Глава 17

На следующее утро я побежала на завтрак со свежей газетой в руках. Промчавшись пулей мимо гвардейцев и Элиты, я швырнула газету на стол, за которым сидели родители.

– Вот, поглядите! – Я ткнула пальцем в заголовок.

Он гласил: «Что они знают такое, чего не знаем мы?!» – а внизу был помещен снимок Элиты, аплодирующей в студии «Вестей».

Папа взял газету, надел очки и вполголоса, чтобы не услышали остальные, прочитал статью:

– «Когда вы думаете о принцессе Идлин Шрив, то первыми словами, которые могут прийти на ум, будут отнюдь не „конгениальная“, „самоотверженная“, „обожаемая“. Ей действительно не откажешь в стиле и красоте, и, хотя вряд ли кто-нибудь осмелится усомниться в ее интеллекте, остальные ее качества, например преданность своему народу, вызывают один большой вопрос. В связи с чем возникает желание поинтересоваться, что такого особенного знают о ней эти парни – поистине лучшие сыны Иллеа, – чего не известно нам? – (Мама с улыбкой подняла на меня глаза.) – И когда пять оставшихся в Отборе джентльменов вскочили на ноги, встретив бурными аплодисментами сообщение о коронации принцессы, нельзя не признать, что со стороны их реакция показалась несколько неожиданной. Лично у меня эта новость вызвала беспокойство. Она слишком молодая. Она холодная. У нее нет контакта с народом. Но если эти парни – все, кроме одного, прежде не знакомые с принцессой – в едином порыве решили излить свою радость, значит у нашей будущей королевы, помимо хорошенького личика, имеются еще кое-какие достоинства. В последнее время парни из Элиты отзываются о ней весьма лестно. По их мнению, она не только обаятельна, но и очень внимательна к другим. Но может ли такое быть, что большой экран не в состоянии передать ее скрытые достоинства? И является ли она прирожденным лидером, готовым отдать жизнь за свой народ? И побудительные мотивы столь стремительного восхождения на престол, скорее, подсказывают нам ответ «да». Король и королева – еще не старые люди. Если учесть их умственные и физические возможности, можно смело сказать, что они вполне способны и дальше управлять государством. И тот факт, что принцесса изъявила готовность раньше времени взять на себя их обязанности, дабы они могли насладиться семейной жизнью, свидетельствует не только о ее любви к родителям, но и о преданности их общему делу. – (Я заметила, что мамины глаза наполнились слезами.) – Будущее покажет, справедливы ли все эти предположения, но лично я могу смело сказать, что моя вера в корону восстановлена, по крайней мере на время».

– Ох, солнышко! – воскликнула мама.

Папа вернул мне газету:

– Иди, это замечательно.

– Да, пожалуй, это самая обнадеживающая вещь, произошедшая со мной за последнее время, – с довольным видом сказала я. – Я понимаю, мечтать не вредно, но сегодня мне наверняка будет приятнее заниматься делами.

– Я надеялась, что сегодня ты сделаешь передышку, – многозначительно произнесла мама. – А не то сгоришь на работе, даже не успев толком начать.

– Я бы сказала, что у меня на утро ничего особенного не запланировано, но не хочется тебя обманывать, – призналась я. – Прямо сейчас у нас урок финского. Ты даже не представляешь, как сложно считать по-фински!

– Генри очень славный, – заметила мама. – Я, правда, не ожидала, что ты пойдешь в этом направлении, но с ним тебе точно скучать не придется.

– Да ладно тебе, – повернулся к ней папа. – Много ты понимаешь в выборе мужей! Когда в последний раз ты попыталась это сделать, то сразу же повисла у меня на шее.

Мама улыбнулась и шутливо стукнула его по руке.

– Фу, какие вы неромантичные! И вечно все портите. – Я вскочила с места и направилась к двери.

– Хорошего тебе дня, солнышко! – крикнула мне в спину мама.

Я подняла руку в знак того, что ее слышала, и подошла к Генри.

– Хм… Lähteä?

– Да! Хорошо, хорошо, – просиял он и, бросив салфетку на тарелку, взял меня под руку.

– Эй, погоди! – окликнул его Фокс, рядом с которым возник Кайл. – Я с нетерпением жду урока. Похоже, в прошлый раз я неплохо справился.

– Эрик такой замечательный учитель. Даже если ты просто произносишь случайный набор звуков, он скажет тебе, что все отлично, – рассмеялся Кайл.

– Может, это свендвейская черта характера? В прошлый раз бедный Генри реально застрял, пытаясь мне помочь. Ему даже пришлось схватить меня за лицо, потому что я не так складывала губы. – Я показала, как это было, и Генри, поняв, о чем речь, улыбнулся. – Но разве он хоть на секунду вышел из себя? Нет, ничуть не бывало.

И тут я вспомнила, что мы с Генри тогда едва не поцеловались. И хотя, к счастью, никто из парней вроде бы ничего не заметил, я вдруг с удивлением поняла, что вообще напрочь забыла о том несостоявшемся поцелуе.

Когда мы появились в библиотеке, Эрик уже что-то писал на доске.

– Доброе утро, профессор. – Я подошла к Эрику.

– Ваше высочество. Или нам теперь следует называть вас ваше величество?

– Еще рано! – воскликнула я. – От одной мысли об этом у меня мурашки по коже.

– А мы счастливы за вас. Мы все счастливы. Ну, я имею в виду, они все счастливы, – поправился Эрик, кивнув в сторону Элиты, включая Хейла и Ина, которые шли несколько позади остальных. – Я вовсе не претендую на то, чтобы причислять себя к их числу. Мне просто довелось видеть их реакцию с близкого расстояния.

– Не глупи! Ты член команды, – рассмеялась я, оглядывая комнату. – Иногда мне кажется, что тут вовсе не Отбор, а собрание некоего странного клуба.

– Вы совершенно правы. Но я отлично понимаю, кто есть кто. – Его мрачный тон меня удивил. Я посмотрела прямо ему в глаза, но Эрик упорно отводил взгляд. Вместо этого он протянул стопку листков бумаги. – Но зато я смогу сказать, что мне выпала честь обучать новую королеву финскому. – Его глаза сияли от гордости.

Оглянувшись на остальных, которые пока рассаживались по местам, я вплотную приблизилась к Эрику, чтобы нас не могли услышать.

– Знаешь, мне тебя тоже будет не хватать. Когда все закончится. Ты для меня очень много значишь. И даже больше, чем некоторые из них, – кивнула я на парней.

– Вы не должны так говорить, – покачал головой Эрик. – Я не такой, как они.

– Нет, точно такой же. Простой и веселый. Эйкко.

Он замер, услышав свое настоящее имя, и на его губах появилась едва заметная улыбка.

– Эй, Иди! – окликнул меня Кайл. – Садись ко мне. Будем напарниками.

– С удовольствием. – Я подошла к Кайлу, Эрик последовал за мной.

– Сперва мы повторим то, что проходили на прошлой неделе, – начал Эрик. – А затем перейдем к разговорной практике. Займемся вопросами и ответами. Я знаю, кое-кто из вас изучает другие предметы. И я с удовольствием помогу им и с этим тоже. А теперь вернемся к числительным.

– Ладно. Вот, пожалуйста. Юкси, какси, колме, нельйя, вииси, – гордо произнес Кайл.

– И как у тебя так легко получается? Мне даже завидно.

– Все дело в практике. Иди, неужели у тебя не нашлось свободного часа, чтобы научиться считать по-фински?

– Мне сейчас даже душ толком некогда принять. Катастрофически не хватает времени. Но возможность дать родителям свободно вздохнуть стоит того.

– Сам удивляюсь, что я это говорю. Но я тобой горжусь. – Кайл без особого успеха попытался скрыть ухмылку. – Похоже, это вовсе не игра моего воображения, и ты действительно такая умная, альтруистичная и целеустремленная, как мне начинает казаться.

– Особенно по сравнению с той Идлин, какой она была примерно в это же время год назад, да? – лукаво спросила я.

– Не пойми меня превратно, но та Идлин была девушка-праздник. Она умела устраивать вечеринки, умела одним своим присутствием освещать все вокруг. А эта девушка умеет не только это, но и еще сто самых разных вещей. И мне она нравится. Но ты это и так знаешь.

– Ты мне тоже нравишься, – прошептала я и, покосившись на Эрика, поспешно вернулась к листочкам с записями урока: – У меня засада с цифрами «восемь» и «девять», потому что они очень похожи и в то же время совершенно разные.

– Ладно. Давайте попробуем еще раз.

Эрик отошел от нас, и мне стало стыдно, что я бью баклуши, в то время как остальные работают в поте лица.

– Кстати, прости, что не смогла уделить тебя достаточно времени.

Кайл пожал плечами:

– Не переживай из-за меня, Иди. Ведь я все еще здесь.

С этими словами он ткнул пальцем в лежавшие передо мной листочки, призывая сосредоточиться на фонетике. Я смотрела, как он артикулирует, показывая произношение звуков, и мою душу переполняла благодарность и за эти уроки, и за проведенное вместе время, и за все то, что ожидало меня за горизонтом.

Я распахнула дверь кабинета и сразу увидела леди Брайс, которая говорила с кем-то по телефону. Она помахала мне рукой и продолжила разговор.

– Да… да… через неделю. Благодарю! – Она положила трубку. – Простите. Ваш стол самый большой, а с этой коронацией, которая состоится через неделю, надо переделать кучу дел. Цветы готовы, церковь забронирована, три дизайнера разрабатывают новые фасоны одежды. Если Нина захочет проверить ход работ, она наверняка останется под впечатлением.

Я уставилась на лежавшие на столе кипы папок:

– Неужели вы сделали это за один день?

– Более или менее.

Я выразительно подняла брови, и леди Брайс с виноватой улыбкой созналась:

– У меня было некое предчувствие, что события могут принять подобный оборот, и я на всякий случай подготовилась заранее.

– Вы знаете меня даже лучше, чем я сама, – покачала я головой.

– Работа такая. Но это я так, к слову, – сказала она. – Звонил Марид. Он поблагодарил вас за приглашение его семьи на коронацию. Однако он сомневается, что здесь будут рады его родителям.

– Я говорила с папой. Он ведь знал, да?

– Знал.

– Но Марид приедет? – вздохнула я.

– Да. И так как все это дела давно минувших дней и вы теперь королева, вам никто не мешает связаться с ними лично.

– Ну, если таким образом можно навести мосты между нашими семьями, это непременно следует сделать.

– Очень мудрое решение.

Я сделала глубокий вдох, наслаждаясь похвалой. Хорошие слова были нужны мне как воздух, они служили своеобразной броней, необходимой, чтобы выжить.

– Что ж, я готова приступить к работе. Давайте засучим рукава и начнем.

– На самом деле я посоветовала бы вам распорядиться своим временем по-другому. Пообщайтесь с Элитой, сходите на свидание или типа того.

– Я недавно с ними виделась, – запротестовала я. – У них все отлично.

– Ну, тут нечто большее, чем просто встреча с кем-то наедине. Если не считать подготовки к коронации, что вас вообще не должно беспокоить, у нас нет никаких государственных дел, которые не могли бы подождать до понедельника. Ваша профессиональная жизнь движется по накатанной колее, а вы в свое время сами говорили, что ваша личная жизнь идет рука об руку с профессиональной. – Она бросила на меня многозначительный взгляд.

– Уговорили.

– Но почему так мрачно. Если мне не изменяет память, вы считаете всех пятерых фаворитами гонки.

– Все так запуталось. Тот, кто мне сейчас нужней всего, похоже, вообще не хочет со мной разговаривать, – вздохнула я. – Пожелайте мне удачи.

– Уж что-что, а она у вас есть.