От Понедельника до вечера Среды

(; )

На другой день поутру Иисус Христос пошел с учениками из Вифании в город и взалкал. И, увидев издалека близ дороги одну смоковницу покрытую листьями, пошел, не найдет ли чего на ней; но, пришедши к ней, ничего не нашел на ней, кроме одних листьев, хотя, судя по времени, смоквы не могли быть с нее обобраны. И сказал ей: «Чтобы отныне никто не вкушал от тебя, и впредь да не будет от тебя плода вовек!» Все ученики слышали этот приговор.

Свт. Иоанн Златоуст

Для чего проклята смоковница? Для учеников — чтобы их ободрить. Поелику Он всегда благодетельствовал и никого не наказывал; между тем надлежало Ему показать и опыта Своего правосудия и отмщения, дабы и ученики, и иудеи узнали, что Он хотя и мог иссушить, подобно смоковнице, Своих распинателей, однако же добровольно предает Себя на распятие и не иссушает их; то Он и не захотел показать этого над человеками, но явил опыт Своего правосудия над растением.

Св. Исидор Пелусиот

Господь не без причины проклял смоковницу (не думай сего, ненасытимый испытатель Божественного!), но с намерением показать неблагодарным иудеям, что и для наказания имеет Он достаточную силу. Поелику во всех чудесах Его видели, что никому не причиняет ничего скорбного, то предполагали, что может только благотворить, не имеет власти подвергать злостраданию порочных. Посему примером существа неодушевленного уверяет, что может и наказывать, но не соизволяет сего по благости. Итак, дерево засохло, чтобы устрашить людей. Но соединен с сим вместе и таинственный некий смысл, по преданию от мудрых старцев дошедший до нас; а именно: что смоковница есть древо преслушания, листья ее употреблены были преслушными для своего прикрытия; и человеколюбиво проклята она Христом, чтобы не приносила более плода, послужившего причиною греха. Ибо второе пришествие Бога будет уже не для вочеловечения, но для воздаяния каждому за соделанное им.

Георгий Конисский, архиеп. Белорусский

На другой день после торжественного входа Своего в Иерусалим Христос Спаситель возвращался туда из Вифании, где имел ночлег в гостеприимном доме праведного Лазаря, и на пути взалкал: утру, говорит евангелист, возвращься во град, взалка (). Тот, Кто сорок дней постился пред началом евангельской проповеди, Тот, Который говорил о Себе: Мое брашно есть, да сотворю волю Пославшего Мя и совершу дело Его (), — Сей великий Постник Учитель, теперь, ранним утром взалкал, и, увидев издалече смоковницу едину при пути, прииде к ней, чтобы хотя плодами ее утолить алчбу Свою… Видно, накануне, при встрече Его в Иерусалиме никто не позаботился принять Его в дом свой и предложить Ему трапезу… Но и на смоковнице плодов не было: Ничто же обрете на ней, токмо листвие едино. И вот, Он изрекает суд Свой над бесплодным деревом: Да николиже от тебе плода будет во веки! ().

Приступим вслед за Христом к сей бесплодной смоковнице и подумаем: кого она знаменовала в свое время и не укрывает ли она и нас под своими листьями? Дерево ни разума, ни чувства не имеет, а потому ни закону, ни преступлению не может подлежать. Кого же она изображала? Без сомнения, прежде всего сонмище иудейское, которое только листвием закона, только одними обрядами прикрывалось, а о делах закона, о внутреннем благочестии вовсе не радело. Ходили, например, иудеи в храм и приносили тучные жертвы и в то же время враждовали друг на друга, убивали, обманывали, брали взятки, правды не творили, ворам поблажали. Потому-то Бог и говорил им чрез Исаию пророка: Что Мне множество жертв ваших? Исполнен есть всесожениями: тука агнцев и крове юнцов и козлов не хощу… Не приходите являтися Мне, и ходити по двору Моему не приложите! (1:11–12). Хранили иудеи посты, как и фарисей о себе сказал: Пощуся двакраты в субботу (в неделю). Но что это были за посты, Сам Бог говорит о сем чрез того же пророка: Аще в судех и сварех (ссорах) поститеся и биете пястьми смиренного, вскую Мне поститеся и хощете услышану быти с воплем гласу вашему. Не такового поста Аз избрах (). Молились фарисеи долгими молитвами, и нередко выходили для того на распутия, дабы видел их народ и почитал снятыми; но эти мнимые святые, вторгаясь в дома бедных вдовиц, похищали их последнее достояние… Давали беспрекословно иудеи и десятины на церковь по закону, даже от таких ничтожных вещей, как огородные овощи, но в то же время совсем забывали самое главное в законе: суд, милость и веру! (). Наблюдали они и чистоту внешнюю в пище и питии, показывали себя опрятными, благоговейными и благочестивыми, но и эта чистота и наружный вид благочестия были нечисты в очах Божиих, как изъяснил Спаситель: Горе вам книжницы и фарисее, яко очищаете внешняя склянницы и блюда, внутрь же есте полны хищения и неправды.

Наконец, иудеи созидали гробницы телам пророческим и говорили: о, когда бы мы были во дни отец наших, мы не были бы общниками им в крови пророков! А сами между тем дышали убийством на Самого Христа, и потому Спаситель говорил им: Сами свидетельствуете, яко сынове есте избивших пророки, — и вы исполните меру отец ваших!(). Так, иудеи, державшие закон только на языке, а не в сердце, были подобны смоковнице бесплодной, одни только листья на себе имеющей!

Но пора, братие, оглянуться нам и на самих себя. Не таковы ли и наши дела, какие были у иудеев? Не подобны ли и мы оной бесплодной и проклятой смоковнице? Ах, други мои! И у нас листьев немало, а плодов не видно ни единого! Что как не листья наша молитва, когда приходим в церковь не затем, чтобы с кротким мытарем вздохнуть и Богу помолиться, а затем, чтобы с гордым фарисеем повеличаться и похвалиться, и притом хвалиться не постами и подаяниями на церковь, а новомодными нарядами и убранствами? Что как не листья наша исповедь, когда исповедующийся не ощущает в сердце ни страха, ни сожаления, не имеет живой крепкой веры в Того, чья Кровь очищает грехи, не дает ни Богу, ни отцу духовному твердого обещания отстать от грехов, и лишь только выходит из церкви, как тотчас же и возвращается на прежние греховные дела?… Не листья ли, — дрожа и сам, как лист, сие говорю, — не листья ли одни и самое причащение Тела и Крови Господней, когда причастившийся не успеет вкусить Тела Сына Божия и обагрить уста свои Его Кровию, тотчас же снова изменяет Ему, как Иуда: соединяясь со Христом, сделавшись с Ним едино тело, он снова расторгает сей святейший союз, прилепляясь по-прежнему к миру и плоти?… Одни листья у нас и самая милостыня, и все благотворения, когда я одною рукою бросаю, а другою отнимаю, — копейки даю, а тысячи беру, когда я бедных и невинных насущного хлеба лишаю, а тех, кто льстит мне, обогащаю, — когда благотворю потерявшим честь и совесть, а не богобоязненным, — исполнителям воли моей, а не Божией… Итак, и у нас все одни только листья да листья, а где же плоды? Или и мы скажем, что не пришло еще время смоквам, как сказал евангелист о бесплодной смоковнице? Но ведь мы не дерево, которое нуждается для приношения плодов в весне, лете и осени… Для плодоношения, то есть для исполнения обязанностей наших, нам дана целая жизнь… И в весну юности, и в лето мужества, и в осень старости мы можем и должны приносить Творцу нашему сладкие плоды добрых дел. Не препятствует нам в том и самая зима, не только естественная, но и духовная, то есть всякие беды и скорби. Тогда только окончится для нас время, удобное для приношения, когда постигнет нас кончина жития и предсмертная болезнь отнимет у нас и разум, и чувства. Вот тогда, и только тогда, хотя бы мы и пожелали, не сможем уже ничего сделать Богу угодного!…

Хозяин ждет от своего сада плодов в том случае, если он каждое деревцо прилежно окапывал, удобрял, от бурь и насекомых защищал, во время засухи поливал. Так, Бог говорил у пророка о ветхозаветном Израиле: Виноград бысть возлюбленному в розе, на месте тучне: ограждением оградих его и окопах и насадих лозу избранну, и создах столп посреде его и предточилие ископах: и ждах, да сотворит гроздие, и сотвори терние (). Но кто может исчислить все благодеяния Творца, коими Он во всякое время, каждый день и час наделяет нас, ограждая нас Своею сильною рукою от врагов видимых и невидимых, осыпая нас дарованиями, телу и душе благопотребными? Он благодетельствует нам, но и от нас ждет плодов, а находит только все листья да листья!… Что же, братие? Ужели мы захотим услышать и о себе тот же приговор, какой разгневанный Бог произнес некогда ветхозаветному винограду Своему — народу еврейскому праведным судом Своим? Отниму, говорит Он, от винограда ограждение его, и будет в расхищение: разорю стену, и будет в попрание: оставлю виноград Мой, и к тому не обрежется, ниже покопается и взыдет на нем, якоже на лядине (борозде), терние: и облаком заповем (повелю), еже не одождити на него дождя (). Станем ли ожидать для себя оной ужасной клятвы, которая иссушила до самого корня бесплодную смоковницу, которая рассеяла иудеев по лицу всей земли, соделала их презренными у всех народов и, что еще более ужасно, оставила их пребывать в неверии, по оному приговору Спасителя: Да николиже от тебе плода будет во веки? О, грозное слово, паче ужасного грома и молнии, до самой внутренности души проходящее и сожигающее…

Не будем же подражать беззаконному сонмищу иудейскому, не станем ожидать проклятия Божия на самих себя; постараемся быть достойными Божия благословения — не листья только, но и плоды добрых дел принося Делателю душ наших — Христу Спасителю. Алчет Он и теперь спасения нашего — поспешим же утолить Его алчбу обильными и сладкими смоквами добрых дел, чтобы за сие Он благословил нас в здешней жизни изобилием плодов земных, а в блаженной вечности сподобил вкушать от сладостей небесных, уготованных избранникам Его! Аминь.

Свт. Феофан. «Мысли на каждый день года»

Господь осудил смоковницу на бесплодие за то, что по виду она так была покрыта листьями, что надлежало быть на ней и плодам, которых на деле, однако, не оказалось. В применении к жизни христианской листья означают внешние дела благочестия и внешние подвиги, а плоды — внутренние расположения. По закону так: первые должны происходить из последних; но по снисхождению к немощам — крайняя мера: последние должны развиваться вместе с первыми. Когда первые в силе, а последних нет и в зародыше, то отсюда выходит ложь жизни, которая выражается так: казаться, но не быть. Вначале, может быть, и не имеется это несчастное настроение в мысли, а потом оно является незаметно и установляет собою строй жизни. Кто наляжет слишком на внешность и пристрастится к ней, у того внимание к сердцу закрывается, чувства духовные глохнут и водворяется холодность. На этой степени жизнь духовная замирает; остается вид благочестия без силы его. Поведение совне исправно, а внутрь все навыворот. Следствием этого — бесплодие духовное: делаются дела, но они вот — мертвые.

Смоковница, покрытая листьями, была благолепна на вид, но не удостоилась одобрения от Господа, потому что не было на ней плодов, а плодов не было потому, что не было внутренней плодородительной силы. Сколько таких смоковниц бывает в нравственном смысле! На вид все исправно, а внутри ничего нет. Степенны, честны и все христианское исполняют, а духа жизни о Христе Иисусе не имеют; оттого не имеют плодов живых, и то, что есть в них, только кажется плодом, а не есть. В чем же дух жизни о Христе Иисусе? На это скажем: одно в нем есть от Господа, а другое от нас. Что от Господа, то, собственно, и есть плодородительная духовная сила; а что от нас, то есть только приемник этой силы. О последнем и позаботься больше. Тут корень — чувство, что ты погибающий, и что если не Господь — погибнешь; отсюда во всю жизнь, при всех делах и трудах — сердце сокрушенно и смиренно. Далее, как преднее безвестно, а врагов много и спотыкание возможно поминутно, то — страх и трепет в содевании спасения, и непрестанное вопияние: «Имиже веси судьбами, спаси мя». Горе почивающему на чем-нибудь, кроме Господа; горе и тому, кто трудился для чего-нибудь, кроме Господа! Спроси себя, трудившийся в делах, которые считаются богоугодными: для кого трудишься? Если совесть смело ответит, только для Господа, — добре, а если нет — то ты созидаешь дом на песке. Вот несколько указаний о плодородном внутреннем духе. Посему и о прочем разумевай!

Священник Буткевич. Новейшее экзегетическое толкование «Жизнь Господа нашего Иисуса Христа»

При рассмотрении евангельских повествований о проклятии смоковницы, мы не должны упускать из виду слова Марка: «И видя издалека смоковницу, имеющую листья» (καί ίδών συκήν άπό μακρόθεν εχουσαν φύλλα), а также и указание Матфея на то, что смоковница была покрыта листьями.

Нужно заметить, что палестинская смоковница прежде всего распускает почки, а затем уже листья. Когда же листья смоковницы достигли известной величины и известного количества, тогда уже можно надеяться найти на дереве по крайней мере несколько зрелых смокв. Вследствие этого всю историю проклятия смоковницы можно представить следующим образом. Проходя из Вифании в Иерусалим, Иисус Христос почувствовал голод. Он осматривается вокруг и видит вдали (άπό μακρόθεν) одну смоковницу (μίαν έπι τής όδοΰ); (), которая отличалась от всех других смоковниц, во множестве находившихся на том пути, тем, что имела уже листья. В то время года (то есть в конце марта или в начале апреля) это было совершенно необыкновенным явлением. Но так как плоды смоковниц развиваются раньше листьев, ибо листья развиваются только вместе с созрением плодов, то на дереве, покрытом листьями, Христос, очевидно, уже мог ожидать также и смокв. Правда, появление листьев на смоковнице было, собственно говоря, слишком раннее и даже преждевременное; тем не менее множество листьев давало право ожидать, что на дереве есть также и преждевременные или ранние плоды. Таким образом, нет ничего удивительного в том, что, по евангельскому рассказу, Иисус, увидя смоковницу, покрытую листьями, подошел к ней с целью найти несколько смокв, чтобы утолить Свой голод.

На первый взгляд кажется как будто бы странным, каким образом Иисус мог высказывать Свое негодование на дерево, которое не имеет своей воли, а следовательно, ни в чем не может быть и ответственным, на дерево, которое возрастил Его Небесный Отец и облек этим множеством роскошных листьев; непонятно, как Он мог проклясть это дерево только за то, что оно не могло удовлетворить Его голода и обмануло Его надежду, когда оно само не могло располагать собою. Чтобы яснее понять это загадочное, на первый взгляд, поведение Иисуса, мы прежде всего должны бросить взгляд на ту внутреннюю связь, в которую поставлено это событие. Иисус Христос торжественно, как Царь Израилев, равно ожидаемый и иудеями и язычниками, вошел в Иерусалим сопровождаемый толпами народа и встречаемый необыкновенными приветствиями: «Осанна Сыну Давидову! Благословен грядый во имя Господне»! Затем Он посетил храм Иерусалимский, «и осмотрев все» (και περιβλεψάμενος πάντα), вечером возвратился в Вифанию (). На следующее утро, снова желая посетить Иерусалим и храм, Иисус на пути совершил настоящее чудо. Таким образом, проклятие смоковницы находится в средине между тем, что Христос уже видел в Иерусалиме и храме пред совершением этого чуда, и тем, что Ему предстояло еще сделать в Иерусалиме (то есть очищение храма). Отсюда само собой представляется весьма вероятным, что это чудесное знамение непосредственно относилось к той последней борьбе, которую вел Христос с односторонними представителями иудейского теократизма. Вот почему нельзя отрицать того взгляда многих евангельских толкователей, по которому в проклятой смоковнице нужно видеть образ самого Израиля. К этому, с одной стороны, дает повод ветхозаветная символика, а с другой — мы имеем основание думать, что Сам Христос именно так смотрел на это чудесное событие. По вышеуказанному взгляду лучших евангельских комментаторов, это чудесное событие есть не что иное, как дополнение Божественным действием того, что раньше Христос высказал в притче о смоковнице только на словах (). Притча о смоковнице осталась как бы незаконченною. Христос заключил ее просьбою виноградаря не срубливать смоковницы еще на один год в надежде, что, может быть, хоть в этом году она принесет плод. «Господин! — сказал виноградарь, — оставь ее еще и на этот год, пока я окопаю ее и обложу навозом, не принесет ли она плода; если же нет, то в следующий год срубишь ее». И вот теперь, когда общественное служение Иисуса Христа уже почти оканчивалось, когда были употреблены все средства для спасения и обращения погибших овец дома Израилева, когда почва, на которой росла приточная смоковница, была, как только возможно, удобрена, — оканчивался и тот год, который выпросил у Господа виноградарь для своей любимой, но бесплодной смоковницы. Отсюда понятно, что такое евангельское проклятие смоковницы и какой оно имеет в себе глубокий смысл. Это действие символически пророчественное, указывавшее именно на тот суд, который должен был совершиться над Израилем, и притом совершиться чрез тех, пред глазами которых было совершено это символически пророчественное действие и которые вскоре сами с удивлением увидели чудесное исполнение слов Христовых (то есть чрез учеников). Отсюда понятен и весь смысл этого чудесного события. Смоковница, как мы сказали, была образом ложного Израиля. Христос ищет на дереве плодов, потому что на этом дереве находились уже листья. Хотя еще и для Израиля не наступило времени жатвы (то есть последнего суда), но так как на нем были признаки плодов — листья Божественного откровения (закон, пророки, жертвоприношения, храм и различные религиозные богооткровенные обряды), то от него нужно было ожидать и ранних плодов. Израиль должен был раньше других народов уверовать в обетованного Мессию, потому что он раньше других народов был подготовляем к этому необыкновенными, сверхъестественными, Богооткровенными средствами, как и на евангельской смоковнице были листья в такое время, когда все другие смоковничные деревья еще не имели их. Но иудейский народ упорно отверг Ангела завета, который шел в свой собственный храм; дерево, полное листьев, не имело, однако, плода. Господь «гневается» на смоковницу и проклинает ее, говоря: «Да не будет же впредь от тебя плода вовек». Вследствие этого смоковница засыхает, израильский народ, не принесший плодов даже после усердного, сверхъестественного ухода за ним, перестает быть народом Божиим, народом сверхъестественного обетования. Смоковничное дерево, проклятое Господом, пока не выброшено долой совсем, не уничтожено; оно еще остается по-прежнему при пути, но уже навсегда обречено быть бесплодным и засохшим; жизненные токи в нем прекратились, и само оно стало существовать только как немой исторический памятник своей прежней кипучей и небесполезной для проходящих жизни. Никто уже на этом дереве не найдет плода, чтобы утолить свой голод и бодро дойти до Иерусалима. А не такова ли судьба и иудейского народа? Он не уничтожен совсем, он остался в мировой истории и даже продолжает существовать еще и теперь, но только как грозный, бездушный и безжизненный памятник прошлого; только как сухая мумия, взглянув на которую, всякий путник невольно подумает лишь о том, что когда-то и в ее груди била ключом бурная, кипучая жизнь. Не уверовав во Христа, иудейский народ стал уже неспособным к жизни: он уже перестал носить на себе плоды Божественного откровения, а потому и не в силах утолить религиозного голода ни одного путника, идущего к небесному Иерусалиму.

(; )

Поутру, проходя тем же путем, что и вчера, ученики Иисуса Христа с изумлением увидали, что смоковница, красовавшаяся листьями при дороге, засохла до корня. Петр тотчас же обратил внимание Иисуса Христа на это. «Равви! — сказал он. — Посмотри: смоковница, которую Ты проклял, засохла». Иисус Христос отвечал на это: «Имейте веру в Бога. Потому что, истинно говорю вам, если будете иметь веру и не усомнитесь, то не только сделаете, что сделано с смоковницей, но ежели и этой горе (Масличной) скажете: поднимись и ввергнись в море! — и не усомнитесь в сердце своем, но поверите, что сбудется по словам вашим, — будет, что ни скажете. Потому сказываю вам: все, чего вы в молитве просить будете, верьте, что получите, и будет вам». Не получите только тогда, когда бы вы захотели чудодейственную веру употребить во вред ближнему: «И (потому) когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши. Если же вы не простите людям согрешений их, то и Отец ваш Небесный не простит вам согрешений ваших».

(; ; )

«Пришли в Иерусалим. И вошел Иисус Христос в храм Божий, и начал изгонять всех продающих в нем и покупающих, и опрокинул столы меновщиков (иностранной монеты на священную) и места у продавцов голубей, и не позволял, чтобы кто проносил чрез храм какую-либо постороннюю вещь, и учил их: «Не сказано ли в Писании: дом Мой домам молитвы наречется для всех народов, а вы сделали его (шумным торжищем беззаконной корысти), как вертеп разбойников? Услышавши это, книжники, старейшины народа и первосвященники (которые, конечно, если не больше, то хотя соизволением участвовали в этом неуместном торжище), придумывали, как бы погубить Его, но не находили, что бы сделать с Ним. Боялись Его. Он начал учить в храме, и весь народ неотступно слушал Его и был в восхищении от учения Его».

Об изгнании из храма торжников говорит и Иоанн, только говорит в начале Евангелия, а Матфей в конце. Посему вероятно, что это случилось два раза, и притом в разное время, как видно и из обстоятельств времени, и из ответа иудеев Иисусу. У Иоанна говорится, что это случилось в самый праздник Пасхи, а у Матфея — задолго до Пасхи. Там говорят иудеи: Кое знамение являеши нам? (), а здесь молчат, хотя Христос и укорил их; молчат потому, что все уже дивились Ему. Тем большего достойны обвинения иудеи, что Христос не один раз делал это, а они все еще не переставали торговать в храме и называли Христа противником Божиим, тогда как и отсюда должны были видеть честь, воздаваемую Им Отцу, и собственное Его могущество.

«Мысли на каждый день года»

Дом Мой — дом молитвы есть. И точно, только войди во храм, и уж позывает тебя на молитву. Все тут так расположено и так делается, чтобы располагать и споспешествовать молитве. Посему, если хочешь возгреть молитву в сердце своем, ходи чаще в храм Божий. До́ма так не помолишься, как в храме. Есть такие, которые и до́ма тепло молятся, но если до́ма так, то насколько выше того в храме? Но, бывая в храме, не телом только бывай в нем, а более духом. Стань, где потише, и, зря умом Господа пред собою, изливай пред Ним душу свою. Мечтания разгоняй, забот не допускай, и одному делу внимай — делу молитвы. Поднимай тяжелую душу горе́ и дебелость ее разбивай созерцанием вещей Божественных. Если есть что за тобою, сними с себя покаянием и обетом исправления. Если совесть не сыта, подбавь дел самоотвержения и любви. Стоя во храме, заготовляйся и на все время, как будешь вне храма, не отступать от Господа мыслью, а выну предзреть Его пред собою, чтобы не подвиглись стопы твои с правого пути на неправый. От этого, когда придешь в храм, тебе легче будет держать себя в нем как должно. А от достодолжного пребывания в храме опять легче будет держать тебе внимание пред Господом, когда будешь вне храма… Итак, пойдет все выше и выше расти твое пребывание в Господе, а больше этого чего еще желать?

«Мысли на каждый день года»

Храм Мой храм молитвы наречется: вы же сотвористе и (его) вертеп разбойником. Всем известно, что храм требует благоговейнства, собранности мыслей, углубленного богомыслия и стояния в присутствие Божием, однако кто исполняет это? В храм идут с желанием помолиться, постоять в нем немного с теплым усердием, а потом мысли начинают бродить, и в голове происходит торг еще шумнее того, какой встретил Господь в храме Иерусалимском. Отчего же так? Оттого, что пребывание в храме есть отражение всей жизни. Как живут, так и в храме себя держат. Храм влияет и несколько поддерживает духовные движения, но потом обычное течение духовного строя берет свое. Потому, если хочешь, чтобы твое пребывание во храме было достойным стоянием пред лицом Господа, подготовляйся к тому жизнью обычною; ходи, сколько можешь, в молитвенном настроении. Этот труд доведет тебя до того, что и в храме все время простоишь благоговейно. Это же благоговейнство воодушевит тебя на благоговейнство и в обычной жизни. Так пойдешь все выше и выше. Помоги же, Господи, начинай!

Свящ. В. С. Марков. «О Евангелии от Матфея». «Православное обозрение», 1873

Между повествованиями святых Матфея и Марка нельзя не признать некоторого различия, которое состоит в том, что по сказанию Евангелия от Матфея выходит, что очищение храма от продающих и покупающих последовало непосредственно после входа Иисуса Христа в Иерусалим и на другой день утром произошло событие проклятия смоковницы, на которой Иисус Христос не нашел плода (). Между тем как в Евангелии от Марка говорится, что Иисус Христос изгнал из храма Иерусалимского продающих и покупающих уже на другой день после Своего входа в Иерусалим, после того как Он проклял смоковницу, на которой не оказалось плода (). Из этих двух повествований выводят то заключение, что они противоречат одно другому в определении дня очищения Иисусом Христом храма от торжников.

Но это указание противоречия в Евангелии Матфея с Евангелием Марка основывается на неправильном понимании цели и плана повествования Евангелия от Матфея. Для каждого внимательного читателя должно быть понятно, что Евангелие это имеет по преимуществу прагматический характер. Евангелист Матфей не столько заботится о том, чтобы изложить события в хронологическом порядке, сколько о том, чтобы сгруппировать их (не нарушая, конечно, порядка общего хода событий) для доказательства предположенной им своей мысли. Из этого группирования фактов сообразно с известной идеей объясняется то, что, сказав о входе Иисуса Христа в Иерусалим, евангелист Матфей непосредственно за тем передает и другой факт, случившийся в Иерусалиме, именно изгнание из храма продающих и покупающих, хотя это событие случилось уже на другой день, как об этом раздельно повествует евангелист Марк, который излагает события так, как они случились по порядку времени. Евангелист Матфей решительно не обращает внимания на то, произошло ли очищение храма в день входа Иисуса Христа в Иерусалим или на другой день после него. Сообразно с своею целью евангелист Матфей не находит нужным подробно говорит о том, что, Иисус Христос, вошедши в Иерусалим, в первый раз не сделал здесь ничего особенного, но за повествованием о вшествии Иисуса Христа в Иерусалим он передает и замечательное дело, которое вскоре затем было совершено Иисусом Христом; а потом упомянул и о том, что после входа Своего в Иерусалим Иисус Христос пошел в Вифанию и переночевал там, и на другой день утром Он проклял смоковницу. Здесь замечательно то, что евангелист Матфей не говорит, в какое именно утро произошло это проклятие: прежде ли очищения храма или после сего, и таким образом не определяет точно самого дня совершения этого очищения, потому что не считает этого важным для своей цели, а следовательно, и не противоречит точному определению времени этого события, сделанному евангелистом Марком. Примером такой же неопределенности Евангелия Матфея в хронологическом отношении может служить 23 стих, следующий за речью Иисуса по поводу иссохшей смоковницы. Евангелист Матфей выражается таким образом: «Когда пришел Он (Иисус) в храм и учил, приступили к Нему первосвященники и старейшины народа», и проч., тогда как из Евангелия Марка ясно видно, что это случилось уже на третий день после торжественного входа Иисуса Христа в Иерусалим. Таким образом, различие в повествованиях евангелистов Матфея и Марка о событии очищения храма заключается не в противоречии их, но в образе и цели изложения этого события.

Еще более разностей находят в евангельских повествованиях об очищении храма Иисусом Христом, когда сравнивают сказания об этом событии Евангелия от Матфея с повествованием о том же событии Евангелия от Иоанна. В Евангелии от Матфея событие очищения храма представляется случившимся пред последнею Пасхою, после торжественного входа Иисуса Христа в Иерусалим, незадолго до Его смерти (), между тем как евангелист Иоанн говорит, что Иисус Христос изгнал из Иерусалимского храма продающих и покупающих в первое время Своего общественного служения, когда еще приближалась первая Пасха из тех, которыми обыкновенно измеряется время Его служения (). Но Иисус Христос мог совершить очищение храма в первое время Своего общественного служения, как и пред последнею Пасхою. Вступая на поприще Своего общественного служения роду человеческому, Он должен был явить Себя миру тем, Кем Он был на самом деле, показать Свое Божественное величие как Сына Божия (снедаемого ревностью о славе Божией). Поэтому при виде бесчиния в храме Божием Иисус Христос, вступая в общественное служение, должен был показать Свою власть над неуважающими святыню, обличить в невнимательности к Своему служению священников и левитов, возвыситься пред ними в глазах народа, показать Себя пророком, вообще приобрести Себе известность посланника неба и таким образом приготовить веру в Себя как Мессию.

Очищение храма повторилось пред последнею Пасхою. Как скоро повторилось прежнее нерадение к святому месту храма, Иисус Христос имел прямые побуждения снова выгнать из храма продающих и покупающих в нем. Если Он для показания Себя небесным посланником прежде Своего вступления в общественное служение должен был с силою выразить Свой гнев на бесчинствующих в храме, то в конце Своего общественного служения, когда Он был уже всем известен как великий пророк и когда, с другой стороны, ненависть врагов Его достигла высшей степени, Он имел еще более побуждений вооружиться против нарушения благоговения в храме, чтобы, с одной стороны, укрепить в народе веру в Себя, а с другой — не подать повода к обвинению в допущении религиозных беспорядков. «Как Владыка дома, то есть храма, — говорит блаженный Феофилакт Болгарский, — Он (Иисус Христос) выгнал из него торгующих, показывая сим, что все, принадлежащее Отцу, принадлежит и Ему. Сделал Он это и Потому, что имел попечение о благолепии храма». Еще большим подтверждением мысли о втором очищении храма Иисусом Христом пред последнею Пасхою как событии особенном, отличном от первого очищения пред первою Пасхою, служит то, что в Евангелии от Матфея, равно как и в других синоптических Евангелиях, событие очищения храма пред последнею Пасхою рассказывается некоторыми особенными подробностями, чем как то же событие описывается случившимся пред первою Пасхою в Евангелии от Иоанна. Можно сказать более: общего между повествованиями об очищении храма в первую Пасху и в последнюю находится весьма немного, именно то, что Иисус Христос в том и другом случае очистил храм от продающих и покупающих, остальные же подробности повествований об этом событии совершенно различны. По Евангелию от Иоанна, иудеи спрашивали о власти, которою Он это сделал, и Иисус отвечал на это символически: «Разрушьте храм сей; и Я в три дня воздвигну его» (); по повествованию же евангелиста Матфея, иудеи не спрашивали Его о власти, по которой Он изгнал из храма продающих и покупающих, вероятно, потому, что они уже знали ответ Его, данный им при первом очищении храма, а негодовали на Него только за то, что Он дозволял детям восклицать Ему: «Осанна Сыну Давидову», на что Иисус Христос отвечал им словами пророчества: «Из уст младенец и ссущих совершил еси хвалу» (). Это отличие второго очищения храма, повествуемого в Евангелии от Матфея, от первого, находящегося в Евангелии от Иоанна, подтверждается и сказаниями евангелистов Марка и Луки, которые описывают второе очищение храма также отлично от сказания евангелиста Иоанна. В Евангелии от Марка не упоминается ни о каких вопросах со стороны иудеев, а говорится только, что книжники и первосвященники искали, как бы погубить Иисуса, но в то же время боялись Его, потому что весь народ благоговел пред Ним, удивлялся учению Его (); по повествованию же Евангелия от Луки первосвященники и книжники не тотчас после очищения храма, а уже после, может быть, на другой, или даже на третий день, спрашивали Иисуса, какою властию Он творил это ().

Все это доказывает различие между тем очищением храма, о котором повествует евангелист Матфей согласно с прочими синоптиками, и тем, которое передает евангелист Иоанн. Можно даже указать причины, почему евангелист Иоанн повествует только о первом очищении храма, между тем как евангелист Матфей (равно как Марк и Лука) — только о последнем. Причина этого заключается в том, что евангелист Иоанн изображает жизнь Иисуса Христа, начиная с первой Пасхи, о которой ничего не упоминается в Евангелии от Матфея; и так как евангелист Иоанн писал свое Евангелие после всех других канонических Евангелий, то он по преимуществу и излагает те события, которые опущены в других Евангелиях. Итак, правильное понимание повествований об очищении храма, находящихся в Евангелиях Матфея и Иоанна, решительно устраняет всякие противоречия между этими сказаниями, убеждая нас в том, что в действительности Иисус Христос дважды изгонял из храма продающих и покупающих в нем — в первый раз пред первою Пасхою, а во второй — пред последнею.

()

Свящ. М. Некрасов. «Душеполезное чтение», 1875

«Из пришедших на поклонение в праздник были некоторые эллины». Так начинает рассказ об этом событии святой евангелист Иоанн. «Они подошли к Филиппу, который был из Вифсаиды Галилейской, и просили его, говоря: господин! Нам хочется видеть Иисуса. Филипп идет и говорит о том Андрею; и потом Андрей и Филипп сказывают о том Иисусу».

Пришедшие эллины были, конечно, из числа тех, которые сознали пустоту языческого идолослужения. Это были, по выражению книги Деяний Апостольских (17:4) честивии (чтущие Бога) эллины и, приняв иудейское верование во единого Творца и Правителя мира, считали долгом в три великие праздника (Пасхи, Пятидесятницы и поставления Кущей) являться в Иерусалим для принесения жертвы Иегове. Они назывались прозелитами. Прозелитов было два разряда: прозелиты правды, которые вполне принимали иудейство, обрезывались и пр., и прозелиты врат, которые, отказавшись от язычества, не вполне принимали закон Моисеев, не обрезывались. Будучи свидетелями торжественного входа Христова в Иерусалим, слыша о многочисленных чудесах, совершенных Иисусом Христом, эллины легко могли подумать, не Тот ли это, о Котором так много говорят и Которого с таким нетерпением ждут иудеи, то есть не Мессия ли это? И решились обратиться к Нему за решением своих недоумений о Его лице и, быть может, о каком-либо предмете веры. Можно думать, что это были прозелиты врат. Что не праздное любопытство влекло их к Иисусу Христу, это видно из слов их: «Желаем видеть Иисуса», слово видеть на языке Священного Писания не значит смотреть, а знать, дознать, на самом деле испытать (); видеть же Иисуса, смотреть на Него они могли и сами. Эллины не осмеливаются прямо подойти к Иисусу Христу, а обращаются сначала к Филиппу, и Филипп счел их просьбу столь важною, что не тотчас сказал о них Христу, а предварительно посоветовался с Андреем, и затем уже, и то не один, как бы не желая принять ответственность на себя одного, а вместе с Андреем, доложил о них Иисусу Христу!

«Иисус же сказал им в ответ». Евангелист не говорит, кому сказал в ответ; нужно думать, что последующие слова относятся как к эллинам, так и к ученикам и народу вместе, что видно из стихов 24 и 34 этой же главы. «Пришел час прославиться Сыну Человеческому». Пришло время распространять славу Божию между язычниками; иудеи продолжают упорствовать, а язычники сами идут. Прежде Он говорил апостолам: «На путь язык не идите» (), а теперь наступает час, когда нужно проповедовать Евангелие не одним иудеям, а и язычникам, всему миру. Посему время идти на страдания, чтобы довершить дело искупления рода человеческого. Страдания Господа в Евангелии называются славою, например: ныне прославися Сын Человеческий.

«Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши на землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода». Сравнивает Себя с зерном, а Свою смерть и погребение с посевом пшеницы. Не к пророкам обращается, а к простому и понятному для всех явлению природы, потому что пред Ним не одни иудеи, а и язычники, которые не знали пророков. Как зерно тогда только приносит плод, когда умирает под землею, так учение и дела Его тогда только принесут плод спасения, когда Он Своими крестными страданиями и смертию принесет Богу Отцу искупительную жертву за грехи людей. Сими словами Христос и ученикам, и эллинам открывает тайну спасающей смерти Своей. Итак, пусть не смущаются ученики, что Он идет на смерть, и притом тогда, когда стали обращаться к Нему язычники; вследствие смерти Его особенно усилится проповедь Евангелия и уверуют язычники. Пусть и эллины оставят языческую философию и уверуют в силу крестных страданий и смерти Сына Божия, и тогда само собою разрушатся их сомнения, и душа их найдет мир.

«Любящий душу свою потеряет ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную. Кто Мне служит, Мне да последует и где Я, там и слуга Мой будет. И кто Мне служит, того почтит Отец Мой». В этих словах Спаситель кратко излагает сущность христианского нравоучения, подобно как в первых изложил сущность христианского вероучения. Самоотвержение, простирающееся до готовности не щадить жизни своей за истину с надеждою сохранить душу для жизни вечной — вот чего требует Иисус Христос от Своих последователей. Эллинам особенно нужно было напомнить о самоотвержении, потому что основанием языческой нравственности служило самолюбие. «Делай другому хорошо, чтобы тебе самому было хорошо» — вот правило их жизни! Трудна заповедь Спасителя; но зато как высока награда за исполнение ее! Истинный последователь Христов будет там, где пребывает Сам Христос, то есть на небе — в вечной славе: его не только наградит, но и почтит Отец Небесный!

«Душа Моя теперь возмутилась: и что Мне сказать? (это ли?) Отче! Избавь Меня от часа сего. Но на сей час Я и пришел. (Нет. Вот что скажу Отче! Прославь имя Твое!»

Мысль о предстоящих страданиях и смерти приводит в смущение душу Сына Человеческого. Так тяжки эти страдания! Но потому-то они так и драгоценны пред очами правды Божией. «Так бы не следовало говорить, — пишет святой Иоанн Златоуст, — Тому, Кто убеждает других идти на смерть; но на самом деле такие слова особенно приличны такому человеку. Чтобы не сказали, что Ему легко любомудрствовать о смерти, когда Он Сам недоступен для человеческих страданий, легко убеждать нас, когда Он Сам вне опасности, Он показывает, что и Он страшится смерти, однако для пользы других не отказывается умереть. Впрочем, это относится к воспринятому Им человечеству, а не Божеству. Хотя смерть приводит нас в трепет, как бы так говорит Господь, но все же мы не должны избегать ее. Ведь Я возмущен ныне, однако не говорю об избавлении от смерти, потому что надобно переносить то, чему следует быть. Не говорю: избавь Меня от часа сего; но что? Отче! Прослави имя Твое! Хотя смущение заставляет Меня говорить те слова, но Я говорю противное. Прослави имя Твое, то есть возведи Меня на крест. Этим показывает, что умирает за истину; ибо смерть Свою называет славою Божиею».

«Тогда пришел с неба глас: и прославил, и еще прославлю!» Прославил чудесами, могущественным действием учения Его на сердца верующих, например, апостолов (; ), слуг первосвященнических (), жены, воскликнувшей: блаженно чрево, носившее Тебя () и проч. И опять прославлю… даже во время безмерного унижения, во время самой смерти, особенно же воскресением, вознесением на небо, седением одесную Мене и чудесным распространением Евангелия по всей земле.

Это — третье свидетельство с неба об Иисусе Христе. Первое было при крещении, второе при преображении, третье теперь. Итак, в начале общественного служения Иисуса Христа, в средине и конце Сам Бог Отец свидетельствовал о Нем как о Сыне Своем. На Иордане небесный глас был слышан Иоанном Крестителем; для него он преимущественно и назначался, для укрепления веры его, что крещенный Сам есть действительно Агнец Божий, взе́мляй грехи мира; на Фаворе глас был слышан тремя избранными учениками, да веруют, что Учитель их — Сын Божий, Господь Моисея и Илии, и да не соблазнятся предлежащим Ему крестом. Теперь небесный глас раздается пред иудейским народом и первенцами из языческого мира. Сам Спаситель говорит, что глас сей для народа. «Не для Меня был глас сей, но для народа», для опровержения мнения фарисеев, будто Он не от Бога, — мог ли быть не от Бога Тот, о Ком Сам Бог свидетельствует? — для того, чтобы если не теперь, то по крайней мере впоследствии в предстоящем Господу унижении видели Его славу и победу над злом.

«Ныне суд миру сему»… Мир, пред которым и над которым Христос произнес этот суд, представляли, с одной стороны, иудеи, зараженные фарисейством со своею мнимою святостью, с другой — язычники со своим легкомыслием в деле веры, со своею распущенностью в жизни. Своею смертию, Своим прославлением Он погубит мудрость мудрых и разум разумных отвергнет, покажет, что мудрые мира сего обезумели (; ), что их мудрость есть вражда против Бога, есть глупость и нечестие; что в учении только Христовом — свет и спасение для людей. «Ныне князь мира сего изгнан будет вон». Князь мира — диавол, который чрез грехопадение получил не только доступ к людям, но и власть над ними, как над своими пленниками и рабами (). Особенно он владеет языческим миром чрез идолопоклонство. Он-то виновник того ослепления и ожесточения, с каким иудеи преследуют Христа (). «Князем мира, — говорит святой Кирилл, — называется не потому, чтобы был таким по правде, а потому, что обманом и хищением приобрел себе такую славу, при худобе тех, которые принимают власть его». Итак, чрез грех диавол владеет миром. Поелику же Иисус Христос Своими крестными страданиями и смертию оправдал нас пред Богом во всяком грехе, а Дух Святой в таинствах усвояет нам праведность, приобретенную нам Христом, то, очевидно, диавол не имеет на нас никакого права. Он изгнан будет вон; владычество его прекратится; идолы будут изгнаны вон; храмы разрушены; сам он, пораженный во главу, ввержен будет в тьму кромешную, где червь неусыпаемый и огнь неугасаемый.

«И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе». «Словами когда Я вознесен буду от земли говорит о вознесении на крест и чрез крест о вознесении на небо. Когда Я пострадаю и затем прославлюсь, тогда соберу под крест, как под знамя победное, всех Моих чтителей. Всех привлеку: иудеев и язычников, греков и римлян, варваров и скифов, богатых и бедных, свободных и рабов, образованных и необразованных, философов и рыбарей, мужчин и женщин — всех. Привлеку. Так как их держит тиран и сами по себе они не могут прийти (как связанные) и освободиться из его рук, потому что он не допускает их, то Я Сам привлеку их Своею благодатию» (св. Иоанн Златоуст). «Чудно это привлечение людей, могущественное, однако не стесняющее свободы людей! Слово апостолов быстро несется по языческому миру и везде находит души, увлекающиеся и увлекаемые незримою силою для последования Христу. Учение их не льстит ни одной страсти, напротив, объявляет войну всем; однако и страсти замолкают пред ним, и сердца дышат только для Христа. Язычество, сильное мирскою властью, употребляет все меры жестокости, чтобы подавить христианство; а христианство влечет к себе самых врагов Его. Ложная философия в угоду страстям то придумывает клеветы на христианство, то вводит в него ереси, чтобы обессилить небесное учение; но небесное учение одолевает врагов своих. Люди и народы разного образования, с разными характерами и привычками, с разными условиями климатической жизни признают в учении Галилейского учителя счастие для земли и спасение для вечности. С какою точностью история народов оправдывает пророчество Сына Божия: вся привлеку к Себе («Учение о Слове». Филарет, архиеп. Черниговский).

«Народ отвечал Ему: мы слышали из закона, что Христос пребывает вовек; как же Ты говоришь, что должно вознесену быть Сыну Человеческому? Кто этот Сын Человеческий?» Законом называют не одни книги Моисеевы, а все Священное Писание Ветхого Завета. В Ветхом Завете есть поразительные по ясности места, в которых говорится, что Мессия придет в униженном виде, будет страдать, умрет на кресте и проч. (53 глава пророка Исаии; 21 псалом и др.); но первосвященники и книжники, намеренно или ненамеренно, оставляли эти места без всякого внимания. Пророчества же о духовном Царстве Мессии, каковых также очень много в Ветхом Завете, например: ; ; и др., — они объясняли в том смысле, что Мессия оснует видимое, земное царство. Таким-то образом эти народные учители затворяли вход в Царство Небесное человекам, сами не входили и других не допускали ().

«Тогда Иисус Христос сказал им: еще на малое время свет есть с вами; ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма; а ходящий во тьме не знает, куда идет. Пока свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света». «О каком времени говорит здесь Господь? — спрашивает святой Иоанн Златоуст. — Разумеет ли всю настоящую жизнь, или только время до креста? Я думаю, то и другое, потому что, по неизреченному Его человеколюбию, многие уверовали в Него и после креста. А говорит Он это для того, чтобы возбудить их к вере, что и прежде делал ()». «Спаситель как бы так говорил иудеям: спешите пользоваться в простоте сердца тем, что вы видите и слышите от Меня и чрез Меня, не увлекаясь сомнениями, не предаваясь вопросам, не тратя на это времени, которого остается весьма мало» (Иннокентий. «Последние дни»); иначе тьма предубеждений и суеверий покроет вас; тяжкий грех христоубийства темным покрывалом ляжет на духовные очи ваши; само Священное Писание перестанет просвещать вас как потому, что оно ясно только при вере во Христа, так и потому, что ваши первосвященники и книжники исказят оное, извратят смысл главнейших пророчеств. «В самом деле, чего не делают теперь иудеи, однако не знают, что делают, но ходят как бы во тьме. Думают, что идут по прямому пути, а на самом деле идут противоположным путем, соблюдают субботу, хранят закон, наблюдают правила касательно пищи, но не знают, куда идут» (св. Иоанн Златоуст). Тоже самое сими словами Господь внушает и каждому из нас: еще немного времени, и в последний раз зайдет для тебя это солнце; в последний раз Господь позовет тебя к покаянию чрез Свою Церковь, и затем тело твое ляжет в могилу, а душа? Если она в этой Жизни не просвещала себя единым незаходимым, вечным светом, то удел ее за гробом — вечная тьма!

«Сказав сие, Иисус отошел и скрылся от них. Он пошел в Вифанию и там провел ночь» ().

()

Свт. Филарет, митр. Московский. Из «Слова в Великий Пяток»

Аще зерно, — так говорил Иисус Христос о Себе Самом, — аще зерно пшенично пад на земли, не умрет, то едино пребывает: аще же умрет, мног плод сотворит (). О, как скоро сие зерно Божественного семени, умирающее на кресте, дает окрест Себя отрасли новые жизни! Смотрите, как еще прежде кончины Иисуса, на древе проклятия в устах разбойника, процветает молитва: Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем! — и сей подлинно райский цвет в тот же день переносится в рай Божий. Смотрите, как вместе с потрясенною землею и расседшимися камнями сокрушается каменное дотоле сердце язычника и немедленно износит зрелый плод уст исповедующихся Спасителю: Воистину Божий Сын бе Сей. Каким непреодолимым влечением, оставившие Иисуса живого собираются окрест Его креста и гроба! Наипаче же явилась победа креста в Иосифе Аримафейском. Доколе он знал Иисуса как пророка и чудотворца, он не имел мужества открыть себя Его учеником: потаен страха ради Иудейска (). Но когда узнал, что Иисус умер смертию осужденного, то Вознесенный от земли повлек его к Себе с такою силою, что он не внял ни чести, ни боязни человеческой, и не поколебался обнаружить даже пред правительством свое участие в Распятом: дерзнув, вниде к Пилату, и проси телесе Иисусова (). Не тою ли же силою и давно сгнившие в вертограде смерти зерна показали необычайный плод, — многа телеса усопших святых восташа?

«Мысли на каждый день года»

Аще зерно пшенично, пад на землю, не умрет, то едино пребывает: аще же умрет, мног плод сотворит. Итак, если хочешь быть плодоносным — умри; умри настоящим образом, чтобы в сердце носить чувство, что ты умер. Как мертвый ни на что окружающее не отзывается, так делай и ты: хвалят — молчи, и бранят — молчи, и прибыль получишь — молчи; сыт — молчи, и голоден — молчи. Будь таков ко всему внешнему, внутренне же держи себя там, где бывает всякий умерший, — в другой жизни, пред лицом Бога всеправедного, готовясь услышать последний приговор. Какой же, скажете, плод от этого, когда тут все замрет? Нет, не замрет, а явится энергия, да еще какая! Одна минута осталась, скажешь себе, — сейчас приговор; дай поспешу сделать что-нибудь, — и сделаешь. Так и в каждую минуту.

()

«Воскресное чтение», 1809

Свет имате, говорится нам. Это тот свет, о коем благовествует евангелист: в том живот бе и живот бе свет человеком, свет истинный, иже просвещает всякого человека, грядущего в мир (). Было время, когда свет сей являлся чувственно на земли, животворящим словом освещал умы, проникал в самые жестокие сердца, врачевал неисцелимо болящих и воскрешал мертвых; было время, когда свет сей сиял на Фаворе, как солнце, а на Голгофе, скрываясь от очей мира, превращал день в глубокую ночь; сей же свет озарил самые глубины смерти и ада, заставил князя тьмы отказаться от своих вековых пленников, и узников тьмы возвел в горнее царство света. С тех пор оный свет более невидим для очей телесных; но тем не менее он сияет и животворно действует в роде человеческом. С тех пор образовалось сильное царство и на земли — открылось Царство благодати, тот прекрасный вертоград Божий, в коем силою солнца духовного возрастают, цветут и созревают для вечной жизни бесчисленные души. И в сем-то новом Царстве Божием живем мы, просвещенные светом истины, возрожденные благодатию святого крещения, питаемые словом Божиим и таинствами Святой Церкви. Словом, тма мимоходит, и свет истинный сей уже сияет ().

Но, дондеже свет имате, веруйте во свет, говорит нам слово Божие. До которого времени будет сиять для нас свет благодати? До последнего часа здешней жизни, а потом или переведет нас в горнее Царство света или сокроется от нас навеки. Как велико данное нам время на земли? Не знаем; но, как бы ни было велико, прилично и нам слово Господне, сказанное иудеям: еще мало свет в вас есть: ходите, да тма вас не имет (). Ибо что время наше против вечности? И что оно по себе? Па́ра бо есть, говорит апостол Иаков, яже вмале является, потом же исчезает (). Время спешит; поспешим и мы воспользоваться тем, что дано нам во времени. Доколе свет у нас есть, будем веровать во свет; будем идти неуклонно по пути, по коему он ведет нас, будем стремиться к той цели, которую показывает. Се ныне время благоприятно, се ныне день спасения (); нощь прейде, а день приближися: отложим убо дела темная, и облечемся во оружие света (); да не спим, якоже и прочии, но да бодрствуим и трезвимся, — оболкшеся в броня веры и любве, и шлем упования спасения (). Если ты спишь еще, если все еще любишь тьму греха, то востани спяй и воскресни от мертвых, и осветит тя Христос (). Веруйте во свет, да сынове света будете. Вот почему необходимо веровать во свет: иначе нельзя быть никому сыном света или всегдашним, блаженным жителем Царства Господня. Кто не возлюбит света, кто не вверит ему всего себя, не исполнится им как единственною стихиею жизни, как может навсегда пребывать во свете? Как будет сыном света? А разве нужно непременно сыном, а не временным только жителем или пришельцем света? «Да, непременно нужно, если не хочешь остаться сыном тьмы. Все действия Божии в роде человеческом, все домостроительство спасения нашего клонится к тому, чтобы отделить навсегда свет от тьмы, произведенной грехом, и ничего не оставить среднего, общего между ними. Помысли же: вот, будет некогда совершенное отлучение света от тьмы, в области света будет сиять одно духовное Солнце, и нощи не будет тамо, и не потребуют света от светильника, ни света солнечного ().

Думаем ли мы со своею привязанностью к делам тьмы снести такое сияние? Способны ли мы жить в таком свете? Нет, не глаза нощных птиц, а глаза орлов потребны тому, кто хочет жить в сиянии солнца незаходимого. Посему-то всего более желает нам апостол сих очей светоносных, просвещенных очес сердца (). Какие это просвещенные очи сердца? Очи веры; ибо, по словам того же апостола, вера есть уповаемых извещение, вещей обличение невидимых (), и мы ныне должны ходить верою, а не виде́нием ().

(12:37–50)

Филарет, архиеп. Черниговский. «Учение о Слове»

Ст. 37–43. Следуют замечания евангелиста о состоянии иудеев. «Сколько чудес сотворил Он пред ними, и они не веровали в Него; чудеса совершаемы были не тайно, не за глазами представителей иудейства, а в виду народа, в виду книжных людей и правителей иудейских». И однако иудеи остались неверующими. «Да сбудется слово Исаии пророка»… «Да сбудется» — сказано вместо слов: так что сбылось слово Исаии, то есть означается не причина, а последствие. Пророк () говорил: «Господи! Кто поверил слышанному от нас? И кому открылась мышца Господня?» Гордость людей чувственных не хотела верить тому, что смиренный раб Иеговы, униженный, измученный, был Мессия. То же самое — в истории Иисуса. Та же гордость людей, мечтающих о земном царстве, о земной славе иудейского народа, отворачивается с презрением от Иисуса. Значит, пророк описывал то, что совершается с Иисусом, жалуется на дела нечестивой гордости современников Иисусовых. «Потому не могли они веровать, — продолжает евангелист, — что, как еще сказал Исаия, народ сей ослепил глаза свои и окаменил сердце свое, да не видят глазами и не уразумеют сердцем и не обратятся, чтобы Я исцелил их». Евангелист приводит слова пророка в виде несколько измененном, но удерживая точный смысл их. Господь говорил пророку: «Утучни сердце народа сего и загради уши его, и закрой глаза его, чтобы он глазами своими не видел» (6:10). Пророки иногда являлись, как будто делали они то, что совершили сами люди, по испорченности воли своей (; 31:18; ; ). Этим выражалось только крайнее отвращение Иеговы от этих нечестивых людей. Св. Иоанн Златоуст пишет: «Что предсказал пророк, предсказал потому, что так непременно будет… Должно было совершиться, потому что иудеи неизлечимы. Если же и поставлено здесь слово «не могли», но оно то же значит, что «не хотели». Точнее сказать: иудеи не могли веровать потому, что, долго злоупотребляя своею свободою, привели себя в нравственную невозможность веровать, неверие стало любимым началом жизни их; так же как добрые люди долгим упражнением в добре достигают того, что считают невозможным творить тот или другой порок. При тех великих чудесах, какие совершал Иисус, при том чистом и высоком учении, которое преподавал Он, неверие иудеев — явление изумительное. Оно останавливало на себе внимание современников евангелиста; оно возбуждает вопросы и после евангелиста. Евангелист в разрешение подобных вопросов указывает научение пророков; и они показывали, что иудеи приведут себя в такое нравственное состояние, что не будут видеть света. «Сие сказал Исаия, когда видел славу Его и говорил о Нем». Чью славу видел? По мнению св. Иоанна Златоуста, славу Отца. Нет. Евангелист объясняет, почему не верили в Иисуса, и говорит об Иисусе. Значит, по словам евангелиста, Исаия видел славу Иисуса. В каком же виде видел Его пророк? Он видел Иегову, окруженного небесными воинствами и восхваляемого ими, и говорил с трепетом: «Очи мои увидели Царя, Иегову воинств» (6:1–5). Итак, евангелист дает видеть в Христе Иисусе Бога истинного. «Впрочем, и из начальников многие уверовали в Него, но ради фарисеев не исповедовали»… Этим точнее определяется значение сказанного об иудеях, так что слова «они не уверовали» получают такой смысл: «многие не уверовали». Даже из начальников многие были верующими. Сказав это, евангелист вводит в душевное состояние уверовавших членов синедриона; он рассказывает тайны слабой совести их. «Ради фарисеев не исповедовали, чтобы не быть отлученными от синагоги». Евангелист указывает ту же болезнь в душах этих людей, на которую указывал Спаситель, когда говорил: «Как вы можете веровать, когда друг от друга приемлете славу, а славы, которая от единого Бога, не ищете?» (). Синедрионисты и фарисеи хотели казаться людьми высокого полета, а на деле были людьми низкими, пресмыкались пред подобными себе людьми пустыми. Члены синедриона Иосиф и Никодим остались верными Спасителю и при крестной смерти Его; они же исповедывали Его и пред синедрионом (; ). Потому строгое замечание евангелиста имеет в виду не их, а других, которые по временам также казались верующими, но, слишком дорожа мирскими выгодами, остались в числе явных врагов Иисуса.

Ст. 44–50. Содержание наставлений, предложенных Христом в разное время. Так как нельзя представить примера, где целая речь Спасителя состояла бы из повторений сказанного прежде, без всякой новой мысли, как это видно в стихах 44–50, и такое извлечение мыслей из поучений Спасителя вполне прилично ученику Христову, то в стихах 44–50 надобно признать продолжение размышления Иоаннова. Связь с предшествовавшим такая: словами Христа Иисуса показывается виновность неверия иудеев.

Иисус же воззва и рече: аорист έκραξε και είπεν не может значить давнопрошедшего, но выражает повторявшееся действие. Иисус возвещал вслух и говорил: Веруяй в Мя не верует в Мя, но в Пославшаго Мя. И видяй Мя видит Пославшаго Мя. То и другое показывает во Христе не одну человеческую личность, которая была бы отдельна от Божества. Потом учит, что вера переходит через Него к Богу, чрез посланного к пославшему, чрез Сына к Отцу. Те же мысли (; 5:24, 38). Так учили и апостолы Петр () и Павел (). Видяй, по слову евангелиста, то же, что веруяй, а не то, что холодно размышляющий; видяй — в том же состоянии, как видел Исаия в явившемся Господе славу Христову (ст. 38).

Ст. 46. Аз свет в мир приидох, да всяк веруяй в Мя во тме не пребудет. Мысль предложена была (). Только здесь в резком виде представлено печальное состояние человека, остающегося без веры во Христа. Кто остается без веры в Иисуса, тот останется во тьме, какие бы меры ни брал он выйти из тьмы.

Ст. 47–48. И аще кто услышит глаголы Моя и не верует: Аз не сужду ему… Слыша хулы иудеев на Иисуса, могли смущаться тем, что Иисус Христос оставляет их ненаказанными. В успокоение таким объясняется, что Сын Божий пришел спасать мир, для произнесения же осуждения миру будет свое время. На это указано было (). Особенность здесь — состояние неверия. Это не то, что одна небрежность, невнимание, а то состояние, когда понимают достоинство наставления, однако отвергают его с презрением гордым, видят истину и стараются не допустить ее до души ().

Ст. 49–50. Аз не от Себе глаголах… Упорное презрение, оказываемое к Иисусу Христу, относится и к Отцу, Которого поручения исполняет Он. Об этом говорено было не раз (; 6:39–40; 7:16; 8:38).

Отправить