42

Поздний вечер набросил тень на стены дома. Лине отвела взгляд от монитора и потерла глаза. Где-то она читала о писателе, который писал пять страниц каждый день и заканчивал на этом свою дневную работу, независимо от того, занимало это один час или десять и получалось хорошо или плохо. На следующий день он перечитывал то, что написал, половину удалял и писал еще пять страниц. Она решила делать то же самое и постепенно стала осознавать, что то, что она писала, перестает быть отдельными словами, но получает более глубокое значение и целостность. В безжизненных вымученных персонажах появлялась душа.

Что-то заставило ее бросить взгляд на окно. На подоконнике сидела черная птица, она уставилась на девушку блестящими глазами-бусинами.

Пока она так сидела и смотрела на нее, прилетела еще одна. Лине встала с места, но птиц это не напугало.

Еще одна птица втиснулась между этими двумя, а за ними Лине могла видеть целую стаю: птицы вплотную сидели на перилах и ветвях ближайших деревьев.

Будто по сигналу они все взлетели, собрались, образовали дугу и исчезли за крышей дома. Лине подошла ближе к окну посмотреть, что могло их напугать, но ничего не увидела. Она задернула занавески, прежде чем снова сесть за компьютер. Они были маловаты и не закрывали окно полностью, между ними виднелась узкая полоса.

Она снова повернулась к монитору и промотала текст вверх, чтобы прочесть три последних абзаца, но бросила, не прочитав и половины. Подошла к двери, повернула ручку замка, сделала шаг назад и прислушалась. Все ее тело наполнилось странным ощущением. Оно было ей знакомо. Она испытывала его много раз, ко гда оставалась одна. Вечерами. Когда было слишком темно. Когда тишина наполнялась необычными звуками.

Но никогда так сильно, как сейчас. Ей овладело гадкое проникающее чувство того, что она не одна. Что кто-то там снаружи во тьме. Кто-то следит за ней и выжидает.

Она знала, что это иррационально, но почувствовала себя ранимой и беспомощной. Нашла несколько бельевых прищепок в шкафу на кухне, плотнее задернула занавески и скрепила их.

Снаружи стало совершенно темно.

Тогда она зажгла огонь в открытом камине. В этот раз пламя быстро разошлось по поленьям. Его треск успокаивал, огонь освещал комнату приятным мерцающим светом.

Она смотрела на горящие поленья, пока от света не начало жечь в глазах.

Монитор вошел в режим энергосбережения. Она провела пальцем по тачпаду и вернула его к жизни. Быстро перечитала написанное, и скоро мысли вернулись к тексту. На улице снова начался дождь, но ветра не было.

Она не знала, сколько времени прошло, когда она вздрогнула. Посторонний звук, не из камина. Он доносился снаружи, из-за стены, у которой она сидела. Глухой звук, будто кто-то стоял и топал в траве. Звук прекратился.

Лине застыла. Напряглась изо всех сил, чтобы еще что-нибудь услышать, но не смогла из-за шума дождя.

Перед ней на столе лежала визитка, оставленная полицейским, который ее допрашивал. Он сказал позвонить, если что. «Беньямин Фьелль», прочла она. Взяла карточку в руки, покрутила между пальцев, но не притронулась к телефону.

Снова услышала звук снаружи. Шаги и скребущие звуки вдоль стены.

«Зверь», – подумала она. Косуля пришла из леса, остановилась и щиплет траву.

Она встала, подошла к кухонному столу и наполнила стакан водой. Прежде чем выпить, она подошла к входной двери. Закрыта.

Стрелки кухонных часов показывали половину одиннадцатого. Она не была уставшей, но решила отправиться в кровать и почитать.

Лине сохранила текст на компьютере и почистила зубы. Потом проверила, что все окна закрыты на крючки, нашла карманный фонарик на случай, если отключится свет. Прежде чем раздеться, она выключила свет. Поискала футболку, в которой могла лечь спать, когда на занавеску в гостиной вдруг упала тень.

Лине окаменела. Напряженно вслушивалась, но слышала только свое собственное дыхание и дождь, ритмично стучавший по крыше.

Там! На веранде скрипнула доска.

Сердце начало колотиться в убийственном темпе. Выкачало из нее все силы. Ее била дрожь, словно ей было холодно. Пот катился, словно ей было жарко.

Кто-то был снаружи. Кто-то стоял за дверью и заслонял собой свет уличного фонаря.