Глава 3

На подготовку, как водится, выделили традиционный месяц. Меньше – нельзя, а больше – нет смысла.

Демин погонял парней в спортзале: требовалось убрать накопившийся жирок, восстановить навыки владения холодным оружием. Работали серьёзно, с участием штатных инструкторов и спецов как крайне узкого, так и весьма широкого профиля, лучших из тех, кто внушал доверие и кого удалось привлечь.

По совету многомудрого Свешникова, подкрепленного приказом генерала, товарищи офицеры перестали бриться. Для Демина и всех остальных это было как нож в сердце, или серпом по одному месту.

Даже Дениска в бытность свою снайпером предпочитал регулярно бриться, чтобы девок щетиной не колоть, что уж тут говорить о прочих? Но деваться некуда. Не поймут предки безбородых мужиков. В те времена бритье бороды свидетельствовало об отклонении от общепринятого стандарта, кое не приветствовалось не только на Руси, но и в Европе. Это сегодня гей-парады приравнены к свободомыслию и прогрессивности, а в те времена можно было и на костер угодить.

За месяц настоящая борода не вырастет, но хотя бы обозначится приличная щетина, как у боевиков. Лучше, чем ничего.

Группа заново училась орудовать мечом, копьём, кистенём, палицей. Как полагается: в полном доспехе, с выкладкой.

Денис Павленко – двухметровый красавец-здоровяк – балагурил:

– Эх, коротка кольчужка!

Старый, еще черно-белый фильм «Александр Невский» смотрели все, и потому повторы Дениса быстро приелись. Но с другой стороны – на богатырскую фигуру Павленко, и правда, было трудно подобрать соответствующее облачение. Умельцам пришлось изрядно попотеть, подгоняя доспехи, но оно того стоило. В таких доспехах не страшно выходить против немецких рыцарей, не то, что против легкой кавалерии.

– Экий ты однако, Дениска, варвар… Конан… – Когда с экипировкой было закончено, Свешников уставился на Павленко сквозь неподвижный, немигающий прищур.

– А что я? – ухмыльнулся в ответ Денис.

Однако недоумение на его по-детски сияющей физии промелькнуло.

– Тебе бы в кино сниматься, в Голливуде! – пояснил Свешников. – А ты в простых «сапогах» пропадаешь!

– Да ну его, кино это! – отмахнулся Денис. – Туда одних педиков берут!

При этих словах заржали все присутствовавшие.

Случилась в недавнем прошлом Дениса одна история: прогуливался он как-то по набережной в поисках очередной пассии из педагогического университета, расположенного неподалёку. Никого не трогал, поедал сливочное мороженное, до которого был сам не свой, зыркал по сторонам. И тут подкатил к нему мужик в лиловом берете, как выяснилось – ассистент режиссёра, снимавшего многосерийное кино на тему «хруста французских булок».

«Берету» приглянулась фактурная внешность старлея Павленко: высокий, атлетически сложенный голубоглазый шатен. Киношник сходу взял скучавшего парня в обработку. Сперва насулил золотых гор, потом выдвинул условия: мол, все эти тридцать три счастья легко получить, пройдя через постель не самым традиционным образом ориентированных режиссёра и его ассистента.

Денис дослушивать «заманчивые» предложения не стал, приподнял «лилового берета» за поясной ремень и перекинул через парапет набережной прямиком в холодную речную воду. С той поры Павленко зарёкся ходить в кинотеатры, даже девушек своих не водил.

Никто никогда б не поверил, что штатная должность у этого весельчака и балагура весьма специфичная: был он снайпером, принимавшим участие во многих «зачистках» на Северном Кавказе, а на груди уже не оставалось места для медалей. За его голову объявили серьёзную награду, что стало одной из причин, по которым Песков забрал старшего лейтенанта к себе.

С лёгкой руки Свешникова за парнем закрепилось прозвище «Дениска-варвар», по-другому его уже не звали, а сам Павленко с лихой непосредственностью оправдывал прилепившуюся кличку: в поединках молотил по щитам противников так, что у тех руки сушило, а на татами плющил, словно прокатный стан заготовку. В полную силу ему мог противостоять лишь Воднев с его поморской твердостью.

Но с верховой ездой у «варвара» сладилось не сразу. Падений было не счесть. Чудом Дениска-варвар не переломал себе все кости. Лошади его боялись и норовили сбросить. Спасла природная упёртость: если Павленко за что-то брался, то доводил до конца. Скоро он сидел в седле не хуже ковбоя. Чемпионом родео ему не стать, но пасти скот – очень даже получится. А большего ему и не надо…

По вечерам Свешников устраивал обширные исторические экскурсы: рисовал запутанные диаграммы княжеских родов; разъяснял, как и перед кем нужно шапку ломать; растолковывал местные обычаи, в которых тесно переплелись христианские и языческие традиции. Особенное внимание историк обращал на необходимость крестить лоб, если ты проходишь мимо храма, а также на то, чтобы при общении с людьми не тянуть к ним пятерню, как это принято у нас.

Не появились еще на Руси обычаи пожимать друг другу руки и появятся еще не скоро, в веке так в девятнадцатом. Покамест нужно усвоить, что есть легкий поклон – по сути, кивок. Это при встрече с равным. Поясной – при встрече с вышестоящим или уважаемым человеком, а земной поклон нужно отвешивать только в церкви, если стоишь перед иконой.

Лупить лбом об пол – сиречь, бить челом, как показывают в фильмах про царей – не принято и не будет принято никогда. Царь или князь – он не такой дурак, чтобы принять на свой счет то, что положено только Господу. В этом отношении при феодализме строго: крестьянину – крестьянское, кесарю – кесарево, Богу – богово. Сделаешь меньше – обида, а сделаешь больше – тяжкий грех.

Когда было непонятно, его засыпали вопросами:

– А разговаривать-то мы с аборигенами как будем? На «ой ты, гой-еси, добры молодцы» далеко не уедешь!

– Да примерно как сейчас между собой разговариваете! Устная речь за восемь столетий поменялась, это процесс неизбежный, но изменения не столь уж критичные. И вас поймут, и вы поймёте, а если нет – переспросите. Немец или француз, попавший в свое прошлое – тот с предками не договорится, а мы запросто.

– А как же летописи? Там чтобы знакомое слово отыскать – нужно постараться…

– Не путайте устную речь и письменную. Последней всегда была свойственна вычурность. Я бы сказал – сакральность. Денис, не надо лыбиться. Что означает слово «сакральность», посмотришь в Википедии. Поверьте, никто столь тяжеловесно изъясняться не будет. В быту всё коротко и просто. А кое-какой списочек наиболее употребляемых и при этом новых для вас слов я набросал. Его придётся выучить, тут уж ничего не поделаешь. Но поверьте – их не больше, чем неправильных глаголов в английском языке, так что всё терпимо, товарищи офицеры. Но лучше – молчите первое время, вживайтесь в среду, а потом все получится.

– Молчи – так и за умного сойдешь! – не удержался Дениска-варвар.

– Особенно тот, кто по девкам любит бегать, – хмыкнул Свешников.

– А чё сразу я, – деланно возмутился Денис.

– А то, что начнешь ты за красавицами ухаживать, как положено в двадцать первом веке, так они не поймут.

Господа офицеры дружно заржали, удивив Свешникова. В отличие от историка, коллеги знали, что Дениска способен завлечь женщину в постель, обходясь лишь вздохами и взглядами. Что же, кобель он и есть кобель, хоть в шкуре, хоть при погонах… Да и погоны Дениска мог бы носить «погуще», если бы не его любвеобильность. Кому бы еще пришло в голову закрутить роман сразу и с мамой, и с дочерью? Мало кому, особенно, если учесть, что одна была женой командира дивизии, а вторая, соответственно, дочерью. Но самое удивительное, что и первая, и вторая знали об общем любовнике, но не возражали. Групповух, правда, не устраивали. Предпочитали встречаться с Дениской в разных местах: дочка в офицерском общежитии, а мама – дома, в собственной спальне. Может, если бы наоборот, все было бы лучше, а Денис стал бы генеральским зятем. И все были бы довольны: и генерал, и мама с дочкой. Но вмешался случай… Комдиву взбрело в голову вернуться домой раньше времени. Что именно он увидел, можно только догадываться. Дениске пришлось уносить ноги, а генерал после бурного разговора с женой пообещал отстрелить нахальному старлею его «хозяйство».

Скандал удалось погасить, а Дениса перевести в другую часть.

Офицерский состав посмеивался над обманутым мужем, вслух сочувствовал Дениске, но втихомолку многие жалели, что генерал не отстрелил «ходоку» мужское достоинство. Стоило бы… Но уж раз не отстрелил, то офицеры предпочитали держать своих жен и дочерей подальше от «варвара», а непосредственное начальство старалось почаще отправлять парня в опасные командировки. Ежели убьют, то можно и наградить посмертно…