Дискуссия о принципах обрядности

В польской археологической традиции Малый Кауп принято именовать Aschenplatz (нем. «Скопление пепла»), якобы повторяя тем самым тезис Карла Энгеля (Wróblewski, 2007. S. 142). На самом деле немецкий археолог в своём отчёте употреблял словосочетания Brandgrube и Aschenschicht (нем. «трупосожжение» и «слой пепла») (Pr.-Mus., Inv.-Nr VII.431.12806; Prussia-Archiv, Signatur PM-A552/2). Лишь на схематическом плане могильника в уроч. Кауп, принадлежащем Карлу Энгелю, могильник на участке Малый Кауп подписан как Spätheidnischer Aschenplatz (нем. «позднеязыческое скопление пепла») (Prussia-Archiv, Signatur PM-A552, Bd. 34, A-3065) (рис. 4). Пятно серого грунта, так обозначенное на карте, возникло при естественной эрозии зольников верхних ярусов прусских трупосожжений. В западной части участка Малый

Кауп в 2010 г. данное пятно на поверхности лишённого дёрна могильника имело разм. 40 × 35 м (Кулаков. 2011а. С. 62). Правда, Тимо Ибсен дал иной параметр пятна могильника – 30 × 15 м при толщине слоя пепла в 0,3 м (Ibsen T., 2009, S. 124). В восточной части участка Малый Кауп это пятно было уничтожено при разработке глиняного карьера (рис. 6). Подобные пятна – не редкость для прусских грунтовых могильников эпохи раннего средневековья и вовсе не означают, например, места трупосожжений на месте.

Заявление о том, что «так наз. “Aschenplatz” в Вискиаутен – реликт многоярусной погребальной традиции» (Wróblewski, 2007. S. 142) нуждается в дополнительных доказательствах «реликтовости» данной версии обряда. Архивные материалы Карла Энгеля свидетельствуют о том, что ВСЕ погребения, вскрытые в 1932 г. на Раскопе 1, являются отнюдь не «реликтами», а традиционными для прусских древностей двухъярусными захоронениями с остатками произведённого на стороне трупосожжения в своём верхнем ярусе и с костяком коня – в нижнем. Такие погребения, отличающиеся от комплексах на других прусских могильниках лишь хорошей сохранностью металлических находок (результат их расположения в «промывном» грунте) и наличием в одной могиле до трёх костяков коней, встречены и на Раскопах 4-12, вскрытых Балтийской экспедицией ИА РАН в западной части могильника Малый Кауп (Kulakov. 2014. P. 73–76). Обилие инвентаря и богатство конских захоронений на Малом Каупе свидетельствуют о высоком социальном ранге погребённых здесь пруссов (Кулаков. 2011а. С. 97). Лишь северо-западную часть Раскопа 6, содержащую погр. К37 (погребальный объект, являющийся остатками многоразового трупосожжения на месте, проведённое в куршских традициях) можно с полным правом назвать Aschenplatz (Кулаков. 2011б. С. 66, 67).

Начиная с Раскопа 4 вскрытие площади могильника Малый Кауп происходило к западу от дороги Wosegau-Mülsen (рис. 11), так как не было перспективы обнаружить нетронутые погребальные комплексы в его восточной части (уничтожены глиняным карьером и Раскопом 1). В процессе раскопок выяснилось, что предматериковый суглинистый слой на Малом Каупе имеет искусственное, антропогенное происхождение, был подсыпан в начале использования данного участка под могильник. В этом слое представлена органическая примесь в виде остатков сожженного хвороста/травы/стерни. Аналогичная культовая акция (выравнивание площади участка могильника, его ритуальное очищение) была проведена пруссами в эпоху викингов на части могильника Dollkeim/Коврово (Кулаков В.И., 2002, с. 169–181). Реперной точкой традиционно для наших работ на грунтовом могильнике Малый Кауп служил гостригознак № 2677 (сооружён в 1985 г.), стоящий у южной обочины шоссе Вишнёвка-Сосновка.

Рис. 11. Сводный план расположения Раскопов Балтийской экспедиции ИА РАН в западной части Малого Каупа (Раскопы 4-д)

Массив погребений, вскрытых на Малом Каупе в 2009–2013 гг.

Погр. К24Г26) (первые 23 номера оставлены для погребений Раскопа 1, Р. 4, 5) (Кулаков В.И., 2010, с. 194–196) двухъярусное трупопосожжение, расположено в северо-восточной части Р. 4, яма его нижнего яруса имеет овальную в плане форму разм. 1,50 × 1,10 м, ориентирована по линии север-юг, в объёмы Р. 4 вошла своей основной частью (рис. 12). Могильная яма погр. К24(26) выбрана с уровня глубинной отметки +86, который соответствует верхней границе слоя переотложенного (точнее – насыпного) предматерикового суглинка со значительной примесью гравия общей мощ. ок. 0,40 м. Придонная часть могилы на 0,15 м прорезает слой песка (мощ. 0,15 м) и упирается в материковую глину светлоохристого цвета. Упомянутые два слоя субструкций впервые были выявлены при зачистке профиля погр. 24(26) в северной части восточного борта Р. 4, несомненно (прежде всего – виду своей рыхлой, не слежавшейся консистенции) являются искусственно подсыпанными и будут интерпретированы ниже, после завершения описания всех погребений Р. 4.

Рис. 12. План погр. К24(26)

Первые находки в верхнем ярусе погр. К24(26) были обнаружены на шт. 3 (традиционно для русской полевой методики равняется примерно 0,25 м). Они располагались в скоплении остатков погребального костра (далее – ОПК) с несколько большим содержанием углей и золы, нежели в окружающем слое. Скопление имело округлую в плане форму диам. ок. 0,35 м. В этом скоплении и в непосредственной близости от него обнаружены обожжённые на погребальном костре детали инвентаря: наконечники копий № 8 (тип J.P. G) и № 9 (подтип J.P. El) (последний – с остатками серебряной обтяжки втулки), железная полая (свинец вытек на погребальном костре), с бронзовой обтяжкой и втулкой булава № 17 (рис. 13), фрагмент погнутых после обжига ножниц № 2, пара шпор типа 1 (Кулаков В.И., 2003, с. 312) с конусовидным утолщением на острие №№ 4, 5, обломки венчика бронзового блюда диам. ок. 40 см, бочёнковидное шиферное пряслице № 6. К северу от упомянутого скопления обнаружена бронзовая лировидная пряжка № 1, к югу – фрагмент конской кости № 14. Кроме того, в заполнении верхнего яруса найдены часть бронзового коромысла складных весов, бронзовое сомкнутое кольцо от поясного набора, черешковый наконечник стрелы ромбической формы № 37.

Рис. 13. Инвентарь погр. К24(26)

Согласно типологии А.Ф. Медведева, этот наконечник относится к типу 83, по литовскому материалу этот предмет был отнесён В. Казакявичюсом к типу «черешковый с короткой и массивной головкой ромбовидной формы» (XI в.) (Kazakevičius V., 2004, p. 51). Своим юго-восточным краем скопление углисто-золистого грунта, содержавшего массив металлических находок (примечательно, связанных как со снаряжением всадника, так и со снаряжением коня) касается верхнюю часть округлого в плане скопления мелких обломков кальцинированных костей (диам. скопления ок. 0,2 м), перекрытых обломками раннегончарного сосуда № 246. Ниже, на шт. 4 (глуб. +48) обнаружен основной массив этого скопления диам. до 0,38 м. На уровне материка в кв. 3 обнаружено 10 мелких фрагментов кальцинированных костей, 2 обломка костей коня, 3 фрагмента раннегончарной керамики чёрно-охристого цвета с мелкой дресвой в примеси, частично обожженой вторично (на погребальном костре), в кв. 6 – 2 фрагмента аналогичной по признакам раннегончарной керамики.

Данные керамические фрагменты, возможно, относятся к сосуду № 246 (см. выше), являвшемуся в погр. 24(26) временной урной и разбитом после высыпания из него в слой захоронения кальцинированных костей. После снятия слоя с находками верхнего яруса показалась у восточного борта Р. 4 группа из трёх крупных валунов, перекрывающая нижний ярус погр. 24(26). Под этими валунами в заполнении нижнего яруса, представлявшем собой ОПК с большим количеством содержания песка, были выявлены верхние части костей коня. Складывается впечатление о том, что располагавшийся в нижнем ярусе этого комплекса костяк коня был не полностью засыпан суглинком (как это обычно происходило в прусских захоронениях эпохи викингов), а частично оказался в пределах верхнего яруса. Примечателен факт находки под южным валуном из упомянутой группы (на глуб. +44) скопления (диам. ок. 0,35 м) мельчайших переотложенных костей коня весьма плохой сохранности. При дальнейшем вскрытии нижнего яруса погр. 24(26) был обнаружен полностью костяк коня, лежащий с поджатыми ногами на дне могилы в направлении север-юг (рис. 12). Если передняя часть хребта коня была С-видно изогнута в направлении на запад, то шея коня была повёрнута в противоположном направлении, на восток. При этом череп коня был резко повёрнут направо от основной оси хребта и зубами повёрнут на юг. У правой скулы нижней челюсти коня были найдены удила со штангами № 29 подтипа 3.2 (Кулаков В.И., 2003, с. 312), пара бронзовых подпружных (для стремянных ремней?) пряжек лировидной формы с железными остриями №№ 19 и 24, две железные подпружных пряжки с прямоугольными рамками, железное ботало, пара стремян яйцевидной формы вар. Goßler DIII,3 (XI–XII вв. – Goßler N., 2013, Abb. 3, S. 157). На стременах сохранилась серебряная плакировка, причём на стремени № 26 она была дополнена двумя бронзовыми кольцами, охватившими боковые штанги стремени поверх плакировки. В нижнем ярусе погр. 24(26) под левой задней ногой коня было найдено третье стремя треугольной формы вар. Goßler DIII,1. Стремя сходной формы было обнаружено в апреле-мае 1935 г. в погр. 12 грунтового могильника Widitten II/Ижевское (Зеленоградский р-н). Вслед за Швентославским В. Новаковский относит этот тип стремян «к поздним формам 8-10 вв.» (Nowakowski W., 2008, S. 196). Аналогичное стремя было обнаружено на могильнике Dollkeim/Коврово и датировано Г. Кемке XII–XIII вв. (Wróblewski W., 2006, fig. 6(,4).

Упоминавшийся выше самый южный валун из группы камней лежал непосредственно над рёбрами правого бока коня. Под сложенной левой задней ногой коня был обнаружен фрагмент нижней челюсти второго коня. Его сохранность была плохой, вполне близкой степени сохранности мелких частиц костей коня из скопления, описанного выше в восточной части кв. 8.

Заполнением нижнего яруса погр. 24(26) является ОПК с большим количеством содержания песка мощ. ок. 0,4 м. По южному борту могилы прослеживается линза угля (мощ. до 0,1 м), перекрытая тонким слоем песка. Заполнением верхнего яруса является слой ОПК с примесью гравия мощ. до 0,4 м. Реконструкция процесса сооружения погр. 24(26) может быть воссоздана следующим образом:

A. После факта смерти мужчины-воина, занимавшего (судя по такому нетривиальному элементу погребального инвентаря, как булава) место вождя в дружине Каупа (Кулаков В.И., 2014, с. 63), была выбрана могильная яма, ориентирована по линии север-юг. В её южную (?) часть на дно были возложены останки (скорее всего – их незначительная часть) коня, принесённого, очевидно, в жертву в рамках погребальной церемонии. Вместе с ним в могилу попали стремя № 19921 и железная пряжка № 199-20.

Б. Затем, по прошествии некоего времени могильная яма была углублена на 0,25 м. Именно такой размер отделяет ступеньку в её южном борту от окончательной версии дна могилы. В процессе этих земляных работ останки «раннего» коня были выброшены на борт могилы.

B. В могилу, получившую свои окончательные размеры 1,50 × 1,10 м, был буквально втиснут костяк «позднего» коня. Существующий размер могилы был недостаточен для параметров этого животного. Его останки могли поместиться в могиле лишь виду того, что шея коня в её основании была сломана, на что указывает её положение под практически острым углом относительно хребта. Вместе с тушей «позднего» коня в могилу был помещён сопровождающий его инвентарь (пара стремян №№ 25 и 26, удила № 29, железные пряжка и ботало, бронзовые пряжки с железными остриями №№ 19–24 (рис. 13). После этого останки «позднего» коня были засыпаны грунтом, полученным при выборки могилы и смешанным с ОПК. При этом в этом заполнении оказались ранее выброшенные из могилы куски костей «раннего» коня.

Г. После сооружения нижнего яруса могилы над её центром был высыпан из временной урны массив остатков проведённого на стороне трупосожжения. Временная урна была по прусскому обычаю, зафиксированному на могильнике Ирзекапинис, брошена поверх скопления мелких обломков кальцинированных костей и разбита.

Д. Далее нижний ярус и высыпанное на его поверхность скопление мелких обломков кальцинированных костей были перекрыты незначительным (мощ. не более 0,1 м) слоем ОПК с гравийной примесью и завалены тремя крупными валунами. Затем камни были почти полностью скрыты слоем ОПК с рассеянными в нём мельчайшими обломками кальцинированных костей. Остаётся неясным, относятся ли эти кости к индивидууму, погребённому в погр. 24(26).

Е. Финальной фазой сооружения погр. 24(26) стало возложение на образовавшуюся над камнями завала нижнего яруса плоскость к северу от уже незаметного под слоем ОПК скопления костей покойного его обожжённого на погребальном костре инвентаря. Весь он принадлежит к снаряжению мужчины-воина и его боевого коня. Лишь фрагмент шиферного пряслица № 5 может являться погребальным подношением женщины, оставшейся в мире живых. Судя по инвентарю, прежде всего – по наконечникам копий и по паре украшенных серебром стремян, погр. 24(26) датируется концом Х – началом XI вв. Предложенная В. Новаковским датировка стремян треугольной формы 8-10 вв. в случае со стременем № 21 неверна. Напротив, дата по Норберту Госслеру, данная им для стремян подтипа Goßler DIII–XI–XII вв. (Goßler N., 2013, S. 157), представляется более актуальной для этих находок, в целом характерных для XI в. По обряду погр. 24(26) не выходит за пределы норм прусской культуры эпохи викингов. Необычным признаком его внутренней структуры является наличие останков «раннего» (жертвенного) коня. Кроме того, присутствие среди инвентаря в верхнем ярусе пары шпор предполагает наличие среди участников погребальной церемонии куршей. Именно в рамках их обычаев является привычным возложение на погребальный костёр не только деталей снаряжения воина, но и предметов, связанных с процессом конной езды.

В полевом сезоне 2009 г. был добран восточный край нижнего яруса могильной ямы, основательно потревоженный при сооружении позднейшего погр. К32 (см. ниже). В результате этих земляных работ восточный борт погр. К24(26) был передвинут в восточном направлении. Он отстоит от западного борта Раскопа 5 на 0,6 м. Вместе с этим были переотложены останки собаки (хребет длиной 0,3 см, южнее, зубами на юг лежит фрагмент черепа пса) (рис. 12). Эти останки, перемещённые уже некомплектно, после акта перемещения были забросаны (в ритуальных целях?) мелкими камнями. К югу от зубов пса найден обломок стенки лепного сосуда № 24–39. К востоку от перемещённых останков пса на антропогенной «предматериковой» подсыпке видно округлое в плане пятно прокала диам. 0,25 м. Возможно, этот прокал является следом некоего дополнительного локального по своим масштабам огненного поминального (?) ритуала. Он был проведён после того, как могила погр. К24(26) была непреднамеренно (?) потревожена при сооружении более позднего погр. К32. В 0,1 м к юго-востоку от зубов пса найдено треугольное стремя № 24–38. Оно является парным к найденному в полевом сезоне 2009 г. в погр. К24(26) аналогичному по форме стремени № 21. В результате частичного разрушения позднейшим комплексом костяка позднего (?) коня в погр. К24(26) мелкие обломки костей оказались за пределами его первоначальной могилы. Та же участь постигла и лопатку коня, оказавшуюся вплотную к северо-западному краю могилы погр. К32. Судя по глубинам (+70+72) залегания костей позднего коня и пса, они планиграфически и хронологически были приурочены друг к другу.

Погр. К27 (Раскоп 4, кв. 10, 11, 14, 15) (Кулаков В.И., 2010, с. 196–198) двухъярусное трупопосожжение, расположено в центральной части центрального сектора Р. 4, яма его нижнего яруса имеет овальную (скорее – подпрямоугольную) в плане форму разм. 1,60 × 1,10 м, ориентирована по линии северо-запад – юго-восток (рис. 14). Могильная яма погр. К24(26) выбрана с уровня глубинной отметки +84, который соответствует нижней части основного в Р. 4 слоя ОПК (рис. 14, сеч. А-В). Глубина могилы достигает 0,55 м, на 3 см могила пронизывает два слоя субструкций и входит в пределы материка. Основное заполнение погр. К27 – ОПК с примесью золы. В восточной части могилы имеется у её верхней границы скопление золистых ОПК с рассеянными в них мелкими обломками кальцинированных костей (41 обломок). Диаметр этого скопления 0,5 м, глуб. 0,28 м.

В кв. 11/15 на шт. 3 было обнаружено овальное в плане (ориентировано по линии северо-запад – юго-восток) пятно ОПК (в смеси с частицами золы) разм. 0,9 × 0,6 м. В профиле погребения это пятно не проявилось, отличаясь от окружающего грунта чуть боле рыхлой консистенцией.

Рис. 14. План погр. К27

Верхняя поверхность нижнего яруса с перекрывающими его валунами и колотыми (на погребальном костре?) камнями была скрыта на пл./шт. 4 на уровне верхней плоскости гравийной подсыпки, перекрывающей материк. В сущности эта подсыпка является для Р. 4 рукотворным «материком». При начале разборки слоя ОПК ниже уровня этого «материка» в юго-восточной части могилы рядом с костями коня была найдена поясная бронзовая пряжка № 286-12 с лировидной рамкой c элементами декора типа Elling. После её расчистки выяснилось то, что обоймица пряжки украшена двойной орнаментальной полосой, исполненной в технике «тремоло». Кроме того, в верхней части рамки пряжки видно углубление, оставлено обоймицей при ношении её наклонно (Кулаков В.И., 2010, с. 198). Эта особенность рамки связана или с ношением её хозяином у пряжки на поясе тяжёлого предмета (например – боевого ножа), или образовалась ввиду массивных габаритов хозяина пояса с данной пряжкой. Данная пряжка является полным аналогом пряжки № 199-1 из погр. К24(26). Такая же пряжка (правда – без обоймицы) обнаружена в могильнике Visby (о. Готланд) в погр. 2 (Thunmark-Nylen L., 1995, A.. 416) кон. Х – нач. XI вв. Над заполнением верхнего яруса погр. К27 обнаружены обожжённые на погребальном костре и вытащенные из могилы корнями наконечник копья № 262, фрагмент бронзовой балки весок № 282, обломки роговой накладки на гребень № 286-1-9, железная скоба № 286-4, фрагмент шпоры № 245 (рис. 15), фрагмент втулки копья, нож № 243, фрагмент бочёнковидного шиферного пряслица № 284, нож № 243. Здесь же был найдены 25 фрагментов раннегончарных сосудов (10 – с орнаментом) и 15 некомплектных фрагментов лепных горшков.

Рис. 15. Инвентарь погр. К27

Вместе с упомянутой выше пряжкой № 286-12 в нижней, не потревоженной корнями части верхнего яруса (в скоплении золистых ОПК вместе с кальцинированными костями, фактически – в пределах могилы, выбранной в «материке») лежал побывавший на костре наконечник копья № 286-5 подтипа Ruttkai IV6 (Кулаков В.И., 2003, с. 302) X–XI вв. Лезвие этого наконечника копья было изготовлено в технологии сварного Дамаска (рис. 16) и, очевидно, снабжено наварной пластиной. Такой приём декора наконечников копий (создаёт эффект зубчатого декора на лезвии копья) в массовом порядке отмечен в древностях могильника Ирзекапинис (Кулаков В.И., Толмачёва М.М., 1987, с. 97). Упомянутый наконечник копья (in situ лежавший с поднятым острием, направленным на юго-запад) в погребении сопровождался наконечником копья подтипа J.P. Ei, характерного преимущественно для Х в. (Кулаков В.И., 2003, с. 302). К сожалению, следы серебряной плакировки на втулках всех найденных в погр. К27 наконечников копий найти не удалось (отсутствовали изначально?). Инвентарь верхнего яруса включал также бронзовое несомкнутое поясное кольцо-разделитель № 286-2 и скол бочёнковидного шиферного пряслица обожж. № 286-1. Большая часть этих находок была обнаружена среди камней мощного завала, перекрывавшего нижний ярус погр. К27. Примечателен факт перекрытия камней наконечником копья № 286-5 и близлежащими двумя костями правой задней ноги коня.

Рис. 16. Нижняя часть пера наконечника копья № 286-5 после расчистки с прорисовкой демаскированного декора

В плане завал образовывал подквадратную в плане фигуру разм. 1,3 × 1,3, оставлявшую южную часть могилы открытой. Очевидно то, что данный каменный завал формировался уже после того, как южный борт погр. К27 осыпался. Заполнение могилы рядом с ним представлено переотложенным предматериком. Камни завала основательно повредили костяк коня, лежащий под камнями. В частности, оказались раздавленными и практически не сохранились кости левой задней ноги. Конь лежал вдоль длинной оси могилы, его хребет вытянут по линии северо-запад – юго-восток. Шея под прямым углом (это указывает на слом шеи у её основания) повернута на запад. Череп коня носовыми костями повёрнут на юг. В зубах коня найдены удила № 286-19 с серповидными псалиями подтипа 3.5 (Кулаков В.И., 2003, с. 313). С юга к зубам коня примыкают вторые удила № 286-7 – кольцевидные. У костей передних, сложенных зигзагообразно ног выявлена пара стремян округлой формы вар. Goßler CI,1 (Goßler N., 2013, Abb. 3). Под головой коня было найдено третье стремя № 286-25, имевшее яйцевидную форму и близкое аналогичным по принадлежности находкам из погр. 24(26). У задних ног коня были найдены две железных пряжки конской подпруги (стремянные?) с полукруглой рамкой, в районе спины коня, на дне могилы – пара железных подпружных пряжек с рамкой С-видной формы, крепящейся подвижной штангой (№№ 286-18-23). Конское снаряжение в погр. К27 дополняют фрагмент щитовидной подвески (бронза, покрытая серебром) № 28614, бронзовый бубенчик № 286-17, два железных ботала и шпора типа 1 (Кулаков В.И., 2003, с. 312) с конусовидным утолщением на острие. Несмотря на то, что в могиле обнаружены кости лишь одного коня, парность элементов наборов конского снаряжения указывает на тенденцию имитировать людьми, соорудившими этот комплекс, второе конское захоронение. Как и в погр. К24(26), этот виртуальный конь (если судить по его инвентарю) был снаряжён несколько (лишь на несколько лет) ранее коня, кости которого были расчищены в погр. К27. Инвентарь «раннего» комплекса конского снаряжения относится к Х – самому началу XI вв., «поздний» комплекс снаряжения может быть отнесён к началу XI в., чему не противоречат и дата найденных здесь стремян (Goßler N., 2013, S. 140). Этому же времени соответствуют и детали погребального инвентаря мужчины-воина, обнаруженные в верхнем ярусе погр. К27.

Погр. К28 (Р. 4, кв. 5, 9) (Кулаков В.И., 2010, с. 198, 199) двухъярусное трупопосожжение, расположено в северо-западной части центрального сектора Р. 4, яма его нижнего яруса имеет овальную в плане форму разм. 1,3 × 0,81 м, ориентирована по линии север-юг (рис. 17). Могильная яма погр. К28 оказалась под бровкой профиля J-C1, что осложнило разборку этого комплекса.

Рис. 17. План погр. К28

На уровнях пл./шт. 3 и 4 над ямой нижнего яруса были собраны находки, относящиеся к (точнее – происходящие из) верхнему яруса погр. К28. Их скопление отмечено над юго-восточной частью могильной ямы, где, очевидно, находилось основное скопление погребального инвентаря. Здесь найден черешковый наконечник стрелы-срезня № 235 (рис. 18). Хорошо известные в древнерусском материале, в соседствующей с исторической Пруссией Литве такие находки весьма редки (Kazakevičius V., 2004, 28. pav., 4). Кроме того, в указанном скоплении находок обнаружены: железный стержень № 188, бронзовый наконечник ремня в виде обоймицы № 183, гвоздь № 201, фрагмент железной пряжки № 201, копыто коня № 157, фрагмент железного предмета № 237. У северного края грунтовой могилы нижнего яруса погр. К28 выявлена обожжённая железная накладка со следами серебряной и бронзовой плакировки № 260 (рис. 18). Следует отметить нахождение вместе с ними небольшого количества мелких камней. Каких-либо скоплений золистых напластований и/или групп кальцинированных костей в районе скопления упомянутых находок не обнаружено. В погребении обнаружен лишь 1 обломок кальцинированной кости. После выборки заполнения могильной ямы, оказавшейся выбранной лишь в пределах гравийно-песчаных субструкций на глуб.0,28 м и не вошедшей в пределы материка, было установлено наличие в её пределах двух прослоек. Верхняя – слой ОПК с примесью песка (мощ. 0,19 м) является остатками верхнего яруса. Правда, основной массив означенных выше предметов из этого яруса найден несколько выше, будучи изъят из слоя корнями. В этом слое выявлены верхние части деталей костяка коня.

Рис. 18. Инвентарь погр. К28

Ниже, у дна могилы, отмечен слой предматерикового суглинка мощ. (0,09 м) с прокаленным песком в примеси. В этом нижнем ярусе могилы находятся нижние части деталей костяка коня. Конь на дне погр. К28 лежал на брюхе, с поджатыми ногами. Его хребет направлен по линии север-юг. Шея коня изогнут вдоль южного борта могилы, голова коня направлена своей передней частью на северо-запад. К северу от передних зубов коня на дне могилы зачищен плохо сохранившийся скелет небольшой собаки, лежавшей на левом боку головой на север. Её ноги были вытянуты на восток. Над ногами собаки было найдено 8-видное стремя № 287-3 (вар. Goßler AII, 3, восходящий к традициям II аварского периода – Goßler N., 2013, Abb. 3), под ним – шпора типа 1 (Кулаков В.И., 2003, с. 312) с конусовидным утолщением на острие, слабо поднятым над плоскостью шпоры. Рядом со шпорой поднята плохо сохранившаяся шпорная пряжка. У юго-восточного борта могилы было обнаружено стремя № 287-4 вар. Goßler AII,1, характерное для скандинавских древностей Х в. Среди конских костей выявлены 3 плохо сохранившихся фрагмента железного ботала № 287-5. Корреляция в одном комплексе двух этих предметов, происходящих с различных краёв Европы, примечательна. В зубах коня выявлены кольчатые удила № 287-2, у правой стороны нижней челюсти коня – бронзовый бубенчик № 287-1. По совокупности типов своего инвентаря погр. К28, содержащее останки мужчины-воина, датируется Х в.

Погр. К29 (Р. 4, кв. 2, 3, 6, 7) (Кулаков В.И., 2010, с. 199) двухъярусное трупопосожжение, расположено в северной части центрального сектора Р. 4, яма его нижнего яруса имеет овальную в плане форму разм. 1,80 × 1,14 м, ориентирована по линии север-юг со слабым отклонением на северо-восток-юго-запад (рис. 19). При вскрытии северной части Р. 4 верхний ярус погр. К29 по цветности заполнения практически не читался. На пл./шт. 2 в кв. 9, над планиграфическим центром лежащего ниже погр. К29 был найден фрагмент бронзового браслета № 234а (окончание дрота) с прорезным орнаментом, характерным для куршской культуры эпохи викингов. Принадлежность его к погр. К29 не ясна. В южной своей части на уровне шт. 4 погр. К29 перекрывается каменной конструкцией, которая, скорее всего, имеет отношение к погр. К37 (см. ниже). На шт. 3 и 4 над ямой нижнего яруса погр. К29, выбранной в слое суглинисто-гравийной субструции и не вошедшей в расположенный ниже песчаный слой, собраны находки, планиграфически соответствующие верхнему ярусу этого комплекса. Среди них – бронзовый крючок № 191, заклёпки ладейные №№ 163, 194, фрагменты весов № 176, 281, обломок роговой накладки на двусторонний гребень № 189, фрагмент ножа № 156, нож № 180, гирьки железная с бронзовой обтяжкой № 178, 184, 244, обломок обожжённого пряслица из готландского (?) песчаника № 181, наконечник дротика № 193 и втульчатый двушипный наконечник стрелы типа Медведев 2 (рис. 20), по В. Казакявичюсу – тип «втульчатые наконечники стрел с шипами», известны в основном по находкам конца I – начала II тыс лет. н. э. в слоях городищ в Понеманье (в основном – Южная Литва – Kazakevičius V., 2004, p. 20, 21).

Рис. 19. План погр. К29

На шт. 4 над грунтовой могильной ямой были собраны 3 фрагмента раннегончарной керамики с линейным прорезным орнаментом. Остатками верхнего яруса можно считать два углубления, выбранных в заполнении нижнего яруса погр. К29 (его глуб. 0,3 м) в северной и южной частях могилы. Их глубины соответственно – 0,22 м и 0,23 м, диаметр ок. 0,35 м и 0,20 м, заполнение – ОПК. В этих углублениях были собраны 4 фрагмент кальцинированных костей. Севернее южного скопления ОПК на глуб. +114 был обнаружен плохо сохранившийся развал лепного сосуда № 187, среди обломков которого обнаружены куски древесного угля. Возможно, в данном случае перед нами – развал временной урны или сосуда-приставки.

Рис. 20. Инвентарь погр. К2д

После удаления заполнения нижнего яруса погр. К29 (предматериковый переотложенный суглинок с примесью многочисленных фракций золы и обожжённого песка) на дне могилы был выявлен костяк коня очень плохой сохранности. Он лежал на правом боку вдоль западного борта могилы (хребет коня чётко повторял дугообразное закругление этого борта). Голова коня была направлена на юго-восток (рис. 19, в центре). После снятия костей этого коня на дне могилы были обнаружены останки второго, «раннего» коня – часть шейных позвонков, череп и остатки правой передней ноги. Судя по расположению этих костей, «ранний» конь был положен в могилу на левом боку вдоль восточного борта могилы. В зубах «раннего» коня располагались кольчатые удила № 311-2, в зубах «позднего» коня – кольчатые удила № 311-1 с трёхчастным грызлом. Кроме того, у задних ног «позднего» коня были обнаружены обломки шпоры № 285. Отсутствие стремян, хорошего хроноиндикатора в прусской культуре, в погр. К29 не позволяет дискретно датировать этот комплекс. Погр. К29 содержит останки мужчины-воина (?) и относится к концу I тыс лет. н. э. (но не позднее кон. Х в.).

Погр. Кзо (Р. 4, кв. 16, 20) (Кулаков В.И., 2010, с. 199, 200) двухъярусное трупопосожжение, расположено в восточной части центрального сектора Р. 4, представлено двумя могильными ямами, перекрывающими друг друга. В связи с этим вдалось выявить уже в процессе раскопок погр. К30 «раннего» и «позднего» коней. Яма «раннего» коня имеет подпрямоугольную в плане форму разм. 1,50 × 1,35 м (дно её у западного угла прокалено), ориентирована по линии юго-запад – северо-восток. Могильная яма «позднего» коня перекрывает могилу «раннего» коня в его центральной и северной частях, в плане имеет овальную форму разм. 1,65 × 0,6 м, ориентирована по линии ССВ-ЮЮЗ. Если планиграфически обе упомянутые могилы вычленяются, то в сечении погр. К30 (рис. 21, сеч. А-В) в своём заполнении достаточно однородно. Могильная яма «раннего» коня, в которую впущена могила «позднего» коня, выбрана с уровня глубинной отметки +103 и имеет глуб. 0,7 м. Заполнение погр. К30 – ОПК с примесью прокалённого песка. В верхней части заполнения имеется незначительное количество золистых примесей (рис. 21, сеч. А-В), в которой и несколько выше были собраны 26 фрагментов раннегончарной керамики, 4 фрагмента лепных сосудов. На шт. 3 в кв. 16/26 было выявлено пятно овальной в плане формы (ориентировано по линии север-юг), сложенное из ОПК с примесями частиц золы. Размер пятна – 1,15 × 0,95 м. Это пятно, имеющее рыхлую консистенцию и не оставившее следов в профиле погребения, является верхней частью верхнего яруса погребения «позднего» коня. Находки в верхнем ярусе (его граница показана пунктиром на рис. 284, слева) погр. К30, очевидно связанные с могилой «позднего» коня, представлены раннегончарной временной урной подтипа Žulkus B-1:b, который датируется XI в. (Žulkus V., 2007, p. 287). Данный сосуд № 312-5 имеет серо-охристый цвет, неровный (вторичный?) обжиг, сформован на песчаной подсыпке, глиняное тесто в примеси имеет белую дресву и крупный песок.

Рис. 21. План погр. К30

Орнамент – линейно-ленточный и гребенчато-штампованный. Этот сосуд был заполнен интенсивно-чёрным ОПК, содержал 2 обломка кальцинированных костей, фрагмент охристого раннегончарного сосуда и ладейную заклёпку № 312-5. Последняя вывалилась из заполнения сосуда, который лежал устьем на запад и была обнаружена от него в 3 см. В 0,65 м к востоку от сосуда № 312-5 найден округлый камень (фишка игральная) № 252. На пл./шт. 4, ниже уровня расположения упомянутой временной урны была выявлена каменная кладка, перекрывавшая заполнение нижнего яруса погр. К30 в пределах могильной ямы «позднего» коня. Между камнями кладки просел слой ОПК, заполнявший верхний ярус. В его пределах как между камнями, так и выше них были собраны 57 фрагментов кальцинированных костей. После выборки заполнения нижнего яруса на дне перекрывавших друг друга могил были выявлены плохо сохранившиеся остатки костяков двух коней, основательно повреждённых камнями завала. Костяк «позднего» коня лежал в узкой могильной яме в направлении с северо-запада на юго-восток. Его голова была круто (шея сломана) повёрнута на восток, передние зубы были направлены практически вертикально вниз в заполнении могилы. В нижнем ярусе погр. К30 к снаряжению «позднего» коня несомненно относятся плохо сохранившиеся железные пилообразные накладки конского оголовья и узды (рис. 22, № 312-3). Аналог этим накладкам имеется в погр. Y-84 грунтового могильника-1 Клинцовка (Ирзекапнис), где датируются кон. X в. (Кулаков В.И., 1999, с. 245). При выборке могильной ямы для «позднего» коня был повреждён верхний ярус могилы «раннего» коня и часть находившегося там слоя ОПК переотложена в восточную часть могилы. Таким образом там оказалась бронзовая подковообразная фибула с закрученными концами дуги варианта Carlsson RUL: SM/G3 (Carlsson A., 1988, p. 18, 70). Такие ранние формы подковообразных фибул крайне редки в материале исторической Пруссии. В 2003 г. при раскопках грунтового могильника Тимофеевка, расположенного к северо-востоку от городища Каммсвикус (Tammowischken/Тимофеевка, Черняховский р-н), краевед Е. Калашников в одном из погребений обнаружил такую же бронзовую подковообразную фибулу варианта Carlsson RUL: SM/G3, правда, затруднившись с определением её дискретной датировки (Калашников Е., 2009, с. 19, рис. 5). Рядом с фибулой в восточной части могилы «раннего» коня был найден гнутый гвоздь № 312-10, бронзовый бубенчик № 312-9, бронзовая монетовидная подвеска, сделанная из фрагмента бронзового блюда № 436. При доследовании в придонной части погр. К30 не удалось установить однозначную версию ориентировки костяка «раннего» коня. Возможно, он лежал по линии запад-восток, его череп передними зубами был направлен на восток (рис. 21, справа). К снаряжению «раннего» коня в погр. К30 относятся лежавшая севернее его черепа шпора типа 1 (Кулаков В.И., 2003, с. 312), южнее черепа коня – полукруглая рамка железной подпружной пряжки № 312-14, под черепом – удила с серповидными псалиями подтипа 3.5 (Кулаков В.И., 2003, с. 313), у западного борта могилы – железное ботало № 312-15, в центре и в восточной части могилы – пара стремян № 312-2-13 яйцевидной формы типа Antanavicius VI (Кулаков В.И., 2003, с. 313), не находящие точного соответствия в типологии Норберта Госслера. На этих стременах видны остатки серебряной плакировки в виде поперечных полос на боковых гранях стремян (рис. 22). Взаимное расположение могил «раннего» и «позднего» коней указывает на то, что это не единый комплекс, а два захоронения (ранний комплекс содержит останки мужчины). Оба они были совершены, скорее всего, с промежутком в несколько лет во второй половине Х в.

Погр. К31 (Р. 4, кв. 13, 14, 17, 18) (Кулаков В.И., 2010, с. 200) двухъярусное трупопосожжение, расположено в западной части южного сектора Р. 4 (рис. 23), яма (рис. 286) его нижнего яруса имеет округлую в плане форму диам. ок. 1,30. Могильная яма нижнего яруса выбиралась в пределах гравийной субструкции с глуб. +91 и заполнена преимущественно переотложенным золистым предматериковым суглинком с примесью обожжённого песка. В западной части этого заполнения зафиксировано скопление ОПК (рис. 23) в смеси с прокалённым песком диам. 0,8 м. В западную часть слоя ОПК был вертикально погружён мощный валун, перекрытый, как это показано на сеч. А-В (рис. 23) мелкими камнями.

Рис. 22. Инвентарь погр. К30

Судя по всему, в данном случае перед нами – меморативное сооружение типа Merkstein, хорошо известное на курганах могильника Кауп. Выше у юго-восточного края могилы выявлена ещё одна группа камней, которая разграничивает этот комплекс от соседствующего погр. К34. В районе упомянутого скопления ОПК на шт. 3 и 4 были обнаружены следующие предметы, могущие быть связанными с верхним ярусом погр. К31: оловянная щитовидная подвеска № 236 с геральдическим изображением пчелы (?), находящим аналог в материале погр. Y-91 грунтового могильника-1 Клинцовка (Ирзекапинис), датируемом второй пол. Х в. (Кулаков В.И., 2012б, с. 289–291), фрагмент однотипной обожжённой подвески № 297 с нечитаемым изображением (обе подвески повреждены ударами, выгнувшими их с тыльной стороны), шиферное бочёнковидное пряслице № 370, серебряная (?) игла № 377 подковообразной фибулы с циркульным орнаментом, обоймица железная и бронзовая игла № 299 и её крепление, принадлежащие перекладчатой фибуле, змееобразно свёрнутая бронзовая пластина № 296, фрагменты роговых накладок на гребень № 376, железная скоба № 370.

Рис. 23. План погр. К31

Кроме того, верхнему ярусу погр. К31 соответствуют: два ножа №№ 384 и 427, фрагмент ложновитого бронзового перстня № 433 (рис. 24). Все эти находки лежали в верхнем ярусе погр. К31 по линии запад-восток. У западного борта могилы был найден крупный обломок кальцинированной кости. Дополнительно были обнаружены ещё 7 обломков кальцинированных костей, не сформировавших в верхнем ярусе погр. К31 скопления. Кроме того, здесь в слое ОПК были обнаружены 21 фрагмент раннегончарных сосудов и 2 обломка бронзового блюда. Странной находкой является обнаруженная в пределах ОПК железная шайба № 240 (ХХ в.). После выборки заполнения нижнего яруса на дне могилы был выявлен костяк коня, лежащего на правом боку вдоль северного борта могилы в направлении запад-восток. Судя по положению позвонков, шея коня была сломана у основания его черепа, повёрнутого передними зубами к юго-востоку (рис. 23). На черепе и к северу от него обнаружена пара стремян округлой формы вар. Goßler CIII,1 (Goßler N., 2013, Abb. 3), под черепом – удила с серповидными псалиями подтипа 3.5 (Кулаков В.И., 2003, с. 313), восточнее черепа – шпора № 302-8 типа 1 (Кулаков В.И., 2003, с. 312) с небольшим утолщением на острие сфероидной формы. Кроме того, в заполнении нижнего яруса найдены ладейная заклёпка и железное бота-ло № 302-5 (рис. 24). Непосредственно с запада ко лбу конского черепа примыкает череп собаки.

Рис. 24. Инвентарь погр. К31

Её скелет лежит вдоль юго-западного края могила, ориентирован по линии северо-запад – юго-восток (рис. 23, справа). Судя по набору инвентаря в верхнем ярусе, погр. К31 содержит останки мужчины и женщины и c учётом датировки распространения стремян вар. Goßler CIII,1 на Самбии преимущественно XI в. (Goßler N., 2013, S. 146) может быть датировано первой пол. XI в.

Погр. К32 (Р. 4, 5, кв. 25, 26) (Кулаков В.И., 2010, с. 200: Он же, 2011в, с. 155–158) двухъярусное трупопосожжение, яма его нижнего яруса имеет овальную в плане форму разм. 2,60 × 1,09 м, ориентирована по линии северо-запад – юго-восток, в объёмы Р. 5 вошла своей основной частью (рис. 25). Могильная яма погр. К24(26) выбрана с уровня глубинной отметки +83, который несколько выше верхней границы слоя переотложенного (точнее – насыпного) предматерикового суглинка со значительной примесью гравия общей мощ. ок. 0,30 м (рис. 25, сеч. А-В). Придонная часть могилы на 0,15 м прорезает слой песка (мощ. 0,15 м) и упирается в материковую глину светло-охристого цвета. Упомянутые два слоя субструкций впервые были выявлены при зачистке профиля погр. К32 в северной части восточного борта Р. 4, они несомненно (прежде всего – виду своей рыхлой, не слежавшейся консистенции) являются искусственно подсыпанными.

Рис. 25. План погр. К32

В северо-восточной части кв. 25 в ОПК, непосредственно перекрывающем заполнение ямы нижнего яруса погр. К32, были обнаружены предметы инвентаря верхнего яруса, лежавшие группой диам. 0,1 м (рис. 26, сверху справа). Этот инвентарь представлен двумя обломками бронзовой подковообразной фибулы с шестиугольным сечением дуги № № 442 и 447, круглой серебряной накладкой с центральным умбоном и плетёной орнаментальной полосой вокруг него (от конского снаряжения, вытащена корнями из нижнего яруса) № 441. Несколько в стороне от этих находок был обнаружен обожжённым фрагмент бочёнковидного пряслица № 440, сделанного из песчаника (готландского?). В остатках верхнего яруса погр. К32 были обнаружены 12 фрагментов раннегончарных сосудов и 25 обломков кальцинированных костей, не образовывавших групп. В 40 см ниже этой группы среди плохо сохранившихся рёбер коня были выявлены уникальные для исторической Пруссии (да и для всей Балтии) находки (рис. 26). Они размещались полосой поперёк хребта коня, сломанного несколькими камнями (рис. 25), брошенными в могильную яму в процессе засыпки. Конь, судя по положению его костей, лежал на правом боку вдоль западного борта могильной ямы, а его голова была повёрнута на север. Находки представлены 3 целыми накладками, изготовленными из рёбер коней или коров и 10 обломками таких же накладок (Кулаков В.И., 2015а, с. 284–292). На четырёх накладках видно вырезанное резцом с треугольным сечением лезвия изображение некоего хищного животного в профиль (скорее всего – собака).

Рис. 26. Инвентарь погр. К32

Все они составляли in situ конструкцию, обладавшую симметрией. Это засвидетельствовано полевой реконструкцией, сделанной через пару часов после обнаружения конструкции у хребта коня в погр. К32. Наряду с костяными накладками, в состав этой конструкции входили 3 бронзовых, с серебряной плакировкой круглых с плетёным и концентрическим орнаментами и 1 миндалевидной (согнутой по длинной оси) накладок. Реконструкция позволяет предполагать наличие некоей деревянной плоскости, на которую при помощи небольших железных гвоздей набивались упомянутые накладки. Таким предметом может быть только лука седла. Среди конских костей найдены три обломка костяных накладок (№ 299 орнаментирован при помощи резца и циркуля, как и накладки у хребта коня). Кроме того, здесь же обнаружены три бронзовые, с серебряным покрытием накладки, железная пряжка от конской подпруги № 491-9 с концентрическими (орнаментированными псевдозернью) окружностями.

Первые находки в верхнем ярусе погр. К32 были обнаружены в полевом сезоне 2010 г. на шт. 2. Скопление ОПК и скопление(ия) кальцинированных костей здесь отсутствовали. В кв. 5, 7, 9, на месте восточной части погр. К32 была расчищена гряда камней, вытянутая по линии север-юг (рис. 25). В районе этой каменной кладки (очевидно, она имеет некое меморативное значение и напоминает по своей форме ладью) и среди камней найдены в кв. 5 – нож № 31, фрагмент шпоры № 32, гвоздь № 33, два фрагмента подковообразной фибулы № 30 с закрученными концами дуги. Эти находки могут относиться к верхнему ярусу погр. К32, выбранному, согласно погребального обряда типа А2 (ОПК постоянно разравнивался по поверхности могильника, могильные ямы выбирались в этом нестабильном грунте и не имели для своих верхних ярусов чётких границ – Кулаков В.И., 2010, с. 208). В южной части верхнего яруса погр. К32 обнаружены фрагмент бронзовой накладки (?) № 36, фрагмент ножа № 39 и ладейная заклёпка № 40. В кв. 7 найдена слепленная из глины и обожжённая фишка (пробка от бурдюка?) № 59.

В нижнем ярусе погр. К32 основными находками были обломки костяных накладок от луки седла, сделанные в полевом сезоне 2009 г. В 2010 г. был окончательно выявлен костяк позднего коня, лежавший по длинной оси могилы, направлен теменем черепа на юго-восток (рис. 25). Конь лежал на правом боку, что не совсем обычно для прусской погребальной обрядности эпохи викингов, выявленной на могильниках Самбии. Череп коня был повернут зубами на север. В зубах черепа находились удила с серповидными псалиями № 15. Скорее всего, к позднему коню относятся железные подпружные пряжки с полукруглой рамкой №№ 9, 18, 19. К северо-востоку от брюха позднего коня обнаружены кольчатые удила № 20 и подпружная пряжка подпрямоугольной формы № 17, относящиеся к раннему коню. Его останки в виде раздробленных костей черепа (прежде всего – нижней челюсти) и обломки позвоночника и рёбер были выявлены А. Чоп в северо-западной части погр. К32 в полевом сезоне 2009 г. Очевиден факт разрушения туши раннего коня при возложении в могилу позднего коня в соответствии с принципами метисного прусского обряда типа А2. При выборке могилы погр. К32 была потревожена юго-восточная и, возможно, восточная части могилы погр. К24(26) (см. выше). В свою очередь, юго-восточная часть могилы погр. К32 была повреждена при выборке могилы погр. К39. Из-за этого изменён порядок согнутых в коленах костей передних ног позднего коня, часть этих костей вообще утрачена. Остаётся не ясным, что могло повредить заднюю часть туши позднего коня. В сеч. А-В, пересекающем погр. К32 по линии север-юг (рис. 25) и фиксирующем однородное заполнение нижнего яруса в виде переотложенного предматерикового суглинка (оно присутствует даже на дне могилы), перекоп не отмечен. Вид «потревоженности» костей позднего коня сложился, очевидно, из-за того, что в могиле этот конь покоился фактически вперемешку с останками раннего коня, что создало впечатление хаоса в расположении конских костей в весьма узкой могиле. Кроме того, были выявлены крупные валуны, которыми осуществлялся устроителями могилы завал её нижнего яруса. Они основательно разрушили костяки коней. Кости позднего коня сопровождаются парой треугольных стремян № 13 и боталом (рис. 26). Ввиду того, что выяснилась более позднее относительно соседнего погр. К24(26) время сооружения погр. К32, имеет смысл поднять его датировку до нач. XI в., хотя фрагментированная подковообразная фибула из верхнего яруса, близкая варианту Carlsson FAC: SORA (Carlsson A., 1988, p. 20, 70), в принципе относится к Х в.

Погр. К33 (Р. 4, 324–327, кв. 21, 22) двухъярусное трупопосожжение, расположено в западной части «южной» прирезки Р. 4, яма его нижнего яруса имеет округлую в плане форму шириной не менее 1,4 м (рис. 27). Погр. К33 вошло в Р. 4 своей северной половиной. При снятии пл./шт. 3 в юго-западном углу Р. 4 было обнаружено скопление находок в верхней части верхнего яруса погр. К33, перекрывающее обломки бронзового блюда № 421-8 с несколькими обломками кальцинированных костей в кв. 21. Оно включало следующие обожжённые предметы вооружения и конского снаряжения: секира типа J.P. M № 6, под ней – втульчатый наконечник дротика 10 и наконечник копья № 7 типа J.P. G (Кулаков В.И., 2003, с. 301). Однотипный, но более короткий наконечник копья типа J.P. G лежал в 0,18 м к северо-востоку от секиры. На обломках блюда также найдены: ботало № 4, удила кольчатые № 12, обломок боевого ножа № 2 с прорезным и штемпельным орнаментом у тыльной части лезвия (рис. 28), пряжка поясная железная № 14, шпора № 5 типа Кирпичников III (Кулаков В.И., 2003, с. 312, кон. XI–XII вв.), разорванное в своей верхней части стремя округлой формы вар. Goßler CIII,1 (Goßler N., 2013, Abb. 3), бритва (?) № 9, пряжка (?) железная № 11, находившаяся под секирой, два фрагмента бронзовой чаши весов №№ 13. После устранения в данной части Раскопа 4 шт. 3 и выхода на предматериковый слой выяснилось, что ниже верхнего яруса заполнение нижнего яруса в погр. К33 перекрывают несколько крупных валунов, между которыми виден инвентарь, связанный с конским захоронением нижнего яруса. После снятия шт. 4 удалось расчистить не только упомянутую группу валунов, но и конский костяк, который они перекрывали. Костяк коня (вернее – его часть, без костей ног) лежал на левом боку вдоль северного борта могильной ямы. Череп коня, слабо сохранившийся, передними зубами был направлен на юг. Под нижней челюстью конского черепа найдены удила с роговыми псалиями, на которых резцом и циркулем вырезаны линии и окружности с точкой в центре (рис. 28). Важно отметить факт стёртости ремнём повода нижней части псалия. Ранее такие формы псалий в материале исторической Пруссии отсутствовали (Кулаков В.И., 2015, с. 287). Над остатками черепа и под задней частью хребта коня найдена пара стремян №№ 1518 округлой формы вар. Goßler CIII,1 (Goßler N., 2013, Abb. 3). У западного борта могильной ямы обнаружено стремя № 17 вар. Goßler CIII,3 (Goßler N., 2013, Abb. 3). с прорезным орнаментом на плоских дужках. Под нижней челюстью коня найдено ботало № 16.

Рис. 27. План погр. К33 и К34

Рис 28. Инвентарь погр. К33

В южном борту Р. 4 зафиксировано сечение погр. К33. Из него следует то, что могильная яма нижнего яруса погр. К33 была выбрана с уровня глубинной отметки +103, абсолютное значение глуб. могилы 0,58, могила пронизала оба слоя субструкций и не дошла до уровня материкового суглинка буквально 5 см. Заполнение могильной ямы – предматериковый суглинок с включениями золы и прокалённого песка. В центральной части могилы – скопление ОПК с примесью золы диам. 0,57 и глуб. 0,26 м. Этот слой был, очевидно, ссыпан сюда с погребального костра в процессе заполнения нижнего яруса. Именно в направлении этого скопления лежат предметы в верхнем ярусе. Очевиден факт приноса остатков сожжения на место погребения в бронзовом блюде, на дне которого, под пеплом лежали предметы инвентаря. Сначала с блюда были высыпаны ОПК, затем – предметы инвентаря. Ввиду своего немалого веса они упали вблизи блюда. Погр. К33 содержит останки мужчины-воина и датируется, судя по формам стремян, серединой-второй половиной XI в. (Goßler N., 2013, S. 146) Судя по необычным для пруссов чертам обрядности (предметы конского снаряжения, принесённые с погребального костра вместе с воинским вооружением и брошенные в заполнение верхнего яруса) в погребальной церемонии наряду с пруссами могли принимать участие и курши.

Погр. К34 (Р. 4, кв. 22–24) (Кулаков В.И., 2010, с. 200: Он же, 2011 в, с. 158–161) двухъярусное трупопосожжение, расположено в южной части «южной» прирезки Р. 4, его нижний ярус занимает могильную яму овальной в плане формы разм. не менее 2,4 × 1,73 м (рис. 27). Погр. К33 вошло в Р. 4 своей северной половиной. Абсолютное значение глубины могилы 0,58 м. В южном борту Р. 4 зафиксировано сечение южной части погр. К34, выбранное с глубинной отметки +96, заполненное в основном ОПК, у дна могилы видна прослойка ОПК в смеси с прокалённым песком мощ. 0,47 м. При рытье могильной ямы были пройдены две прослойки субструкций, могила вошла в материк на 4 см. В северном борту могильной ямы погр. К34 чётко видны слои этой субструкции: верхнее напластование мощ. до 0,5 м представлено переотложенным предматериковым суглинком в смеси с прокалёнными частицами песка. Ниже, на материке располагается прослойка мощ. 0,1 м плотного, слежавшегося морского (моренного?) песка

На шт. 3 в западной части погр. К34 было найдено ориентированное по линии северо-запад – юго-восток пятно ОПК с большим содержанием золы, овальной в плане формы (разм. 1,1 × 0,7 м), ограниченное с северо-запада камнями. В восточной части погр. К34 было найдено на шт. 3 пятно ОПК с примесью золы овальной в плане формы, ориентированное по линии запад – восток (разм. 1,3 × 0,8 м). Оба пятна отличались от окружающего грунта прежде всего своей рыхлой консистенцией. На шт. 3 и 4 в планиграфических пределах могильной ямы погр. К34, были обнаружены два пятна ОПК со скоплениями предметов, связанных с верхним ярусом этого комплекса. Первое пятно было найдено на шт. 3 в центральной части погр. К34, на границе кв. 19 и 23 и содержало до 10 мелких обломков кальцинированных костей. Это пятно имеет овальную в плане форму, разм. 0,6 × 0,45 м. В западной части данного скопления найдены лежавшие крест на крест наконечник копья № 2 и наконечник дротика № 6. Последний был воткнут в заполнение могилы острием на юго-восток. Здесь же лежали два обломка бронзового блюда № 5, нож № 7. Непосредственно к югу от наконечников копья и дротика лежали обломки бронзовой балки весов № 4. Северо-восточнее пятна, у восточного борта могилы найден обломок бородчатого ключа, характерного для скандинавских древностей Х в. (Arbman H., 1940, Taf. 270). К западу от этого пятна видно довольно аморфное скопление ОПК с частицами золы, в пределах которого найдены: фрагмент бронзовой фибулы подковообразной № 363, фрагмент железной накладки № 395, железный клин № 367, фрагмент пилы № 366. Второе пятно обнаружено на шт. 4 в южной части кв. 23 и представляет собой округлое в плане пятно, образованное ОПК в смеси с примерно 30 обломками кальцинированных костей. Среди них лежали: обожжённые шпора № 29 весьма плохой сохранности, кусок песчаника дисковидной формы № 20 (игральная фишка?), бронзовая лировидная пряжка № 23 с железным язычком (дериват пряжек из погр. К24(26) и К27), фрагмент бронзовой иглы фибулы № 492, нож № 10, фрагмент бронзового кольца № 11, остатки костяного гребня с прикипевшей железной окалиной № 24, бронзовая накладка на замочную скважину или деталь поясного набора № 10. Восточнее пятна, у восточного борта могилы найдены бронзовая пряжка № 34 с обоймицей и бронзовая монетовидная накладка. На обоймице пряжки видны прорезные линии по её краям. Заклёпки, соединявшие пряжку с ремнём, были сделаны из железа. Аналогичные пряжки известны в погребальных древностях о. Готланд сер. Х в. (Thunmark-Nylen L., 1995, Abb. 343, 348, 353), на могильнике Кауп (кург. б/№, Инв. № ¥.170.7971:6, Kulakov V., Syrowatko A., 2006, fig. 4,2,3) и в куршских материалах (Reich Chr., 2008, fig. 3). Правда, у южных куршей такие пряжки не считаются скандинавским импортом (Bliujiene A., 2008, fig. 1) и не отмечаются в старой прусской литературе как показатель готландско-прусско-куршских контактов, активно развивавшихся в XI в. (Nerman B, 1931, S. 162, 163). К западу от скопления костей найдена железная П-образная ручка от ларца № 8, фрагмент костяной накладки от луки седла № 9, обломок венчика раннегончарного сосуда № 420.

Кроме того, в северо-западном секторе погр. К34 обнаружены: пластинчатый бронзовый наконечник ножен ножа № 490, биконическое глиняное пряслице № 364, три фрагмента роговой накладки с прорезным орнаментом № 446, крючок бронзовый орнаментированный № 362, умбоно-видная серебряная заклёпка № 434-18, фрагмент ножа № 428, нож № 369.

Уже при работах на пл./шт. 3 стало ясно наличие повреждений, которые были нанесены при устройстве погр. К33 более раннему погр. К34, перекрытому им в своей юго-западной части. На это указывает не только планиграфия погребений (рис. 27), но и обнаружение расколотых и переотложенных конских костей, выброшенных на уровень шт. 3 при выкапывании могилы под погр. К33 из указанной части погр. К34. Повреждения и перекопы, неоднократно переотложившие заполнение погр. К34, привели к тому, что встреченный здесь массовый материал также перемешался. Здесь встречены 107 фрагментов раннегончарной керамической посуды (из них -47 фрагментов с орнаментом), 17 обломков бронзовых блюд, 4 обломка ладейных заклёпок.

Как это неоднократно отмечалось при разборке погребений на Р. 4, каменные кладки перекрывали в них не верхние ярусы (что характерно для традиций носителей прусской культуры), а разделяли верхний и нижний ярусы. Камни довольно равномерно покрывают всю верхнюю поверхность заполнения нижнего яруса погр. К34.

При этом выделяется локальная серповидная в плане группа камней на северо-западной границе погр. К34. Судя по глубинным замерам, они лежат выше остальных камней кладки, повторяют линию юго-восточного борта соседствующего погр. К31, прорезавшего здесь могилу погр. К34 и являются формой сакральной защиты этого позднего комплекса от более раннего, им потревоженного. Ещё одна группа камней овальной в плане формы общими размерами 0,9 × 0,6 м, перекрывает второе скопление находок и костей в погр. К34.

Наконец, после устранения заполнения нижнего яруса погр. К34 (преимущественно – ОПК с примесью калёного песка) были выявлены костные остатки коней, в большом количестве находившиеся на дне могилы (рис. 27). Часть этих костей была повреждена крупными валунами, составлявшими каменную кладку над нижним ярусом погр. К34. Расположение этих костей позволяет установить относительную хронологию, то есть – очерёдность их попадания в могилу. Древнейшими костными остатками является конский череп, выявленный на глубинной отметке +46 в западной части дна погр. К34 (кв. 22). Голова была ориентирована по линии запад-восток, передними зубами направлена на запад. В зубах черепа найдены удила № 43 подтипа 3.3 (Кулаков В.И., 2003, с. 313) с остатками роговых псалиев, под нижней челюстью – ботало № 49, на черепе – стремя № 41, парное к нему стремя найдено на черепе коня из погр. К33 (№ 1, рис. 26), что указывает дополнительно на более позднее относительно погр. К34 время сооружения погр. К33), в 0,35 м на северо-запад от черепа лежала шпора № 47 типа 1 (Кулаков В.И., 2003, с. 312) (рис. 29). Пара стремян №№ 434-1-41 вар. Goßler AII,4 (Goßler N., 2013, Abb. 3) в соответствии с широкой ступенькой и характерной петлёй для крепления ремня, имеющей подовальную форму, близки редким в исторической Пруссии раннемадьярским стременам последней трети IX в. Как и 8-видные стремена (встреченные в погр. К28 Раскопа 4), стремена, связанные с черепом «раннего» коня погр. К34, являются результатом прусских контактов с народами Подунавья в VII–IX вв. (Кулаков В.И., 1986, с. 140, 144). Попутно выясняется, что, согласно находкам стремян, погр. К28 и К34 – самые ранние на Раскопе 4.

Иных костей коня рядом с этим черепом обнаружено не было. Останки второго («позднего») коня (череп – на глубинной отметке +87) обнаружен лежащим на брюхе у северного борта могилы. В зубах у коня находились удила № 31 подтипа 3.5 с серповидными псалиями (Кулаков В.И., 2003, с. 313). Положение хребта коня указывает на то, что его туша была С-видно свёрнута, очевидно – при помощи стяжки ремнями/верёвками. У коня представлены, кроме хребта и рёбер (весьма плохой сохранности), кости сложенной передней правой ноги. Две кости левой передней ноги найдены в 0,3 м к югу от черепа в переотложенном виде. У двух костей задних ног отмечено наличие костяка собаки, лежащей на брюхе по линии северо-северо-запад – юго-юго-восток передней частью туловища на юго-восток. Череп собаки отсутствовал. В 0,2 м к западу от скелета собаки найдено небольшое скопление находок № 48: серебряная круглая накладка со скобой для крепления на ремне конского оголовья, обожжённый фррагмент бр. блюда и фрагмент раннегончарного сосуда с остатками пищи (очевидно – заупокойной). У черепа коня найдены: заклёпка ладейная № 35, пряжка железная № 21, стремя № 49, в районе спины – пряжка железная № 36, скопление костяных накладок № 39 (13 экз.). In situ эти накладки формировали некую композицию (рис. 30), которая предполагала покрытие этими накладками плоского предмета из органического материала (истлел полностью) с двух сторон. Действительно, при осуществлении реконструкции расположения накладок на двух плоскостях одного предмета (авторы реконструкции и реставрации накладок – И.А. Иптышева, Д.С. Файзов), который располагался в северной части погр. К34, стало ясно то, что форма предмета, покрытого накладками, была П-образной. Особенности этой формы указывали на то, что накладки с резным геометрическим и зооморфным (такие же образы собаки, как и на накладках из погр. К32), были изготовлены специально для этого предмета.

Рис. 29. Инвентарь погр. К34

Рис. 30. Реконструкция лицевой стороны накладок луки седла из погр. К34

Его местоположение в могиле, у костей спины коня указывает на его специфику – лука седла. Отдельные накладки от данного седла встречены к западу от рёбер коня (№ 17), между рёбер коня (серебряные накладки № 12, скорее всего, украшали узду коня), у стремени № 38 (№ 37). Эти накладки поражают своей необычностью, прежде всего – наличием ажурно вырезанных при помощи циркульного резца круглых отверстий, перекрывавшихся круглыми же костяными (роговыми?) накладками. Практического смысла этот приём не имеет, являясь декоративным изыском (Кулаков В.И., 2011в, с. 153–166).

От места находки комплекса костяных накладок по дну погр. К34 начинает проявляться небольшая ступенька высотой от уровня дна могилы, на котором лежал костяк «позднего» коня (глубинное значение +10), примерно 14 см. У её северо-западного края лежало стремя № 38 уникальной для юго-восточной Балтии трапециевидной формы, отсутствующей в актуальной в современной археологической науке типологии. Среди остатков рёбер «позднего» коня была обнаружена парное к стремени № 434-49 стремя № 33 вар. Goßler CIII,1, ботало № 434-30, «язык» от другого ботала № 26. В восточной части дна могилы обнаружена яма с характерным сечением (рис. 27, сеч. C-D) от кола диам. 7 см, глуб. 0,25 м, заполненная древесным углём (оставлен после сожжения упомянутого кола). Эта яма граничила с севера с восточным скоплением кальцинированных костей и связанных с ними находок. Очевидно то, что два этих объекта связаны между собой.

Представленная информация о погр. К34 позволяет следующим образом реконструировать процесс его сооружения:

A. Первоначально была выбрана могильная яма в западной части существующего погр. К34, в кв. 32. Туда был положен или целый, впоследствии уничтоженный при перекопе костяк коня, или (что более вероятно), череп «раннего» коня с кольчатыми удилами и указанным выше сопутствующим инвентарём. Именно этому погребению «раннего» коня (наличие здесь верхнего яруса не доказано) соответствует пара стремян раннемадьярского облика, датирующие его временем не позже первой половины Х в.

Б. Спустя некоторое время после засыпки погребения «раннего» коня его могильная яма с запада повреждается погребением К33, с северо-запада – погребением К31. Оба более поздних относительно погр. К34 комплекса перекрываются по заполнениям нижних ярусов каменными кладками, в случае с погр. К31 его юго-восточный край, нарушивший заполнение погр. К34, усиливается каменным завалом (в сакральных целях).

B. Одновременно с этим или по прошествии некоего временного промежутка сооружается захоронение «позднего» коня в погр. К34 на границе кв. 19 и 22. Для этого прокапывается часть указанных квадратов, из-за чего возникает небольшая ступенька, разграничивающая раннюю и позднюю части погр. К34. Захоронение «позднего» коня сопровождается захоронением собаки, оба трупа засыпаются грунтом и перекрываются каменной кладкой. Над камнями высыпается массив ОПК с мелкими обломками кальцинированных костей, принесённый с костра, и сюда же втыкаются (во всяком случае – одно) наконечники копья и дротика. Судя по обломку бородчатого ключа, представленному в верхнем ярусе над костяком «позднего» коня и по паре стремян округлой формы, найденной среди костей коня, это захоронение мужчины-воина совершено во второй пол. Х в.

Погр. К35 (Р. 4, кв. 22, 24) (Кулаков В.И., 2010, с. 201) двухъярусное трупопосожжение, расположено в восточной части «южной» прирезки Р. 4, яма его нижнего яруса имеет овальную в плане форму при ширине не менее 0,78 м (рис. 31). Погр. К35 вошло в пределы Раскопа 4 своей западной частью, однако удалось установить факт её ориентировки по линии северо-запад – юго-восток. Могильная яма погр. К35 стала выбираться с глубинной отметки +80 и достигает абсолютной глубины 0,6 м. Яма пронизывает два слоя субструкций и на 4 см входит в пределы материка. Скопление остатков сожжения в верхнем ярусе представлено слабо читаемой линзой ОПК в юго-восточной части могильной ямы, отмеченной на сечении погребения (рис. 31, сеч. А-В) и достигающей мощ. не более 0,22 м. Инвентарь верхнего яруса: нож № 417, железная П-образная ручка ларца № 1 (рис. 32) и подвеска бронзовая монетовидная № 6. Аналог по форме и размерам (правда, подвеска была серебряной и содержала прорезанную руну) был найден близ уроч. Kunterstrauch/Дубки (окрестности пос. Клинцовка, Зеленоградский р-н – Kulakov W., 2006, Abb. 2). В нижнем ярусе на дне могилы обнаружен костяк коня плохой сохранности (рис. 31). Хребет коня был ориентирован с запада на восток, конь лежал, очевидно, на брюхе. Голова коня была подогнута таким невероятным образом, что оказалась лежащей в могиле теменем на юг, а передними зубами – на восток (рис. 31, в центре). В зубах коня были обнаружены кольчатые удила № 1. Судя по аналогу ручки ларца, обнаруженном в позднейшем захоронении погр. К34 в непосредственной близости с запада от погр. К35, этот комплекс, содержащий останки мужчины (?), так же, как и упомянутый комплекс, следует датировать второй пол. – концом Х в.

Погр. Кз6 (Р. 4, 6, кв. 13, 17) (Кулаков В.И., 2010, с. 201: Он же, 2012в, с. 99–109) двухъярусное трупопосожжение. В Раскопе 3 на шт. 2 в северо-западном углу кв. 13 была выявлена восточная часть каменного кольца, которое, не исключено, ограничивало скопление кальцинированных костей или предметов инвентаря в верхнем ярусе погр. К36. На зачистке поверхности шт. 3 в 0,38 м к северу от упомянутой группы камней выявлено скопление находок, могущее относиться к верхнему ярусу погр. К36 (рис. 33). В этом скоплении: фрагмент бронзовой балки весов № 198, фрагмент железной пряжки № 201 и обломок наконечника черешковой (?) стрелы № 202.

Рис. 31. План погр. К35

Рис. 32. Инвентарь погр. К35

При зачистке поверхности пл./шт. 4 были выявлено ещё несколько мелких камней в группе валунов в верхнем ярусе погр. К36. Наконец, при выборке заполнения нижнего яруса погр. К31, соседствовавшего с погр. К36 с востока прорезавшего могильную яму нижнего яруса последнего, было найдено стремя № 1 (рис. 33). Стремя типологизируется как подтип Antanavicius 2с (VIII–XIII вв.), в типологии Норберта Госслера не представлено. Правда, среди стремян этого типа в типологической таблице Йозаса Антанавичюса стремена с плоской ступенькой, как в погр. К36, не показаны (Antanavicius J., 1976, pav. 1).

После доследования в Раскопе 6 погр. К36 было установлено, что оно – двухъярусное трупосожжение, представляет собой овальную в плане яму нижнего яруса, ориентированную по линии северо-восток – юго-запад, разм. 1,52 × 1,30 м (рис. 33). Глубина ямы нижнего яруса от уровня её выборки (верхней границы слоя переотложенного материкового суглинка), зафиксированная в западном профиле Раскопа 4 (Архив ИА РАН, Кулаков В.И., 2009), – 0,74 м. Могила заполнена переотложенным материковым суглинком с примесью крупнозернистого песка. Заполнение могилы – несколько более рыхлое, чем нежели окружающий её слой переотложенного материкового суглинка. Заполнение верхнего яруса, судя по упомянутому профилю – ОПК и слой костра с большим количеством золистых примесей. Мощность заполнения верхнего яруса – ок. 0,45 м. По центру кв. 20 в пределах верхнего яруса погр. К51 на шт. 2 обнаружено не имеющее чёткой в плане формы скопление ОПК с несколькими довольно крупными (диам. ок. 1 см каждая) обломками кальцинированных костей, лежавших среди четырёх небольших камней (рис. 33). Своим восточным краем эта могильная яма выходит в пределах Раскопа 4, где и была исследована в 2009 г. (Архив ИА РАН, Кулаков В.И., 2009). Этот край погр. К36 перекрыт выявленным тогда же погр. К31, что устанавливает последовательность сооружения этих двух погребальных комплексов: погр. К31 было сооружено позднее погр. К36. Уже на шт. 1 стали фиксироваться в кв. 20 разрозненные камни, относящиеся к разрушено корнями деревьев (?) кладке, перекрывавшей погр. К36. Непосредственно к югу от неё на шт. 1 зафиксирована группа из камней, являвшихся на глуб. +124+126 остатками крепления некоего столба. Не исключено, что этот столб служил как обозначением места расположения погр. К36, так и мог быть поставлен в ходе поминальных церемоний на самой верхней точке заполнения верхнего яруса погр. К36. Уже на шт. 1 в пределах этого яруса были найдены железный ключ № 13, ладейная заклёпка № 10, гирька № 7, замок железный цилиндрический с бронзовой ажурной оплёткой № 5, бронзовая накладка № 8, обожжённый фрагмент серебряной гривны № 6 (рис. 34).

Рис. 33. План погр. К36

При разборке шт. 2 в пределах верхнего яруса погр. К36 было выявлено скопление камней, имеющее треугольную в плане форму. Очевидно, восточная часть этого скопления была уничтожена при сооружении перекрывающего этот комплекс погр. К31. На уровне шт. 2 в погр. К36 найдены: бронзовая, с оловянистым (слабо обожжённая) покрытием фибула «куршского типа» (рис. 34) вар. Carlsson TRAJSVFO/LA, относимая по материалам о. Готланд к XI – сер. XII вв. (Carlsson A., 1988, p. 75), шпора № 94, гирька № 48, бритва № 95, наконечник копья № 90, цилиндрический железный футляр для трута № 96, бронзовая накладка № 97. Особый интерес вызывает обнаруженный на глуб. ок. +123 железный бич № 101, рядом с которым лежал нож № 100. Обе находки носили слабые следы обжига. Бич состоит из железного стержня общей длиной 25,0 см, на нижнем конце имевшем шаровидное утолщение, на верхнем конце раскованным и свёрнутым в петлю, конец которой был приварен к стержню. До сварки в эту петлю было впущено железное кольцо диам. 5 см. В свою очередь, в это кольцо впущены железная обоймица дл. 8,8 см с тремя заклёпками, две идентичные биэсовидные подвеска длиной 4,2 см и железное кольцо диам. 3,1 см. Железный стержень бича имеет различное сечение. В верхней части стержня бича оно – квадратное, разм. 4,5 × 4,5 см. Нижняя часть стержня имеет круглое сечение диам. 8 см.

Рис. 34. Инвентарь погр. К36 и погр К51

Похоже на то, что эта часть рукояти бича оплеталась полосой некоего органического материала (верёвка или кожа) для удобства руки, держащей бич. В противном случае сечение круглой формы могло привести к тому, что рукоять бича будет скользить в руке. По своей конструкции бич из погр. К36 соответствует типу плетей Кирпичников I, распространённых в культурных слоях Новгорода и Пскова, в курганных древностях юго-восточного Приладожья, распространённому в Восточной Европе до сер. XI в. (Кирпичников А.Н., 1973, с. 73, рис. 40). На территории южной Литвы также известно несколько находок бичей типа Кирпичников I, относимых здесь к X – первой пол. XI вв. (Butenas E., 2001, p.231). Представляется актуальным называть интересующие нас артефактами не плетьми, как А.Н. Кирпичников, а бичами, что по смыслу ближе к описанной выше мощной конструкции средства ручного понукания лошади или же иного тяглового животного (быков, например). Примечателен факт именования артефактов, подобных находке из погр. К36, в немецкой археологической терминологии словом “Peitsche”, прямо происходящем от старослав. «бич». Отмечается, что в Скандинавии эпохи викингов известны лишь бичи с деревянной рукоятью (Steuer H., 2003, S. 547), что ещё раз подчёркивает принадлежность бичей типа Кирпичников I исключительно восточноевропейским и балтийским древностям эпохи викингов.

Кроме отмеченных выше находок, к верхнему ярусу погр. К36 относятся два цилиндрических замка №№ 5 (рис. 14) и 15, нож № 98, обломок бронзового псевдовитого перстня № 118 (рис. 47).

В нижнем ярусе погр. К36 на глуб. +90+120 первоначально выявлены были остатки задней часть костяка коня, лежавшего в грунте на брюхе, с хребтом, вытянутым по линии северо-восток – юго-запад. Эта часть конского скелета располагалась в северо-восточном секторе могилы. Противоположный, юго-западный сектор могилы на указанной глубине был заполнен несколькими камнями. С костями коня в верхней части нижнего яруса были найдены: обломок рогового гребня № 106 с циркульным и прорезным орнаментами, бронзовая накладка № 97 плохой сохранности, бронзовая подвеска № 114 (к конскому оголовью?), две прямоугольные железные пряжки №№ 128 и 129, шпора № 94 (рис. 35), относящаяся к типу 1, датируемому XI в., (Кулаков В.И., 2003, с. 312, рис. 133). У дна могилы в её юго-восточном секторе был найден череп коня и остатки костей конских передних ног. Череп лежал зубами на северо-запад. В зубах черепа обнаружены удила № 135 очень плохой сохранности с обломками роговых псалиев №№ 132 и 133. Псалии были украшены прорезными линиями. Подобные находки были сделаны на могильниках Zohpen/Суворово (Гвардейский р-н) (La Baume W., 1944, Abb. 27) и Przebrod (woj. warminsko-mazurskie Polski) (Nowakowski W., 2000, Abb. 15). Оба исследователя без особых оснований датируют такие псалии или VII–VIII вв. (La Baume W., 1944, S. 17), или даже «не позднее третьей четверти VII в.» (Nowakowski W., 2000, S. 18).

Рис. 35. Инвентарь нижнего яруса погр. К36

Под нижней челюстью коня было найдено ботало № 141, рядом – стремя № 142. В югозападном углу дна могилы обнаружены шпора № 145 и пряжка шпорная № 146. Шпора, судя по её признакам, относится к типу Кирпичников I, относящемуся в Пруссии к X – нач. XI вв. (Кулаков В.И., 2003, с. 312). В полевом сезоне 2009 г. у юго-восточного края нижнего яруса было найдено стремя № К36-1, изъятое и переотложенное из погр. К36 в процессе сооружения перекрывающего его погр. К31 (Архив ИА РАН, Кулаков В.И., 2009). Учитывая эту находку, следует сделать заключение о непарности стремян в погр. К36. Положение костей коня в могиле К36 свидетельствует в пользу такой реконструкции церемонии его помещение в яму: тело коня было фактически разрублено и сложено пополам. Сначала на дно могилы поместили переднюю часть туши, затем перекрыли её грудой камней (см. выше), и сразу же положили на грунт, засыпавший придонную часть могилы, заднюю часть туши коня. Аналогов такому варианту конского захоронения в Балтии не имеется.

Используя общепризнанные датировки бича типа Кирпичников 1 и шпор типов Кирпичников I и 1, комплекс погр. К36 следует отнести ко времени не позднее первой пол. XI в. Таким образом, оказываются неверными не только датировки роговых псалий с прорезным линейным орнаментом, предложенные В. Ла Бом и В. Новаковским, но и корректируется дата (точнее – ранняя фаза существования) подковообразных фибул вар. Carlsson TRAJSVFO/LA.

«Погр.» К37 (Р. 4, кв. 1, 2, 5, 6) (Кулаков В.И., 2010, с. 202), трупосожжение, расположено в северо-западной части основного сектора Р. 4, могильная яма у него отсутствует.

Наличие данного погребального комплекса на Р. 4 было определено как при фиксации постоянно появлявшихся на разных уровнях в северо-западном углу Раскопа групп вещей, так и по представленным здесь на пл./шт. 2 и 3 весьма специфическим скоплениям камней (рис. 36). На пл./шт. 2 эти скопление камней представлено двумя группами небольших валунов (нередко – колотых), между которыми по линии северо-запад – юго-восток насчитывалось 1,2 м. Общая поверхность, занимавшаяся этими камнями в кв. 1, 2, 5 и 6, имеет разм. ок. 2 × 1,2 м. У северо-западного угла Р. 4 на поверхности грунта был случайно найден обломок бронзового браслета, характерного для куршских древностей эпохи викингов. Если на шт. 1 в интересующем нас участке Р. 4 встречена незначительная группа находок в кв. 2 (фрагмент бронзового крючка № 41, обломок ладейной заклёпки № 42 и фрагмент предмета железного № 44), то на шт. 2 находки довольно равномерно распределены между упоминавшихся выше групп камней и в плане формируют некое овальное по форме пространство разм. ок. 2 × 1,2 м, совпадающее с общими размерами скопления камней.

Рис. 36. План «погр.» К37

На шт. 2 в северо-западном углу Р. 4 найдены: в СЗ части скопления камней – фрагмент перстня бронзового № 55, бронзовая обоймица № 57, фрагмент удил с бронзовым псалием, гирька № 59, балка весов № 60, 2 гирьки № 62, балка весов № 63, гирька № 87, в центре скопления камней – гирька № 81, наконечник черешковой стрелы № 73 (типа Kazakievicius «черешковый с короткой и массивной головкой ромбовидной формы», XI в.) (Kazakevičius V., 2004, p. 51), имеющий, судя по аналогиям с куршского городища Апуоле (разрушено скандинавами в IX в.), несомненно скандинавское (возможно, использовались также древнерусскими дружинниками – Zabela G., 1997, p. 138) происхождение, гирьки № 77, № 85, № 80, обломок орнаментированного блюда № 82, в ЮВ части скопления камней: гирька № 116, фрагмент роговой накладки на гребень № 131, оплавленные остатки бронзового предмета № 123, черешковый наконечник стрелы № 124 (тип Kazakevičius «черешковые с ромбовидной формой пера», вар. с, представленный на ятвяжском городище Каукай в слоях XI–XII вв. – Kazakevičius V., 2004, р. 50), фрагмент обожжённой бронзовой накладки № 88, гвоздь № 91, фрагмент пластины железной № 89, нож № 117, бронзовый пинцет. На шт. 3 камней становится больше, их размеры увеличиваются, однако их представленность в виде двух групп в пределах одного скопления (камней и находок) сохраняется.

Рис. 37. Инвентарь, связываемый с комплексом «погр.» К37

В северо-западной части скопления найдены: серебряный денарий № 224, бронзовый крючок орнаментированный № 135, железная кольцевидная пластина № 136 (ХХ в.?), каменная игральная фишка № 139, гирька жел. № 151, гвоздь № 152, нож № 156, в центре скопления: гвоздь № 143, обломок гвоздя № 147, заклёпка № 163, в юго-восточной части скопления: копыто коня № 157, роговая накладка от гребня № 168, обломок бронзовой дуги весов № 176. На шт. 4 заполнение ОПК, стабильное для более высоких уровней залегания объекта в северо-западном углу Р. 4, изменяется. Если в восточной части интересующей нас зоны Раскопа сохраняется ОПК (с примесью частиц золы), то западнее появляется пятно переотложенного предматерикового суглинка с частицами прокалённого песка. Количество камней в этой на этом уровне в кв. 1 достигает 4, в кв. 2 – 2, в кв. 5 – 3 и в кв. 6 – 3, то есть – резко падает по сравнению с предыдущими пластами/штыками. Та же тенденция прослеживается и в отношении находок. В северо-западной части скопления встречены: гирька № 230, кольцо-разделитель бронзовое от пояса № 232, фр-т бронзовой тордированной гривны (?) № 256, в центре скопления – обломок бронзовой балки весов № 258, накладка жел. с серебряной плакировкой № 260, в юго-восточной части скопления – фрагмент бронзовой чаши весов № 281. С «погр.» К37 связаны бронзовые пластина с отверстием в центре и перстень с несомкнутыми концами № 234. Пластины, аналогичные упомянутой, известны в древностях северных куршей эпохи викингов как миниатюрные артефакты (пластина, как правило, проткнута булавкой) культового значения, заменявшие в погребениях реальные вещи (Asaris J., Muiznieks V., Radins A., Virse I., Zeiere I., 2008, p. 99).

Убедительный аналог феномену скопления камней был обнаружен нашей экспедицией в 2004 г. на курганном могильнике Кауп (примерно в 0,3 км к западу от Раскопа 4) на юго-западной окраине кург. К128/146 (Кулаков В.И., 2012а, с. 161–163). Здесь было найдено овальное в плане углубление разм. 2,0 × 1,2 м (ориентировано по линии СЗ-ЮВ) в материке с сильно прокалённой поверхностью, перекрытой каменной конструкцией. Рядом находилась аналогичная по размерам каменное сооружение с возвышенной юго-восточной частью, которая указывает на направление ориентировки головы покойной. Данный объект был интерпретирован как место временного пребывания тела умершей женщины (затем похороненной в кург. К128/146), соседнее углубление – место её сожжения. Сходный по параметрам и по конструкции объект был открыт в 2005 г. в кург. К127/147. Он был обозначен как «яма 8», «…имевшая, возможно, культовое значение и призванная имитировать первичное местоположение тела перед его окончательным захоронением» (Кулаков В.И., 2006, с. 214). Таким образом, каменная конструкция в северо-западном углу Раскопа 4 может быть интерпретирована как место расположения тела умершего, точнее – каменные подпорки под некое ложе (носилки) с этим телом. Как выяснилось при финальной зачистке поверхности Раскопа 4, вся площадь четырёх квадратов в северо-западном углу Р. 4 была интенсивно прокалена по верхней поверхности субструкций, на который при этом не было обнаружено ни единого камни и ни одной находки. Этот факт позволяет с уверенностью утверждать существование на уровнях пл./шт. 4 и 3 Раскопа 4 места множественного (этапного) сожжения. Возвышенный уровень камней кладки в её юго-восточной части (глубинная отметка залегания самого крупного камня в кв. 6 +147), как и в случае с кург. К128/146, указывает на юго-восток как на ориентир для положения головы покойного (во всяком случае – для пл./шт. 2). При этом обнаруженные здесь группы находок: гвозди и заклёпки – указатель на «плавниковое» происхождение топлива для погребального костра, расположение находок, основные скопления предметов инвентаря бытового назначения (обломки весов и гирьки, детали поясной портупеи, наконечники стрел как показатели причин смерти покойного) представлены в северо-западном и центральном секторах скопления. При справедливости интерпретации скопления камней и находок как места сожжения причина обнаружения указанных находок именно в этих местах скопления связаны с их размещением на/у пояса покойного и в группах (в ларцах) у его ног. Правда, этот вывод справедлив лишь в случае интерпретации данного объекта как места сожжения на месте. Именно поэтому объект поименован как «погр. К37». Неестественно большое для одного захоронения количество предметов инвентаря свидетельствует в пользу того, что акты таких захоронений производились на данном месте неоднократно. Это подтверждается стабильным обнаружением и каменных конструкций, и находок на пл./шт. 2 и 3. Ниже находки и мелкие камни были продавлены из верхних напластований за счёт тяжести каменной конструкции.

В западной части профиля северного борта Р. 4 отмечена подстилающая ОПК линза рыхлого предматерика в смеси с калёным песком мощ. 0,30 м, перекрытая парой валунов. Очевидно, в данном случае перед нами – заполнение северо-западной части «погр.» К37. Проходивший здесь периодически акт трупосожжения требовал засыпки тлеющих ОПК грунтом, однако планиграфически чётких контуров этого массива грунта не сформировалось. Перед каждым актом сожжения под возлагаемые на костре носилки с телом подкладывались новые камни, видные на каждом пласте/штыке. Идентификацию объекта «погр.» К37 позволяет провести анализ состава инвентаря на пл./шт. 2–4 в его пределах. Весь инвентарь сохранил следы пребывания на костре (в ряде случае – вплоть до оплавленности). Все найденные среди камней в северо-западной части Р. 4 предметы объединяют между собой их незначительнее размеры (в основном – ок. 2 × 2 см). Находки предметов вооружения крупных размеров, характерных для могил западных балтов IX–XI вв., здесь отсутствуют. Из этого можно сделать вывод о том, что «погр.» К37 не является погребением в собственном смысле этого слова. На камнях проводилось множественные трупосожжения, при котором мелкие детали инвентаря падали с костра и терялись в грунте. Обнаруженные такого рода находок (прежде всего – гирек, деталей весов и обломков блюд) в слое ОПК, равномерно покрывающем весь слой после каждого трупосожжения разравнивались по всей поверхности небольшого по площади грунтового могильника. Под слоем с мелкими находками, происходящими из «погр.» К37, располагаются выбранные примерно с уровня шт. 3 погр. К24(26)-36, в верхние ярусы которых вместе с крупными находками помещались часть ОПК с кремированными останками покойного. Этот феномен, неоднократно встречавшийся в прусской археологии, но специально не изучавшийся, можно именовать термином Aschenplatz («место сожжения» и «зольник»).

Подобного рода погребальные памятники в документированном виде в археологии исторической Пруссии не представлены. Сходный (но не адекватный) феномен имеется в одной из версий погребального обряда на могильнике Ирзекапинис – повторное сожжение уже ранее кальцинированных останков in situ на верхнем ярусе погребения (Кулаков В.И., 1990, с. 20), давшее большое количество ОПК. Частью феномена «погр.» К37 является форма прусской погребальной обрядности в виде помещении в верхнем ярусе могилы массива остатков погребального костра (ОПК), принесённого со стороны, в котором находятся обломки кальцинированных костей и предметы погребального инвентаря. Эта форма исчерпывающе представлена в том числе и на Раскопе 4 грунтового могильника Кауп. Её существование в пылу дискуссии ставит под сомнение Войцех Врублевский. Без каких-либо оснований он полагает: «вместо этого должны быть или прусское Aschenplatz («зольник», именно так обозначил К. Энгель верхний слой на вскрытом им на грунтовом могильнике Kaup-Kl.Kaup Раскопе 1 – см. выше), или массовые кремированные погребения западно-литовского типа» (Wróblewski W., 2006, p. 222). Изредка встречаемый в старой прусской археологической литературе термин Aschenplatz можно интерпретировать в частности как «место сожжения» (далее – форма обрядности А-1). Таковое на раскопе у грунтового могильника Кострово/Bludau (Зеленоградский р-н) обнаружила в 1988 г. М.Е. Смирнова. Расположенное там место сожжения представляло собой скопление

ОПК мощ. до 1 м с редкими обломками кальцинированных костей и обожжёнными фрагментами малоценных элементов погребального инвентаря (все престижные вещи выбирались с костра и помещались в могилу, расположенную на могильнике Кострово/Bludau, в стороне от места сожжения). В центре упомянутого скопления находилось пологое углубление диам. ок. 2 м. Именно там возлагали для сожжения тела покойных и именно оттуда брали массивы ОПК для перемещения вместе с кальцинированными костями и предметами инвентаря в могилу (Архив ИА РАН, Смирнова М.Е., № 13205). В значении «зольник» термин Aschenplatz (далее – форма А-2) мог выступать при описании погребений, перекрытых мощным слоем ОПК (как, в частности, на Раскопе 4). Такой случай был встречен М.Е. Смирновой на могильнике Поваровка/Powajen (Смирнова М.Е., 200бб, с. 334). Именно такие памятники (Вольное/Schulstein, Seefeld, Linkau, Суворово/ Zophen, Клинцовка/Yrzekapinis, Муромское/ Laptau) в основном отметил как Ascheplätze В. Врублевский (Wróblewski W., 2006, fig. 1). Возникновение в прусской культуре обрядовой формы А-2 (то есть – размещение больших масс ОПК на большом участке могильника, создание «зольника») может быть связано с традицией «массовых кремированных погребений западно-литовского типа» (не совсем удачный термин В. Врублевского). Несмотря на активную работу латвийских и литовских археологов на грунтовых могильниках куршей эпохи викингов, типология их погребального обряда в рамках племенной территории куршей не разработана. Правда, клайпедским коллегой Владасом Жулкусом уже доказан факт распространения в VIII–XI вв. у куршей традиций трупосожжения в результате культовых заимствований у носителей прусской культуры. При этом, напротив, с этого времени материальные свидетельства влияния куршей на прусское население Самбии становятся всё более очевидными (например – распространение на Янтарном берегу фибул «куршского» типа) (Жулкус В., 2004, с. 156, 158). С Х в. в южно-куршском ареале распространяется обряд «коллективных» трупосожжений в крупных по размерам (длиной до 5 м) могильных ямах. В. Жулкус читает эти могилы фамильными и показательными для дифференциации «по профессии» (могилы содержали останки дружинников) (Жулкус В., 2004, с. 159). Считается, что принцип этой формы обряда (причём – как у куршей, так и у части скандинавов) заключался в том, что сожжение производилось на стороне, затем «кости сожжённых вместе с остатками костра, обугленными камнями и фрагментами инвентаря рассыпались по поверхности земли» (Жулкус В., 2004, с. 160).

В отдельных публикациях есть краткая характеристика указанной формы погребального обряда куршей. На материалах грунтового могильника Laiviai (Kretinga raj., Lietuva) Е. Гинтаутайте-Бутенене и Е. Бутенас выделили 4 группы трупосожжений. Из них группа 3 (XI–XII вв.) представлена большими могильными ямами (разм. от 1,25 × 0,75 м и выше), в которых принесённый со стороны слой ОПК подстилается чистым песком. Ввиду своих больших параметров такие могилы сливаются бортами с соседними комплексами и очень трудно идентифицируются (Gintautaite-Butenene E., Butenas E., 2002, p. 16).

На могильнике Viesvile-1 (Jurbarkas raj., Lietuva) отмечены три трупосожжения, среди которых погр. 19 располагалось в овальной в плане яме разм. 2,20 × 1,10 м и было ориентировано по линии северо-запад – юго-восток. Погребённые сжигались с лошадьми. В погребениях представлены многочисленные разнотипные (и разновременные?) фибулы и другие находки, что может свидетельствовать в пользу множественности разновременных трупосожжений на одном месте (Budvidas U., 2006, p. 110–112).

Таким образом, можно констатировать связь «погр.» К37 (форма обрядности А-2) и отдельного вида (группа 3 на могильнике Laiviai) куршских захоронений эпохи викингов. Правда, литовские коллеги, называя такие комплексы «коллективными» и созданными единовременно, трактуют находящиеся там ОПК и находки принесёнными с расположенного на стороне погребального костра. Эта точка зрения опирается на сообщение Ливонской рифмованной хроники, которая повествует о похоронах пруссов-сембов (в этой церемонии могли принимать местные союзники пруссов – курши) после неудачной для них осады замка Мемельбург в 1253 г.: «И с молитвой их жрецы повелели тех сжечь, и отправить в мир иной в полном вооружении. Туда они должны были скакать верхом и в воинском порядке так, как они верили в то время. И те (кто слушал жрецов) тотчас последовали их словам. Они подошли к мертвецам с землёй в руке и сожгли их с имуществом, которое те имели:…со стрелами, щитами, копьями, конями, шлемами, палицами и мечами – сожгли согласно воле (жрецов)» (Janssen H.-K., 1939, S. 192, 193). Здесь, правда, отсутствуют данные о переносе ОПК с моста сожжения к могиле. Таким образом, тезис о трупосожжении согласно традициям куршей in situ получает подтверждение в письменном источнике, правда, для середины XIII в. В первой половине XV в. в области Куршяй посол короля Франции в Тевтонском Ордене Жильбер де Ланнуа фиксирует сходные ритуалы: «…Упомянутые курши, если они смогли уйти из-под власти христианства, имеют некую секту, члены которой после смерти, для того, чтобы погрести останки, сжигают (их) и к тому же в полном убранстве и снаряжении с их драгоценными украшениями. Сожжение происходит в некоей близлежащей роще или лесу, в которых разводится костёр из чистых дубовых дров. И они верят, что после того, как восходит дым, спасается душа умершего, если дым идёт прямой дорогой на небо; если же дым уходит в сторону, то душа считается потерянной» (Engel C., 1931, S. 86, 87). Хотя сожжения с конями у куршей в эпоху Реформации уже не упоминаются, традиция множественных (не обязательно – коллективных) сожжений in situ очевидно сохранена.

Нюансы «погр.» К37 показывают факт множественного трупосожжения (следы прокала на субструкции) различных индивидов, возможно, находившихся в родстве, но похороненных в разное время. Участие куршей в обрядовых церемониях, связанных с «погр.» К37, подчёркивает не форма обрядность А-2, сходная с «массовыми трупосожжениями» куршей, но и довольно стандартные элементы погребального инвентаря. Здесь активно представлены фрагменты весов и гирьки, детали поясных наборов, то есть – достаточно дешёвый бронзовый «ширпотреб», характерный для куршского побережья (и о. Готланд) финала эпохи викингов. Если в прусских могилах этого времени представленность указанных элементов инвентаря незначительна, то для куршей такой инвентарь является массовым и на погребальных, и на поселенческих памятниках X–XI вв. (Norvilaite N., Dakanis B., 2009, 3, 7 pav.). Указанные предметы встречены и над погр. К24(26)-36, куда они попали при разгребании ОПК по всему могильнику. Отметим, что ниже этого слоя, в верхних ярусах погребений такие находки в основном отсутствуют.

Лишь некоторые из погребальных памятников на территории исторической Пруссии, данные о которых собрал В. Врублевский, могут содержать объекты, сходные с «погр.» К37: Коврово/Dollkeim, Доброе/Hünenberg, Ржевское/ Linkuhnen и могут содержать форму обрядности А-2 с куршскими чертами. Сюда же входят и куршские грунтовые могильники, частично раскопанные в предвоенное время: Anduliai/ Andullen, Purviniai, Aukstekiemiai/Oberhof, Grieze в окрестностях г. Клайпеда. Как правило, на Самбии на могильниках со слоем ОПК, полученным в результате трупосожжения на месте по куршскому обряду, обильно представлены находки XI–XII вв. куршского происхождения. В своё время это дало возможность мне выдвинуть тезис о частичном переселении куршей на север Самбии после эпохи викингов (Kulakov V., 1994, p.116, 121, 8 pav.). Тоже самое можно сказать, очевидно, и о Раскопе 4 на грунтовом могильнике Кауп. Встреченные на шт. 3 и 4 на всей его площади над грунтовыми могилами, имеющими по прусской традиции верхний и нижний ярусы, бронзовые предметы: подковообразные фибулы, в том числе – «куршского» типа, многочисленные обломки весов и гирьки, наконечники стрел, никогда не встречающиеся в прусских могилах, ключи, перстни, в том числе – спиральные куршского происхождения, крючки (принадлежность не ясна), шиферные и песчаниковые пряслица далеко не всегда происходят из верхних ярусов прусских могил Х-XI вв. Все эти находки помещены сюда вместе с ОПК уже после осуществления двухъярусных погребений. Участие куршей в погребальных церемониях пруссов на Каупе в X–XI вв. вполне вероятно. Некоторые находки (например, бронзовые гирьки в виде навершия фибул, подковообразные фибулы с «головками змей» в виде наверший) указывают на бытование обрядовой формы А-2 с куршским участием и в начале XII в. (Кулаков В.И., 2011б, c. 61–79).

Причины появления обрядовых феноменов, выявленных в Раскопе 4, можно попытаться объяснить следующим образом. Группа пруссов, обитавших на поселении Кауп (?) и обладавших правом хоронить своих умерших на участке могильника Кауп, свободном от курганных скандинавских захоронений, в начале Х в. сакрализовала этот участок посредством засыпки материка гравием и мелким песком с последующим обжигом этой поверхности по подсыпке. Затем после смерти члена упомянутой группы, обладавшего достаточно высоким социальным статусом, вырывалась могила овальной в плане форм разм. в среднем 1,7 × 1,4 м глуб. от поверхности, современной началу земляных работ, ок. 0,5 м. Могилы ориентировались по линии северо-запад – юго-восток, что обычно для прусской культуры V–XI вв. Затем на дно могилы возлагалась отрубленная голова коня с частью шеи – часть заупокойной жертвы. Затем через некоторое время эта жертва перекрывалась тушей коня с подогнутыми ногами и сильно изогнутой, зачастую – сломанной шеей. Складывается впечатление о том, что этого коня силой запихивали в могилу, меньшую относительно его параметров. Наконец, на грунте, которым заполнена могильная яма с конями, создаётся каменная кладка. На неё приносятся остатки погребального костра с инвентарём. Акт кремации мог осуществляться неподалёку, на месте «погр.» К37. После снятия с него части ОПК с костями и крупными предметами инвентаря они помещались в индивидуальную могилу, а оставшийся в костре пепел с мелкими обломками кальцинированных костей и мелкими же предметами инвентаря, неуловимыми в золе, разравнивались по территории могильника. Такова сущность формы обряда Aschenplatz-2, сочетавшей как прусские (двухъярусные могилы), так и куршские черты (множественные трупосожжения). Примечательно то, что О. Тишлер подобную форму обряда (А-2) отмечал при раскопках грунтового могильника Oberhof/Aukstakiemiai и прочих могильников на территории нынешней Западной Литвы (Wróblewski W., 2006, p. 221).

Погребения, вскрытые на Раскопе 4, представляют собой уникум как по своему расположению в пределах курганного могильника Кауп, содержащего останки скандинавов IX–X вв., так и по своему обряду, сочетающему прусские и куршские традиции. Тоже самое можно сказать и об обнаруженных там предметах инвентаря. Отсутствуют лишь типичные для куршей женские украшения (прорезные пластинчатые фибулы, спиральные браслеты, витые перстни с расширенной центральной частью). Напротив, у куршей поздней фазы эпохи викингов отсутствуют конские захоронения в нижних ярусах могил (представлены лишь детали конского снаряжения), на Раскопе 4 эта черта прусской культуры имеется. Правда, наличие останков нескольких коней в одной могиле было известно ранее лишь на участке могильника Dollkeim/Коврово кон. Х – нач. XI вв.

Погр. 38 (в сезоне 2010 г. не вскрывалось)

Погр. К39 (Р. 5, кв. 10, 13) двухъярусное трупопосожжение, расположено в центральной части Р. 5, яма его нижнего яруса имеет овальную в плане форму разм. 1,65 × 1,17 м, ориентирована по линии северо-запад – юго-восток (рис. 38). Своим западным сектором погр. К39 перекрывает могильную яму погр. К32, тем самым определяя снизу вверх относительную хронологическую линию погребений: погр. К24(26) → погр. К32 → погр. К39. Глубина ямы нижнего яруса погр. К39 почти идентична аналогичному параметру, отмеченному в сеч. А-В у погр. К39а и соответствует 0,32 м. При этом, в отличие от глубины погр. № 39а, глубина погр. К39 в пределы материка не входит. Верхний ярус погр. К39 практически полностью уничтожен при сооружении соседнего погр. К39а и остатки этого яруса разрушены корнями росшего здесь дерева. В нижнем ярусе обнаружена передняя часть конского скелета, лежавшего, как показывают кости таза в северо-западном секторе могилы, по длинной её оси, по линии северо-запад – юго-восток.

Рис. 38. План погр. К39 и К39а

Очевидно, голова коня была направлена на юго-восток. Однако при сооружении погр. К39а, разрушившего центр и юго-восточный сектор погр. К39, голова коня была переотложена в северную часть погребения, на брюшную часть костяка, частично перекрыв нижние ряды рёбер. Тем не менее в зубах коня сохранились кольчатые удила № 39–12, с черепом найдены две пряжки с прямоугольными рамками №№ 39-1, 39–13 (рис. 39). Под зубами коня и в 0,15 м к югу от черепа коня найдена пара стремян №№ 39-1, 39-3, входящие в состав снаряжения коня из погр. К39. Стремена относятся к вар. Goßler AI,1 (Goßler N., 2013, Abb. 3)., на основании чего погр. К39 можно отнести к началу Х! в. Этому не противоречит и упоминавшаяся выше линия релятивной хронологии в виде погр. К24(26) → погр. К32 → погр. К39 (Архив ИА РАН, Кулаков В.И., 2010).

Погр. К39а (Р. 5, кв. 10, 13) двухъярусное трупопосожжение, расположено в южной части центрального сектора Р. 5, яма его нижнего яруса имеет овальную в плане форму 1,48 × 1,03 м, ориентирована по линии северо-запад – юго-восток (рис. 38). Глубина нижнего яруса погр. К39а достигает 0,30 м, могила заполнена в основном переотложенным предматериковым суглинком в смеси с частицами золы и крупного обожжённого гравия. В северной части могилы видно заполнение, представленное ОПК в смеси с крупным обожжённым гравием. Выше этой прослойки, в плане имеющей диам. до 0,3 м, отмечена линза верхнего яруса, достигающая мощ. 0,23 м и заполненная ОПК в смеси с частицами золы.

Рис. 39. Инвентарь погр. К39

В плане её границы обозначены пунктиром (рис. 38), планиграфически эта линза имеет округлую форму разм. 0,4 × 0,35 м, вытянута по линии северо-восток – юго-запад. Могильная яма погр. К39а стала выбираться примерно от подошвы шт. 2, с глуб. +107 (рис. 38, сеч. А-В). В северной части могилы несколько ниже этого уровня видна просевшая в рыхлое заполнение верхнего яруса под своим весом треугольная в плане каменная конструкция, перекрывавшая верхний ярус. Под камнями выявлены скопление из незначительного количества мелких фрагментов кальцинированных костей, вокруг которых располагались относящиеся к верхнему ярусу находки: заклёпка ладейная № 39-8, три заклёпки ладейные № 39-5. Данные находки – следы располагавшейся здесь доски, не до конца сожжённой на погребальном костре и поступившей вместе с его остатками в верхний ярус погр. К39а. У восточного угла каменной конструкции группой были найдены три серебряных германских денария №№ 39-6a,b,c, юго-восточнее этой группы в верхнем ярусе также были обнаружены обрезок денария № 39а-32 и денарий 39а-3б (рис. 40). Монеты, согласно определения В. Алексиюнаса, отнесены к чекану германского Императора Оттона III (в 950–996 гг.) (Кулаков В.И., 2011а, с. 97, рис. 9; Он же, 2014, с. 59). Складывается впечатлении о том, что эти монеты были горстью брошены в верхний ярус в процессе засыпки. В любом случае отсутствие обжига указывает на то, что монеты, находка которых в погребении уникальна для прусской археологии, не находились на погребальном костре. Кроме того, к инвентарю верхнего яруса относится обломок обожжённой бронзовой гривны № 39а-29, обнаруженной на уровне нижних поверхностей камней кладки в сеч. А-В. Гривна имеет тордирование с острыми гранями, не характерное для носителей прусской археологической культуры, но актуальное для куршских древностей эпохи викингов. Нижний ярус погр. К39а представлен прежде всего конским костяком, лежавшим по основной оси могильной ямы головой, направленной на северо-запад. Костяк коня был основательно повреждён при перекрытии верхнего яруса мощными камнями. От костяка, кроме части тазовых костей, задних ног, черепа и нескольких рёбер, ничего не сохранилось. Судя по небольшим размерам черепа коня и весьма слабой сохранности костей, можно осторожно предположить о том, что это был жеребёнок. В зубах у его черепа находились удила с роговыми псалиями № 39–24, снабжёнными орнаментом в виде (Мирового?) древа, в 0,12 м к востоку от него на дне могилы лежала пара стремян подтреугольной формы № 39а-48 и 39а-49 (рис. 41) вар Goßler DIII,3 (Goßler N., 2013, Abb. 3). В 0,18 м к западу от черепа коня у дна погр. К39а встречены остатки костяка пса.

Рис. 41. Инвентарь погр. К39а

Они состоят из черепа, направленного носом на север, и отдельных костей хребта и конечностей. Рядом с остатками скелета пса найдены железные скобы и наконечник ремня № 39а-58, являвшихся, очевидно, оформлением его поводка. Обращает на себя внимание наличие в дне могилы, у её северного края углистого пятна овальной в плане формы разм. 0,1 × 0,08 м при глуб. не более 2 см. Это – выявленный на глуб. +47 след от сгоревшего ритуального (?) столба. У юго-западного борта могилы найдено стремя № 39а-55, парное стремени, ранее найденному в нижнем ярусе погр. К39. Это ещё раз показывает планиграфическое перекрывание этой могилы более поздним погр. К39а. Рядом со стременем № 39а-55 обнаружена шпора № 39а-42, плакированная серебром. По серебряному полю на неё был нанесён зигзагообразный орнамент (рис. 42), ранее не встречавшийся в прусских древностях. Также серебряной плакировкой была украшена и железная пряжка, возможно, связанная с упомянутой шпорой в единый комплекс (рис. 42). В развале костей коня найдены чрезвычайно плохо сохранившиеся накладки (серебро+олово), украшавшиеся ремни конского оголовья и упряжи. К ней также относились и 12 бронзовых бубенчиков. Также уникальными следует признать костяные накладки, обнаруженные к югу от черепа коня в трёх группах (№№ 39а-4б, – 54, -59) (рис. 43). Эти накладки имели гораздо худшую степень сохранности, нежели аналогичные предметы, найденные в полевом сезоне 2009 г. в погр. К32 и К34.

Рис. 42. Фото и реконструкция шпоры и пряжки с серебряным покрытием из погр. К39а

Прежде всего это связано с тем, что накладки из погр. К39а толщиной достигали в среднем 1 мм. Как правило, находки к моменту обнаружения были уже неоднократно (?) переотложены при заброске погр. К39а камнями. Лишь одна из групп накладок сохранила свой порядок расположения на декорируемой плоскости, которой, несомненно, являлась лука седла. На это указывает в первую очередь место находки групп накладок – к северо-западу от костей крупа коня, в районе его не сохранившихся костей позвоночника. После расчистки были определены 24 фрагменты накладок из погр. К39а. Они представлены в следующих типах: одиночные со сложной (в обломках – неразборчивой) композицией; три накладки со свастикообразными переплетениями лент; 8 фрагментов с двумя версиями косицеобразного декора; 4 накладки с фигурами «птиц»; 5 обломков накладок с циркульным орнаментом (рис. 43).

После сложного процесса реставрации, проведённой калининградским реставратором А. Тремзиным при поддержки Клайпедского Университета, удалось реконструировать общую композицию, составлявшуюся из накладок на луке седла (рис. 44). Форма этой луки выбрана по контурам внешнего обвода накладок с наиболее грубым декором, окружавшие в ряде случаев in situ тонкие (менее 1 мм толщины) накладки, располагавшиеся в центре композиции (Кулаков В.И., 2011а, рис. 8). С учётом отсутствия оружия в погр. К39а нет возможности назвать погребённого здесь мужчину (подростка, судя по гипотезе о жеребёнке?) воином. С учётом релятивно наиболее позднего положения погр. К39а в ряду могил в северо-западной части Раскопа 5, его можно отнести к нач. XI в. Этой дате не противоречит общий облик инвентаря этого погребения и специфика декора на накладках луки седла, относящаяся к стилю Mammen, характерного для финала эпохи викингов (Кулаков В.И., 2015а, с. 269).

Рис. 43. Костяные накладки из погр. К39а

Погр. К40 (Р. 5, кв. 6, 16) двухъярусное трупопосожжение, расположено в северо-восточной части Раскопа 5. Овальная в плане яма нижнего яруса погр. К40 имеет разм. 1,54 × 1,14 м, глуб. в пределах «предматериковой» субструкции 0,35 м, ориентирована по линии север-юг со слабым отклонением к северо-западу (рис. 45). Верхний ярус погр. К40 представляет собой линзу ОПК с рассеянными в них мелкими обломками кальцинированных костей. Глубина залегания этого скопления +90, толщина линзы – не более 6 см. Именно с этого уровня, очевидно, была начата выборка могильной ямы погр. К40, производившаяся в слое ОПК. Пятно скопления обломков кальцинированных костей в плане имеет овальную форму, разм. 0,6 × 0,56 м, вытянуто по линии север-юг. С северо-запада почти вплотную к этому скоплению на глуб. +70 примыкает второе скопление обломков кальцинированных костей, округлое в плане, диам. 0,22 м.

Рис. 44. Вариант реконструкции луки седла из погр. К39а

Если в большом скоплении кальцинированных костей находки отсутствовали, то в малом скоплении были найдены бронзовая обоймица от ножен ножа № 1 и фрагмент обожжённой дуги подковообразной фибулы № 3. У восточной границы большого скопления были обнаружены нож № 6, втульчатый двушипный наконечник № 6а (один шип не сохранился) стрелы (рис. 46) типа Медведев 2, по В. Казакявичюсу – тип «втульчатые наконечники стрел с шипами», известны в основном по находкам конца I – начала II тыс лет. н. э. в слоях городищ в Понеманье (в основном – Южная Литва – Kazakevičius V., 2004, p. 20, 21)., железное долото № 7, кремнёвый нуклеус розового цвета № 8, заклёпка ладейная № 9. Нижний ярус погр. К40 заполнен в своей основной части ОПК с многочисленными частицами золы. Общая глубина погр. К40 – 0,64 м, из которых на заполнение нижнего яруса приходится 0,58 м. Южная часть могильной ямы погр. К40 заполнена ОПК с включениями частиц обожжённого гравия. Это, очевидно, связано с тем, что эта часть могилы осталась неповрежденной при сооружении верхнего яруса, заполнение которого (см. выше) достигает дна могилы. При повторной выборке (явно ритуального характера) заполнения могилы был радикально повреждён костяк позднего коня, лежавший, кажется, по длинной оси могилы по линии север-юг. Сохранился конский череп, направленный передней своей частью на юг, с кольчатыми удилами № 15 в зубах.

Рис. 45. План погр. К40

Передняя часть черепа перекрыта стременем № 14. К северу от черепа позднего коня на дне могилы лежат железные подпружные пряжки №№ 11, 12 и 13. К югу от черепа позднего коня обнаружена железная подпружная пряжка № 5. В 0,2 м к западу от черепа позднего коня обнаружен череп пса, лежащий на левой скуле и передними зубами направленный на север. Как и в погр. К39а, пёс здесь лежит вдоль западного борта могилы, на левом боку. Его ноги согнуты и направлены на восток. Череп пса перекрыт стременем № 2 вар. Goßler В 1,1а (Goßler N., 2013, Abb. 3)., связанным, очевидно, с ранним конём. Его останки в виде обломков нижней челюсти и дугообразно согнутой шеи (4 позвонка) в сопровождении обломков костей передних (?) конечностей найдены на дне могилы планиграфически точно под большим скоплением кальцинированных костей верхнего яруса. Среди зубов раннего коня (точнее – части его скелета) обнаружены кольчатые удила № 18. Среди костей черепа найдено ботало № 17. Передние зубы коня частично были перекрыты стременем № 19 вар. Goßler BII (Goßler N, 2013, Abb. 3). Тем самым при наличии раннего (фрагментированного, скорее всего – в виде головы, шеи и передних ног) и позднего коней погр. К40 полностью соответствует особой форме обряда, выявленной на могильнике Kl. Kaup в 2009 г. Судя по подтреугольной форме стремян из этого комплекса, он датируется кон. Х – нач. XI вв. и содержит, возможно, останки мужчины, связанного с неким производством (на что указывает находки стержня долота) (Архив ИА РАН, Кулаков В.И., 2010).

Рис. 46. Инвентарь погр. К40

Погр. К41 (Р. 5, кв. 6, 16) двухъярусное трупопосожжение, расположено в восточной части Раскопа 5. Овальная в плане яма нижнего яруса ориентирована по линии северо-запад – юго-восток, имеет разм. 1,18 × 0,96 м, глуб. в пределах «предматериковой» субструкции 0,48 м (рис. 47). Северо-западный сектор погр. К41 частично перекрыт и потревожен могилой погр. К42. Верхний ярус на глубине ок. +120 перекрыт редкими камнями средней и малой величины, не образующими сплошной кладки. Этот ярус заполнен ОПК с включениями обожжённого гравия и чётких границ не имеет. Среди камней обнаружены находки, имеющие отношение к верхнему ярусу: фрагмент ножа № 1, кремневая стрела с обломанным остриём № 2, под камнем – развал лепного охристо-глиняного сосуда с вдавлениями по венчику № 3 (нижняя часть сосуда), бочёнковидная железная гирька с бронзовой обтяжкой № 65, гвоздь № 66, бронзовая накладка монетовидная № 87, фрагмент такой же накладки № 88 (рис. 48). В южной части верхнего яруса обнаружена обожжённая бронзовая фибула № 2, являющаяся литой копией фибул подковообразной формы. Скопления обломков кальцинированных костей здесь не отмечены. Южная часть верхнего яруса перекрыта краем мощного каменного панциря.

Рис. 47. План погр. К41

В его северо-восточной части выявлено подпрямоугольное в плане скопление камней мелких и средних размеров – крепёж основания некоего меморативного (?) столба или же место жертвоприношения (его следы, тем не менее, не обнаружены). Нижний ярус погр. К41 в своей придонной части заполнен переотложенным материковым суглинком с большим содержанием частиц золы. В своей южной части это заполнение прорезано массивом ОПК шириной ок. 0,25 м. На дне могильной ямы практически всё его пространство занято костяком позднего коня, лежащего практически в рулонированном состоянии на левом боку. Голова коня теменем направлена на север, передними зубами – на восток. Шея коня сломана в районе второго позвонка от черепа и в своём основании. Под левой нижней челюстью коня находятся кольчатые удила № 6а и ботало № 5а. Стремена и прочие предметы снаряжения с костями коня отсутствуют. За восточным краем могильной ямы, на уровне антропогенного «предматерика» лежит костяк раннего коня (точнее – жеребёнка). Его кости имеют очень плохую сохранность. Можно лишь догадываться, что череп коня, лежащего дугообразно, вдоль восточного края могилы, был направлен на юго-запад. Среди остатков черепа найдены кольчатые удила № 7а. Иной инвентарь с ранним конём отсутствует. Складывается впечатление о том, что, положенный первоначально на дно ямы, этот конь был переотложен за её пределы после вторичного вскрытия могилы. Его место занял поздний, более взрослый и более основательно (по сравнению с ранним конём, разумеется), снаряжённый конь. Погр. К41 содержит останки мужчины и может датироваться по подковобразной фибуле Х в. (Архив ИА РАН, Кулаков В.И., 2010).

Рис. 48. Инвентарь погр. К41

Погр. К42 (Р. 5, кв. 8) двухъярусное трупопосожжение, расположено в центральной части Раскопа 5, имеет могильную яму нижнего яруса овальной в плане формы, разм. 1,60 м × 0,98 м, глуб. в пределах «предматериковой» субструкции 0,27 м (рис. 49), ориентирована по линии северо-восток – юго-запад. Верхний ярус погр. К42 представлен не имеющим чётких границ скоплением ОПК с примесью частиц обожжённого гравия. Глубина заполнения верхнего яруса 0,38 м, яма под этот ярус выбиралась с глубинной отметки +94. Самая верхняя точка этого заполнения перекрыта трапециевидной в плане группой камней, являющихся креплением нижней части меморативного столба или же жертвенником. У северо-западной грани этой конструкции обнаружена бронзовая стрелка от складных весов № 10. У юго-восточной грани этой конструкции открыты обожжённые серебряная бусина с зернью (часть серьги) (рис. 50) № 82 и часть коромысла весов № 85. Нижний ярус погр. К42 заполнен примерно на 0,17 м от дна могилы ОПК в смеси с песком и обожжёнными частицами гравия. На дне могилы в нижнем ярусе лежит на левом боку со сложенными конечностями скелет коня вытянутый по основной оси могилы теменем черепа на юго-восток.

Рис. 49. План погр. К42

Рис. 50. Серебряная бусина, найденная над погр. К42

Рис. 51. Инвентарь погр. К42

Передние зубы конского черепа при этом направлены на север. В зубах коня найдены кольчатые удила № 2 с бронзовыми кольцами (рис. 51). Примечателен факт расположения на каждом из двух колец трёх рубчатых фиксаторов, ограничивавших передвижение обоймиц, при помощи которых сюда крепились ремни оголовья и постромки. По южному борту лежала большая бронзовая обоймица № 4, к северу от неё, у правой передней ноги коня – малая бронзовая обоймица № 3. Под черепом коня, у его левой части нижней челюсти найдена бронзовая длинная обоймица № 6, которой был, очевидно, снабжён ремень постромок. К северу от рёбер коня была обнаружена бронзовая (железный язычок не сохранился) пряжка № 5 с обоймицей (на её тыльной стороне – остатки ремня), украшенной стилизованными симметричными изображениями пары утиных головок. Аналог этой пряжке, происходящий из одного из курганов Каупа (?), был найден сотрудниками Калининградского областного историко-художественного музея в составе экспонатов экспозиции музея «Пруссия» в 1999 г. в руинах форта № 3 («Северная Гора») (рис. 52). Стремена при костяке коня в погр. К42 отсутствовали. Этот комплекс содержит останки мужчины (бусина, найденная в верхнем ярусе, является заупокойным приношением) и датируется, видимо, Х в. С меньшей вероятностью к заупокойным дарам можно отнести прорезной бронзовый наконечник ножен меча с изображением хищной птицы, обнаруженный в кв. 10 на шт. 1 (рис. 53).

Рис. 52. Пряжка из коллекции Музея «Пруссия»

Рис. 53. Бронзовый наконечник ножен меча, обнаруженный над погр. К42

Погр. К43 (Р. 6) двухъярусное трупопосожжение, расположено в северо-западной части Раскопа 6, имеет могильную яму нижнего яруса овальной в плане формы, разм. 1,48 × 0,74 м, глуб. в пределах материка 0,10 м, выбрано с глубинной отметки +105, заполнено преимущественно переотложенным предматериковым суглинком в смеси с частицами гравия, ориентирована по линии юго-запад – северо-восток. Верхний ярус погр. К43 практически полностью уничтожен при устройстве перекрывающего западную часть погр. К43 позднейшего трупоположения К46 (рис. 54). Возможно, часть предметов из этого верхнего яруса оказалась в заполнении погр. К46. Лишь в углу кв. 1 сохранился нетронутый массив находок из этого яруса, включавший скребок кремнёвый № 3 (переотложенный в древности из расположенной вплотную к погр. К43 с юга северной части насыпи кург. К1), обломок ножа № 6, маленькая серебряная заклёпка (от ножен ножа или кошеля?) № 7, часть железной иглы № 8 (рис. 54), три мелкие фрагменты лепного и раннегончарных (в том числе – с прорезным линейным орнаментом) сосудов № 9. Нижний ярус погр. К43 представлен лежащим на дне могилы костяком коня, ориентированным по длинной оси могилы в направлении северо-восток – юго-запад головой на юго-запад.

Рис. 54. План погр. К43

Рис. 55. Инвентарь погр. К43

Правда, при устройстве позднейшего погр. К46 часть шейных позвонков коня была уничтожена. Череп коня в результате ритуального перелома шеи оказался завёрнут на его спину и направлен передними зубами на восток. В зубах коня находились кольчатые удила № 4 (рис. 54). Среди рёбер коня был обнаружен неопределимый железный предмет – фрагмент стремени (?) № 5. В районе задних спинных позвонков на глуб. +0,49 выявлено углистое пятно глуб. не более 1 см, являющееся, не исключено, следом от сгоревшего меморативного (?) столба квадратной в сечении фирмы разм. 10 × 10 см. Сходный феномен встречен на дне погр. К39а (см. выше). Ввиду отсутствия чётких таксонов в составе инвентаря погр. К43 в целом его можно отнести к эпохе викингов (Архив ИА РАН, Кулаков В.И., 2010).

Погр. К44 (Р. 5, кв. 14–16) (Кулаков В.И., 2014, с. с. 93–109) двухъярусное трупопосожжение, расположено в юго-западной части Раскопа 5, имеет могильную яму нижнего яруса сложной в плане формы, общими разм. 2,40 × 1,30 м, глуб. в пределах материка 0,10 м, ориентирована по линии северо-запад – юго-восток. Глубина в центральной части погр. К44 0,65 м (рис. 56). 6 августа 2010 г. палинолог А.С. Алешинская (лаборатория естественно-научных методов ИА РАН) отобрала образцы для споро-пыльцевого анализа из останца погр. К44. Оба яруса могилы заполнены ОПК в смеси с обожжёнными частицами гравия. Могильная яма выбиралась с уровня +101. У северного края могилы на антропогенном «предматерике» видны остатки прокала почвы диам. ок. 0,22 м, оставленные локальным огненным поминальным (?) ритуалом (рис. 145).

Рис. 56. План погр. К44

Верхний ярус погр. К44 расположен над поздней могильной ямой. Она была выбрана в северо-западной части комплекса, имеет овальную в плане форму, разм. ок. 1,60 × 1,10 м. Над этой ямой, в северо-западной части кв. 15 выявлено округлое в плане скопление обломков кальцинированных костей диам. 0,20 м, частично перекрытое мелкими камнями. В 0,3 м к северу от этого скопления было выявлено на шт. 1 скопление (точнее – развал) фрагментов раннегончарного сосуда № 1. Данный сосуд с S-видным венчиком относится к подтипу Žulkus B-1:b (у западных славян – типы Teterov und Weisdiner) и датируется X–XII вв. (в ряде случаев – до XVI в.) (Žulkus V., 2007, p. 304–309). Это, очевидно, позднейшая жертва над могилой, совершённая много позже завершения акта захоронения. Не исключено, с этой жертвой связана находка серебряной бусины № 82 (рис. 50) со сканным орнаментом (шт. 3, кв. 19). Из верхней части верхнего яруса погр. К44 происходят обгоревшие ножницы № 4 (рис. 57) и обломок обожжённого бронзового декоративного ключа со штампованным орнаментом и семью прорезанными по тыльной стороне линиями. В 0,4 м к северо-западу от первого скопления костей выявлено второе, с неясными границами. Среди его костей – два гвоздя и обломок бронзового витого перстня № 4.

Рис. 57. Инвентарь верхнего яруса погр. К44

Вокруг первого скопления кальцинированных костей найдены серебряная монета прусского короля Фридриха Вильгельма III № 6, железная щитовая (?) заклёпка № 9, заклёпка ладейная № 10, осколок камня-куранта № 18, заклёпка ладейная № 20, фрагмент шпоры № 4, две бронзовые накладки с псевдо-жемчужным орнаментом № 6. Всё это скопление костей и находок на глубинах между +100+70 подстилаются мощным скоплением крупных по своим размерам камней, являющихся, в сущности, границей между верхним и нижним ярусами. На самый крупный камень перевёрнуто бронзовое блюдо № 10 (в четырёх обломках) с обожжённой внутренней поверхностью (рис. 58). На вогнутой стороне блюда, сохранившей следы обжига и ожелезнения, прорезаны изображения четырёх женщин одна из них – в центральном медальоне, перемежаемые латинскими надписями). С блюда на камень высыпалась группа ОПК с незначительным количеством мелких обломков кальцинированных костей и была указанным блюдом перекрыта. При активной помощи проф. Др. В.А. Сычинского (БФУ им. И. Канта) были переведены латинские надписи, сопровождавшие фигуры женщин – «хитрость», «ненависть», «идолопоклонничество», «гнев», «зависть». Очевидно, это блюдо, являлось своего рода элементом наглядной пропаганды христианской идеи в языческой среде племён Балтии. Сходные по конструкции композиции известны на блюдах типа “mit Ängeln”.

Рис. 58. Фото и прорисовка бронзового блюда из верхнего яруса погр. К44

Правда, на них (в том числе – на находке из Старой Рязани – Даркевич В.П., 1970, с. 150, 151) изображения женщин сопровождались подписями, характеризующими их как отображения различных христианских добродетелей. Однако и такие блюда, и сосуды, изображающие пороки (в этих случаях центральная женская фигура в руках держит не некие свитки, а округлые предметы – «яблоки греха») относятся к типу Poklewski 11(а), традиционно относимому исследователями к рубежу XI–XII вв. (Poklewski T., 1961, s. 145). При поддержке Университета Клайпеда калининградский реставратор А. Тремзин это блюдо отреставрировал, в конце полевого сезона оно было представлено членам дирекции ИА РАН. Кроме того, здесь, на дне верхнего яруса среди камней обнаружены обожжённый лавролистный наконечник копья типа Кулаков «а» № 8, фрагмент стремени № 23 (слом старый), большой фрагмент кальцинированной кости № 15, фрагмент бронзовой подвески № 19, фрагмент шпоры № 20, бронзовая оплавленная игла фибулы № 22, серебряный бубенчик № 14. В нижнем ярусе поздней ямы погр. К44 на дне могилы содержит остатки разрушенного каменным завалом (см. выше) костяка коня, лежавшего на правом боку и направленного головой на запад. Шея коня была сломана у черепа (в районе первого позвонка) и у своего основания. Голова коня подогнута таким образом, что его темя смотрит на юг, а передние зубы направлены на восток.

Рис. 59. Инвентарь нижнего яруса погр. К44

В зубах у черепа обнаружены кольчатые удила № 30 (рис. 59). К югу от них выявлена подпружная железная пряжка № 28. У южного борта могилы позднего коня лежит шпора № 26. Фрагмент шпоры № 38 – между шпорой № 26 и пряжкой № 28. К северо-востоку от черепа коня обнаружена подпружная железная пряжка с полукруглой рамкой № 12. В 0,2 м к востоку от неё выявлена в нескольких фрагментах верхняя часть лепного охристо-глиняного сосуда с накольчатым орнаментом № 37. Эта находка попала в заполнение погр. К44 из насыпи расположенного южнее кург. К/1, обладавшего, в частности, погребениями эпохи бронзы и раннего железного века, к которым и относится упомянутый выше обломок сосуда. У северного края могилы найдено стремя № 13 вар. Goßler AI,i (Goßler N., 2013, Abb. 3), относящееся к раннему коню. Стремя № 34 Goßler CIII,i, относящееся к позднему коню, лежит среди обломков его ребер. К западу от черепа коня найдено ботало № 36 чрезвычайно плохой сохранности. Ранний конь лежал в отдельной яме разм. 1,0 × 0,60 м, располагавшейся восточнее могилы позднего коня и частично уничтоженной при её рытье. Костяк раннего коня лежал на правом боку по направлению запад-восток (рис. 56). Однако при рытье могилы для позднего коня передняя часть костяка раннего коня была отделена от задней и переотложена на дно восточной части могилы позднего коня. Там лежит череп раннего коня с частью шейных позвонков, направленный теменем на запад и передними зубами на север. Остальные кости передней части его костяка разбиты и рассеяны по дну могилы. Вдобавок они оказались раздавлены мощными камнями, создавшими границу между верхним и нижним ярусами над поздним конём. В зубах у черепа раннего коня обнаружены кольчатые удила № 44 с непривычно, для эпохи викингов, большими кольцами (обычно они встречаются у удил эпохи римского влияния). Под нижней челюстью черепа коня обнаружено ботало № 43. К северу от передних зубок коня найдены стремена № 44 и № 45. Рядом с последним – бронзовый бубенчик № 42, неясные обломки железные (накладки на ремни постромок?) № 47. В 0,4 м к северо-востоку от черепа коня выявлен венчик лепного сосуда № 49 (с орнаментом раннего железного века?). Кроме того, в северной части дна могилы раннего коня найдены относившиеся к его снаряжению ледоходные шипы №№ 46 и 50. Погр. К44 содержит останки высокопоставленного в социальном отношении мужчины, датируется, судя по наличию в составе инвентаря блюда типа mit Angel, кон. XI в. – нач. XII в. Остальной инвентарь погр. К44 датируется XI в. Последовательность погребальных церемоний для этого комплекса можно восстановить следующим образом:

1. После смерти одного из высокопоставленных членов местной прусской общины была вырыта могильная яма в юго-восточной части комплекса погр. К44 и туда головой на запад помещён ранний конь. Он приносится в жертву в полном снаряжении для верховой езды.

2. По прошествии некоторого времени, явно недостаточного для полного истлевания органики на туше раннего коня, вырывается следующая могильная яма несколько западнее могилы раннего коня. При этом передняя часть туши раннего коня перемещается на дно новой ямы. На эти останки помещается поздний конь со сломанной в двух местах шеей, снаряжённый для верховой езды и слабо присыпается переотложенным материковым грунтом.

3. Далее на заполнение позднего коня высыпается массив ОПК, принесённый от погребального костра, расположенного на стороне. В центр комплекса, образованного из могил раннего и позднего коня, помещается мощный валун, дробящий кости коней. На этот валун из престижного по своему значению блюда (хоронившие соплеменника пруссы явно обратили внимание на то, что украшено подписными изображениями, смысл которых, правда, остался для них неясным) высыпаются немногочисленные обломки кальцинированных костей, принесённые вместе с ОПК с костра.

4. После засыпки верхнего яруса углистыми массивами ОПК сюда же бросаются несколько массивных валунов. Уже после завершения этого завершающего акта церемонии близкие умершего (судя по бусине от серьги – женщины) бросают на могилу заупокойные подношения. Как показывает находка сосуда XII в., эти подношения приносились на протяжении значительного отрезка времени являлись, очевидно, не только вещевыми, но и имели вид продуктов питания/ питья.

Примечателен факт соответствия погр. К44 финальному этапу бытования в исторической Пруссии обряда кремации, в XII в. уже мало использовавшегося (Кулаков В.И., 2003, с. 297).

Погр. К45 (Р. 6, кв. 6, 9) двухъярусное трупопосожжение, расположено в южной части Раскопа 6, в плане имеет форму неправильного треугольника разм. 1,0 × 0,60 м при глубине в пределах ОПК (основное заполнение данной части Раскопа 6) 0,24 м. Ниже уровня материка могила погр. К45 не заходит. Примечательно то, что могила погр. К45 выбиралась в слое ОПК, так как антропогенный «предматерик» на большей части Раскопа 6 отсутствовал. Он или был уничтожен при раскопках кург. К/1, или отсутствовал здесь вообще. Правда, второй вывод менее надёжен, ибо в заполнении Р. 6 на всех четырёх штыках встречались мелкие обломки костей коня в смеси с обожжёнными гранулами гравия и частицами песка. Эти находки прямо указывают на то, что хотя бы часть насыпи кург. К/1 была перекрыта антропогенным «предматериком», в который впускались прусские грунтовые могилы. Заполнение нижнего яруса погр. К45 – ОПК с примесью частиц золы. Верхний ярус погр. К45, впущенного в северную полу насыпи кург. К/1, полностью уничтожен при раскопках этого кургана Й. Хейдеком в 1873 г.

Рис. 60. План погр. К45 и К47

По расположению остатков костей коня в нижнем ярусе погр. К45 (рис. 60), перемешанных и раздавленных в процессе раскопок кург. К/1, можно лишь догадываться о том, что этот конь первоначально лежал по основной оси могилы, в направлении северо-восток – юго-запад головой на юго-запад. На это указывают остатки нижней челюсти коня, лежащие вместе с кольчатыми удилами № 4. Рядом обнаружен обломок кальцинированной кости, случайно здесь оказавшейся после разрушения верхнего яруса. В северной части могилы у её дна найден обломок разбитого лопатой немецкого землекопа (?) стремени № 2. Невдалеке найдено парное к нему стремя № 3, дериват стремян вар. Goßler DIII,i (Goßler N., 2013, Abb. 3) с несоединёнными концами. Эти стремена, непригодные для верховой езды, являются, очевидно, ритуальной заменой для погребения реальных элементов конского снаряжения. Немногочисленные серебряные, с оловянным наполнением накладки №№ 47, 6, 7, 8, найденные в переотложенном заполнении верхнего яруса, украшены плетёным узором (рис. 61). Складывается впечатление о том, что серебряную фольгу сначала протирали по поверхности некоей фибулы типа Terslev со слабо выпуклой поверхностью. Затем внутренность полученной протирки заливалась оловом, куда вставлялись бронзовые зажимы типа Staepler. Таким образом приготавливались одноразовые накладки, пригодные украсить упряжь коня, скорее всего, лишь для торжественной, в данном случае погребальной церемонии. Подобного рода артефакты уже были найдены на могильнике Dollkeim/Коврово (Кулаков В.И., Калашников Е.А., 2002, с. 42). Часть накладок (№ 5–7) имеют квадратную форму с разм. ок. 1 × 1 см. Технология их изготовления адекватна описанной выше. Серебряная накладка № 51 на своей внешней поверхности имеет две руны gebu, reida (рис. 62), прорезанные (первая – довольно аккуратно) острым инструментом. Кроме того, над костями коня была найдена бронзовая обоймица № 8. Нижний ярус погр. К45 был выявлен на уровне примерно 5 см выше материка и не входил в его пределы. Сохранилось весьма сильно перемешанное с частицами золы заполнение нижнего яруса в виде ОПК, в котором были зачищены переотложенные и частично раздавленные кости некомплектного конского костяка. Разбитый череп коня (вернее – его немногочисленные остатки) лежал в юго-западной части могилы и сопровождался кольчатыми удилами № 4 (рис. 61).

Можно лишь предполагать то, что разрушенное в кон. XIX в. погр. К45 содержало останки мужчины. Судя по оттискам с фибулы типа Terslev, это погребение датируется Х в. (Архив ИА РАН, Кулаков В.И., 2010).

Рис. 61. Инвентарь погр. К45

Погр. К46 (Р. 6, кв. 13, 14, 15) (Кулаков В.И., 20146, с. 103–105) трупоположение, расположено в западной части Р. 6, имеет в плане форму вытянутого овала, вытянуто по линии север-юг. Могила погр. К46 обладает разм. 2,25 × 0,60 м, глуб. в пределах материка 0,10 м (рис. 63). Судя по анализу заполнения западной прирезки к Р. 6, в которой было расчищено погр. К46 (сначала был выявлен череп его костяка в кв. 1 Р. 6), буквально у нижней части ног костяка в погр. К46 пролегает граница раскопа округлой в плане форму, которым немецкие археологи в 1873 и 1933 гг. вскрывали соседствующий кург. К/1. Рыхлое заполнение балластным грунтом этого раскопа видно в южном борту западной прирезки к Р. 6. В северном борту прирезке находились мощные валуны, фланкировавшие погр. К46 с северо-запада. Заполнение погр. К46, достигающее мощ. 0,12 м, состояло преимущественно из ОПК с большим содержанием примесей золы. В южной части этого заполнения, в районе ног скелета в погр. К46 видна примесь обожжённого гравия. По длинной оси могилы на её дне лежит на спине мужской костяк длиной 1,68 м. Голова костяка ориентирована теменем на север с отклонением к северо-востоку. Складывается впечатление о том, что первоначально покойный имел под головой некую подушку. С её исчезновением в результате естественных условий истлевания органических субстанций голова, уже слабо соединённая позвонками с корпусом, откатилась к востоку (рис. 64). Левая рука лежит вдоль туловища.

Рис. 62. Серебряная накладка № 51 из погр. К45

Рис. 63. План западной прирезки с погр. К46

Рис. 64. Фото погр. К46

Права рука слабо согнута в локте, кости ладони покоятся на правом бедре. Ноги вытянуты, слабо сведены в коленях. К востоку от головы, уже за пределами границ могильной ямы над нижним ярусом погр. К43, перекрытом описываемым трупоположением, лежит наконечник копья № 41 подтипа J.P. G₁ (рис. 65), на третьем верхнем ребре с левой стороны груди найдена бронзовая подковообразная фибула № 21 с закрученными концами дуги. На левой части бедра обнаружена бронзовая пряжка с обоймицей № 27. На обоймице пряжки справа от тиснёного стилизованного изображения шестилепесткового цветка чётко видна процарапанная ножом (?) фигура, напоминающая «кельтский крест» (тип «крест в круге»). Упомянутое изображение 6-лепесткового цветка известно на бронзовых готландских блюдах, изготавливавшихся для погребальных церемоний в XI в. (Trotzig G., 1991, p. 90).

В правой (западной) части живота покойного обнаружены детали перевязи меча № 26. Примечателен факт отсутствия меча в погр. К46. Южнее правой стороны бедра найден нож № 22. Под тазом покойного найдена малая бронзовая лировидная пряжка № 32 с остатками железного язычка. Между стоп скелета лежал серебряный брактеат, чеканенный в Кёнигсберге в кон. XIII в. (определение Валуева А.А.). Несколько южнее этой монеты найден равнозначный по размерам кремнёвый скребок № 30. Остальной инвентарь погр. К46 обнаружен преимущественно в заполнении могильной ямы этого комплекса, разрушившей верхний ярус погр. К43. В связи с этим принадлежность этого инвентаря к погр. К43 или К46 не ясна окончательно.

Рис. 65. Инвентарь погр. К46

Среди этого материала: фрагмент кругового сосуда № 10 (скорее к погр. К46), бронзовые басменная подвеска № 12 с солярным псевдо-жемчужным орнаментом (очевидно – из погр. К46) и кольцо № 11, фрагмент венчика лепного сосуда с большим количеством дресвы в примеси № 13 (из погр. К43?) и остальные 6 фрагментов лепных и круговых сосудов, обломок обожжённой тордированной бронзовой гривны № 14 (явно из погр. К43), обожжённое глиняное пряслице № 15 (явно из погр. К43), железная пластина № 16, обожжённое глиняное пряслице № 17 (из погр. К43), фрагмент железного кольца № 18, железные предметы № 19 («омега») и № 20 («альфа») (такие символы раннего христианства накладывались или крепились к гробам обращённых в веру Христа). Погр. К46 содержит останки мужчины-воина, погребённого в северной поле кург. К1/ в кон. XIII в. Впервые за всё время работ Балтийского отряда/экспедиции ИА РАН был произведён анализ ДНК погребённого в погр. К46. Было установлено происхождение погребённого здесь мужчины-воина из ареала ятвягов (Чеховский В.Н., 2011, с. 34–41).

Погр. К47 (Р. 6, кв. 6, 11) трупоположение, расположено в юго-восточной части Раскопа 6, имеет в плане яму в форме вытянутого овала, разм. 2,00 × 0,50 м, глуб. от верхней границы предматериковой субструкции – 0,47 м (рис. 60). В пределах материка глубина погр. К47 достигает 0, 06 м. Заполнение могилы – переотложенная предматериковая глина красно-охристого цвета. Могила ориентирована по линии северо-запад – юго-восток. Первоначально в пределы Раскопа 6 вошла западная часть могилы. На дне могилы лежит в вытянутом положении на спине головой на северо-запад женский (?) костяк длиной 1,7 м. Левой частью черепа костяк соприкасается с юго-восточным краем погр. К48. Левая рука вытянута вдоль туловища. Правая рука согнута в локте, лучевая её кость покоится на животе. Ноги вытянуты и слегка сведены в коленях. Следует отметить чрезвычайно плохую сохранность костного материала в погр. К47. Судя по сечению, сделанному через соседствующие погр. К46 и К47, первое перекрывает второе. У правого бедра скелета в погр. К47 видно пятно прокала материкового борта могилы (диам. до 0,1 м), частично перекрытое камнем. На груди костяка обнаружен небольшой фрагмент стенки коричнево-глиняного фрагмента стенки лепного сосуда № 1, явно попавшего в могилу с грунтом, её заполнившим. Кроме того, в заполнении могилы в ходе промывки этого грунта найден кальцинированный зуб № 3. Этот дентологический материал был в августе 2010 г. сдан для аналитического исследования в лабораторию МВД (г. Калининград). К сожалению, исследования данных зубов результатов не дали из-за большой степени наличия вторичных частиц металла в массе дентита. Ввиду отсутствия инвентаря дата погр. К47, содержащего останки женщины (судя по субтильности её костяка) не ясна. Северо-западный край могилы погр. К47 вплотную упирается в юго-восточный край могилы.

Погр. К48 (Р. 6, кв. 1, 2, рис. 185–193) двухъярусное трупопосожжение, имеет в плане форму почти идеального круга диам. 1,25 м, глубина в пределах антропогенных «предматериковых» прослоек 0,40 м (рис. 66). Верхний ярус погр. К48 начинается на глуб. +85 каменной кладкой, сложенной из массивных валунов. Общее заполнение могилы погр. К48 в виде ОПК с примесью песка не позволяет вычленить заполнение верхнего яруса. Очевидно, он был безвозвратно повреждён при заполнении его мощными валунами кладки. При их забросе (?) в могилу в югозападном направлении из неё выпали серебряная накладка №№ 44 и ладейная заклёпка № 45, найденных, как и часть хребта (три позвонка) коня, вне границ погр. К48. Его нижний ярус представлен двумя лежащими на дне могилы вдоль северного и южного её бортов конскими костяками. Они основательно потревожены камнями, завалившими верхний ярус могилы. В расчистке этого комплекса и разборке конских костяков активное участие принимал литовский остеолог Проф. Др. Л. Даугнора (Университет Клайпеда).

Рис. 66. План погр. К48

Если северный конь направлен головой на юго-запад, продолжая своей шеей абрис северного борта могилы, то южный конь обладает S-видно изогнутой сломанной шеей. Ввиду этого его голова заброшена на шею северного коня (шеи коней практически переплетены) и направлена передними зубами на север. Между конскими костяками геометрический центр могильной ямы занимает подтреугольный в плане валун. В зубах у северного коня находятся кольчатые удила № 8, в районе таза – железная подпружная пряжка № 2. Среди костей задних ног северного коня найдено стремена № 7. В зубах южного коня найдены кольчатые удила № 6. Южнее позвонков хребта этого коня выявлена железная подпружная пряжка № 1 и пара стремян № 5 вар. Goßler DIII,2 (Goßler N., 2013, Abb. 3) (рис. 67). Судя по набору конского снаряжения, погр. К48, содержавшее останки мужчины (?), датируется первой пол. XI в. (Архив ИА РАН, Кулаков В.И., 2010), что не противоречит датировке стремян вар. Goßler DIII,2 XI–XIII вв. (Goßler N., 2013, S. 155) Погр. K4Q (Р. 5, кв. 22, 25, 26, частично заходит в северо-восточный сектор Р. 6) расположено в юго-восточном секторе Раскопа 5, представляет собой комплекс из трёх отдельных конских захоронений. Центральная могила – округлая в плане, её восточная часть осталась за пределами Раскопа 5 (рис. 68). Реконструируемый диаметр этой могилы ок. 1,7 м. В центре заполнения её нижнего яруса (остатки верхнего яруса отсутствуют, будучи уничтожены при сооружении соседствующей могилы северного коня) находятся переотложенные остатки черепа коня (обломки нижней челюсти) и округлый в плане камень.

Рис. 67. Инвентарь погр. К48

В 0,20 м к востоку от упомянутой группы костей черепа коня найдены погнутый обожжённый нож № 5 и серебряный обол Императоров Оттона II или III (кон. Х в.). На северо-западной границе центральной могилы погр. К49 найдены серебряный бубенчик № 2 и обломок бронзовой подковообразной фибулы с ромбическим сечением дрота и с завёрнутым навершием типа Carlsson RUL: SM, датируемой X в. (Carlsson A., 1988, р. 18, 70). Могила северного коня имеет овальную в плане форму, вытянута по линии северо-запад – юго-восток, имеет разм. 1,70 × 0,60 м, перекрывает центральную могилу комплекса своей юго-восточной частью. На дне могилы северного коня находятся разрозненные кости конского костяка, причём, судя по сохранившимся in situ тазовым костям (рис. 68), конь находился в могиле, ориентированный головой на юго-восток. Среди его костей найдены стремя вар. Goßler AII,1 (Goßler N., 2013, Abb, 3) № 8 и кольчатые удила № 49-9 (рис. 69). Могила южного коня, напротив, перекрыта в своей северо-восточной части центральной могилой. Эта могила своей южной частью заходит в пределы Раскопа 6. Ясно, что могила южного коня имела овальную в плане форму и была вытянута по линии северо-восток – юго-запад. Её реконструированные размеры 1,0 (?) × 0,83 м. Поперёк могилы северного коня практически по линии север-юг расположилась узкая каменная кладка. На дне могилы южного коня расчищены остатки конской нижней челюсти и кости одной из передних ног коня. С ними найден обломок бронзовой иглы фибулы № 1.

Рис. 68. Инвентарь погр. К49

Рис. 69. Инвентарь погр. К49

Судя по расположению костей в могилах можно таким образом реконструировать процесс сооружения комплекса погр. К49: 1 Первоначально было устроено захоронение южного коня. Затем его могилу вскрыли и часть останков коня (скорее всего – жеребёнка) сдвинули к юго-западному краю его могилы. Никаких предметов конского снаряжения вместе с его останками не было обнаружено. Основная часть его костей была просто уничтожена при перекрытии могилы южного коня основной могилой погр. К49. Её перекрывал некий верхний ярус. О его наличии свидетельствуют обнаруженные на шт. 2 и 3 отдельные находки, планиграфически связанные с центральной могилой. Среди них: бронзовый бубенчик № 49-2, обожжённый фрагмент подковообразной фибулы № 3, сохранивший остатки декора типа «волчий зуб», обол Императора Оттона III (?) № 4, нож № 5 и два фрагмента фибулы № 6. Все эти предметы были рассеяны по краям центральной могилы, свидетельствуя тем самым о её фактическом разграблении или культовом демонтаже. Этот вывод подтверждается и наличием в её центре немногочисленных остатков конского скелета (часть нижней челюсти и куски эпифизов длинных костей). Не исключено также, что подобному разграблению подвергся и костяк северного коня, анатомический порядок костей которого серьёзно нарушен, кости скелета представлены некомплектно. Из пары стремян осталось лишь одно. Можно лишь предполагать расположение коня в могиле лёжа на брюхе по длинной оси могилы. Голова коня, очевидно, была направлена на юго-восток. Теперь же нижняя челюсть конского черепа заброшена на место задней части конской спины. Кольчатые удила № 9 оказались в центральной части могилы, юго-восточнее их – одиночное стремя № 8 вар. Goßler AII,2 (Goßler N., 2013, S. 130) и железная пряжка подпруги № 7. В восточном профиле восточной прирезки видно сечение центральной части погр. К49. В нём представлено заполнение могилы крупнозернистым гравием, по своей мощности это заполнение не превышает 0,23 м. Тем же гравием красно-охристого (свидетельство слабого обжига) цвета заполнены и могилы северного и южного коней, глубинами соответственно 0,18 и 0,20 м. Складывается впечатление о намеренном разорении этих могил. Об этом же говорит наличие у центральной могилы погр. К49 весьма пологих бортов. Ввиду того, что в профиле восточного борта восточной прирезки к Раскопу 5 не прослеживается современный перекоп, деятельность «копателей» исключается. Судя по всему, все три могилы комплекса погр. К49, содержавшего останки трёх мужчин (?), были разорены и сакрально очищены (это засвидетельствовано наличием в заполнении могил обожжённого гравия) вскоре после осуществления заупокойной (явно – не одновременной, на что указывает перекрытие могилой северного коня центральной могилы) церемонии. Комплекс предварительно датируется нач. XI в. (Архив ИА РАН, Кулаков В.И., 2010).

Погр. К.50 (Р. 6, кв. 10) расположено у восточного борта Раскопа 6 и вошло в его пределы лишь своим западным краем (Архив ИА РАН, Кулаков В.И., 2010). Профиль западного борта Р. 6 показывает длину нижнего яруса погр. К50 -1,35 м и его заполнение преотложенным предматериком в смеси с частицами гравия. На уровне материка в пятне его нижнего яруса выявлены серебряная (с оловянистым заполнением) накладка № 50 и стремя № 1 вар. Goßler AI,1 (Goßler N., 2013, Abb. 3) (рис. 70). Остальная часть комплекса находится вне пределов Раскопа 6.

Погр. К51 (Р. 7, рис. 43, 44, 46, 49) – двухъярусное трупосожжение, имеет яму нижнего яруса овальной в плане формы, разм. 1,85 × 1,18 м, ориентированной по линии запад – восток. Могильная яма имеет общую глубину с верхней границы выборки своего обьёма 0,48 м (рис. 33, сеч. А-В). Могила преимущественно заполнена переотложенным материковым суглинком с большим количеством примесей в виде крупнозернистого песка (мелкий гравий). Верхний ярус, планиграфически не имеющий чётких границ, виден в профиле и имеет вид углубления в заполнении нижнего яруса (глуб. ок. 0,4 м), заполненного ОПК с примесью крупнозернистого песка (рис. 46, сеч. А-В).

Рис. 70. Стремя из погр. К50

Как и везде на могильнике Малый Кауп, в составе ОПК здесь, в погр. К51 представлены «во взвеси» мелкие фрагменты кальцинированных костей. Их скопления в верхнем ярусе погр. К51 не обнаружено. На уровне шт. 2 над верхним ярусом погр. К51 отмечено скопление камней, среди которых были обнаружены гирьки № 18, № 48, наконечник копья № 90 типа Ruttkai G (Кулаков В.И., 2003, рис. 130), фрагмент гривны № 6, фрагмент навершия в виде головки дракона от подковообразной фибулы № 19, огниво кремнёвое № 21, стрела (сверло?) из кремня № 92 (рис. 71), нож № 49. Упомянутое скопление камней являлось, по-видимому, креплением основания столба, отмечавшего на данном участке могильника местоположение погр. К51. Именно при истлевании этого столба, частично повредившего порядок костей в костяке расположенного в нижнем ярусе погр. К51 коня, образовалось углубление в заполнении этого яруса (рис. 33, сеч. А-В, 52). По северному и южному краям могильной ямы на уровне предматериковой подсыпки обнаружены узкие зоны прокалённого крупнозернистого грунта, явившиеся следами выполнения неких огненных ритуалов в процессе церемонии захоронения. Нижний ярус погр. К51 представлен в виде захоронения коня, костяк которого лежит на дне могилы по линии – запад-северо-запад – восток-юго-восток, причём голова коня направлена лбом на запад, а зубами – на юго-юго-восток.

Рис. 71. Инвентарь погр. К51

Костяк коня сохранился лишь в виде черепа, пары передних ног и нескольких костей от хребта. Остальные части костяка уничтожены при перекрывании погр. К51 более поздним нижним ярусом погр. К36 и при устройстве над погр. К51 поминального (?) столба. В зубах коня найдены кольчатые удила № 86, в заполнении нижнего яруса – обломки двух псалиев №№ 15 и 16 (не исключено – остатки костяных накладок на седло), фрагмент костяной накладки на седло № 130, ледоходный шип № 164, две железные «седельные» пряжки №№ 93 и 13, ботало № 17, шпора № 20. Судя по наконечнику копья типа Ruttkai G комплекс погр. К51, содержащий остатки погребения воина с конским захоронением, должен быть отнесён к кон. X–XI вв. (Архив ИА РАН, Кулаков В.И., 2011). Федюшина А.А., зоотехник конно-спортивного клуба «Каприоль» (г. Калининград), возраст коня из погр. К51 определила по костным останкам (в основном – по сточенности поверхности зубов) в 6–7 лет – наиболее оптимальный возраст для рабочей лошади.

Рис. 72. План погр. К52а, 52б и К53

Погр. К52а (Р. 7, 8, кв. 22) – трупоположение в яме, выбранной в слое засыпки котлована, приготовленного для размещения данного участка грунтового могильника Kl.Kaup. Могильная яма была ориентирована по линии северо-северо-восток – юго-юго-запад, имела подпрямоугольную в плане форму, разм. 1 (не менее) × ок. 0,48 м (в Раскопе 8, куда вошла западная часть могильной ямы К52а, она не читалась) (рис. 72). С точки выборки могила имела глуб. 0,40 м, заполнена в верхних 0,31 м слоем ОПК с крупным песком в примеси, в районе расположения костей – слоем остатков сгнившей органики мощ. 0,9 м. С северо-востока край могильной ямы К52а был перекрыт мощным валуном, ноги скелета, прорезаные (и поэтому уничтоженные) более поздним конским захоронением К526, были также перекрыты тремя камнями, которые находились в заполнении погр. К52б. Уже при первичной зачистке верхней части заполнения погр. К52а был сделан ряд находок (шт. 2 – фрагмент бронзовой цепочки весов № 22, накладка бронзовая № 25, разновес № 26, фрагмент бритвы № 28, обоймица бронзовая № 30, фрагмент бронзового крючка № 31 (по аналогии с более поздними крючками-держателями сумок на поясной ремень XVI в. – Курбатов А.В., 2011, рис. 5 – этот крючок, как и прочие находки этого типа на Каупе можно считать деталями поясных сумок/мешочков или футляров для складных весов), шт. 3 – бубенчик № 76), которые, казалось бы, позволяют подозревать наличие в погр. К52а верхнего яруса. На самом деле сечение А-В погр. К52а показывает наличие над заполнением собственно трупоположения (мощ. не более 0,17 м, представленного глинистым грунтом с большим количеством продуктов гниения органики) скопления ОПК с примесью крупнозернистого песка общей мощ. до 0,35 м (рис. 75). В этом заполнении и, в основном, в перекрывающем его слое ОПК указанные находки и были найдены.

Рис. 73. Вид погр. К52а с юга

Рис. 74. Инвентарь погр. К52а

Локальная граница упомянутого «верхнего» яруса с юга образовалась в результате пронизывания слоя ОПК, составляющего в данной части Раскопа 7 основное его заполнение, при устройстве более поздней могильной ямы погр. К52б, разрушившей южную часть костяка в погр. К52а (рис. 73). При выявлении и расчистке плохо сохранившихся костей скелета в погр. К52а в районе его практически уничтоженного корнями черепа найдены (к востоку от его остатков) янтарные кольца (бусины различного диаметра) с полированной поверхностью №№ 81 и 85 (рис. 74). К западу от обломков черепа обнаружены у правого края нижней челюсти фрагменты трёх железных сильно коррозированных колец (одно из них рассыпалось в момент обнаружения). На одном из обломков была надета бусина № 178. С самого начала расчистки этих колец, которые интерпретированы как височные, стало ясно то, что они сделаны из железа. На это указывала их специфическая окалина. К северо-востоку от этой былины были найдены два обломка ещё одной янтарной бусины № 177. Таким образом, стало ясно, что череп погребённой в могиле погр. К52а женщины украшали справа и слева по две янтарные полированные бусины, причём справа от черепа одна (обе?) бусины были нанизаны на железные височные (?) кольца (рис. 75), на одном из концов имевшие крючки для застёжки. Как выяснилось после расчистки этих колец, они были тордированными.

Рис. 75. Реконструкция принципа ношения височных колец из погр. К52а

Прямые аналоги для бусин из погр. К52а, имевших специфическое сечение в виде ромба, в археологии Евразии отсутствуют. Височные кольца из проволоки (правда – бронзовой), украшенные одиночными стеклянными бусинами, известны в древностях славян Восточного Поморья первой пол. XII в. (Kuczkowski, 2013, S. 113, 114, rye. 112). Более того, в одном из женских трупоположений могильника Wahlendow, Kr. Greifswald (Mecklenburg-Vorpommern) было обнаружено ожерелье (височное кольцо?) из тонкой бронзовой проволоки c застёжкой в виде крючка и петли с нанизанными на неё 8-ю бусинами из белой пасты. Среди них в центре была помещена плоская янтарная бусина (Eggers, 1973, S. 99, 1985, Taf. 65,26). Датировка погр. К52а, содержащего, судя по набору украшений, останки женщины, пока затруднительна. Аналогии этому комплексу стоит искать в древностях раннесредневековых куршей, которые содержат и трупоположения с северной ориентировкой, и железные гривны и кольца (Архив ИА РАН, Кулаков В.И., 2011).

Погр. К52б (Р. 7, кв. 22) – двухъярусное (?) трупопосожжение в яме овальной в плане формы, разм. 1,28 × 0,65 м, глуб. от уровня начала выборки грунта из могилы 0,73 м. Могила ориентирована по линии северо-восток – юго-запад. Могила заполнена в придонной своей части (нижний ярус) переотложенным предматериковым суглинком с примесью частиц золы. Здесь видны в сечении А-В задние фрагменты нижней челюсти черепа коня (рис. 72, сеч. А-В). Глубина заполнения нижнего яруса достигает параметра 0,41 м. Верхний ярус, в своей восточной части перекрытый мощным валуном, был заполнен слоем ОПК с примесью крупнозернистого песка, его мощность 0,32 м. К этому ярусу можно отнести следующие находки: гирька бронзовая № 23 с прорезным крестом на одной из своих плоскостей, разновес бронзовый № 28, гирька бронзовая № 32, наконечник копья № 19 типа Кулаков «а» (Кулаков В.И., 2003, рис. 130) и нож № 20, кусок янтаря № 27, железная пряжка № 156 (рис. 76). Скопления кальцинированных костей или же группирования указанных выше находок в верхнем ярусе отсутствовали. Находки были бессистемно рассеяны в заполнении верхнего яруса. В нижнем ярусе на дне могилы вдоль восточного борта могильной ямы лежал на правом боку костяк коня, череп которого затылком был ориентирован на юг, зубами – на север. Череп коня при этом был подогнут под правую переднюю ногу коня. С юга к могиле на материк примыкает овальная в плане яма разм. примерно 0,34 × 0,22 м, оставленная корнем дерева. В зубах коня находились удила с роговыми (?) псалиями (истлели бесследно) № 181, шип ледоходный № 180, пряжка железная подпружная № 33 (Архив ИА РАН, Кулаков В.И., 2011). Дата погр. К52б, содержавшего, судя по набору инвентаря, останки мужчины, датируется кон. XI – нач. XII вв. по наконечнику копья № 19 (Кулаков В.И., 2003, с. 302).

Рис. 76. Инвентарь погр. К526

Погр. К.53 (Р. 7, кв. 23, 5) – двухъярусное (?) трупопосожжение в могильной яме, имеющей в пределах материка овальные в плане очертания, разм. 1,21 × 0,98 м, глуб. от уровня начала выборки могильной ямы 0,73 м (рис. 72). Могила ориентирована по линии северо-восток – юго-запад. Общий массив заполнения могилы достигает параметра 0,74 м, при этом заполнение нижнего яруса составлено переотложенным предматериковым суглинком с интенсивной примесью золы (мощ. 0,48 м), верхний ярус заполнен слоем ОПК с примесью крупнозернистого песка (мощ. 0,26 м). В верхнем ярусе скопления обломков кальцинированных костей отсутствуют, однако находки здесь собраны в группу, вытянутую по линии практически запад-восток над планиграфическим центром могильной ямы. Эта группа, составленная из обожжённого фрагмента керамического грузила для вертикального ткацкого станка № 84 (явно попал в заполнение могилы случайно, поступив сюда из культурного слоя расположенного поблизости участка могильника, частично вскрытого в полевых сезонах 2008 и 2009 гг.), из ножей №№ 52 и 83, бронзового крючка № 51 со штампованным орнаментом, гирьки № 67, фрагментированной шпоры № 62, кусок янтаря № 154, крупная накладка бронзовая № 56 (рис. 77). На уровне шт. 2 эта группа находок была перекрыта валуном, вокруг которого были выявлены находки: разновес бронзовый № 157, фрагмент гребня рогового № 148, фрагмент стенки раннегончарного сосуда № 53, железная пряжка № 146, оселок № 149, бронзовое кольцо от поясного набора № 58 (рис. 77). К северу от упомянутой выше группы находок было обнаружено сломанное стремя № 55 вар. Goßler CIII,3 (Goßler N., 2013, Abb. 3).