Глава 11
Смотр по «гарнизону» назначили на утро. Процедура сия была рутинной, но крайне необходимой. Должно же начальство узреть стройные ряды подчинённых, выслушать их бодрые доклады, налюбоваться блеском амуниции и торжественным прохождением под бумсы и блямсы военного оркестра.
Отставить! Парад и оркестр в сегодняшние планы не входили. Местные орлы шагать в ногу не обучены, да и ни к чему им сия наука. А оркестр… даже если собрать всех здешних менестрелей и скоморохов, медведя быстрее выучишь «Прощанию славянки». Ничего похожего на медные трубы Демин до сих пор не увидел. Было что-то такое, напоминающее гитары, только без грифов и струн побольше (наверное, те самые легендарные гусли?), да дудки. Последних хватало: и деревянные, и костяные, и медные. Плясать под них хорошо, но духовой оркестр не создать. Жаль, конечно… Духовой оркестр – сила. Мертвеца из могилы подымет. Как классно играл оркестр в старом-престаром фильме «Мы из Кронштадта» – мороз по коже! Куда там музыкантам с «Титаника»! Сюда бы такой: гнали бы Батыя до его родных степей!
За вчерашний день бойцы, которых Демин привел с собой, помылись, попарились, постирались, привели в порядок нехитрое снаряжение (за редким исключением – трофейное). Вышло нормальное войско, хоть сейчас в бой.
Козельская дружина держалась особняком, смотрела набычившись по понятным причинам: ещё вчера отпевали боевых товарищей, ухайдоканных свалившимся из ниоткуда князем, а это явно не способствовало сближению рядов. Если бы не знали, что их товарищи первыми напали – резни бы не избежать. И тогда… Тогда кранты бы пришли козельским дружинникам даже без вмешательства пришельцев и их оружия.
«Надо отправить к ним Морошкина, – сделал мысленную зарубку Демин. – Пусть объясняет местным политику партии и правительства. Ещё не хватало, чтобы этот геморрой напомнил о себе в самый неподходящий момент. Ведь по закону подлости так оно и бывает».
Капитан славился тем, что мог уболтать практически любого, убедив, что белое – это чёрное, и наоборот. Всё же не зря за его плечами была приличная практика НЛП.
В отличие от угрюмых и набыченных гридней князя Василия, собственное войско откровенно радовалось Демину. В их глазах авторитет майора был откровенно высок. Кого-то он спас от полона или выдернул в последний момент из-под татарской сабли, кто-то с его помощью не околел от холода, не заплутал в лесу. В конце концов, благодаря Демину они получили ясную, кристально чистую и понятную цель, а это дорогого стоит для ратного человека. Ведь коли наступила пора помирать, так за благое дело!
Но умереть никогда не поздно. Предназначение воина отнюдь не в красивых обстоятельствах гибели. Нет уж, пускай враги помирают… А мы покуда поживём.
Судя по многим обстоятельствам, к тому оно и идёт, коли начальство строгое, но справедливое и во всём понимает толк.
Князь выказал себя только с хорошей стороны. Умудрился в целости и сохранности довести немалое войско до стен Козельска, да и, оказавшись внутри, не сплоховал. И дня не прошло, как подмял под себя город, взявшись за дело с ретивостью, непривычной для русского человека. С другой стороны – почему непривычной? Кто сказал, что русский человек, тем паче большой начальник, обязательно должен быть толстым и ленивым, словно кастрированный кот? А может, истинный князь и должен быть именно таким – неистовым и энергичным? Такой людям нравился больше, чем иные и прочие, робкие да ленивые.
Бояр вокруг себя собрал годных. Те зря горячку не пороли, но коли вцепились во что – не отпустят, до самого конца доведут.
Собственно, примерно такого плана информация стекалась к Демину со всех сторон. Морошкин и впрямь зря времени не терял и свой должностной оклад вкупе с пайковыми-командировочными отрабатывал с лихвой. То тут, то там находил нужного человечка, тихой сапой подводил к задушевному разговору, а потом всё выуженное собирал и анализировал. Расклад получался полным.
В городе дружинников покуда разместили в посадских домах, чему горожане не сказать что возрадовались, но всё ж таки терпели: проблемы обещали быть временными.
Неподалёку от детинца стремительно рос военный городок, визжали пилы и стучали топоры: для отряда возводились многоэтажные казармы.
У козельских плотников имелся превосходный стимул: чем скорее они построят, тем быстрее избавятся от постылого постоя. Тогда жёны и старшие дочери вздохнут спокойно. А строили на Руси действительно быстро: иной раз за день вдвоём-втроём ставили добротный дом – хоть сразу перевози пожитки и радуйся!
Первой должна была переехать сотня Ракши. Да и сам «князь» отнюдь не намеревался жить в любезно предоставленных «дворцовых» покоях. Посреди доверенных людей оно поспокойней будет.
В конце смотра «бояре» огласили распорядок сегодняшнего дня. Кого-то услали на работы, ополченцев погнали на учёбу, разведрота (приживалась понемногу терминология из будущего) отправилась в дальний и ближний дозоры. Немалая часть горожан латала городские стены и занималась сооружением ледяного вала.
«Два месяца… Всего два месяца, чтобы достойно встретить врага», – мрачно подумал Демин.
Отдельной заботой стал госпиталь: война бескровной не бывает, счёт убитым и раненым пойдет на сотни, если не на тысячи. Если убитым ничего уже, кроме отпевания да домовины, не нужно, раненых требуется окружить максимальной заботой и вниманием, чтобы быстро поднять на ноги и снова в строй.
Морошкин будто прочитал мысли командира, сразу принялся докладывать:
– Бинты и перевязочные материалы готовим, сделали запас антисептиков. Я тут с утра пораньше как Мамай по домам прошёлся. Всё, что нашёл – выгреб. Начнут жаловаться, гони взашей! У меня карт-бланш от самой Феодосьи Игоревны.
– Когда успел? – удивился Демин.
– С петухами первыми. Только их княжеская милость из спаленки выскочила, разомлев от утех ночных, а я уже тут как тут. Объяснил, что и зачем требуется, получил «добро» и пошёл это самое «добро» реквизировать.
– Один?
Капитан ухмыльнулся.
– Кабы один, ты б со мной больше не разговаривал. Отоварили бы чем-нибудь тяжёлым по башке, труп прикопали и весь сказ. Народ здесь простой, глупостями не заморачивается. Самый простой способ решить проблемы – топором по башке. У Ракши десяток бойцов попредставительней выпросил. С ними и шастал.
– С санитарами что?
– Княгиня обещала полсотни девок подогнать. Проведу с ними занятия, научу оказывать первую медицинскую помощь в экстремальных условиях.
– Ну-ну… смотри, чтобы они у тебя раньше времени не забрюхатели.
– Обижаешь, командир! Буду иметь подчинённых и в хвост, и в гриву, но только не в физиологическом смысле. И пуделька нашего к девкам близко не подпущу. И ещё… как думаешь, святая церковь не сильно изобидится, коли я бабок-шептальщиц мобилизую? Оно, конечно, с точки зрения официальной науки и церкви, чистой воды шарлатанство, но раз помогает…
– Раз помогает – можешь рекрутировать. Даже тех, кто по ночам в ступе летает. Лишь бы польза была.
– А церковь?
– Церковь беру на себя. Ты, главное, в эти тёрки не лезь – вали на меня. А я не позволю тебе сгореть на костре Джордано Бруно и бабок твоих в обиду не дам.
– Спасибо, княже! Как говорится, челом бью!
– Бей-бей, только лоб не расшиби! – отшутился Демин.
К слову, у него самого голова разболелась не на шутку. Пришлось лезть в «энзэ» за таблеткой цитрамона. Не сразу, но помогло.
Ближе к вечеру в город потянулись новые партии переселенцев – бойцы разведроты, выполняя строгий приказ «князя», сгоняли людей с насиженных мест. Монголов должна была встретить безлюдная пустыня на десятки километров вокруг, всю провизию и фураж стремительно вывозили или уничтожали.
Заодно прибыли и первые сведения: монголов покуда в окрестностях не наблюдалось. Случайные отряды бойцы Демина повыбили ещё по дороге к Козельску. Майор расценил эти новости как хорошие. Чем позже подойдут враги, тем больше времени на подготовку, когда дорог каждый час.
Он сидел в своей комнате и вновь пробегал глазами пункты подробного плана обороны: не упустить бы чего, мелочей в таких делах нет. За спиной слышался весёлый смех Павленко и слабое повизгивание его пассии.
Внезапно дверь без стука распахнулась. На пороге возник малолетний князь. Хоть время и было позднее, Василий явился при полном параде, разве что шубу где-то оставил. За спиной подростка уныло топтался рослый гридень-телохранитель.
– Не помешал тебе, княже?
– Ни в коем разе.
Демин встал, сделал приглашающий знак рукой.
– Милости прошу.
Василий кивнул и быстро вошёл в комнату. Не оборачиваясь, коротко приказал гридню:
– За дверями жди.
Сев напротив, внимательно уставился на Демина, будто пытаясь прочесть что-то у него в глазах. Майор невольно отметил, что смотрит Василий с несвойственной его возрасту серьёзностью, аки совершенно зрелый муж, на плечи которого взвалены нешуточные обязанности.
– Реки, князь, – подтолкнул подростка Демин.
Тот решился:
– Скажи, Гаврила Мстиславович, мунгалы и впрямь сюда пожалуют?
– Пожалуют, князь. Можешь не сомневаться. Через два месяца они будут под стенами города.
– Коли так – может, выйти и встретить их в поле в честном бою?
– Честного боя не будет. Их много больше, и они умеют сражаться. А ещё они умеют хитрить.
Майор старался говорить как равный с равным. Парнишка того заслуживал.
– Если запрёмся в городе, то победим? Слышал я от бывалых людей – если в обороне сидишь, врага не осилить.
– Умных ты людей слушал, князь Василий, – одобрительно кивнул Демин. – Но мы не просто запрёмся. Мы будем вылазки делать, атаковать. Будем бить их, денно и нощно так, что небо в овчинку покажется. А потом мы заставим их отступить, трусливо поджимая хвосты. Ради этого я всё и затеял.
– У меня будет к тебе одна просьба, князь?
– Какая? – вопросительно вскинулся майор. – Выполню всё, что в моих силах.
– Княгиня… Она сделает всё, чтобы не пустить меня на стены. Хоть я и князь, но я должен её слушаться, ведь она – моя мать. Но я не могу прятаться за чужими спинами, когда гибнут мои люди. Мое место среди них.
«А ведь он не ради красного словца говорит, – понял Демин. – И это отнюдь не детство в одном месте играет. Парень действительно ощущает на себе бремя власти и всю полагающуюся ответственность. Жаль, не все начальники такие!»
Парень, перехватив его задумчивый взгляд, выжидающе замер. Майор нервно сглотнул, мысленно обругал себя за то, что вмешивает пацана в совершенно мужское занятие (хотя как ещё ему стать настоящим мужиком, не сибаритом-неженкой, который не умеет держать в руках оружие, защищать себя, своих родных, девушку, Родину, наконец?!).
– Я ни тебе, ни твоей матери – не указ!
Мальчишка понуро опустил голову, чтобы тут же распрямиться, услышав продолжение:
– Но не забывай: именно ты – князь! И этот город твой, а люди, которые в нём живут, нуждаются в защите, твоей защите, княже! Если вступишься за них, они этого не забудут и пойдут за тобой до конца. Только… – Демин смолк, подбирая слова, и, найдя нужные, продолжил:
– Не лезь на рожон, князь Василий! Пусть лучше плачут матери врагов, а не твоя! Береги мамку! Супруга она уже потеряла, не хватало, чтобы ещё и тебя лишилась… Других сыновей у неё нет.
– Буду беречь, – пообещал парнишка. – Крест на том целую.
Он вытащил из-под нательной рубахи крестик и поцеловал.
Демин одобрительно кивнул.
– Тогда иди спать. Завтра много дел, силы тебе пригодятся.
– А ты? Почему ты не спишь?
– Я тоже скоро лягу. Продумаю кое-что и бай-бай. Покойной ночи, князь Василий!
– Покойной ночи, Гаврила Мстиславович. А вот еще что…
Видя, что подросток колеблется, не решаясь спросить, Демин улыбнулся:
– Что-то еще?
– А небо с овчинку – это как?
«Фильтруй базар!» – в который раз выругал себя Демин, а вслух сказал:
– Это выражение такое, образное, – не зная, как правильно объяснить майор начал импровизировать:
– Ну, если хочешь врагу страху нагнать, напугай его, и он ничего не увидит. Вот тут ты его и замочишь…
– Замочишь? – наморщил лоб подросток. – Обоссышь, что ли?
Демин слегка крякнул, услышав из уст мальчишки не совсем литературную фразу. Все-таки пареньку еще положено было сказать «обписаешь» или «пописаешь». Ну да, средневековье, чего с него взять?
– Ну, замочишь – значит кровь пустишь.
– А, тогда понятно.
Парнишка ушёл, но после его ухода на душе у Демина вдруг стало легче. Отпали последние сомнения.
Мы победим! Сколько бы ни было неприятеля, всех поганой метлой спровадим назад в степи, вгоним снова в каменный век. Пусть сидят там и зализывают раны до скончания века! Ибо… Ибо не хрен, окончательно решил он.
А базар все равно фильтровать надо!
