52

Вистинг набрал номер Нильса Хаммера. Тот ответил сразу.

– Ты говорил с Беньямином Фьеллем? – спросил опытный коллега.

– Получил от него письмо, – ответил Вистинг. – Это очень интересно, отличная работа. Как, кстати, он вышел на этого свидетеля?

– Лине встретила его возле вашего летнего дома.

Вистинг нахмурился и выглянул в окно, уже опускались сумерки.

– Лине?

Ему показалось странным, что она решила поделиться сведениями с Беньямином Фьеллем, а не связалась с отцом.

– Да, он ведь допрашивал ее, – объяснил Хаммер, будто читая мысли Вистинга. – Она видела мужчину и фургон в тот день, когда приехала в дом, и оказалось, что этим мужчиной был орнитолог.

Вистинг не стал развивать тему.

– Ты говорил с Лейфом Мальмом? – вместо этого спросил следователь.

– Меньше пяти минут назад, – ответил Хаммер. – Наши догадки о планах ограбить Норвежскую инкассаторскую службу на улице Эльвевейен соотносятся с рапортами инкассаторов о том, что за их машинами следят. Полгода назад также приходило сообщение о машине, которая несколько раз останавливалась прямо напротив въезда в центр, там, где хороший обзор. Номерной знак оказался ворованным. Что-то явно затевалось.

– Я вернусь домой самое раннее в среду, – сообщил Вистинг.

– Кажется, что у Осло все под контролем, – продолжил Хаммер. – Мы займемся местными делами. У расчетно-кассового пункта есть несколько слабостей, делающих его уязвимым объектом. В основном речь идет о том, что дом был построен не для хранения денег. В том же здании есть и другие арендаторы, не самое оптимальное решение. Вероятно, это одна из причин, по которой они проводят централизацию и переносят всю деятельность в столицу.

– О каком количестве денег идет речь?

– У них семь инкассаторских машин, которые привозят и забирают деньги по всему Эстланну. В каждой машине обычно оказывается около пятнадцати миллионов крон, но эти суммы постоянно превышаются. Чаще всего у них остается порядка восьмидесяти миллионов на ночь, однако на текущий момент едва ли речь идет о таких суммах. Все зависит от оборота наличных средств в торговых точках.

– Когда мы предупредим руководство инкассаторской службы?

– Завтра состоится встреча в участке. Лейф Мальм и другие коллеги из Осло тоже приедут.

Вистинг кивнул сам себе. Он понимал, что у Хаммера все под контролем.

– Еще что-нибудь есть?

– Мортенсен отследил пистолет, лежавший в лодке вместе с мертвым литовцем. Он был украден из дачного дома в Тьеме за два дня до убийства. Вероятно, там промышляла та же банда. За ночь они обработали девять домов.

Коллеги обсудили несколько практических вопросов о ресурсах и людях. Все время, пока они разговаривали, мысли Вистинга возвращались к произошедшему возле Невлунгсхавна вечером прошлой пятницы.

– Как хорошо мы осмотрели местность? – решил уточнить Вистинг.

– Мы использовали и собак, и вертолеты в ночь убийства, но не прочесывали от и до. Самым непроходимым местам дали низкий приоритет, исходя из тех соображений, что убийца в бегах выбирал бы самые простые пути. А с течением времени это стало неактуально.

– Значит, может ли быть такое, что некоторые места мы не проверили?

– Да, думаю, что техники-криминалисты не были в том густом лесу поблизости. Такие поиски продлились бы недели, при этом у них не было бы информации, что вообще следует искать.

– Я хочу, чтобы ты организовал там новые поиски, – сказал Вистинг. – Убедись, что будет прочесан каждый квадратный метр.

– Сделаем, конечно, но что мы ищем?

Вистинг сделал глубокий вдох, прежде чем ответил. Это была всего лишь теория, конечно, но она была взята не из воздуха.

– Что-то пошло совершенно не так тем вечером, – произнес он. – Я думаю, что мы ищем еще один труп.