10
Рингер
Часовые ждут меня у ворот. Меня немедленно ведут к сторожевой вышке с видом на летное поле. Еще один круг замкнулся. Там меня ждет Вош. Кажется, что последние сорок дней он не двигался с места.
– Зомби жив, – сообщила я, глянула вниз и увидела, что стою на кровавом пятне.
Здесь упал Бритва. А в нескольких шагах от этого места, у пульта управления, пуля Бритвы убила Чашку.
Чашка.
Вош пожал плечами:
– Это неизвестно.
– Ладно, может быть, не Зомби, но кто-то знающий меня.
Вош промолчал.
«Это может быть Салливан, – подумала я. – С моим везением это, скорее всего, она».
– Вы знаете, что мне не подобраться к Уокеру, если за меня не поручится тот, кому он доверяет.
Вош скрестил на груди длинные сильные руки и свысока внимательно посмотрел на меня поблескивающими птичьими глазами.
– Ты так и не ответила на мой вопрос. Я человек?
Я ни секунды не колебалась:
– Да.
Вош улыбнулся.
– И ты до сих пор считаешь, что этот факт не оставляет надежды? – Он не стал дожидаться ответа. – Я надежда этого мира. Судьба человечества в моих руках.
– Должно быть, тяжкое бремя, – заметила я.
– Шутки шутишь.
– Им нужны такие, как вы. Организаторы и менеджеры, которые в курсе, зачем они пришли и чего хотят.
Вош кивнул и просветлел лицом. Он был доволен мной и доволен собой, потому что выбрал меня.
– У них не было выбора, Марика. Естественно, это означает, что выбора не было и у нас. Мы при любом раскладе обречены на самоуничтожение. Единственное решение – радикальная интервенция. Уничтожить деревню ради ее спасения.
– И убить семь миллиардов было недостаточно, – подхватила я.
– Конечно. В противном случае им хватило бы одного большого камня. Нет, лучшее решение – ребенок на пшеничном поле.
У меня даже желудок свело, когда я вспомнила эту картинку. Малыш бредет по полю мертвой пшеницы. Его подбирает небольшая группа выживших. Последние остатки доверия уничтожила зеленая вспышка адского света.
В день нашего знакомства я, как любой новобранец, прослушала целую речь.
«Последняя битва на Земле случится не на равнине, не в пустыне и не на вершине горы…»
Я прикоснулась к груди:
– Вот – поле битвы.
– Да. Иначе все может повториться.
– И потому так важен Уокер.
– Программа, которую в него установили, рухнула. Ты прекрасно понимаешь, что нам необходимо выяснить почему. И сделать это можно только одним способом.
Вош нажал кнопку на консоли. Дверь у меня за спиной открылась, и в комнату вошла женщина средних лет, с лейтенантскими нашивками на воротнике. Она улыбалась. У нее были идеально ровные и очень крупные зубы. Глаза серые. Светло-желтые волосы стянуты в тугой узел на затылке. Она мне сразу не понравилась. Я нутром почувствовала в ней врага.
– Лейтенант, препроводите рядовую Рингер в изолятор для предварительного осмотра. В четыре ноль-ноль жду вас в конференц-зале «Браво», – распорядился Вош и отвернулся. Я его больше не интересовала. Пока.
Уже в лифте женщина с песочными волосами осведомилась:
– Как себя чувствуешь?
– Отвали.
Она продолжала улыбаться, будто я ответила: «Прекрасно. А ты?»
– Меня зовут лейтенант Пирс. Но ты можешь называть меня Констанс.
Тренькнул звонок, двери лифта открылись. Лейтенант ударила меня кулаком по шее. В глазах у меня потемнело, колени подогнулись.
– Это за Клэр, – сказала она. – Ты ее помнишь.
Я выпрямилась и двинула ей в челюсть основанием ладони. Она врезалась затылком в стену. Звук мне понравился. Потом я со всей силой, которой наделила мои мускулы двенадцатая система, заехала ей кулаком в живот. Она рухнула мне под ноги.
– А это за семь миллиардов. Ты их помнишь.