30

Когда Лине была уже рядом с домом, она увидела, что на широкой веранде стоит мужчина. Он заглядывал в окно гостиной, прислонив сложенные ладони к стеклу. Только когда она подошла поближе, она поняла, что это ее отец.

Она окрикнула его, он обернулся и помахал рукой.

– Ты что здесь делаешь? – спросила она, направляясь к веранде.

– Хотел посмотреть, как у тебя дела.

– В девять утра в понедельник?

– Я был поблизости, – улыбнулся он.

– Тут ничегошеньки поблизости нет, – сообщила Лине и повернула голову к суровому ветру, бьющему по голым камням, так, что он поправил попавшие на лицо волосы.

– Место преступления тут поблизости, – объяснил отец и проследовал за ней внутрь дома. – Мне нужно поговорить с Томасом Рённингеном.

Лине сняла с плеча сумку с фотоаппаратом.

– Вы сняли оцепление с места преступления?

– Да, мы закончили работать вчера вечером. Не могу до него дозвониться, так что решил заехать посмотреть, нет ли его в дачном доме.

– Разве он не дал показания?

– Да нет, просто у меня есть еще пара дополнительных вопросов. Нужно прояснить несколько деталей.

Лине хотела спросить еще кое-что, но не стала.

– Я много лет здесь не был, – сказал отец и оглянулся. – Уютно тут.

– Мне очень нравится. – Она подошла к кухонному островку и наполнила чайник. – Будешь?

– Да, спасибо.

Отец ходил по дому, осматривая комнату за комнатой, а потом сел за стол перед большим окном.

– Не оставляй свой компьютер так стоять, – посоветовал он. – Его хорошо видно снаружи, и это может привлечь взломщиков.

– Ты прав, – ответила она. – Я рада, что меня здесь не было, когда все это произошло.

Отец взял визитку, оставленную Беньямином Фьеллем.

– Ты поехала домой сразу после ужина в пятницу? – спросил он, крутя карточку между пальцами.

– Да, я заехала за покупками и отправилась домой, смотрела Рённингена по телевизору.

– На машине?

– Нет, на трамвае. Это гораздо проще. – Она присела, пока ждала, когда вода закипит. – Машина была у Томми.

– А вообще, почему он не пошел с нами ужинать?

– Я даже не знаю. Он говорил о встрече с какими-то датчанами, которые собираются открыть ресторан. Мне было не очень интересно. Хуже не стало от того, что его с нами не было. Я уже тогда решила разорвать наши отношения.

Отец снова отложил визитку своего коллеги.

– Когда ты ему об этом сообщила?

– Когда он вернулся домой. Я была там, ждала его, но он вернулся ближе к пяти утра, когда я задремала на диване. Мы немного поговорили, а потом он снова исчез. Я легла спать.

– Он снова уехал? Посреди ночи?

Лине внимательно посмотрела на отца. Она не совсем понимала его упорного интереса к Томми. В вопросах, которые он задавал, была забота, но казалось, что отец пытался достигнуть определенной цели. Что все вопросы были всего лишь способом сплести невидимую сеть.

Вода закипела, и Лине встала с места.

– Уехал, – подтвердила она. – Но это уже было после того, как я сказала, что меня не будет несколько дней и что ему нужно собрать вещи и найти себе другое жилье, прежде чем я вернусь.

– Ты думаешь, он встретил другую? – спросил отец и взял протянутую ею чашку.

Лине снова села. Об этом ей совершенно не хотелось думать. Эта мысль была о предательстве и обмане, и она не отступала. Нелепость многих его объяснений, почему он не может быть дома или с ней, чересчур бросалась в глаза.

– Вполне вероятно, что так и есть, – сказала она, подобрав ноги под себя на стуле. – Сейчас мне плевать. Я просто рада, что все закончилось.

Ей хотелось сменить тему, она собиралась рассказать о тайном убежище, которое кто-то построил неподалеку, возле крутых скал, но отец перебил ее.

– Как много тут нужно будет сделать? – спросил он. – Дерево вроде бы на вид суховато.

– К лету надо будет пройтись морилкой, – ответила она. – Я бы и внутри покрасила. Чтобы стало светлее.

– Я могу заняться работами снаружи, а ты поработаешь в доме, – предложил отец.

Они какое-то время сидели и болтали о том, что предстоит сделать в доме и каким прекрасным будет лето у моря. Потом отец поднялся и сказал, что ему пора отправляться дальше.