• 69 •

По пустынным улицам разносилось цоканье копыт. Пролетка лениво катилась по сырым тротуарам. Ирэна забилась в угол диванчика и обхватила себя руками. Ванзаров сидел рядом с ней.

– Спасибо, что спасли меня… – сказала она.

– Вас спас не я, а ротмистр Ендрихин, – ответил сыщик. – Я не успел добежать, он оказался проворней.

– Я не про то… – Ирэна не знала, как сказать. – Значит, вы дважды спасли мне жизнь… Недавно я вас ненавидела, но теперь не знаю, как благодарить.

Ванзаров ощутил странный зуд, который бывает, когда надо выплеснуть усталость и отчаяние, но силы остались лишь на беседу.

– Я видел вас, но был так слеп, – начал он, не сдержавшись. – В театре вы были в меховом полушубке, блестящем от сырости. То есть не смотрели спектакль, а пришли к антракту. Я помнил вашу любовь к венецианским карнавалам, но отметал очевидное… У вас правый каблучок всегда был стерт, в снегу след ясный оставлен… Я это видел и не верил. И только когда нашел чинкуэду, появилась тонкая ниточка, связавшая вас с Некрасовой. Ее было не разорвать. Некрасовой нужен был помощник, чтобы загнать несчастных фабричных на шпагу и напугать дворника. Но главное: ей нужен был второй персонаж для картины, ожившей под луной… Вы ей помогали во всем. Что она вам сказала: борьба за свободу и прочие высокие идеи?

Ирэна шмыгнула носом.

– Это ужасно… – проговорила она. – Казалось так весело – играть призрака.

– Благодарю, что спасли мне жизнь на «Балу тишины»…

– Как узнали, что это была я? – спросила она невольно кокетливым тоном.

– Ваши духи трудно забыть…

– И папин меч не забыли?

– Нельзя забыть меч, которым профессор Заварский посвящал меня в рыцари науки. Это было так давно и так весело. У вас дома под Рождество…

– Чудесное время, – сказала она и прижалась к нему. – Его можно вернуть. Я ничего не забыла. И фото, которое подарила вам… Я была бы самой счастливой женщиной в мире, если бы все года, сколько мне суждено, провела с любимым человеком…

Ванзаров глубоко и медленно вздохнул.

– Вы полагаете, у нас могла быть счастливая семья?

– Самая счастливая… – Голос Ирэны дрогнул.

– Чудесная мечта.

– Мечта в любой миг может стать явью. Стоит вам захотеть…

– К сожалению, это невозможно, – сказал он.

– Почему же? Вас же не может сдерживать разница в возрасте? Это глупость, главное – любовь.

– Не смогу забыть, что спас соучастника преступления, – ответил он.

– Никогда?

– Никогда.

Ирэна посмотрела на него с таким отчаянием, что Ванзаров был в секунде от того, чтобы назвать все шуткой. Но он промолчал. Ирэна отвернулась. До ее дома они не проронили ни слова. У парадной она отказалась от поданной руки и сама спрыгнула с подножки.

– На прощание хочу, чтобы вы запомнили вот это… – Ирэна порывисто бросилась ему на шею, крепко поцеловала в самые усы и резко отстранилась. – Чтобы вы мучились всю жизнь. Отныне я ненавижу вас и проклинаю до конца дней ваших: чтобы у вас никогда не было такой любви, какой любила вас я…

Она убежала так быстро, что Ванзаров не успел ей ничего сказать. И теперь было уже поздно. Окончательно поздно. Он сел в пролетку и приказал ехать на Садовую.