39. Вашингтон
«Верните наших девочек домой!» – было написано на плакатах, которые держали в руках демонстранты. То, что вчера ближе к вечеру началось как мероприятие на странице в Фейсбуке, собравшее десяток протестующих перед зданием Конгресса, на следующий день переросло в многотысячную демонстрацию. И не только в Вашингтоне: люди вышли на улицы в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и даже далеко на севере, в Анкоридже, откуда была родом одна из королев красоты.
Пит еще утром вместе с оператором и специалистом по звукотехнике брал интервью у нескольких взволнованных демонстрантов, а затем, забравшись повыше, с восторгом наблюдал за тем, как с каждым часом толпа все нарастает, словно поднимающееся дрожжевое тесто. Но это было не единственное, что восхищало его – человека, которому через сорок пять минут предстояло делать репортаж об этом в вечерних национальных новостях. Если на протяжении первых часов речь шла исключительно о похищенных в Мексике американках и явной неспособности властей справиться с этим, то затем к плакатам с надписями «Верните их домой» и картонным табличкам добавились новые требования, которые поражали журналиста. «Покончить с террором красоты!» – было написано на плакате, который поднимала вверх женщина, вряд ли сумевшая бы принять участие в подобном конкурсе.
«Красивые должны страдать?», «Долой красоту!» и «Если мисс не выбирать, то и голову не придется ломать» – прочел он.
– Снимай их! – крикнул он своему оператору, указав на группу, состоявшую из пяти молодых женщин, которые, судя по всему, ради этого протеста вытащили из закромов наряды для Хэллоуина.
На них были маски монстров, на некоторых – даже костюмы, в которых они выглядели в точности как люди на жутких картинках, создаваемых с недавних пор компьютерным вирусом. При этом они держали транспарант, на котором значилось: «Мы все – монстры!», а ниже – «Хватит притворяться!».
Пит в недоумении покачал головой, когда со стороны молодых людей, на лицах которых были светло-зеленые, как у хирургов, маски, полетели какие-то предметы в полицейских, образовывавших кордон между демонстрантами и зданием Конгресса. Пит поспешно похлопал оператора по плечу, и тот немедленно перевел туда камеру.
Пит не сразу понял, что именно бросали в правоохранителей, а это оказались принадлежности для макияжа. Несколько конных полицейских двинулись на зачинщиков беспорядков с палками, что спровоцировало новую волну агрессии. Из рядов протестующих донесся пронзительный свист. Пит почувствовал, что настроение вот-вот изменится.
Поглядев на свои наручные часы, он взял микрофон и встал между камерой и демонстрантами.
– То, что началось как проявление солидарности по отношению к похищенным в Мексике девушкам, за несколько часов превратилось в манифестацию против того, что касается всех нас. Того, что оказывает мощнейшее влияние на наше общество уже не первое столетие. Того, что прежде можно было назвать смазкой для работающего общественного механизма, пережитком эволюции и рудиментом поведения предков людей в брачный период. Речь идет о человеческом идеале, не будь которого, наши храбрые героини не отправились бы в Мексику, где они стали жертвой подлого нападения. Феномен, фантом, за которым мы все по-своему гонимся. Нечто, к чему стремится каждый из нас, а если природа нас обделила, мы хотим хотя бы обладать этим – через брак или посредством современной медицины. Речь идет о красоте.
Он сделал шаг в сторону, чтобы дать возможность камере заснять беспорядки. Между полицейскими и демонстрантами завязалась ожесточенная драка.
Пит подождал несколько секунд, а затем громко крикнул: «Режь!»
Еще сорок минут до начала трансляции.