Глава 15

– Ну, я выступила не лучшим образом, – призналась я. – Хотя все могло быть куда хуже.

– Скажите вашей дочери, что она себя явно недооценивает, – настаивал Марид.

Мама с папой улыбались, и я была страшна рада, что мы столкнулись с ними в коридоре.

– Марид, уверяю тебя, мы только этим и занимаемся. – Папа сделал глоток вина, отодвинул бокал и налил себе чашку чая.

Доктор сказал, что иногда можно себе позволить стаканчик-другой, но маме не хотелось рисковать, и папа последовал ее примеру, что, впрочем, меня нисколько не удивило.

– Как поживает ваша матушка? – спросила мама, которая, судя по поджатым губам, явно задала вопрос через силу, исключительно из вежливости.

Марид ухмыльнулся:

– Крутится как заведенная. Естественно, ей обидно, что не удается заниматься более серьезными вещами, однако она самоотверженно заботится о тех, кто живет рядом с нами в Колумбии. Даже одно малое дело лучше, чем ничего.

– Совершенно с тобой согласна, – сказала мама. – Будь добр, передай ей, что я часто ее вспоминаю.

Мама поспешно перевела глаза на папу, сидевшего с непроницаемым лицом, однако Марид был явно доволен.

В разговоре возникла неловкая пауза, и все сосредоточились на своих напитках. Наконец папа нарушил тягостное молчание:

– Насколько я понял, одна пара из тех, кто присутствовал на встрече, ратовала за сохранение границ между сословиями. Особенно жена. Как там ее зовут?

– Шэрон, – в один голос сказали мы с Маридом.

– Похоже, она пришла отстаивать свои убеждения, – покачал головой папа.

– Они все заранее приготовили тот или иной план действий, – подтвердила я. – Вот в том-то и дело! У каждого из них были специфические идеи, как улучшить повседневную жизнь. Но самое плохое заключалось даже не в этом, а в том, как они пытались донести свои представления до остальных.

Мама кивнула:

– Но ведь всегда можно прийти к компромиссу без ненужных споров! Они лишь тормозят процесс.

– С одной стороны, это так, но, с другой – споры способствуют всесторонней дискуссии, – заметил Марид. – И как только им напомнили, с кем они говорят, разговор сразу принял более конструктивный характер.

– Я определенно считаю, что положительных моментов сегодня было гораздо больше, чем отрицательных, – согласилась я и посмотрела на папу, который сидел опустив глаза. – Папа? Разве ты с этим не согласен?

Папа посмотрел на меня и улыбнулся:

– Да, дорогая. Конечно согласен. – Он вздохнул, потом немного расправил плечи. – И мы тебе очень обязаны, Марид. Это определенный прогресс, и не только для дворца, но и для всей страны в целом. Замечательная идея.

– Я передам вашу благодарность своему отцу. Он подал мне эту идею еще много лет назад.

Папа слегка поморщился:

– Тогда я должен еще принести тебе свои извинения. – Папа задумчиво забарабанил пальцем по столу, явно собираясь с мыслями. – Передай, пожалуйста, своим родителям, что им не стоит от нас прятаться. Разногласия из-за методов еще не означают…

Марид остановил папу взмахом руки:

– Прошу вас, не продолжайте, ваше величество! Папа честно признался мне, что неоднократно переступал черту. Но я постараюсь уговорить его позвонить вам. Скоро.

– Буду весьма рад, – улыбнулся папа.

– И я тоже, – кивнула мама.

– А ты можешь навещать нас, сколько пожелаешь, – добавила я. – Особенно если у тебя есть еще предложения по поводу того, как нам найти общий язык со своим народом.

– Ой, у меня их более чем достаточно! – с победной улыбкой произнес Марид.

На следующее утро я одной из первых пришла в кабинет. Меня опередил лишь генерал Леджер, который что-то целеустремленно искал в ящиках папиного письменного стола.

– Генерал? – обозначила я свое присутствие.

Он учтиво поклонился и продолжил поиски:

– Прошу прощения, ваше высочество. Ваш отец разбил очки и сказал, что в столе должна быть запасная пара. Но мне покамест не везет.

Голос у него был ужасно сердитым. Задвинув ящик, генерал принялся шарить на полке.

– Генерал Леджер?

– Он говорил, что очки точно здесь. Может, они лежат прямо у меня под носом, а я их не вижу?

– Сэр?

– Господи, такая простая вещь! А я не способен найти даже пару очков.

– Генерал?

– Да? – не глядя на меня, ответил он.

– У вас все в порядке?

– Конечно. – Генерал лихорадочно рылся в столе, пока я, ласково положив руку ему на плечо, не заставила его остановиться.

– Вы никогда не стали бы лгать моему отцу. И меня вам тоже не удастся обмануть.

Он оторвался от поисков и смущенно посмотрел на меня.

– Надо же, и когда только вы успели так вырасти? – спросил он. – И стать такой красноречивой? А мне кажется, будто еще только вчера ваша мама вбежала в комнату и позвала нас посмотреть, как вы делаете первые шаги. – Он сдержанно улыбнулся. – Уже не знаю, в курсе вы или нет, Арен тогда вас чуть было не опередил, но вы не из тех, кто позволит себя обогнать.

– Но вы так и не ответили на мой вопрос. Вы в порядке?

– Ничего, я справлюсь, – кивнул он. – Мне всегда нелегко было признавать поражение. Люси воспринимает все гораздо лучше меня, хотя и ненамного. Полагаю, вы знаете, о чем идет речь.

– Знаю, – вздохнула я. – Но только в общих чертах. Стыдно признаться, я была настолько эгоцентрична, что не замечала ваших переживаний. Нет, мне, конечно, следовало быть более внимательной к окружающим.

– Не стоит себя винить. Мы ведь не живем во дворце. И отсутствие детей – отнюдь не та тема, которую хочется обсуждать на каждом углу. Ну а кроме того, никто другой тут ничего сделать не сможет.

– Ничего?

– Как я уже сказал, мы признали поражение. Поначалу мы думали, что впереди еще масса времени, а когда попытались получить помощь, то было уже поздно. Люси окончательно выдохлась. – Он тяжело сглотнул, выдавив некое подобие улыбки. – Надеюсь, я всегда был с вами строг, но справедлив. Как должностное лицо, как друг. Ведь вы мне все равно что дочь, и потому это для меня очень важно.

Я едва не разрыдалась, вспомнив, как совсем недавно называла его вторым отцом.

– Строг, но справедлив. Конечно справедлив. И не только со мной, но и со всеми детьми во дворце, которых вы помогали растить. Когда Кайл учился кататься на велосипеде, миссис Вудворк лежала со сломанной ногой. Помню, как вы бежали за ним по дорожке перед дворцом, пока он не научился держать равновесие.

Генерал Леджер кивнул, на лице его появилась слабая тень улыбки.

– Правда. Было такое дело.

– А когда у Кейдена зашатался первый молочный зуб, папа с мамой как раз совершали поездку по Новой Азии. И мисс Люси помогла выдернуть зуб. Именно она научила Джози пользоваться тенями для век. Джози еще потом хвасталась несколько недель.

– Я еще помню, что Марли тогда велела ей стереть это безобразие. – Генерал явно воспрянул духом.

– А еще вы научили Арена с Кейденом обращаться со шпагой. Кейден недавно предложил снова ввести дуэли, и я сразу подумала о том, что благодаря вам он всегда будет выходить победителем.

Генерал Леджер не сводил с меня глаз:

– Для меня эти воспоминания бесценны. Именно так. И я всегда готов был до последнего вздоха вас защищать. Даже за меньшие деньги.

– Я знаю. Именно поэтому никому другому я бы и не доверила свою жизнь. – Я взяла его за руку. – Прошу вас, возьмите выходной. Сегодня на нас явно никто не нападет, а если и нападет, то я сразу вас позову. Побудьте с мисс Люси. Напомните ей о своих нежных чувствах и о том, как вас любит наша семья. Я понимаю, это слабое утешение, и тем не менее.

– Но я так и не нашел королевские очки.

– Я почти уверена, что папа оставил их в гостиной. Я сама их поищу. А вы идите.

Генерал Леджер напоследок горячо сжал мою руку и низко поклонился:

– Слушаюсь, ваше высочество.

Я смотрела ему вслед и размышляла об их с мисс Люси жизни. На их долю выпало столько страданий, разочарований, но он все же каждый день появляется во дворце, готовый служить королевскому дому. Впрочем, так же как и мисс Люси. И сейчас мне было несколько странно сравнивать жизнь этой пары с жизнью моих родителей, у которых, казалось, все складывалось почти идеально. Более того, теперь я смогла увидеть многочисленные примеры того, как любовь, настоящая любовь, дает возможность меньше переживать из-за всяческих неприятностей, будь то величайшее разочарование в твоей жизни или необходимость нести на плечах груз ответственности за судьбу королевства. И я вдруг, хоть убей, перестала понимать, почему всегда боялась любви.

Я мысленно пробежалась по списку оставшихся претендентов. Кайл был на редкость славным, Фокс – целеустремленным, Генри веселым… то есть все они обладали привлекавшими меня достоинствами. Но можно ли было сказать, что за этим кроется красота вечной любви?

Я по-прежнему не знала. Однако теперь меня уже не пугала перспектива узнать, что это такое.

Отбросив прочь непрошеные мысли, я направилась в гостиную. Как я и ожидала, папины очки лежали стеклами вниз на стопке книг. Я пошла с очками в его комнату, по пути продолжая размышлять о своем будущем. Чтобы случайно не разбудить маму, я постучалась в папин личный кабинет.

– Да? – откликнулся он.

Папа сидел за письменным столом, изучая какие-то бумаги.

– Вот, я их нашла, – сказала я, вертя очки в руках.

– Ты моя спасительница! А где Аспен? – Папа схватил очки и водрузил их себе на нос.

– Я велела ему взять выходной. Он ходит будто в воду опущенный.

– Разве? А я и не заметил! – встрепенулся папа.

– Да. У него и у мисс Люси, похоже, не самый удачный день.

После упоминания ее имени папа сразу обо всем догадался.

– Что ж, теперь я буду переживать, что ничего не сказал Аспену. – Папа откинулся на спинку кресла и потер виски.

– Папа, а тебе удается хоть немножечко высыпаться? – поинтересовалась я, машинально перебирая бумаги на столе.

Он улыбнулся:

– Я стараюсь, солнышко. Честное слово. Но если твоя мама буквально на секунду приоткроет глаза, я тотчас же просыпаюсь, а затем битый час сижу и наблюдаю за ней, прежде чем снова уснуть. Ее инфаркт нас обоих здорово подкосил. Надо же, а я ожидал, что это скорее случится со мной.

Я кивнула. Ведь в последнее время я действительно постоянно приглядывалась к нему, проверяя, как он себя чувствует. Но мама? Она нас всех обвела вокруг пальца.

– Твоя мама вбила себе в голову, что непременно должна появиться в «Вестях», чтобы показать стране, что все мало-помалу налаживается. Ей кажется, что если она это сделает, то я снова вернусь к исполнению своих обязанностей. Но я отлично понимаю, стоит мне вернуться к работе, как она тут же последует моему примеру. Нет, я вовсе не утверждаю, будто сплю и вижу, чтобы она сидела сложа руки, но одна мысль о том, что ей снова придется взять на себя обязанности королевы, целый день, день за днем… нет, это выше моих сил. – Папа устало потер глаза и безрадостно улыбнулся. – По правде говоря, было хорошо сделать паузу, передохнуть. Я даже не представлял себе, как устал от необходимости постоянно куда-то бежать, пока не остановился. Ведь я и не помню, когда в последний раз спокойно провел десять часов со своей женой. А у нее от смеха изрядно прибавилось морщинок под глазами.

– Папа, ты у нас известный шутник, – улыбнулась я.

Он грустно кивнул:

– Ну что тут можно сказать? У меня действительно много скрытых талантов. Но сейчас мне крайне сложно принять правду: если она снова станет королевой, мне придется вернуться к исполнению обязанностей короля. И я не знаю, когда еще потом мне выпадет такая неделя, как эта. Чтобы никого вокруг, и только она и я.

– А вдруг все будет по-другому? – осторожно поинтересовалась я.

– Что ты имеешь в виду? – удивленно прищурился папа.

– Ну… – Эта мысль вертелась у меня в голове со времени вчерашнего собрания городского совета. Да, я, конечно, не способна помочь всем своим подданным, но, по крайней мере, могу достучаться до некоторых. Я даже не представляла, что эта мысль настолько меня взволнует. Ведь я смогу помочь родителям, что в последнее время стало для меня первостепенной задачей. Однако я прекрасно понимала: это чистой воды безумие. – А что, если она больше не будет королевой? И я займу ее место? – (Папа, оцепенев, недоуменно смотрел на меня.) – Нет, я вовсе не хотела никого оскорбить, – пролепетала я. – Я отлично понимаю, что вы оба вполне способны управлять страной… но ты совершенно прав. Мама наверняка захочет снова взвалить на себя все королевские обязанности. Но если я стану королевой, она займется чем-нибудь другим. – (Папа изумленно вытаращил на меня глаза, словно подобный вариант даже не приходил ему в голову.) – А если она больше не будет королевой, а ты королем, причем это случится именно сейчас, когда ей необходимо пройти реабилитацию после инфаркта, то, возможно, вы сумеете что-нибудь сделать и лично для себя, чтобы не сидеть сложа руки. Попутешествовать, например, или что-нибудь типа того. – (Папа удивленно моргал, пытаясь осмыслить открывающиеся перед ним новые горизонты.) – Мы можем устроить коронацию буквально на этой неделе. Я сошью платье для коронации, леди Брайс и Нина все организуют, а генерал Леджер обеспечит безопасность мероприятия. Тебе вообще ни о чем не придется беспокоиться. – (Папа проглотил ком в горле и отвернулся.) – Ради бога, папа, я не хотела тебя обидеть. Я…

Он поднял руку, и я потрясенно замолчала, увидев слезы в его глазах.

– Нет, я вовсе на тебя не обижен, – хрипло произнес он. – Я тобой горжусь.

– Значит, ты разрешаешь мне взойти на престол? – улыбнулась я.

– Тебя ждут тяжелые времена, – сказал он. – В стране сейчас очень неспокойно.

– Да, знаю. Но я ничего не боюсь. Нет, боюсь конечно, но не слишком сильно.

Папа облегченно расхохотался:

– Ты будешь чудесной королевой!

– Ну, я не ты. И определенно не мама. Но я смогу это сделать. Мне наверняка помогут, и у меня есть вы. И при вашей поддержке я смогу стать вполне достойной королевой.

Папа покачал головой:

– Идлин, ты будешь более чем достойной! Быть может, мне следовало чаще тебе это говорить, но ты выдающаяся молодая женщина. Умная, забавная и очень способная. И каждый из нас сочтет за честь быть твоим подданным.

Папа говорил настолько искренне, что у меня вдруг защипало глаза.

До этой минуты я даже и не представляла себе, как много значило для меня его мнение. Хотя, чтобы добиться папиного признания, пришлось пройти долгий и нелегкий путь. И теперь мне придется единолично вершить судьбы мира.

Папа сделал глубокий вдох:

– Ну ладно. Хватит. – Он встал, обошел вокруг стола и, сняв кольцо с королевской печатью, надел его мне на средний палец. А затем пристально посмотрел на меня такими ясными глазами, каких я уже давно у него не видела. – Что ж, это кольцо тебе идет.

– Мне практически все идет, – склонив голову, ответила я.