Режиссёр
Люди делятся на три категории: одни верят в Бога и стараются добродетелями заполучить ключи от Рая, другие не верят в Бога и, предполагая конечность жизни, стараются взять от неё всё, третьи – колеблющиеся, еще не определились, какой путь для них важней. Но независимо от веры или неверия, всех людей объединяет одно – неизбежность загадочного и пугающего своей неизвестностью путешествия из этого мира. Билет на рейс выдаётся бонусом при рождении, а вот направление путешествия каждый выбирает сам.
Иосиф бесцельно брёл по своему любимому городу, пытаясь вспомнить, кто и как посадил его на рейс Нью-Йорк – Москва. Скованная черепом кровь, обильно сдобренная алкоголем, толчками рвалась наружу.
«Фима? Сеня? Джордж? Нет! Не помню! И на чём я приехал из аэропорта? Голова раскалывается! Ничего, сейчас приду в офис, приму душ, и посплю часок. А потом буду выяснять. Неудобно, если всё же Жора. У-у-у-у! Моя голова! Прохожие вроде не замечают».
И прохожим, действительно не было до Иосифа никакого дела. Они проносились мимолётным сквозняком, каждый в своём направлении, не обращая на него никакого внимания. Знакомые дома шагали навстречу и проходили мимо со скоростью пьяного человека, отражая в своих витринах грузное тело с ухоженной седой бородкой.
Пройдя половину Тверской, и дойдя до Пушкинского бульвара, Иосиф по привычке бросил мимолётный взгляд налево. Туда, где за памятником великому поэту, неуклюже притаился самый известный кинотеатр страны. Под козырьком с гордой надписью «Россия» помпезно красовалось слово «Фильм».
«Черт! Не вижу названия. Что за фильм?», – расстроился Иосиф, и направился через площадь к величественной лестнице кинотеатра.
Подойдя ближе, почти вплотную, Иосиф прочитал: «Фильм московского режиссёра «СУД»», а под афишей: «сеанс в 12.00». И больше ничего. Ни актёров, ни режиссёра, ни сценариста. Ничего. И удивительно было то, что не было никого ни на лестнице, ни у входа. Иосиф посмотрел на часы. Его изысканные «Грандтуризмо» от Феррари показывали означенное время. Режиссёрское любопытство толкнуло к кассе, а продюсерская смекалка подмигнула: «Суд? Интригующе! Хороший ход! Надо взять на вооружение!». «Хороший ход!», – подтвердило сознание, вытисняющее остатки алкоголя. «Если бы я назвал свою «Историю любви» «Судом любви», интерес публики возрос, и я получил бы больше прибыли. Надо посмотреть картину. По интриге, возможно, Колька Золотарёв снимал, или хитрая бестия Серафима Рыжевская. Сейчас выясним».
Он подошёл к пустой кассе.
– Один, в центре зала. Сколько с меня? – спросил Иосиф, приветливо улыбаясь в окошечко кассира.
– Пятьсот рублей, – ответило окошечко.
Иосиф полез в кошелёк. В кошельке лежала мелочь в размере ста семнадцати рублей восьмидесяти копеек и две банковские карты. Одна банковская карта «Золотая Виза» – для больших покупок, вторая «Мастер кард» – для повседневных расходов.
– А у меня нет пятисот рублей, – сказал Иосиф, не желая идти в банкомат снимать деньги с карты.
– Тогда возьмите последний ряд. Сто семнадцать рублей восемьдесят копеек, – предложили за окном.
– Пожалуйста. Как раз, – ответил Иосиф, вываливая мелочь на ладонь.
В окошечке появился билет на дневной сеанс с надписью «СУД, последний ряд, центральное место».
– Какие у вас странные билеты! – удивился Иосиф.
– Шедевральный фильм! – ответил голос за окошечком.
«Странно. Знакомое слово», – подумал Иосиф, услышав фразу из окна. Именно так на съёмках «Истории любви», заискивающе молодая костюмерша и, по совместительству, мимолётная любовница называла его незатейливую картину.
– Ничего странного, – продолжал голос. – Рекламный ход продюсера.
– А кто продюсер? Кто режиссёр?
– Не мешайте работать! – рявкнуло окно, и захлопнулось.
Иосиф с минуту простоял, глядя на закрытую амбразуру, сплюнул бранное слово в сторону кассира, развернулся и поспешил на сеанс. Прошёл по пустому фойе кинотеатра. Вошёл в кинозал. К радости Иосифа, фильм только начинался.
На светящемся белом экране проявилось название фильма «СУД». Иосиф прошёл по тёмному кинозалу к последнему ряду и занял пустующее место.
Начался сеанс.
На экране появился грузный мужчина, лет шестидесяти, точь-в-точь – Иосиф. Иосиф-зритель премного удивился похожести актёра. От Иосифа-зрителя его отличали только заношенная одежда и неухоженное лицо.
«Всё понятно. Колька Золотарёв глумится. Ох, встречу Кольку! Ох, он у меня получит!», – радостно, в предвкушении разборок с Колькой мелькнуло в голове Иосифа.
Видимо, фильм был снят в новом формате три Д плюс, поскольку действующие лица, словно выходили за пределы экрана.
«Круто снято!», – позавидовал спецэффектам Иосиф. Его особенно не волновала работа актёров, у него в картинах и получше были, но ему, как режиссеру, было интересно, какими камерами и программами добились такого эффекта присутствия. Он толкнул локтем соседа: «Как снято! А?». Сосед не отреагировал. Видимо, был увлечён сюжетом.
Тем временем, в фильме появился человек, напоминающий давнего друга Иосифа.
Экранный Иосиф просит у него помощи: «Помоги, брат! Хочу стать режиссёром. Хочу снимать фильмы. Очень выгодный бизнес! А для этого нужен госзаказ. Нужны влиятельные люди. Помоги! Познакомь! Век не забуду!» Друг помогает герою, и тот, воспользовавшись его связями, быстро поднимается по карьерной лестнице. За одним другом появляется другой. И его помощь использует экранный герой. За ним – третий, четвертый. Экранный Иосиф процветает. Теперь он холеный и гладкий. Он добился всего: он – продюсер, режиссер и сценарист. У него есть все, о чём он мечтал.
Но вот в кадре друг, помощь которого дала Иосифу толчок к взлёту. Экранный друг просит у экранного Иосифа помощи:
– Иосиф, нужна помощь! Нужны деньги на лечение. Я могу умереть. Выручай, друг! Я обязательно отдам.
Киношный Иосиф достаёт из кармана пиджака кошелёк и, прикрывая рукой золотую кредитную карту, выворачивает его наизнанку.
– Вот, друг, все, что могу!
Из кошелька выпадают деньги.
– Вот! Сто семнадцать рублей восемьдесят копеек. Больше нет. Прости, друг, – сочувственно говорит экранный Иосиф экранному другу.
Иосиф в кинозале прикусил губу. Он молча наблюдал за развитием сюжета.
Далее действия картины калейдоскопом сменяют друг друга.
Главный герой с кем-то нужным крепко дружит. Тех, кто ему не нужен, «кидает» направо-налево. И все поучает и поучает жизни тех, кого кидает, цитатами из Библии.
Ложь становится его образом жизни. Он лезет по головам вверх по карьерной лестнице. И, наконец, добирается до Голливуда. Он взобрался наверх! Долез – куда стремился! Квартиры, дома, машины, деньги. Он покупает все больше и больше, а снимает все хуже и хуже. Но вот светлое пятно в фильме – рождение дочки. А дальше – опять ложь. И множество жертв на пути его восхождения к славе.
Наконец Иосиф-зритель не выдержал и крикнул в зал:
– Это неправда! Кто это снял? Кто режиссёр?
Сосед справа, тот, кто до этого момента молча взирал на экран, повернувшись к нему, ответил:
– Ты.
Иосиф испуганно посмотрел на соседа, потом – в зал. Все зрители, странным образом, были повёрнуты спиной к экрану и молча смотрели на Иосифа.
– Этого не было! – в сердцах крикнул в зал Иосиф.
Сосед посмотрел на него в упор:
– Не было. Но будет.
Фильм начался снова.
– Нет! Я не хочу! – воскликнул Иосиф.
– Тогда иди и перепиши сценарий своей жизни. Любовь твоей будущей дочери спасла тебя в этот раз. Тебе показали твою худшую работу. Так что тебе выбирать. Мы отпускаем тебя на время, – ответил беспристрастный сосед-судья.
За его спиной расправились черные крылья. Он взмахнул ими, приподнялся и вылетел в разверзшийся потолок. Остальные зрители-судьи взмахнули своими крыльями – и последовали за ним.
Иосиф с силой зажмурился, до боли сдавив веки. Когда он открыл глаза, ничего уже не было.
– Мы приземлились в столице нашей родины – Москве. Экипаж судна прощается с вами, – гордо и радостно объявила стюардесса.
«Фух! И приснится же такое!», – подумал молодой мужчина с чисто выбритым лицом.
– Не забудь, мы отпустили тебя на время. Перепиши сценарий, – бесстрастно шепнул ему на ухо сосед справа.
Иосиф в ужасе раскрыл на соседа глаза. Сосед улыбнулся:
– Разрешите пройти.
Поднялся со своего кресла и растворился в пассажирах, покидающих лайнер.
Через двадцать лет Иосиф стал режиссёром, а после – и продюсером. Отрастил себе бороду. Снял первый собственный фильм.
По завершении съёмок приехал в киностудию на своём новом «Мерседесе». Вышел из машины и спустился в подвал офиса. У его кабинета стояли актёры, не получившие зарплату.
Иосиф привычным жестом раскрыл кошелёк, где лежали сто семнадцать рублей восемьдесят копеек…
Назад: Байки из ада (рассказы)
Дальше: Живодёр
