Свт. Филарет, митр. Московский.

Слово пред благодарственным молебствием за прекращение губительных болезней

«Обрете его Иисус в церкви и рече ему: се, здрав еси, ктому не согрешай, да не горше ти что будет» ().

Это сказано было некоему человеку во Иерусалиме, близ Овчей купели, в расслаблении тридцать восемь лет тщетно ждавшему излечения водою, которую однажды в год для одного больного делало врачебною прикосновение ангельской силы, доколе наконец явился Владыка времен, стихий и Ангелов и, не требуя ни времени, ни воды, ни Ангела, исцелил расслабленного словом: «восстани, возьми одр твой и ходи». Исцелитель не все кончил, потому что, убегая славы, поспешил скрыться в народе. Чрез несколько дней, вероятно, в праздник, исцеленный пришел в храм, вероятно, как и мы ныне, чтобы благодарить Бога за свое здравие. Тогда Исцелитель вновь нашел его и, как прежде в слове подал ему врачевство целительное, так и теперь в слове подает врачевство предохранительное: «се, здрав еси, ктому не согрешай, да не горше ти что будет».

Если бы мы услышали, что искусный врач излеченному или больному говорит, например: не употребляй впредь такой или такой пищи, что бы мы подумали? Конечно, мы бы подумали: видно, излеченный прежде употреблял сию пищу; она, видно, была и причиною болезни; видно, врач предвидит, что и опять она причинит болезнь, если излеченный не перестанет употреблять оную. Подобно сему, что должны подумать, слыша слово Господне к исцеленному: «се, здрав еси, ктому не согрешай, да не горше ти что будет»? Видно, исцеленный прежде согрешал, видно, согрешения были причиною его болезни; видно, провидит Божественный Врач, что возобновляемые грехи возобновят зло в том или другом виде, но еще в большей силе.

Здесь можно спросить: участь ли одного человека представляется в евангельском повествовании о расслабленном или с тем вместе открывается общий закон суда над грехом, частью впечатленный в природе, частью приводимый в действие Провидением, хотя и не всегда очевидно, не всегда скоро, не всегда одинаково, по видам, степеням и обстоятельствам греха? Кто может измерить глубину, исследовать пути Божиих судеб? Кто решится каждого больного признать осужденным и всякую болезнь вывескою виновности? Страдал и праведный Иов болезнью, и притом весьма тяжкою. Но нельзя же признать и того, будто на одного иерусалимского грешника исключительно направлена была строгость суда за грехи юности, заключившая его на тридцать восемь лет в узы болезни и за возможные грехи старости уготовившая ему еще более тяжкий жребий.

След подобного суда виден и в судьбе другого расслабленного, которого исцеляя, Господь сказал: «отпущаются тебе греси твои» (). Очевидно, что, подобно глубоко мудрствующему врачу, Он исцеляет от болезни, действуя на причину болезни. Что видим в сих примерах, то не выражается ли, как закон, в слове апостольском: грех в мир вниде, и грехом смерть: оброцы греха смерть? Ибо что есть болезнь, как не отрасль древа смерти или уменьшительный, неполный прием зелия смерти? Следственно, вместе со смертью и болезнь пришла по дороге, проложенной грехом; а потому очень естественно, если она и ныне приходит тою же дорогою.