Тренч, apxиеп. Дублинский.

«Чудеса Господа нашго Иисуса Христа»

Господь наш поучал, согласно Своему обычаю, в субботу (ср. . ), в капернаумской синагоге. Народ теперь, как и в других случаях (см. ; ), внимая Ему, «дивился Его учению, ибо Он учил как власть имеющий». Но Он был силен не словом только, но и делом, и согласно устроению Своего Небесного Отца, здесь представился Ему случай подкрепить слово Свое последующими знамениями. «В синагоге их их был человек, одержимый духом нечистым», или, по выражению святого Луки, «имеющий нечистого духа бесовского», но не отлученный от общественного богослужения, подобно другому, который находился в таком же положении и о котором упомянуто святым Лукою ; и дух этот вдруг почувствовал близость Того, Кто был сильнейший всего царства духов, к которому он принадлежал, Того, Кто был послан на разрушение всех дел диавола. Тревожимый инстинктом и сознанием столь близкой опасности, угрожавшей его незаконному владычеству, он — не сам человек, а злой дух — вскричал: «Оставь, что Тебе до нас, Иисус Назарянин! Ты пришел погубить нас» (ср. ; ; ). «Знаю Тебя, Кто Ты, святый Божий»! Земля не познала своего Царя, пришедшего в образе одного из земнородных ее чад; но о Нем свидетельствовало небо (; ), а теперь должен свидетельствовать ад: «бесы веруют и трепещут» (). Злочестивый, решившийся остаться навсегда злочестивым, понял, что пришел его час смерти, когда на него ополчился Святый Божий (ср. ).

Но можно спросить, какая бы могла быть причина, побуждающая к такому свидетельств? Странно, что злой дух без всякого принуждения провозглашает миру о присутствии в нем Святого Божия, имеющего положить конец всякому злу, от которого нечестивый тучнел и которым жил. Не вправе ли мы скорее ожидать, что Он станет отрицать или стараться помрачить славу Его? Нельзя сказать, чтоб это было невольное исповедание истины, насильственное, исторгнутое высшим могуществом Христа, в виду того, что им оскорбился Сам, в пользу Кого оно провозглашено, оскорбился до того, что заградил уста этого глашатая. Итак, остается или с Феофилактом и Гроцием принять это за вопль низкого раболепного страха, притворно и льстиво намеревающегося отвратить от себя суд, который с пришествием Христа в мир должен неминуемо близиться, или, следуя Иерониму, считать этот возглас рабским воплем невольника, воображению которого при неожиданной встрече со своим властелином, хорошо ему известным, чудятся истязания и муки, и вот он старается чем-нибудь укротить его гнев, или иначе — видеть в этом заявлении скрытый умысел унизите пред светом Того, за Кого оно подано. Враг надеялся навлечь подозрение на самую истину, лишить ее доверия, когда бы принято было свидетельство, произнесенное духом лжи, а эти исповедания Иисуса Христом могли казаться предосудительными Его дела, мы видим из ст. 2 и вскоре последующего 22-го 3 гл. святого Марка. Самый факт, что Христос возбранил ему свидетельствовать, говоря: «замолчи и выйди из него», дает некоторое право на предпочтение этого объяснения. Ангел и апостол имеют право запрещать именем другого, но Христос запрещает Своим собственным.

Но слово Его в настоящем случае было ли тем словом могущества, какого мы должны ожидать? Христос повелел злому духу замолчать, но нечистый только после того, как сотряс его и закричал громким голосом, вышел из него (ср. ). На самом деле он был послушен приказанию молчать, он уже ничего более не говорил, что и было ему приказано Господом; в громком крике выразился лишь нечленораздельный вопль ярости и отчаяния. Здесь также нет и противоречия между святым Лукою, который говорит, что «дух ни мало не повредил ему, и святым Марком, который замечает, что «дух сотряс его». Злой дух не причинил ему продолжительных мук, он ему сделал зло, какое только мог; ибо и в Евангелии от Луки сказано, что дух поверг его посреди синагоги, а с этим фактически согласно повествование другого евангелиста, «что дух сотряс его».

Евангелист Марк не упускает удобного случая сказать о глубоком впечатлении, которое чудеса Христа производили на свидетелей, и о том, они им дивились и изумлялись (). Здесь он это выражает с наибольшею силою: «и все ужаснулись, так что друг друга спрашивали: что это? что это за новое учение, что Он и духам нечистым повелевает со властью, и они, и они повинуются Ему?