КРУТЫЕ КОТЫ
Название «Крутые Коты» (Cool Cats) пришло от Крутой Кошки Салли (Cool Cat Sally) — женщины в костюме кошки из фильма, популярного в семидесятых. Одной из кличек Дональда была Салли, потому что он, будучи чрезвычайно чистоплотным, всегда наводил порядок в доме. А затем кто-то взял да и прилепил эту кличку ко всей нашей компании. Мы были одной из первых банд, заимевшей свое собственное имя. Вскоре это название появилось в виде надписей на стенах в нашем районе, а потом уже и повсюду. Мой дядя Лен, который жил в Ливерпуле в то время, вспоминает, что видел детей, играющих на улице, и один из них говорил остальным: «Мы будем „Крутыми Котами“, а вы — другой бандой!» Через пару лет в стране вряд ли мог найтись хотя бы один футбольный фанат, который не слышал о Крутых Котах!
Лидером являлся наш Дональд. Настоящий маньяк, азартный, бившийся до последнего и никогда не отступавший. В принципе, как футбольный хулиган, он был гораздо более известен, чем я, просто после дела «Главарей» все внимание общественности сосредоточилось на моей персоне. Хотя, когда мы были еще детьми и «Крутые Коты» еще только начинали формироваться, он один имел за плечами опыт драк на матчах и уже успел побывать в колонии. Вот как он вспоминает о тех днях:
Для начала, «Крутые Коты» — это типично черная вещь. Многие черные и полукровки из нашего района постепенно объединились в одну группировку. Сити не располагал репутацией «хулиганского» клуба, но все же у него было несколько мобов, таких как «Пивные Монстры» или «Бино Бойз» из Гортона. Сити обладал также большой группой поддержки из «Национального фронта». Хотя между нами и была некоторая доля уважения, они нас не любили и определенные трения, конечно, существовали.
В конце концов внутренние противоречия выплеснулись наружу. Наша первая организованная акция была проведена против наших же фанатов. Во время домашней игры Крис пошел в туалет, где его отметелили пять или шесть подонков из НФ. Наше терпение лопнуло, поэтому после матча мы их подкараулили и наваляли по полной. В то время у многих черных парней были металлические расчески. Мы их затачивали об асфальт и использовали как оружие. Затем штурму подвергся «Шервуд Инн», паб около стадиона, в котором они собирались. На нашей стороне был фактор страха: вы только представьте себе толпу в пятьдесят черных и полукровок. Это психологическая атака. Когда ты не черный, но и не белый, ты берешь от тех и от других. И становишься круче.
Мы стали использовать ремни с толстыми пряжками в качестве оружия и основали небольшую «фирму» «Белт Рипперс» (дословно «Крошащие ремнями»). Мы нарисовали картинки с палачами-вешателями и расклеили на стенах: «Повесь Юнайтед» и «Повесь НФ». Банда у нас была небольшая, но крепкая. Если бы меня попросили указать год ее основания, я бы назвал 1974-й. Просуществовали «Крутые Коты» до 1983 года. Наша первая гостевая игра была на «Олд Траффорде». Мы дрались весь день. Вскоре группа выросла с пятидесяти до ста человек. НФ ездил повсюду на автобусе, поэтому мы решили завести собственный. Предстояла гостевая встреча с «Лидсом» — первый матч в сезоне. В нашем мобе было несколько белых парней, и я помню, как фанаты «Лидса», известные своим расизмом, не могли понять, как это так: черные и белые — вместе? Это сбивало их с толку. В числе белых были Фрэнк Макгори, огромный парень из Лонгсайта, Уофф, Джимми Гиттингс, маленький, но бешеный, Мэд Рой. Не знаю почему, но парни решили сделать меня своим вожаком.
Киппакс стал нашей крепостью. Там собирались «Бешеная Армия», потом «Пивные Монстры», психованный Джимми Гиттингс и еще один Джимми из Хьюма, у которого всегда был с собой нож. Он уже мертв: влип в историю с наркотиками. Его переднюю дверь вынесли ударом ноги, а самого Джимми зарезали. Жаль, хороший был парень. Гиттингс же являлся одним из самых заводных ребят, каких я встречал в своей жизни. Несмотря на свой рост, он вступал в схватку с любым. Фрэнк Макгори был настоящим здоровяком. Просто красавчиком. Входил в нашу банду и боксер из Лонгсайта по имени Марк Хиггинс. Тот никогда не бросал меня. Пол Редди из Сэлфорда, этот — тоже красавец. Недавно он получил шесть месяцев за драку с болелами «Бирмингем Сити» во время боксерского боя Стива Фостера в выставочном центре Бирмингема. Большое было месилово — даже по телику показывали.
Мы изготовили наклейки, плакаты, листовки, членские билеты. Я начал зарабатывать большие деньги, но этого никто не знал. У каждого должны были быть с собой карточки с надписью: «Вас только что обоссали „Крутые Коты“». Имелось в виду: избили, оскорбили, унизили. Ну а когда становилось совсем скучно, мы гоняли по городу наших же болел, скарферов, просто смеха ради.
Я представал перед судом в Оксфорде, Уолсоле, дважды в Бирмингеме, Марлибоне, Линкольне, Тоттенхэме, Болтоне, Карлайле и т. д. Однажды я подсчитал, что побывал в тридцати двух судах по всей Англии. Иногда мы снимали целый автобус, чтобы доехать до суда всей семьей и с друзьями. Мы использовали обратный сленг, кричали на нем друг другу из камер и выводили копов из себя.
Главные организаторы собирались в подвале нашего дома. Иногда туда набивалось до пятнадцати или двадцати человек. Я начал писать письма в руководство разных стадионов, прикидываясь коллекционером с просьбой прислать мне старые программки матчей. В них можно было обнаружить схемы стадионов, которые мы использовали для разработки нашей тактики и планов внедрения на вражеские трибуны. Мы сделали так с «Арсеналом», «Лидсом», «Ливерпулем», а с «Бирмингем Сити» — даже дважды. Там-то я и схлопотал шесть месяцев.
В конце концов мы стали использовать «наводчиков». Они приезжали в город за два-три дня до игры и разведывали вражеские пабы, места сбора и возможных засад. Все сбрасывались им на билеты на автобус. А потом, когда мы приезжали, скажем, в Лондон, то парковали автобус в центре города, а остаток пути проделывали на метро, потому что так было больше шансов нарваться на неприятности.
Мэйн-роуд — одно из самых опасных мест из-за большого количества маленьких темных улиц. Там не было принято носить шарфы или орать речовки, хотя у нас было несколько собственных, типа:
Дай ему по голове,
Дай ему по голове,
Дай ему по голове
Ты бейсбольной битой!
Самые громкие наши выезды состоялись против «Лидса». Правда, визит к «Эвертону» тоже был потрясающим. Именно там мы сделали себе имя. Поначалу наняли примерно шесть автобусов. Единственной «фирмой» в тот день были мы, представлявшие весь Манчестер. Мне было около шестнадцати. Их было несколько сотен. Они напали на нас из-за угла неподалеку от стадиона. Мы не могли справиться с такой толпой. Но как-то перегруппировались, и тогда я сказал: «Если хоть кто-нибудь побежит, то все. Я сам с ним расправлюсь».
Мы победили, но потом в автобусе долго подсчитывали потери. Любому, кто побежал, в автобусе места больше не было. Наш моб никогда не превышал сотни парней, но эти были те самые сто, которые никогда бы не побежали. Конечно, мы не были самым многочисленным мобом, зато мы были самым дисциплинированным. Впрочем, в ряде случаев, когда к нам присоединялись другие, мы могли выставить даже триста бойцов.
Скотти был одним из топ-бойцов Сити и лидером многочисленной по составу группировки «Гортон Блюз». Поначалу заправляли всем они, а потом уже мы. Внезапно стали появляться все эти ниггеры со своими афроприческами, и парням это не очень-то нравилось. В итоге они прыгнули на некоторых из наших, мы прыгнули на некоторых из них, но в целом все были за Сити. Расизм никогда не волновал меня, поэтому я ни на кого зла не держу.
Однако, будучи полукровкой, мне приходилось принимать меры предосторожности. В то время не очень-то много черных парней ходило на стадион. Поскольку стадион Сити располагался в районе Мосс-Сайд, то большой процент черных был именно оттуда. Поэтому на выезде тебе не надо было надевать шарф, твоя кожа была твоим шарфом. Вражеские фанаты знали, что если ты — черный, то ты — из Мосс-Сайда и болеешь за Сити. Если ты ехал куда-нибудь типа Ливерпуля, где черные не ходили на стадион, тебя было видно за версту. Не то чтобы это нас сильно пугало. Проблема заставляла нас держаться вместе, и потому мы отправлялись на выезд всем скопом. И если с тобой целая толпа, тогда ты силен.
Мы часто и помногу общались, и даже организовали свою собственную футбольную команду. Все молодые черные тусовались у центрального рынка, рядом с Арндэйлом. Когда в районе Пиккадилли открылся бар «Вимпи», то он был единственным бургер-баром в округе, ну и мы, естественно, стали там собираться. Управлял им один скаузер. Нормальный парень, но мы сводили его с ума. Не думаю, что он до конца понимал, что мы из себя представляли, но он точно знал, что мы — ненормальные, потому что с нами он имел кучу проблем. И вот как-то раз он рискнул задать нам вопрос: «А почему бы вам, ребята, не заняться чем-нибудь полезным, вместо того чтобы торчать здесь целыми днями?» В результате он и согласился спонсировать нашу футбольную команду: ФК «Вимпи». Позднее мы стали называться «Манчестер Интернешнл». На наших футболках на спине располагалась фамилия, а на груди красовалась эмблема с кошкой в честь «Крутых Котов».
Мы оказались вполне на высоте. Вроде бы даже дважды победили в Чорлтон Лиге и дважды взяли Кубок. Я играл в нападении и много забивал. Находился в прекрасной форме, не курил и почти не пил, забил сорок семь голов за сезон. Однако вряд ли стал бы профессионалом. Просто мне постоянно везло. Я часто оказывался в нужное время в нужном месте и забивал по два-три мяча в неделю. Дональд тоже был хорош. Он пробовался в разные команды, но из этого ничего не выходило из-за его отношения к игре.
Дела же разворачивались весьма забавно. В конце концов Дональду предложили место охранника в «Вимпи». Он работал там вечером в четверг, пятницу и субботу, вправляя мозги разным идиотам. Чем больше сопляков узнавало, кто он такой, тем меньше ему приходилось сталкивать их лбами. Одного его имени было достаточно.
Когда мы стали достаточно взрослыми, чтобы регулярно употреблять алкоголь, новым местом наших постоянных тусовок стал «Парксайд», большой паб на Ллойд-стрит, в нескольких сотнях метров от стадиона. В дни матчей на входе висел ящик для пожертвований, якобы на исследования рака, и нужно было опустить туда деньги, чтобы войти. Мы тоже играли за паб в пул и в футбол по воскресеньям. Он стал местом наших встреч не только в дни матчей. Если кто-нибудь приходил в паб в субботу, не будучи фанатом Сити, нам это сразу становилось известно. Мы с ними разбирались или прямо на месте, или на улице. Хозяин ничего не мог с этим поделать. Он сиял от счастья, глядя на битковую заполненность своего заведения. Это было славное местечко с приятной атмосферой, и так как это был скорее Фаллоуфилд, нежели Мосс-Сайд, парни из этого района стали вливаться в нашу компанию.
«Крутые Коты» были чем-то мистическим: сплоченная группа представителей разных рас из неблагонадежного района. Мы часто объединялись с другой «фирмой», состоящей примерно из двадцати черных, ведомых Майки Уильямсом и обитающих в районе паба «Робин Гуд». Многие из них жили недалеко от нас.
На самом стадионе насилия было тоже хоть отбавляй. Практически на каждой домашней игре мы выкидывали какой-нибудь номер: устраивали засады на полицейские эскорты и автобусы, дожидаясь, пока они будут проезжать мимо, забрасывали копов камнями и вдребезги разбивали окна их машин. Бывало, до ста наших людей встречались в парке Уитворт, чтобы разработать план атаки. Люди последуют за тобой, когда ты идешь куда-то с какой-то целью, когда ты бьешься за какую-то идею. Иногда это были заурядные потасовки, иногда — крупномасштабные побоища. Полиция, которую мы называли «диббл» по имени офицера Диббла из мультика «Кот-босс» или «пять-ноль» по одному из их позывных по рации, в течение двух лет не могла никого поймать. Мы заранее знали, когда возникнет реальная опасность, всегда вовремя смывались — а ведь нас было много. Когда в драке участвуют сотни, нужно вести себя просто чуточку похитрее, и ты никогда не попадешься. Лично я дрался каждую неделю, иногда по три-четыре раза за день.
Дональд также стал арендовать автобусы на выездные игры. Мы обычно набивались в два автобуса — около ста двадцати человек. Это неплохой размерчик для «фирмы». Если ты берешь с собой больше народу, значит, могут попасться «пассажиры», которые побегут, случись что. Дональд заказывал автобус, скажем, за 100 фунтов, собирал по 2 фунта с головы и таким образом обзаводился как бы собственным транспортом. Уровень безработицы был в то время высок, у людей совсем не было денег, и автобус был выходом из положения. Найти работу в нашем районе было практически невозможно. Я никогда не задумывался о том, кем бы хотел стать. Как тогда, так и сейчас, я живу сегодняшним днем. Мы затаривались банками с пивом (в то время они стоили совсем недорого), а позже мы припрятывали несколько бейсбольных бит под сиденьями.
Мы высаживались в городах как маленькая армия, штурмуя торговые центры, сметая все на своем пути. Весьма типичной стала поездка в гости к «Сток Сити». Это недалеко от Манчестера, и там нас совсем не любят. Они слышали о «Крутых Котах» и поджидали нас внушительной толпой. Когда в Стоке выходишь с вокзала, нужно пройти под мостом. Миновав его, мы увидели армию численностью примерно в четыреста бойцов. Они бросились на нас. Мы устояли. «Сток» отошел назад. И тут мы бросились в атаку, обратив противника в бегство. Преследуя его, мы вопили: «Круты-ы-ы-е Коты, Круты-ы-ы-е Коты!»
В туннеле под мостом из-за возникшего эхо казалось, что нас было несколько сотен. Мы настигали их и укладывали на всем пути к стадиону.
Теперь главное — избежать встречи с полицией после матча. Мы разрабатывали различные хитроумные планы, а потом решились на прямую атаку. Выскочили наружу со стадиона и набросились на копов. Они не знали, что делать. Около четырехсот фанатов Сити прорвались и обрушились на центр города, как ураган, с корнем выворачивая киоски, громя кафе, разбивая витрины, переворачивая автомобили. Вскоре мы уже находились в поезде и, хохоча, рассказывали друг другу о своих подвигах, конечно же, слегка их приукрашивая. Они нас надолго запомнят!
Буйство в чужом городе было данью моде. Все началось с «Красной Армии».
Несколько лет спустя, в январе 1980 года, мы играли против хилого «Галифакс Тауна» в третьем раунде Кубка Англии. Нас было примерно семь тысяч человек, и если беспорядкам суждено когда-либо произойти в этом городе, то это был как раз тот самый случай. Все приехали туда пораньше, чтобы хорошо поднабраться перед матчем. У них своих бойцов не было, что нас несколько разочаровало. Единственная проблема — полиция. Обеспокоенная тем, что нас так много, она готовилась встретить гостей во всеоружии. Их стадион — «Шэй» — самый дерьмовый из всех, на которых мне довелось побывать. Мы пробирались на него, перелезая через стену. Ну и, конечно же, Сити проиграл 1:0. Взбешенные фанаты бросали монеты в тренеров Тони Бука и Малколма Аллисона. Все мы ушли со стадиона до конца матча, и сотни болел разнесли центр города в клочья. Это было настоящее спонтанное безумие. Все, что попадалось нам на пути, разрушалось. Мы не встречали никакого сопротивления, и потому насладились погромом вволюшку.
Однако были и другие клубы — с другим отношением к игре. Один из них — «Бирмингем Сити». Вспоминает Дональд:
Лучшим выездом в моей жизни стал вечерний матч в Бирмингеме. Мы арендовали тогда шесть автобусов. Один из их парней позвонил в паб «Брунсвик» и сказал: «Передайте Дональду и „Крутым Котам“, что они — старперы и их время прошло. Но если им хочется встретиться с нами, то пусть приходят на пустырь за кладбищем».
Они знали кое-кого из наших по играм сборной Англии. Мы понимали, что это засада. Поэтому, подойдя поближе, послали на разведку отряд «наводчиков», но противники подрезали одного из них. Что ж, нах такие «встречи», пойдем на стадион и там оторвемся как следует. В итоге мы прошли прямо на их трибуну и устроились там на сидячих местах. Двадцать пять топ-бойцов! Потом несколько парней из сектора Сити стали скандировать: «Дональд, Дональд, помаши нам!» Я встал и помахал им. Фанаты «Бирмингема» поняли, что мы из Сити, и началось месилово. Но основные их силы все еще находились на кладбище.
Как и у нас, у «Бирмингема» было много черных. Мы всегда начинали с них. Если белые видели, что мы месим их черных, они не встревали, потому что многие белые боятся черных. Когда я вместе с Майком стоял неподалеку от стадиона, один черный ублюдок подошел к нам и спросил с явным бирмингемским акцентом: «Вы не видели фанатов Сити?»
Я ответил: «Да, это мы!» И вырубил его.
Они называли меня «Бодун», потому что я мог нанести удар головой три-четыре раза подряд. Вот я и боднул этого полукровку, а потом достал расческу-заточку и полоснул по его роже. Полиция приковала меня наручниками к решетке, и фанаты «Бирмингема» оторвались на мне. И за все это я получил условный срок.
В другой раз мы устроили драку в Булл Ринге — в центре Бирмингема.
Теперь уже они напали на нас. Мы проходили через Булл Ринг, когда сотни их бойцов повылезали отовсюду. Я думаю, что даже работники магазинов присоединились к фанатам «Бирмингема». За нами бросились в погоню, но по пути мы громили все, что было возможно. Затем добрались до вокзала и дождались прибытия специального поезда с нашими болельщиками. Что еще оставалось делать? Объединившись с ними, мы промаршировали через весь Бирмингем, взяв по пути некоторый реванш.
На стадионе нас разделили. Некоторым достались сидячие места в общем секторе, некоторым — в раздельных стоячих секторах. Мы сидели, окруженные бирмингемской публикой, и распевали речовки. Заваруха началась на сидячих местах, и я оказался прижатым к стенке. Мне нанесли несколько ударов, повалили на землю и стали месить ногами. У них там, в Бирмингеме, в общем-то приличный моб.
Проблема заключалась в том, что на этот раз мы не выстояли. Суть футбольного насилия чрезвычайно проста. Если ты вместе со всеми, тебя одного никогда не схватят. Но если начинается паника — а для этого достаточно всего одного-двух ссыкунов, — то бегут все. Это игра на нервах. Если трое набрасываются на шестерых, то эти шестеро начинают киксовать. Каждый раз, когда начиналось бегство, четверых или пятерых из наших забивали до полусмерти. Поэтому мы и решили: все, больше никогда не побежим. Это стало нашим девизом.
После того случая мы практически никогда ни от кого не бегали. Тогда-то нашего полку и прибыло, потому что все хотели быть частью этой силы. У нас были парни типа Дэвида Фоулкса из Фаллоуфилда. Хоть он и был небольшого роста, но никогда не отступал. Этот боец мог запросто завалить кого-нибудь. Дэйв Израэл был таким же — задиристый, уверенный в себе малый. Был еще Джимми Гиттингс из Уайтеншоу, один из самых азартных парней, каких я когда-либо встречал. И таких было много.
Человеку со стороны не понять, какими мы были. Мы полностью друг другу доверяли и полагались друг на друга. Мы были единым целым, как армейское формирование. Ты уже не беспокоился за свой тыл и не гадал: выстоят наши бойцы или побегут? Если начиналась война, все были заодно. Если кто-то нападал на тебя, то он нападал на всех. Невозможно было наброситься на одного. Теперь требовалось атаковать всех сразу. А поскольку мы представляли собой целую толпу, следовало организовывать свои действия заранее: прочесывать город в день матча в поисках авангарда приезжих фанатов, выяснять время прибытия их поездов и т. д.
Все это срабатывало лишь против слабых клубов, но если ты хотел стать лучшим, нужно было зарабатывать себе имя в сражениях с лучшими «фирмами». А в те дни не было никого круче, чем «Манчестер Юнайтед», «Ливерпуль», «Эвертон» и «Лидс».
