«Воскресное чтение», 1868

Первое, что видится нам в чудесном происшествии на браке в Кане Галилейской, это то, что Иисус Христос принимает такое близкое участие в семейной радости людей бедных, неимущих и, чтобы помочь им, совершает чудо. Мы видим, что Иисус Христос Своею Божественною силою помогает одному из великих несчастий, привнесенных в мир грехом: бедности и слабости человека, по которой он неспособен вполне удовлетворить своим невинным требованиям. Чудеса Христовы прежде всего были великим, чрезвычайным благодеянием немощным и бедствующим людям. Иисус Христос постоянно ищет несчастных и помогает им чудесным образом, что ученики и первые последователи Христа на первый раз только и видели в Нем великого чудотворца, пришедшего помочь страждущему человечеству, и уже отсюда, от этой веры, постепенно переходили к вере в достоинство Его как Мессии, Искупителя от греха и смерти. В самом деле, какое поразительное длямира зрелище предоставляет то, что Иисус Христос Своими чудесными знамениями постоянно помогал бедствующему человечеству, хотя чудеса всемогущества Его можно было творить и независимо от нужд людских. В Ветхом Завете чудеса Божии были чаще всего чудесами грозной, карающей грешников силы. Не то в Новом Завете. Иисус Христос явился Богом любви и милосердия; к самим оскорбителям святости Божией Он обращается с примирительным словом любви, и это спасительное слово любви сопровождает столь же спасительными чудесными знамениями, которыми хочет облегчить тяжелое состояние человека. Посему, читатели, когда вы услышите о каком-либо чудесном действии Христовом, поспешите прославить бесконечное всемогущество Его и столь же бесконечную любовь и сострадание к немощам нашим.

Но чудеса совершал Иисус Христос не для того только, чтобы оказать благодеяния некоторым страждущим людям и исцелить некоторые телесные немощи. Иисус Христос приходил на землю, чтобы уврачевать наши душевные болезни, загладить грех, ставший глубокою пропастью между Богом и человеком. Это духовное обновление человека и было целью Его Божественного посланничества. Но, само собою понятно, такое дело, какое имел совершить Иисус Христос, требовало особенных, чрезвычайных средств: для обыкновенных людей недостаточно было слышать Его учение, видеть жизнь Его, чтобы признать в Нем Божественное лице Искупителя, а нужны были средства, более поразительные для самых внешних чувств, которые бы, приводя в удивление самую слабую впечатлительность, вызвали внимание людей и таким образом содействовали принятию и распространению проповеди Спасителя. Располагая всеми силами неба и земли, Господь Иисус Христос избирает такими средствами чудеса. Та дела, яже Аз творю, свидетельствуют о Мне. Выступая за пределы обыкновенного порядка вещей, представляя знамения в совершенно ином виде, чем в каком люди привыкли их видеть, чудеса Христовы действительно со всех сторон привлекали к себе непривычные к таким явлениям взоры. Народ в удивлении спрашивал: что за Лицо, творящее знамения, каких никто не видел доселе? И, перебирая различные суждения касательно Иисуса Христа, лучшие люди, не зараженные до крайности предрассудками иудейскими, скоро приходили к тому заключению, что подобных знамений не может совершать человек, если бы с Ним не был Бог. Сила чудесных действий Христа была так велика, что наконец самые враги Его должны были преклониться пред Его силою и могуществом; и какая глубоко поразительная картина, когда, например, страж креста Христова среди великих чудесных знамений не может более устоять в неверии и невольно восклицает: воистину бе Сей Божий Сын!

Да, мы вовсе не поняли бы характера и духа чудес Христовых, если бы почли их особенными, отдельными явлениями всемогущества Христа Спасителя. Чудеса Христовы служат одним из откровений Бога в полноте Его бесконечных совершенств, Бога, спасающего род человеческий. В этом отношении чудеса входят как часть в план домостроительства нашего спасения. Самое пришествие Христа Спасителя на землю, имевшее целью изменить жизнь человеческую и дать ей направление к небу, было уже по преимуществу чудом. Потом, так как весь нынешний ход вещей изменен под влиянием греха, то вот в лице Искупителя от греха, проклятия и смерти Он самым видимым образом сбрасывает тяжелые следствия греха. От чего особенно терпит человек, на этом Христос Искупитель останавливает с запрещением Свою чудодейственную силу. Воздушные стихии, часто враждебные для человека, становятся послушным орудием Христа усмиряются одним словом Его; зыбкая водная стихия под стопами Его становится твердою и свободно держит Его на своем лоне. Ничтожное количество хлеба в руках Его питает целые тысячи народа. Он одинаково действенно говорит и телесно больному: востани и ходи, и душевно больному: отпущаются тебе грехи. Смерть — последнее следствие греха — для Него не существует: Он воскрешает мертвых, и Сам воскрес от гроба. Искуситель рода человеческого, виновник всех страданий его, признает в Иисусе Христе высшую противоборствующую ему силу и бежит от Его всемогущего слова. И вообще все деятельные отношения Иисуса Христа к человеку образуют одно великое чудо спасающего Бога, посредством которого мы должны были подняться от духовного и телесного порабощения.

Таким образом, чудеса Христовы неразрывны от Его учения. Так как бедствия и страдания человека суть следствия греха, то посему возможность избавления от этих страданий чудесною силою Христа необходимым условием для себя предполагала веру во Христа как Искупителя от греха. На чудесное исцеление Иисусом Христом больных, увечных, вообще на все чудеса Христовы, повторяем, нельзя смотреть как на нечто случайное, нельзя представлять, будто бы ими имелось в виду только помочь обстоятельствам данной минуты, а после, положим, оставить в душе получившего чудесную помощь более или менее полную благодарность и уважение к чудотворцу. Этого мало: все учение Христово, все дела и чудеса Его — все вместе вполне было направлено к одному — возбуждению людей к новой благодатной жизни, принесенной Иисусом Христом. «Сия писана быша», говорит евангелист о учении Христовом, равно и о чудесах Его, «да веруете, яко Иисус есть Сын Божий, и да верующе, живот имате во имя Его» (). Здесь ничто не могло быть одно без другого: учение Христа Спасителя видимо утверждало свою действительность в чуде; чудо как бы в картине, в образе, выражало то же учение. Аз воскресение и живот: грядый ко Мне не имат взалкатися никогдаже, учил Иисус Христос. А когда Он воскрешал мертвых, питал чудесно тысячи народа, то этим самым сообщал глубокую неотразимую убедительность тому же учению.

Потому-то и нельзя было пользоваться чудом, не пользуясь в то же время и учением Христовым, которое ясно проповедовалось самым чудом, и Иисус Христос уклонялся от совершения чуда всегда, когда видел людей, нерасположенных к Его учению, потому что такие люди не могли видеть самых очевидных знамений Божественной силы Христовой. Простые открытые сердца постоянных последователей Христа одни видят большею частью все знамения и чудеса Христовы. А для особенно торжественных явлений Своей чудодейственной силы Иисус Христос избирает и самых близких и преданных Его учению лиц. Восходя на Фавор, где непосредственно должно было раскрыться Его Божественное величие, Иисус Христос берет только троих из учеников Своих. Да и тем немногим, которые видят сокровенные чудеса Его, Иисус Христос заповедует молчать о чудесной силе Его, по крайней мере, до известного времени, именно до времени воскресения Его из мертвых. Это потому, что так как многие были вооружены против учения Христа, то рассказ о чудесах не только не мог принести им надлежащей пользы, а напротив, как показал опыт, для одних соблазном, для — других безумием.

Так, христиане, нужно проникнуться верою во Христа Спасителя и проникнуться глубоко, чтобы надлежащим образом понимать явления Божественной силы и всемогущества. Это нужно твердо запомнить всем, слушающим историю чудесной жизни нашего Господа. Бесплодно только созерцать чудо, даже холодно пользоваться им — значит вовсе не видеть и не знать его. Это очень просто и понятно. Мы, например, часто сподобляемся приобщаться Плоти и Крови Христовой. Это ли не чудо? А между тем как многие из нас присутствуют при совершении этого чуда и не видят его, многие приобщаются самой Трапезы Божественной и не чувствуют спасительных плодов ее, «суд ядят и пиют» (). Так точно многие из иудеев среди постоянных чудес Христовых не хотели признать в Нем обетованного Спасителя и, где уже ясно обнаруживалась во Христе сила выше, чем человеческая, говорили, что это действие злого духа. Посему-то мы, слушая о чудесах Христовых, должны прежде всего настроить себя, как истинно верующие во Христа и Его учение. Только в таком случае свободно и с полным сознанием величия дела мы поймем тайны Божественной чудодейственной благодати; в противном случае, не имея полной всецелой веры во Христа, мы потеряем путеводную звезду этого чудесного мира, дадим повод нашей мысли склониться к сомнению и вообще не найдем того утешительного назидания, какое выносит истинно верующий из истории чудес Христовых. Мало того, этим мы глубоко оскорбим Совершителя этих чудес, Виновника спасения нашего Иисуса Христа. Нельзя не припомнить здесь рассказанный евангелистом Марком подобный случай с фарисеями, глубоко огорчивший Христа: Иисус Христос только что совершил в глазах целых тысяч народа чудо с пятью хлебами. Фарисеи, особенно враждебные учению Христа, заспорили с Ним и потребовали от Него нового знамения. Иисус Христос, замечает евангелист, глубоко вздохнул и сказал, обращаясь к ученикам Своим: Что род сей знамения ищет? Очи имуще не увидите, и уши имущее не слышите; и не помните; пять хлебы преломих в пять тысяч, колико кош исполн укрух приясте? Глаголаша Ему: дванадесять; Егда же седмь в четыре ттясящи, колико кошниц исполнения укрух приясте? Они же реша Ему: седмь. Не или чувствуете, ниже разумеете? еще ли окаменено сердце ваше имате? Кого не трогает до глубины души эта вполне справедливая жалоба Спасителя на неверие и ожесточение, тот напрасно будет стараться разгадать тайну чудес Христовых. Не с таким расположением сердца проникали ее истинно верующие. «Когда я, — говорит о себе святой Иоанн Златоуст, — погружаюсь мыслью в евангельские чудесные сказания, то я от изумления перехожу к слезам, от слез к молитве и благодарению».