Глава двадцать шестая
КОНЕЦ ИЛЛЮЗИЙ
Лан повернул голову, взглянул на спящую Ребекку. Длинные ресницы отбрасывали тень на персиковые щеки, маленький, чуть вздернутый носик придавал лицу милое очарование. Прекрасная молодая женщина, которая носит под сердцем его ребенка. Почему тогда он ничего не чувствует к ней – ничего, кроме… благодарности.
А ведь совсем недавно все было совершенно иначе: они были по-настоящему счастливы и наслаждались обществом друг друга. Но пару месяцев назад все это неожиданно куда-то ушло, оставшись лишь смутным воспоминанием. Куда и почему? Лан не засматривался на других женщин, Бекка никогда не закатывала истерик – даже сейчас, беременная, вела себя как обычно и капризами не изводила.
В чем же тогда причина?
«Вся твоя жизнь – сплошная ложь! Если ты не поймешь этого сейчас, ты никогда не сможешь вырваться из замкнутого круга!» Все чаще в его голове всплывала эта фраза, прежде казавшаяся совершенно бессмысленной.
Вчера днем он снова видел фиолетоволосую. Пришел в кафе в обеденный перерыв, сел за любимый столик. Минутой спустя к нему присоединилась она. Лан не дал ей раскрыть рта. Поднялся и молча направился к офису. Черт с ним, с обедом. Выслушивать бредни он не намерен.
Однако эта Ливи молчать не собиралась.
– Ты должен вспомнить, – крикнула она. – Должен понять, что все, что тебя окружает – лишь иллюзия. Совершенная, прекрасная, но иллюзия.
Лан ускорил шаг, чтобы поскорее скрыться от этой ненормальной, от ее звонкого голоса, словно преследующего его.
– Харт!
Он оглянулся. Сам не зная, почему. Несколько секунд пристально смотрел на притихшую девушку, развернулся и пошел прочь. Но это имя эхом звучало в голове весь день. Знал ли он его? Нет. Тогда почему обернулся? И почему она назвала его так?
Ребекка проснулась. Улыбнулась, сказала игриво:
– Ты что, смотрел, как я сплю? – Видимо, она находила это очень романтичным.
Супруга быстро поцеловала его в губы, сладко потянулась и встала.
– Я в душ, – обронила она. На ней была тонкая кружевная сорочка, облегающая стройное тело как вторая кожа. Бекка казалась сейчас такой притягательной… но совершенно чужой.
Лан раздраженно вздохнул. Он точно спятил.
– Что-то не так, милый? – встревоженно спросила Ребекка. Она всегда читала его как открытую книгу – как бы он ни старался, ему никогда не удавалось утаить от нее эмоции.
– Все в порядке, – соврал Лан.
Поднялся и прошел к шкафу, делая вид, что не замечает красноречивого взгляда жены. Торопливо оделся. Бекке ничего не оставалось, как пойти в душ без него.
За завтраком жена сказала Лану, что после обеда собирается наведаться к врачу.
– Я пойду с тобой, – огорошил он Ребекку. – Отлучусь на час – моего отсутствия никто даже не заметит.
Ему показалось, что на ее хорошеньком личике промелькнула растерянность.
– Зачем? – удивленно спросила она.
Лан пожал плечами, откусывая приличный кусок от золотистой гренки.
– Хочу поговорить с врачом, узнать, нормально ли развивается ребенок.
– Да я и сама все тебе могу рассказать, – небрежно ответила Бекка. – Зачем отрывать тебя от работы.
– Да я и сам не прочь бы оторваться, – хмыкнув, сказал Лан.
– Ну ладно, – протянула она. – Если ты так хочешь.
В который уже раз Лан покидал дом в смешанных чувствах. Странная реакция жены, тут же сменившаяся равнодушным согласием, не давала ему покоя. Может, эта фиолетоволосая знала правду о его ребенке и ее слова о лжи связаны именно с этим? Что, если Ребекка изменяла ему, и ребенок, которого она носила под сердцем – и не его вовсе?
Размышляя об этом, Лан внезапно понял: то, что отцом малыша может быть не он, огорчало его куда больше, чем теоретическая измена Бекки.
Он решил все расставить по местам – и как можно раньше. Поэтому, завидев в своем кабинете фиолетоволосую, не захлопнул за собой дверь и прогонять ее не стал. Напротив, подошел ближе, немало ее удивив, и спросил:
– Ты говорила, что моя жизнь ложь. Почему? Ты… – он долго не решался это сказать, но все же выпалил: – имела в виду ребенка Бекки?
В тот же миг понял: он даже не сказал «нашего ребенка».
– Какого ребенка? – непонимающе захлопала ресницами Ливи. Уставилась на него, приоткрыв от изумления рот. – Боже мой, они… она что, сказала тебе, что беременна? Как давно?
Лан уже ничего не понимал. Но он устал от сомнений и недомолвок. Все, что ему сейчас оставалось – просто довериться судьбе и выслушать эту странную девицу.
– Где-то… три недели назад, – ответил он.
– Дай угадаю: у вас начались проблемы, она почувствовала, что ты отдаляешься, и через некоторое время сообщила тебе эту прекрасную новость! – сверкнув глазами, проговорила Ливи.
Лан с усилием кивнул.
– Да. В общем-то, примерно так и было.
– Боже мой, неужели мужчины до сих пор ведутся на эту уловку!
В голосе фиолетоволосой он расслышал разочарование. Неожиданно разозлился.
– Да в чем дело-то?
– Дело в том, – вкрадчиво начала Ливи, – что эта… Бекка не беременна. Она даже не твоя жена.
Лан расхохотался. Правда, веселья в его смехе было мало.
– Серьезно? А почему тогда я помню нашу с ней свадьбу?
– Вот именно. Ключевое слово – помнишь. Все, что у тебя есть – это воспоминания. И, Харт, все они ложны.
Она снова назвала его так. А он поразился тому, как тесно переплетались ее слова и его недавние мысли.
– Бред, – прошептал Лан, все еще не готовый поверить в услышанное. Да и как в такое поверишь?
– Разумеется, тебе все это кажется бредом. Так бы казалось и мне, если бы мне сказали, что моя реальность – виртуальная. Но, Харт, ты находишься в Сомнируме, в искусственно созданном мире, в котором все выглядит, чувствуется и даже пахнет, как настоящее. Тебя заставили поверить в то, что все происходящее – правда. Убрать твои воспоминания о прошлом полностью у них бы просто не хватило времени – как-то я уже говорила тебе, что резкое вмешательство в человеческое сознание не проходит бесследно. Поэтому они просто задавили твои прежние воспоминания, заменив их ложными. Ты все вспомнишь… со временем.
– Они? Кто эти «они»?
– Праэко, слуги Создателей. Харт, это не так важно. Важно другое, – Ливи перевела дух. Заломила руки в сильном волнении. – Я могу вытащить тебя отсюда. В реальность. Капсула с твоим телом – бог мой, как это жутко звучит! – находится у меня.
Лан поднял на нее взгляд. Он не понимал ни слова из того, что она говорила.
– Я могу вернуть тебя в реальность, но для начала мне нужна твоя помощь. Первое – мне нужно, чтобы ты мне поверил. Если я просто отключу провода и выдерну тебя из Сомнирума… я не знаю, чем это кончится. Возможно, ничем плохим, а возможно, биополярным расстройством – или настоящие воспоминания не вернутся вовсе, или вернутся, но и ложные останутся. Тогда в твоей голове будут уживаться два человека – ты из виртуальной и настоящей реальностей. Я не хочу такой жизни для тебя.
Лан по-прежнему молчал, безуспешно пытаясь переварить услышанное. А Ливи меж тем продолжала:
– И второе – мне нужна твоя помощь. Блуждать по Сомнируму я не могу – зоны перехода меня не пропустят, да еще и Систему оповестят, Десс теперь в бегах и тоже не сможет это сделать. Я хочу, чтобы ты отправился в Ханайу, Флиа и Алтрапес и попытался найти девушку по имени Блэки.
Фиолетоволосая торопливо закатала рукав футболки. Лан с изумлением уставился на татуировку с портретом юной девушки с густой челкой и большими ярко-голубыми глазами.
– Небольшой трюк. Сомнирум не пропустил бы меня с планшетом.
– Чем? – переспросил Лан.
Ливи терпеливо вздохнула. Скользнула взглядом по кейсу в его руках, старенькой заляпанной кофеварке, кипам бумаг.
– Ты застрял в прошлом веке. Поверь, когда ты все вспомнишь, ты очень удивишься. Тебя ждет немало открытий, – добавила она с усмешкой. Посерьезнела, опустила рукав. – Харт, пойми – необходимо, чтобы ты отыскал Блэки. Другого такого шанса может не представиться. К тому же ты нужен мне там, в реальности.
Лан уловил прозвучавшую в голосе Ливи интонацию. Вскинул голову, внимательно вгляделся в ее лицо.
– Если ты говоришь, что все вокруг меня – виртуальная реальность… – он умолк. Сказанное вслух, это казалось еще безумнее. И все же… – И Ребекка – на самом деле мне не жена… Мы с тобой…
Лан умолк, позволив ей додумать фразу самой. И она поняла. Мгновенно смутилась и сказала, чуть запинаясь:
– Я… Мы – нет. Я просто помогла тебе однажды… Свободные – тебе о чем-нибудь это говорит?
– О многом.
– Да, пример неудачный. Ладно. Просто попытайся вспомнить. Бене-Исс, праэко, Система, Создатели, Реконструкторы. Уцепись за эти слова и не отпускай. Что-то внутри тебя когда-нибудь должно отозваться… я так думаю.
И он действительно пытался. Ливи, если верить ее словам, вернулась в свою реальность, но работать после такой ошеломляющей встречи было невозможно. Лан ушел, даже не заперев за собой кабинет. Направился к автобусной станции, гадая: почему Ливи назвала ее зоной перехода?
Иллюзия. Вдруг вспомнился недавний разговор с Ребеккой – рабочие дни сокращали, цены на турпутевки понижали. Слишком хорошо, чтобы быть правдой? Возможно, но какой во всем этом смысл? Он не понимал.
Странные климатические условия в стране – вот что его всегда поражало. Час на автобусе – и окажешься на одном из цепи островов. Четыре – в джунглях. Двенадцать – в горах, чьи вершины покрыты шапками снега. Возможно, так все и должно было быть, и все его сомнения – пусты и беспочвенны, но…
Было еще кое-что. Две недели назад он заметил нечто по-настоящему странное. Они отдыхали с Беккой на пляже, как вдруг боковым зрением он увидел что-то белое. Повернулся и в упор уставился на белое пятно, висящее прямо в воздухе и как будто съевшее пространство. Моргнул… и пятно пропало. Лан рассказал об увиденном жене, но она, конечно, не поверила. Рассмеялась и, швырнув в него полотенцем, обозвала выдумщиком.
Так неужели Ливи говорила правду и его мир – нереален? А сам он заперт в какой-то… капсуле, в ожидании того часа, когда его сознание будет готово примириться с правдой, чтобы не сойти с ума после… перехода в мир реальный? Или он уже сошел с ума – в тот момент, когда увидел на пороге своего кабинета худую девицу с фиолетовыми волосами?
По дороге в Ханайу Лан проговаривал про себя одни и те же слова: Бене-Исс, праэко, Система, Создатели, Реконструкторы. Что-то, похожее на узнавание, действительно появилось – смутное, далекое. Как тогда, когда он впервые увидел Ливи или когда она окликнула его. Харт Карвел – вот как, по ее словам, его звали.
Лан потратил несколько часов на исследование Ханайи и Флиа, расспрашивал людей, описывая внешность Блэки. Безрезультатно. В Алтрапес он приехал, когда на остров уже опустилась ночь.
«Ребекка будет волноваться», – подумал он. И следом: «А не все ли равно?»
В одной из летних кафешек ему, наконец, улыбнулась удача: хозяин сказал, что похожая по описанию девушка не раз заглядывала к нему, чтобы угоститься лимонадом. Местная художница, рисовала портреты туристов, на это и жила. Ночевала обычно под открытым небом, хотя вполне могла позволить себе снять номер в отеле. Должно быть, ей казалось романтичным ночевать под звездами.
Лан нашел ее на пляже, в нескольких шагах от полосы прибоя. Она сидела, скрестив ноги, и задумчиво смотрела вдаль. Заслышав шаги, обернулась. Скользнула по нему все тем же отрешенным взглядом.
– Блэки, – неуверенно сказал он.
Глаза расширились, руки, прежде спокойно лежавшие на песке, напряглись и вцепились в песок.
– Ты… знаешь меня?
– Одна девушка ищет тебя. Ливи. У нее фиолетовые волосы…
Блэки помотала головой – не знает. Лан приблизился, сел рядом.
– Я, похоже, здесь застряла. – Голубые глаза наполнились слезами.
– На Алтрапес?
– В Сомнируме, – обреченно прошептала она. Одна слезинка скатилась по щеке, загадочно блеснув в лунном свете.
– Значит, все это правда… – Лан и сам не знал, спрашивал или утверждал. – Сомнирум – это виртуальная реальность?
Позабыв про слезы, Блэки вытаращила на него глаза.
– Ты знаешь, кто такие Реконструкторы? – он назвал то слово, которое вызывало у него самый живой отклик. Слово, которое, кажется, он прежде знал.
– Черные машины смерти, – шепнула Блэки. – Синтетики, которые способны управлять человеческим сознанием.
– Значит, они могут забрать воспоминания?
Она кивнула.
– Думаю, да. Это случилось с тобой? Ты выглядишь растерянным.
– Так и есть, – Лан усмехнулся. – Только это очень мягко сказано.
Блэки рассмеялась сквозь слезы, вытерла лицо.
– Будь здесь завтра, – сказал он, поднимаясь. – Ливи очень хотела, чтобы я тебя нашел.
Она сосредоточенно кивнула.
– Не знаю, кто это, но мне многое нужно ей рассказать. Я буду здесь завтра. Как и всегда.
Лан попрощался с Блэки, покинул пляж, а потом и Алтрапес. Автобус помчал его в сторону города. Теперь, после встречи с юной художницей, он уверился в том, что все сказанное Ливи – правда. Знал, что воспоминания, рано или поздно, вернутся. И был к этому готов.
Ребекка была ложью, его ребенок был ложью. И весь его мир – одна лишь ложь.
А он не хотел больше жить во лжи.
