ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,
в которой Майя видит все больше галлюцинаций, Адам по-прежнему притворяется предметом интерьера, а Хельдер совершает одну глупость за другой
Честно говоря, Майе совершенно не хотелось никуда идти. Хотелось сесть прямо на пол, зажмуриться и, открыв глаза, уже оказаться дома. Проблема была в том, что галлюцинация, тащившая на руках обморочного «принца», была совершенно не расположена к тому, чтобы оставить девушку здесь.
Если уж говорить совсем точно, Хельдер и взвалил-то эту ношу лишь потому, что был уверен — одна девчонка никуда не пойдет. Приходилось вытаскивать с Запретного острова еще и того, кто был ему противен.
Так что стоило Майе хоть слегка притормозить, ее тут же подгоняли гневным:
— Что встала?
Майя уже несколько раз спотыкалась и не упала только чудом. Ноги устали, голова болела, а во рту чувствовался неприятный привкус металла. А вот «лохматая галлюцинация» и не думала уставать. Бодро шла чуть позади, да еще и умудрялась подгонять девушку.
Но если бы кто знал, каких усилий Хельдеру стоила эта напускная веселость! Ему уже несколько раз приходилось подновлять заклинание уменьшения веса, и с каждым разом это получалось все труднее. В ушах звенело, из носа в очередной раз пошла кровь, но не было никакой возможности ни вытереть ее, ни даже просто остановить. Замрешь на минуту, опустишь груз на пол, чтобы зажать ноздри, и все — сил на то, чтобы вновь уменьшить вес и поднять груз, уже не будет… Приходилось терпеть.
Самое противное еще было и то, что Хельдер понятия не имел, долго ли придется идти. До появления флуктуации может пройти и пять минут, и десять, и полчаса, и час, а вот время пребывания «груза» в живом состоянии было крайне ограничено — чужаки с подвеской в виде птицы на Запретном острове долго не живут. А его надо вытащить живьем, несмотря на собственное отношение к этой падали, иначе девчонка точно никогда не встанет на сторону Крапчатого.
И опять же, все вышесказанное — лишнее подтверждение того, что девчонка — не из пернатых. Иначе она бы уже тоже подохла…
Коридор вилял из стороны в сторону. Пару раз Хельдер стесал стену головой и ногами своей «ноши», впрочем, это его беспокоило меньше всего. Будь его воля, он бы вообще никого не нес, но, увы, сейчас обстоятельства были сильнее.
Внезапно освещение впереди стало ярче, и парень ускорил шаг: что бы ни ждало там, особо опасным это быть не может. Черный и Бурые наверху, а хищников в подземельях Запретного острова водиться не должно, веретенница, напавшая до этого, была скорее исключением, чем правилом.
Шаги гулким эхом разносились по коридору, новый поворот тоннеля и…
— Шкура Первого! — Ругательство сорвалось с губ раньше, чем Крапчатый сообразил, что же он, собственно, видит.
А ругаться было от чего. Путешественники попали в огромный, выдолбленный в пещере храм. Вдоль стен виднелись пилястры с каннелюрами и капителью, в центре красовался мраморный алтарь с выдолбленной каменной чашей для жертвоприношений…
А вот потолка здесь не было. Над головой простиралось знакомое черное небо, испещренное алыми полосами и завихрениями, а где-то между небом и землей парили виденные раньше Хельдером обломки колонн храма Первого.
Проблема в том, что в развалинах этого самого храма на Запретном острове не было воронки, в которой сейчас могли бы находиться невольные гости. Хельдер прекрасно помнил, что на поверхности острова обломки парили в воздухе над совершенно ровной площадкой. А сейчас создавалось впечатление, что путешественники стоят в огромной яме, подготовленной под храм.
Лишь приглядевшись, Крапчатый понял, что потолок все-таки есть. То ли прозрачный, как стекло, то ли созданный в виде какого-то экрана, на котором виднелись развалины храма, — этого было не понять, но, по крайней мере, хоть что-то прояснялось.
А еще, если мыслить логически, этот самый подземный храм — не важно, имеет ли он отношение к развалинам наверху или нет, — может быть местом силы. Местом, где очень близко находится центр острова, или, если брать по минимуму, местом флуктуаций. Местом, откуда можно найти выход на другие острова. В том числе и на Домовой.
Только и надо, что определить точку схождения искажений.
Небрежно сгрузив на пол свою ношу — а точнее, просто разжав руки и переступив через рухнувшее на пол тело, — Хельдер пошел в обход храма. Девчонка замерла у входа, потрясенно оглядываясь по сторонам. Это Хельдер отметил краем глаза. Не бежала никуда, не билась в истерике — это главное. Можно спокойно заниматься делом, не боясь, что возникнут проблемы. Единственная сложность — время. Главное, чтобы его хватило.
Украшенные изящной резьбой пилястры оказались статичными. Если искажения и затрагивали периметр храма, то было это слишком давно. До потолка, мерцающего алыми переливами, добраться невозможно — слишком уж высоко. Были бы крылья или хотя бы способности Серого — можно было бы рискнуть, а так… Не стоит и стараться. Пол — парень осторожно коснулся грубо обтесанных плит и только скривился — также не собирался изменяться. Надежда лишь на алтарь. Нет, понятно, что флуктуации обычно не затрагивают предметы культа Первого, но кто знает, может, этот храм принадлежит другим богам? Хотя уже сама мысль об этом звучала по-идиотски. Нужно быть полным придурком, чтобы, живя на островах, верить в иного создателя вселенной.
Хотя нет, неверная предпосылка. Можно еще быть одним из тех, кто сейчас валяется на полу у входа в храм.
Камень алтаря у самого пола отливал легким металлическим блеском, но Хельдеру было не до того, чтобы разглядывать такие мелочи. Сейчас его прежде всего интересовала чаша. На дне ее собралась зеленая жижа с россыпью алых звезд, а по кромке неизвестный начертал золотом таинственные письмена, мерцавшие в такт биению сердца. Как Крапчатый ни старался, прочесть, что написано, он так и не смог — символы, казавшиеся такими знакомыми, отказывались складываться в слова…
Хельдер медленно повел ладонью над зеленым сгустком. Энергия определенно присутствовала. Проблема в том, что совершенно неясно, каким образом можно ею воспользоваться. Конечно, у него оставалась пустая ловушка, но ее пока настроишь, с ума сойдешь: один раз она уже сработала, а на остров он брал заранее приготовленные. Можно, конечно, просто зачерпнуть эту субстанцию половинкой шара в надежде, что, получив необходимую энергию, ловушка сама начнет действовать, но это своеобразная лотерея: то ли сработает, то ли нет, то ли удастся воспользоваться силой, то ли жижа так и останется бесполезной слизью…
Насколько все было бы проще, если бы пошло искажение! Здесь, в месте силы, это позволило бы уйти с острова!
Майя потрясенно озиралась по сторонам. Ступор, в который она впала после нападения странного существа, постепенно начинал проходить, и в голову закрадывались знакомые мысли о том, что все, что она видит вокруг, — лишь галлюцинация. Красивая, яркая — одно только черно-алое небо и парящие в вышине обломки колонн чего стоят, — но при этом обманка. А потому не стоило так пугаться, увидев нападение зверя, и уж тем более не стоило зависать, когда к ней обратились с вопросами про какую-то там ловушку.
Первое, что стоило бы сделать, — поспешить к лежащему на полу «принцу». Это Майя прекрасно понимала, но ступор до конца не прошел, да и начинавшая поднимать голову логика подтверждала, что все увиденное — плод шизофрении, так что Майя отступила от неподвижного тела и медленно пошла по периметру подземной залы.
Осторожно прикоснувшись к ближайшей пилястре, девушка медленно провела по ней рукой. Под пальцами ощущался обычный камень — чуточку прохладный и шершавый… Впрочем, было здесь и кое-что, лишний раз подтверждающее версию о шизофрении: желобки на стволе псевдоколонн, если вести пальцем поперек них, начинали чуть сминаться, чтобы затем вернуться на место. Как резиновые. Украшения на верхушках столбов тоже казались какими-то не совсем реальными. Вроде бы и настоящие, каменные, а вроде бы и полупрозрачные, слабо мерцающие, словно сотканные из тумана… Да, точно галлюцинация.
Пол под ногами тоже не желал оставаться на месте. Там, где босоножки Майи касались темных плит, вспыхивала, расходясь кругами, крошечная радуга, которая исчезала, достигнув кромки камня. Кажется, при каждом шаге еще и что-то звякало, но было это на самой границе слуха, так что уж на это проявление глюков девушка решила внимания не обращать.
Пальцы добрались до края псевдоколонны, и Майя, не придумав ничего умнее, дотронулась ладонью до стены. Там, где рука коснулась камня, плоская поверхность внезапно стала прозрачной, как экран, из глубины которого на Майю глянула ехидная собачья морда. Длинная, заостренная, скорее похожая на лисью. Зверь несколько секунд смотрел на девушку, чуть приоткрыв пасть и совершенно по-человечески улыбаясь. Потом вдруг подмигнул золотым глазом и растаял, словно и не было его. А по стене, вновь ставшей твердой, каменной, вдруг потекла вода, мгновенно просачиваясь сквозь пол, словно там были мелкие, невидимые глазу отверстия.
Майя потрясенно затрясла головой. Пусть все это и было галлюцинацией, но девушка по-прежнему совершенно не улавливала ее внутреннюю логику. А ведь она должна быть! Так в Интернете было сказано! Ну серьезно, какая взаимосвязь между растущими вверх ногами грибами, виденным недавно автобусом и собачьей мордой? Или вот еще: между похожим на спираль зверем, вопросом о группе крови и «принцем на белом коне»?
Тот, бедный, кстати, до сих пор не подавал признаков жизни. И честно говоря, в душе у Майи уже начинало шевелиться нездоровое подозрение, что так и не подаст. Впрочем, она решительно прогнала эти мысли прочь (в конце концов, если он — всего лишь глюк, так какая разница, что с ним будет?!) и сделала еще один шаг.
Новая пилястра подарила новые впечатления. Для разнообразия она была не каменной, а деревянной, выточенной из единого ствола, — наверху даже виднелись ветви и выделяющиеся пятнами на фоне алых полос листики, — но при этом все так же плавно переходила в стену, оставаясь выступом, а не колонной.
Впрочем, под пальцами пилястра пружинила не хуже предыдущей.
Собачья морда, надо сказать, тоже обнаружилась. Как и в предыдущий раз — за стеклом или экраном. На этот раз зверь, склонив голову набок, смерил девушку долгим изучающим взглядом, фыркнул и лишь потом растаял.
Новая пилястра. Из мрамора. Наверху — капитель с изящно выточенными листьями… Правда, долго эта псевдоколонна не просуществовала: не успела Майя дотронуться до нее, как пилястра изменилась, превратившись в выточенного из камня мускулистого атланта, вскинувшего руки над головой. Правда, что удерживал крепыш, так и осталось для девушки тайной: в вышине по-прежнему виднелось бескрайнее черное небо и никакого намека ни на козырек, ни на балкон, ради которого могла быть поставлена эта статуя.
Новый экран. Новое появление зверя.
Странно, но Майя только после третьего случая задумалась — а почему она, интересно, видит только голову? Где остальное тело? Фон, на котором появляется морда зверя, конечно, темный, но это ведь не повод! Должен быть хотя бы силуэт! А его нет…
К слову о темноте и силуэтах. А почему Майя вообще здесь что-то видит? Небо — черное. Алые полосы особого освещения не дают. Факелы и светящиеся грибы остались где-то там, вдалеке, а тут, в этом странном месте, все видно… Пусть и сумрачно, но все вполне различимо. Собаки те же, статуи… Да что там ближайшая обстановка! Прекрасно можно разглядеть и оставшегося у входа «принца», и бродящего где-то в центре залы нового знакомого в перепачканной кровью рубахе.
Еще одна загадка, не имеющая нормального ответа.
Хотя нет. Имеющая. Ответ такой же, как и на все прочие вопросы. Глюки и шизофрения.
Для разнообразия во время третьего появления пес прикрыл глаза — то ли спал, то ли просто о чем-то задумался. Так и пропал, не взглянув на Майю.
Новая пилястра. В отличие от предыдущей, которая исчезла, едва девушка до нее дотронулась, эта заранее превратилась в кариатиду. Проблема, правда, была в том, что статуя эта совершенно не желала стоять спокойно: каменная, покрытая сеточкой тонких трещин, она переминалась с ноги на ногу и недовольно кривилась. На Майю таинственный монумент внимания, к счастью, не обратил, прикасаться к нему девушка не решилась, поспешив дальше, к следующему «экрану». И тот не заставил себя долго ждать.
В первый момент голова зверя появилась все так же с закрытыми глазами, и девушка решила, что сейчас она увидит то же, что и в прошлый раз. Но тут пес вдруг в упор уставился на Майю, удовлетворенно кивнул и снова исчез…
Хельдер уже несколько минут пытался зачерпнуть зеленую жижу. Пальцами до нее дотронуться было невозможно — жидкость ускользала от руки, растекаясь ровной пленкой по поверхности чаши. А когда парень все-таки, несмотря на доводы разума, попытался поймать столь необходимую силу, принявшую видимую форму, ловушкой, вытащенной из сумки, субстанция мгновенно затвердела — хоть стучи по ней.
— Клыки Первого! — Он от злости швырнул полусферу об пол.
Половинка шара загрохотала по каменным плитам, а по спине Хельдера словно ветерок скользнул, да еще и будто мягкой шерстью кто-то по щеке провел…
Только этого не хватало!
Это ж надо быть таким идиотом, чтобы поминать создателя на Запретном острове, да еще здесь, в месте, где, несомненно, близко расположен центр силы!
Парень панически заозирался по сторонам…
И понял, каким же придурком был все это время.
Оставленная им девчонка спокойно нашла столь необходимую Хельдеру флуктуацию и сейчас спокойно ею любовалась. Вероятнее всего, она изначально была небольшим таким, легким искажением, и именно поэтому Хельдер не заметил ее. Сейчас изменение, постепенно увеличиваясь и расползаясь по зале, уверенно росло: уже поплыли, меняя очертания, статуи и колонны у входа, пилястры легко изменяли форму, пол шел водяной рябью, отдельные камни становились прозрачными, некоторые меняли цвета, некоторые превращались в металлические слитки… Искажение нарастало, уверенно вступая в свои права.
Девчонка, похоже, еще не понимала этого, замерев подле одной, наиболее заинтересовавшей ее статуи, но Хельдер-то знал, что творится!
Флуктуация росла. А значит, можно не пытаться выбраться на поверхность. Достаточно оседлать растущее искажение и на этой волне ускользнуть за пределы Запретного острова. Только и нужно поймать подходящий момент, довериться искажению и унестись отсюда прочь, захватив незнакомку и оставив валяющегося на полу врага. Теперь-то он точно не нужен: девушка будет забрана с острова силой искажения, и слушать ее лепет о том, что нужно кого-то там спасти, нет никакой необходимости.
Изменение пока не добралось до Хельдера, но волна все нарастала. Еще несколько мгновений, и стихия нахлынет всей мощью, ударит по замершему человеку, унесет. А значит, оставшиеся секунды надо использовать с пользой, иначе, не приведи Первый, искажение начнет затрагивать не только пространство, но и время, и потом неизвестно когда получится вырваться из образовавшейся Заводи.
Парень оставил попытки зачерпнуть зеленую жижу из чаши и просто щелкнул ногтем по металлической поверхности сферы.
Удар сердца, другой — и половинка шара раскрылась плоским цветком. На кончике каждого лепестка светилось по алому огоньку. Хельдер осторожно перевернул цветок вверх ногами — тот прилип к ладони — и накрыл им чашу. Пусть это и было использование ловушки не по прямому назначению, но когда у тебя вдруг появляется такой шанс, грех его упускать.
Искажение ширилось, почти подобравшись к ногам Хельдера. Уже половина залы была охвачена флуктуацией: на стенах проявлялись и тут же исчезали ухмыляющиеся морды койота, пилястры вытягивались до парящих в поднебесье обломков колонн и опадали почти до пола, рябившего и превращавшегося то в булыжную мостовую, то в крупноячеистую, пружинящую под ногами сетку, закрывающую бассейн с мельтешащими акулами, то в забетонированную плоскость с мелкими вкраплениями оранжевых стеклышек. Еще чуть-чуть — и, достигнув своего пика, изменение начнет затихать, скатываясь во временные Заводи…
Крапчатый, боясь упустить драгоценный миг максимума, рванулся к зачарованной этой красотой девчонке (мысли о том, что она могла, например, испугаться, даже не возникло), схватил ее за руку, не обращая уже никакого внимания на то, что с плеча упал ремешок сумки…
Короткий пасс, сминающий текучую, как вода, реальность, позволяющий завернуть ее плащом вокруг замерших фигур. Взмах, швырнувший людей сквозь стены основания Запретного острова и черноту, расцвеченную алыми полосами. Жест, позволяющий оседлать волну искажений, заставив ее нести хрупкие человеческие тела сквозь пространство…
Робкое чириканье мелких пташек ударило молотом. Свет резанул по глазам. От запаха недавно закончившегося дождя Хельдер чуть не задохнулся. Зажмурился, хватанул ртом воздух и понял, что все — он выбрался с Запретного острова.
В руке парень по-прежнему сжимал узкую ладонь потрясенно оглядывающейся по сторонам незнакомки, а у его ног сдавленно стонал тот, кого Хельдер так надеялся оставить в подземельях Запретного острова. Волна искажений выбросила и его.
Проморгавшись, Крапчатый осмотрелся. Кажется, он совершенно зря ругал свои способности. Нет, на Бурого он, конечно, все так же не тянул, но направить метавшуюся по реальности волну искажений смог правильно. Перед беглецами с Запретного острова расстилался пейзаж столь близкого сердцу Хельдера Домового острова. И пусть само место остановки радовать не могло — троица находилась в овраге, используемом местными жителями в качестве свалки магических отходов, — но тот факт, что Хельдер смог использовать флуктуацию, был весьма приятен. Оставалось выбраться из оврага, а там и до дома рукой подать.
Забрать с собой Хельдер собрался только девчонку. Второй спутник, попавшийся, к несчастью, на Запретном острове, был совершенно не нужен. Валяется здесь — и пусть валяется. Как подохнет — не надо будет никуда тащить.
Насколько хватало глаз, вокруг возвышались кучи магических отходов. Там торчала металлическая дуга «серого марева». Там виднелись обломки кухонного помощника. Там поблескивал сиреневыми искорками остаточный магический фон протекшего концентратора. Там порхали над расколовшимся магическим шаром крохотные эльфы-падальщики. Мелкие крылатые существа вились над стеклянными осколками, жадно подбирая истекающую энергию. Над некоторыми уже начинали вспыхивать светящиеся радуги ореолов — знак перенасыщения. Хельдер недовольно поморщился: надо будет донести до местного надзирателя, что пора протравить свалку. Не сделаешь этого сейчас — эльфы расплодятся и, отъевшись на чистой энергии, перейдут на вещество. А зубы у этих проглотов такие, что они металл и бетон прогрызут, хуже крыс, в самом деле. Сами-то зубки маленькие, но острые, как пилы, — Хельдера как-то в детстве один такой падальщик за руку тяпнул, до сих пор шрам не исчез.
В любом случае пора убираться со свалки. И чем скорее, тем лучше.
Хорошо хоть магические отходы не воняли. А ведь попади троица на обычную свалку, и от противного запаха потом вообще не избавишься…
— Пойдем. — Хельдер дернул девчонку за руку.
Для Майи все произошедшее было очень большим потрясением. Девушка озиралась по сторонам, пытаясь понять, что вообще здесь происходит. Столь быстрые изменения реальности не укладывались даже в шизофрению. Сейчас ноги почти по щиколотку погрузились в мелкий мусор. Овраг, в котором находились и студентка, и «принц», и третий, незнакомый девушке глюк, был весь завален какими-то обломками, стеклами, трубами… Впереди, над особенно большой кучей, порхали крошечные человекоподобные существа со стрекозиными крылышками… Но самым странным тут оказалось небо. В отличие от предыдущего, черного, это было прозрачно-голубым. Но при этом неизвестный художник расчертил синий холст воздуха черными клетками. То ли сеткой накрыл, то ли в крестики-нолики решил сыграть…
Когда ее потянули за руку, Майя вздрогнула, с трудом сфокусировала взгляд на собеседнике — в голове стоял туман, как после пьянки, — и, с трудом разомкнув спекшиеся губы, хрипло выдохнула:
— Куда? Зачем?
— Предпочитаешь оставаться на свалке? — фыркнул Хельдер, обрадовавшись, что девушка наконец решила разнообразить свою речь.
— Это свалка? — Слова давались с трудом. Ворочались на языке, как снулые рыбы, и казались инородными. Да и вообще речь казалась излишней…
— Нет, — хмыкнул Хельдер. — Главный предел храма Первого.
— Первого? — эхом повторила Майя.
Она совершенно не понимала, о ком говорит ее спутник.
Хельдер уже открыл рот, готовясь ответить, но сообразил, что вся история займет слишком много времени, и отмахнулся:
— Забудь. — Он вновь потянул незнакомку к ближайшему пологому склону оврага: — Пойдем.
Майя автоматически шагнула за ним, с трудом вытягивая ноги из мусора, но уже в следующий миг затормозила, панически оглянулась на забытого «принца» — тот по-прежнему был без сознания и лишь слабо постанывал, не размыкая глаз.
— А он?! — Пусть происходящее и было галлюцинацией, но в душе девушки все восставало против того, чтобы бросить человека в беде.
— Что — «он»? — Парень всерьез не понял вопроса.
— Он умрет!
— Умрет, — согласился Хельдер. — А, — догадался он, — боишься, что вонять начнет? Не волнуйся, тут же эльфы, а они — как пираньи с Водяного острова, за пятнадцать минут до костей обгладывают. Идем?
Если он надеялся, что эти слова успокоят Майю, то жестоко просчитался. Девушка сердито выдернула ладонь из цепкой хватки незнакомца и шагнула к оставленному «принцу».
Потрясение прошло, и она окончательно пришла в себя. Логичные размышления о том, что все это галлюцинации, ушли куда-то в глубину рассудка, и сейчас девушка действовала по велению сердца. А оно требовало спасения «принца». Пусть даже и являвшегося воплощением игр разума.
Склонившись над пострадавшим, Майя попыталась привести его в сознание. Ну как попыталась: похлопала по щекам, попробовала усадить… Безрезультатно.
Хельдер только скривился. Судя по всему, так просто он существующую проблему не решит — бросить этого типа здесь на съедение эльфам ему никто не даст. Пришлось задуматься, что делать дальше.
Подойдя к вяло шевелящемуся парню, Крапчатый отодвинул в сторону свою спутницу и склонился над телом. По всему выходило, что пострадавшему, после того как путешественники покинули Запретный остров, стало немного лучше — шевелиться хотя бы начал. Впрочем, это и неудивительно: магический фон на Домовом острове заведомо ниже.
Очевидно, девушка без этого болезного идти никуда не собиралась. А сам он идти не мог. Хельдер мрачно хмыкнул: идей по поводу того, как вытащить пострадавшего из оврага, не было никаких. Самостоятельно забраться по пусть и не очень отвесному, но все-таки склону этот тип явно не мог — он и в себя-то до сих пор не пришел!
Можно было, конечно, попытаться пойти вдоль оврага, но неизвестно, где они сейчас находятся и долго ли идти. К тому же один край — и то хорошо — выходил на основание острова, и возможно, по нему удастся спокойно подняться наверх, а вот второй край заканчивался неподалеку от центра города, и будет совсем невесело, если кто-нибудь застукает Хельдера с такими спутниками… Значит, надо придумать, как забраться по стене.
Хельдер рассудил, что оптимальный вариант — решать проблемы по мере их поступления. А потому для начала нового спутника надо поднести к стене.
К счастью, заклинание уменьшения веса еще не прекратило действовать, иначе Крапчатый вряд ли бы справился с таким грузом.
Дойдя до уходящего вверх склона, он небрежно разжал руки — даже если этот тип сломает себе пару костей, ничего страшного в этом нет. Раньше подохнет — меньше головной боли.
Теперь предстояло решить следующую загадку: как поднять наверх этого… кого именно «этого», Хельдер решил не формулировать — слова на язык просились только нецензурные.
После недолгих размышлений одна идея все-таки появилась. Совершенно безрассудная, но другого варианта просто не было. Вытащив из кармана — сумку он потерял в храме Запретного острова — проволочный остов веретенницы, парень принялся распрямлять его. Пара минут ушла на то, чтобы придать металлической ленте более-менее прямой вид. Еще пара — чтобы снять с себя ремень. Захлестнув его сзади за ремень спасаемого, Хельдер протянул его весь через пряжку. Петля вышла, конечно, хлипкая, да и длины было явно недостаточно, чтобы вытащить из оврага, но лучше уж так, чем никак. Впрочем, для решения вопроса длины оставалась еще проволока. Протянув один конец через отверстие на ремне и закрепив его, Хельдер обмотал второй вокруг запястья, стараясь, чтобы металл лег поверх кружевной манжеты, — хоть меньше в кожу будет впиваться. Ну и длины, может, хватит…
— Лезь наверх, — коротко приказал он девчонке.
Та явно собиралась спорить. Даже рот открыла, но Хельдер оборвал ее:
— Я с твоим приятелем следом.
Майе все происходящее напоминало какой-то дурной сон. Свалка, порхающие существа, похожие издали на эльфов из сказки про Дюймовочку (когда такой «эльф» подлетел ближе, девушка с ужасом разглядела сморщенное старушечье личико, кривую щель безгубого рта и острые зубки, как у пираньи)…
Студентка покорно принялась карабкаться наверх. Пару раз, когда она уже была готова решить, что все, дальше ползти некуда, ногу на удобный камень не поставишь, за корень не ухватишься, под руку вдруг попадалась крепкая ветка, а совершенно не приспособленный для скалолазания носок босоножки нащупывал какое-то подобие ступеньки.
Еще рывок — и девушка выбралась из оврага. Ей даже не пришло в голову посмотреть вокруг. Намного важнее было то, чтобы на поверхности как можно скорее очутились оба спутника. Разум, конечно, уже начинал шептать, что все это галлюцинации и вообще неизвестно, как это выглядит в реальности (может, она пытается забраться по стенке в палате дурдома?), но тревога за «принца», пусть даже выдуманного и иллюзорного, заглушала голос рассудка.
Хельдеру, надо сказать, карабкаться наверх было намного сложнее. Мало того что к руке был привязан тяжелый груз, так еще и — парень отчетливо это чувствовал — незнакомка умудрялась каким-то образом находить мелкие искажения и успешно использовать их, чтобы выбраться из оврага. Естественно, самому Крапчатому после такого оставалась настолько статичная реальность, насколько это вообще можно представить.
Проволока впилась в кожу, из носа уже несколько раз вновь начинала капать кровь, но парень старался об этом не думать. Единственное, что действительно грело душу, так это мысль о том, что мерзавцу, которого Хельдер тащил за собой, приходилось намного хуже, — небось уже всю спину себе стесал об камни.
Майя оглянулась как раз в тот момент, когда над оврагом появилась косматая голова нового знакомого. Парень рывком выбрался наружу, обернулся, с трудом вытащил свой груз и, удостоверившись, что брюнет, к несчастью, по-прежнему подает слабые признаки жизни, принялся с тихим шипением разматывать проволоку, опутанную вокруг запястья. От кружевной манжеты осталось одно название. О том, сколько ему придется залечивать раны на руке, Хельдер старался не думать.
Впрочем, перевязать повреждения все-таки стоило. За неимением бинта он не придумал ничего лучше, как рвануть зубами остававшуюся целой манжету и, с трудом обмотав ее вокруг пораненной руки (о том, чтобы вытереть кровь, текшую из носа, уже и речи не шло), встал, озираясь по сторонам.
Овраг проходил по окраине небольшого леска, выросшего, по легенде, там, где Первый когда-то потерял хвост в сражении с Другим. Ну а раз тут замешан Первый, то лес является местом довольно нестабильным: покрытые серым мхом ветви деревьев то удлинялись, то укорачивались, листья складывались в почки, уменьшаясь в размерах — и все для того, чтобы через несколько секунд развернуться вновь, превратившись в бабочку или мелкую птаху… Лес жил своей жизнью. Впрочем, парня сейчас волновало не это.
По всем расчетам выходило, что до дома идти всего ничего. Другой вопрос, что добраться надо так, чтобы никто не заметил Хельдера, путешествующего в столь странной компании. Девчонка-то ладно, ее можно принять за местную, а вот болезный… Пусть у него и нет сейчас кулона, но при этом любой Бурый без проблем определит, что он связан с Другим. И у Хельдера совершенно нет настроения переубеждать в этом кого бы то ни было. Доказывай потом, что сам не переметнулся на ту сторону. Впрочем, идей касательно того, как бы добраться незаметно, у парня не было вообще. Оставалось просто идти домой, надеясь, что ни с кем не столкнешься. Ну а если все-таки встретится кто-то знакомый, придется как-нибудь выкручиваться.
До города удалось добраться быстро. Пусть и пришлось волочить приспешника Другого, но Крапчатый с этим все-таки справился. Проблемы начались, когда показались первые дома. Девчонка, первое время молчаливо шагавшая рядом, остановилась как вкопанная и чуть слышно выдохнула:
— Что это?
Майя в очередной раз почувствовала, что она медленно, но верно сходит с ума. Она уже слегка привыкла к клетчатому небу, к диковинным деревьям, но то, что она увидела сейчас, превзошло все самые страшные ожидания.
Вполне возможно, что это были дома. По крайней мере, в этих странных предметах было какое-то подобие дверей и занавешенных шторами окон, но вот все остальное… Строения изгибались под странными углами, закручивались штопором и обрывались уходящими в пустоту лестницами, приделанными прямо к стене, безо всякого выхода. Но самым странным было, пожалуй, не это, а то, что эти диковинные «дома» постоянно изменялись: какая-то лестница прямо на глазах у девушки отклеилась от стены, как гусеница переползла выше и застыла, упершись одним концом в подоконник, а другим — в расположенную на высоте трех человеческих ростов дверь. Стены тоже постоянно изменялись. За то время, пока Майя не отводила от них перепуганного взгляда, ближайшее здание успело превратиться в многоэтажный сруб, прижаться к земле, видоизменившись в выглядывающую из асфальта землянку, а затем стать панельным многоподъездником.
К счастью для Хельдера, знакомых не наблюдалось, видимо, все были на работе или на службе, так что парень только отмахнулся:
— Строили из нестабильных комплектов. Что ты хочешь, самый дешевый район. Пойдем. — Он шагнул к ближайшей двери, ожидая, что девчонка последует за ним.
Не тут-то было. Майе совершенно не нравилось увиденное, и идти внутрь она не собиралась. Нет, конечно, до этого она пыталась зайти в странный салон «Батори», но тогда это было единственным глюком, а сейчас она вообще находилась в сплошной галлюцинации! Неправильным было все вокруг! И погружаться в эти видения все глубже — совершенно нелогично.
Девушка так и стояла, пораженно уставившись на одно особо наглое окно: оно успело превратиться в маленькое кругленькое окошко, потом, увеличившись до нормального размера и приобретя обычную прямоугольную форму, отрастило переплет и деревянные ставни, которые, правда, через пару мгновений отвалились, чудом не упав на ногу Майе, а потом и вовсе приобрело вид витража с изображением коленопреклоненного рыцаря. На этом окно решило временно остановиться.
Хельдер оглянулся и увидел, что его спутница так и не тронулась с места. Ну и на кой он вообще тащил с собой своего врага?!
— Ты никуда не идешь? Я бросаю его здесь?
Просто чудо, что до сих пор не появился никто из знакомых. Не знай Крапчатый, что он изначально задумал то, что будет противно Первому, он бы вознес ему молитву.
Еще одно чудо было, кстати, в том, что у Хельдера оставались силы язвить.
Девушка вздрогнула и перевела на спутника постепенно становящийся осмысленным взгляд:
— Что?
Похоже, ей действительно очень важно, что случится с этим типом. А раз так, то у Хельдера есть вполне подходящий рычаг давления на незнакомку.
— Я брошу его здесь, — зло буркнул парень, чувствуя, что с каждым мигом заклинание снижения веса начинает действовать все слабее.
— Нет-нет, я иду! — испуганно пискнула Майя.
Входная дверь была единственным островком стабильности в этом изменяющемся строении. Хельдер пнул ее ногой, благо открывалась она внутрь, и шагнул в коридор. Что не могло не радовать, сейчас родная квартира нашлась на первом этаже: рядом с нужной (сегодня металлопластиковой) дверью на уровне глаз виднелась небольшая пластинка с изображением свернувшегося калачиком лиса.
— Стучи, — коротко приказал девушке парень.
Та робко коснулась костяшками пальцев дверного косяка и отшатнулась — в глубине квартиры раздался протяжный вой сирены.
— Сто раз говорил, звонок пора менять! — зло скривился Хельдер.
Он уже буквально чувствовал, как сбегаются любопытствующие соседи, как спешат зеваки, как…
— Кто там? — осторожно звякнул из-за двери робкий девичий голосок.
— Открывай! — откликнулся парень.
Послышалось звяканье ключей, дверь отворилась. На пороге стояла невысокая девушка лет пятнадцати на вид: голубоглазая, со светлыми вьющимися волосами. Подуй — и улетит, такой она казалась хрупкой.
— Дерик? Ты уже верну… Что случилось?! Что с тобой?! Ты в крови! Что произошло?! — испуганно охнула она.
Крапчатый разжал руки, небрежно выронив свой груз, перешагнул упавшее тело:
— Со мной все в порядке. Она, — парень ткнул пальцем себе за спину, — наша гостья. Его, — он указал на подающего слабые признаки жизни врага, — можешь выкинуть обратно на свалку. А я спать.
Не обращая никакого внимания ни на замершую в дверях Майю, ни на слабо постанывающего незнакомца, ни на испуганно уставившуюся на него девушку, Хельдер побрел вглубь квартиры.
И честное слово, появись здесь и сейчас хоть сам Первый, решивший отомстить злодею, забравшемуся на Запретный остров, и это не помешало бы вымотавшемуся парню завалиться в кровать…
Будильник он, правда, перед тем как отрубиться, поставить все-таки успел…
