редки слезы Петра и подобных кающихся?

Господи Боже! Сердце мое окаменело и неспособно источать слез покаяния. Сокруши его Своею благодатию и дай мне сердце плотяное! Даруй мне печаль, яже по Бозе, и да произведет она во мне покаяние нераскаянно во спасение!

Прп. Исидор Пелусиот

Не должно оплакивать мужественного борца, выходящего на подвиг, где покрывается он пылью и терпит удары, потому что труды его окончатся венцами. Не должно также сопровождать слезами доблестного воина, идущего на брань, где может потерпеть и раны и смерть, потому что возвратится победоносным и удостоится памятников и похвал. Должно же о тех плакать, которые выходят на разбои и человекоубийства, особливо когда совершают злодейства, потом когда бывают наказываемы. Итак, почему же просил ты научить тебя, по какой причине Христос, когда шел на крест как победитель, не только не одобрил плачущих жен, но и запретил им плакать? Известно, что сострадание страждущему невольно доставляет утешение, а страждущему добровольно наносит обиду. Ибо обидна сострадательность тому, чье страдание не непроизвольно. Итак, поелику Христос добровольно шел на страдание, чтобы уничтожить смерть и низложить диавола, а жены плакали о Том, Кого справедливо было прославлять и сопровождать рукоплесканиями, то посему, как думают некоторые, положил на них проклятие, а как требует сказать истина, предуказал им бедствия, какие их постигнут. Ибо непозволительно было оплакивать победителя греха, спешившего не только умертвить и связать диавола, но и освободить плененных всем этим.

Архиеп. Иннокентий. «Последние дни земной жизни Иисуса Христа»

Дщи Иерусалимския! — сказал Господь, обратясь к ним, — не плачитеся о Мне: себе паче плачите и чад ваших.

(Такое дивное запрещение плакать о Нем, когда Он, изнемогая под крестом, шел на очевидную и мучительную смерть, могло быть совершенно понято не прежде воскресения Иисуса Христа; но совет плакать о себе и чадах своих и теперь давал разуметь женам и каждому, какое великое различие между чувствами Иисуса Христа в таком положении, не оставляющего мысли и заботы не только о настоящей, но и будущей судьбе чад Иерусалима, — и бесчувствием первосвященников, кои пред Пилатом с таким безрассудством призывали на всех чад Иерусалима кровь Праведника).

Яко се, продолжал Господь, дние грядут, в няже рекут: блаженны неплоды, и утробы, яже не родиша, и сосцы, иже не доиша. Тогда начнут глаголати горам: падите на ны, и холмам: покрыйте ны. Зане аще в сурове (зеленеющем) древе сия творят, в сусе (древе) что будет?

Нельзя было сильнее изобразить бедствий, угрожающих Иерусалиму. Бесчадство почиталось у иудеев самым тяжким несчастием и наказанием Божиим, а посему дойти до того, чтобы завидовать бесчадным, значило прийти в отчаянное состояние. Так выражались и пророки, когда от имени Бога Израилева угрожали Израилю за его преступления. Но сия угроза произнесена Сыном Человеческим без всякого чувства личного негодования на неблагодарных соотечественников. Он не говорит, что наступают дни, когда вы, испросившие Меня на казнь, скажете, а говорит просто: скажут, нимало не касаясь личных врагов Своих. Высочайшее чувство самоотвержения заставляет Его забыть все собственные страдания, и Он запрещает плакать о Себе; но истинное чувство любви к бедному отечеству побуждает не скрывать ужасных зол, его окружающих, в предостережение тем, кои еще могли внимать истине. Это была последняя проповедь покаяния, которую народ слышал из уст своего Мессии, произнесенная с самым нежным чувством любви к ближним. Войны, глад, язвы и прочие бедствия, имевшие предшествовать разрушению Иерусалима, действительно должны были оказать всю свою свирепость, особенно над женами непраздными и матерями, имеющими грудных младенцев. Так и прежде, изображая ученикам Своим сии бедствия, Господь представлял особенно участь жен непраздных: Горе же доящим в тыя дни.

Слова «если с зеленеющим деревом (со Мною) сие делают; то что будет с сухим» — (с народом иудейским) — выражают много, очень много ужасного для народа иудейского. Но и в сих словах нет никакого личного негодования. Это присловие, постоянно переходившее из уст в уста; и когда же приличнее было употребить его, как не теперь, для вразумления всех и каждого? Если вожди народа иудейского, первосвященники, фарисеи и книжники сравниваются здесь с сухим деревом (обыкновенный у пророков символ людей нечестивых), то сие сравнение еще с большей выразительностью было уже слышимо из уст Иоанна Крестителя в то время, когда торжественное посольство от лица синедриона спрашивало его, не он ли Мессия.

В то время, когда Иисус Христос в последний раз предостерегал таким образом Своих соотечественников, слова Его, вероятно, были приняты с любовию немногими. Но во время разрушения Иерусалима, последовавшего спустя несколько лет, самые упорные враги Господа должны были привести их себе на память. Нельзя без содрогания читать описания тогдашних бедствий народа иудейского. Состояние матерей было таково, что некоторые из них решались закалать собственных детей для снеди… Тогда скалы и пещеры палестинские, служившие во время войн обыкновенным убежищем иудеев, соделались, как предрекал теперь Господь, гробами для многих тысяч несчастных, кои действительно призывали сами на себя смерть как последнюю отраду.