Глава 9
Я вышла из маминой гардеробной, из соображений приличия прижимая к груди охапку выбранных навскидку платьев.
– Спасибо, что помогаешь, – сказала я Хейлу, который уже вовсю ушивал и закалывал швы.
– Вы что, смеетесь надо мной? Прямо сейчас я помогаю одевать будущую королеву. И я на седьмом небе от счастья. – Он чуть побольше натянул ткань и посмотрел в зеркало проверить, как ложатся складки. – Конечно, я бы предпочел шить вам платье начиная с первого стежка, но и это наверняка станет жирным плюсом для моего резюме.
Я хихикнула:
– Мне немножко неудобно, что ты угробил на меня целый день.
– Ну, в Мужской гостиной становится как-то скучновато. Спорим, если я позову Кайла, то он с радостью к нам присоединится, пока я работаю. А возможно, Ин тоже.
– Ин, – усомнилась я. – Что-то не похоже, чтобы он горел желанием к кому-либо присоединяться.
Хейл улыбнулся:
– Ну да. Хотя он вроде бы потихоньку обвыкается. Он даже иногда со мной разговаривает. А еще с Эриком. Может, потому, что тот ему не соперник.
– Наверное, так оно и есть. Ин, по-моему, принадлежит к тому типу людей, которые не затем сюда приехали, чтобы заводить друзей. Но пройти через такие испытания и абсолютно ни с кем не сблизиться, на мой взгляд, просто невозможно. Нереально. Ведь если даже мне трудно, то представляю, каково вам, мальчики.
– И все же нам еще, можно сказать, повезло выйти в финал, – заметил Хейл, подмигнув моему отражению в зеркале.
Я задумчиво наклонила голову:
– Ну, тут я не совсем уверена. Да и вообще, я уже начинаю переживать, что в конце концов придется с вами со всеми расстаться. Кроме одного, естественно. Я буду по всем вам скучать.
– А вы, случайно, не думали насчет гарема? – с невозмутимым видом поинтересовался Хейл.
Я согнулась пополам от смеха, в награду получив укол булавкой в бок.
– Ой!
– Простите, ради бога! Мне не следовало шутить, пока у вас все платье в булавках.
Хейл остановился передо мной, и я, встав по стойке смирно, посмотрела ему прямо в глаза. Я сразу узнала этот испытующий взгляд, ведь я точно так же критически рассматривала новые модели платьев, различные предложения и новых знакомых.
– По-моему, здесь надо немного выпустить швы. А вы уверены, что королева не будет возражать? Потому что разрезы я потом точно не смогу зашить.
– Не волнуйся. У тебя полная свобода действий.
– А вы не боитесь, что я зазнаюсь?
– Имеешь полное право. Сегодня ты помогаешь мне выглядеть истинным лидером государства. А для этого необходимо тщательно продумать буквально каждую деталь туалета. Поэтому я у тебя в неоплатном долгу.
– Вы в порядке?
Я удивленно подняла глаза, только сейчас сообразив, что неожиданно помрачнела.
– Да. Просто впереди еще дел невпроворот, и я пытаюсь ничего не упустить. Только и всего.
Хейл вытащил булавку из подушечки, оставленной нам служанкой, и протянул мне:
– Вот. Воспользуйтесь этим, когда вам будет казаться, что ситуация выходит из-под контроля. Это точно поможет. Обещаю.
Я медленно взяла булавку, зажав ее между большим и указательным пальцем, и неожиданно поверила, что так оно и есть.
Генри появился вовремя. Он вихрем ворвался в гостиную. Похоже, последние пятнадцать минут он бежал сломя голову. Без особых церемоний он взял меня за руки и поцеловал в щеку, тем самым рассмешив до невозможности.
– Привет сегодня.
– Привет, Генри, – улыбнулась я.
Эрик, стоявший за его спиной, низко поклонился, и я молча кивнула ему.
Взяв Генри за руку, я повела его к столу, на котором стояли рядом два прибора и еще один чуть поодаль.
– Сюда, – произнес Генри, любезно отодвигая для меня стул.
Когда я села, Генри занял место напротив… и разговор неожиданно замер. Тогда я сняла крышку со своей тарелки, тем самым дав знак мальчикам последовать моему примеру, положила пару кусочков в рот, а затем попыталась заполнить неловкую паузу.
– Как поживает твоя семья? – начала я. – А твоя сестра?
– Miten on Анника? – переспросил Генри, повернувшись к Эрику. Тот кивнул, и Генри, просияв как блин масляный, снова повернулся ко мне: – Хорошо. Она очень хорошо. Мы скучаем.
Я кивнула, бросив на него печальный взгляд:
– Что ж, я прекрасно тебя понимаю. Ты даже не представляешь, как мне не хватает Арена.
Генри с безмятежным видом наклонился к Эрику, который поспешно перевел ему мои слова.
– Ваша мама? Хорошо? – бедняга Генри старался изо всех сил.
– Да, слава богу! Она уже возвращается в свою комнату, да и вообще быстро идет на поправку.
И снова Эрик пришел нам на помощь. Мы еще немного поблуждали в потемках, пытаясь преодолеть языковой барьер, но Генри при всем старании освоить английский явно поплыл, впрочем, так же как и я. Подобная ситуация уже начала меня изрядно раздражать. Все было как-то слишком обезличено. Одно дело воспользоваться услугами переводчика, чтобы принять высокопоставленное лицо, но совсем другое – общаться через переводчика с человеком, которого каждый день видишь у себя дома. И пусть Генри и не суждено надолго задержаться во дворце, мне очень хотелось иметь возможность время от времени говорить лично с ним, и без посредников.
– Скажи, Эрик, а как Генри общается с Элитой? Тоже через переводчика?
Эрик моментально выпрямился, пытаясь вникнуть в смысл вопроса:
– В основном да. Хейл и Кайл даже выучили несколько финских слов.
– А остальные?
Он с виноватым видом сжал губы, словно не желая бросать пятно на репутацию остальных.
– Ганнер проявляет к Генри кое-какой интерес, впрочем, так же как и Фокс, но им явно неохота заморачиваться. Ведь это куча работы. А Ин иногда говорит со мной, но только не с Генри.
Я тяжело вздохнула, и тут в голове вдруг мелькнула занятная мысль.
– А как ты посмотришь на то, если я завтра утром попрошу тебя дать нам всем урок финского языка?
Эрик удивленно поднял брови:
– Вы серьезно?
– Абсолютно. По-моему, ужасно несправедливо, что Генри приходится в одиночку везти весь этот воз.
Услышав свое имя, Генри тотчас же вскинул на меня глаза. Он определенно следил за нашим разговором, но только по-своему. И, как ни странно, явно уловил ход моих мыслей.
Эрик что-то быстро сказал по-фински, и у Генри моментально загорелись глаза.
– Я тоже говорить? Я говорить? – взволнованно твердил он, словно его ожидала веселая вечеринка, а вовсе не урок языка.
– Конечно, – ответила я.
Генри в полном замешательстве остался сидеть, и я чувствовала, как у него в голове медленно крутятся шестеренки.
– По-моему, вы его уже осчастливили, – заметил Эрик.
– Жаль, что не сообразила раньше. Всем стало бы намного легче.
– Не сомневаюсь. Однако я по-прежнему намерен сосредоточиться на уроках английского. Чтобы по возможности избежать участия в «Вестях».
Я состроила удивленную гримасу:
– А по-моему, «Вести» – это не так уж и плохо.
– Ужасно! – покачал головой Эрик. – Моя мама только о них и говорит. «Ты смотришься просто шикарно! Но почему ты никогда не улыбаешься?» Клянусь, это кого угодно может свести с ума.
– Ты что, меня в чем-то обвиняешь? – Я разыграла искреннее негодование.
– Постоянно. Я постоянно вас обвиняю! Не выношу, когда меня снимают. – Эрик поежился. Он, конечно, не сердился, но был как никогда серьезен.
Я рассмеялась, а он виновато потупился и улыбнулся. И в этот самый момент я обнаружила, что Генри, открыв рот, смотрит, как я оживленно болтаю с его переводчиком, в то время как, по идее, должна была беседовать с ним.
– А знаешь, Генри, возможно, мы сумеем полностью окунуться в повседневную жизнь Свендвея, и ты научишь нас всех готовить тот самый суп, о котором рассказывал.
Эрик перевел, и Генри снова воспрянул духом.
– Kalakeitto! – воскликнул он.
Было в Генри нечто такое, что меня интриговало. Мне ужасно хотелось побольше узнать о его семье, особенно о сестре. А также о том, как ему перспектива жить во дворце и работать рядом со мной, ну и еще – беспокоит ли его перспектива до конца жизни сопровождать меня во время парада и защищать, совсем как тогда, от гнева разъяренной толпы. Мне не терпелось расспросить его о том поцелуе на кухне: вспоминает он о нем или уже благополучно забыл, решив, что это простая случайность.
Но я не могла расспросить его, не прибегая к помощи Эрика, а значит тема закрыта.
