Глава 14
Белое марево становилось совершенно непроглядным уже метрах в пяти от лапы вездехода, оканчивающейся медленно вращающимся шаром. Туман словно матовое стекло отсекал нас от окружающей действительности и только тянущаяся под брюхом машин едва видимая полоса древнего тракта, именуемого местными "Дорогой Призванных", не давала полностью оторваться от реальности.
Здесь было очень тихо, только приглушённо шуршали шасси, перемалывая мелкие камушки под многотонным весом машины. Как-то особенно остро воспринималось то, что кроме тринадцати легионеров, легата, меня и нашего пленника на многие километры вокруг нет ни единой живой души, а впереди… впереди лежит земля где безраздельно правят мёртвые. Ну или "немёртвые" — каким образом следовало правильно классифицировать нежить, было вопросом исключительно философского толка.
Мы ещё только проходили "границу", а дыхание этого скорбного места уже заставляло задуматься. Так ли был неправ Гронесс, говоря, что сестру Диньки нам уже не спасти? Не веду ли я всех нас на верную смерть из-за фантазий одной маленькой и очень впечатлительной девочки? Не совершил ли я критическую ошибку, доверившись Броскову…
На этом моменте, я приказал остановиться. Что бы избавиться от подобных "неправильных" мыслей, я стал как обычно, прокручивать в голове мотивчик любимой ещё по прошлой жизни песенки, и тут же принялся страдать всей душой за судьбу её главного героя. Попытка ни о чём не думать — привела к душевным терзаниям на тему моего травянисто-бестолкового существования. А когда я мысленно стал напевать: "Прилетит вдруг волшебник, в голубом вертолёте и бесплатно покажет кино…", То, вдруг с горечью осознал, что если и прилетит — то, точно не ко мне. Кино будет неинтересным, мороженное — невкусным, а вертолёт — вовсе не голубым. Да и вообще нафига мне какой-то мужик, предпочитающий подобные сомнительные цвета. Ну и в добавок, у меня сегодня не день рождения, а это значит, что, если кому вдруг подфартит — у того точно всё будет в ажуре, как минимум потому что я — здесь, а он — там.
Сделав вполне логичный вывод, что "всё плохо", внезапно проснувшийся во мне пессимист-меланхолик, сам подтолкнул меня к мысли о том, что на мою психику оказывается стороннее давление. Мол: сопротивляться бессмысленно, а потому следует немедленно застрелиться.
Последнего я делать не собирался. Однако ели подобное действительно могло быть навеяно извне, то не следовало забывать о том, что я здесь не один, а в компании ещё четырнадцати вооружённых мужиков, что может грозить крупными неприятностями.
Вот только аккуратно опросив легионеров и Юстициана, я с удивлением понял, что один такой ущербный и вообще бедный-несчастный. По словам остальных они хоть и ощущали некую нервозность, но в голове у них постоянно крутились слова Броскова сказанные им ещё в первый день, на общем собрании. Потому даже ожившие мертвецы не пугали бойцов, хотя большинство из них было родом из средневековой Европы и раньше бежали бы от подобного зрелища теряя портки.
Так что у моих спутников всё было в норме, от чего я им тут же позавидовал. Страдали только я да пленный лучник. Последний, ныл и стенал, что его, дескать: "Ни за что, ни про что везут помирать лютой смертью, да ещё и оружие отняли — так что теперь ни заколоться, ни застрелиться". Наплевав на проблемы аборигена, и пожалев, что броня мешает попасть ему прямо в рыло, я засвистел весёлый мотивчик и тут же проняло прямо до слёз осознание того, что у меня нет ни слуха, ни чувства ритма, да и свистеть я толком не умею!
А затем всё закончилось. Негативные эмоции, странные мысли и разгорающиеся сомнения исчезли, как только вездеход пересёк некую невидимую черту. И в этот же момент, два легионера с носовой части машины, открыли огонь по появившимся из туманной пелены силуэтам двух мертвецов, неспешно ковыляющих по тракту параллельно движению вездехода.
Уничтожать любую встреченную нами нежить я приказал по той простой причине, что просто не знал, чего собственно стоит ожидать от оживших покойников. Они вроде бы не проявляли агрессии по отношению к нам, наоборот, игнорировали, между тем, Гронесс, ранее утверждал, что немёртвые немедленно нападают "почти" на любого замеченного ими живого.
Именно что — "почти". Потому как по словам нашего пленника, если в группе, что бывало редко, но случалось, имелся эллар-эльдар, то такие путешественники могли спокойно пройти не только через Занунд, но и пересечь любые другие земли принадлежащие нежити, которых как оказалось было в этом мире немало.
Вообще, сложившееся по началу у меня представление, что это только нам так повезло с подобным соседством, как и вытекающее из данного факта заблуждение, что "фронтир" объявлен таковым из-за обосновавшихся здесь немёртвых — оказалось в корне неверным. Казалось бы, монолитные и довольно древние по человеческим меркам королевства, карту которых так и хотелось представить, привычным нам лоскутным геополитическим "одеялом", на самом деле буквально пестрели чёрными пятнами прорех, называемыми здесь "плохими землями".
Страшные, опасные, мистические места, микрогосударства каких-то разумных и не очень созданий, вотчины непокорных племён, нежити, демонов и подобных жутких тварей. Они только формально считались находящимися на подвластной тому или иному правителю территории. В реальности же, соваться туда не осмеливались ни поселенцы, ни добытчики, ни тем более сборщики налогов. Только до зубов вооружённые отряды искателей приключений, вроде "Когтей Ласточек", рисковали здоровьем и жизнью оправляясь в эти нехорошие места, зарабатывая таким образом себе на безбедную жизнь и кусок хлеба с маслом и чёрной икрой.
На мой вполне резонный вопрос: "Так почему же местные монархи не решат этот вопрос?" Гронесс удивился и задал встречный: "А зачем?"
После чего видимо почувствовав взаимное непонимание он подхватился и описал классическую картину европейского средневековья, находящегося в состоянии феодальной раздробленности. Получалось, что заниматься подобными проблемами было попросту некому — не было ни сил, но средств. Да и по большому счёту всё, всех устраивало и в имеющемся виде.
"Плохие земли" были головной болью вечно грызущихся между собой баронов и вольных городов, с чьими землями они соседствовали. Первые обычно располагали одним или двумя десятками вассалов с их отрядами, своими собственными воинами, которых было не так уж и много и необученным крестьянским ополчение. А вторые — только собственной стражей, несколькими "свободными рыцарями", да горожанами, которых следовало ещё уговорить взять в руки оружие. Внутриполитическая же ситуация была такова, что тот недалёкий смельчак, который оголив свои границы, решился бы выдвинуть своё крохотное войско на борьбу с монстрами и чудовищами, оказывался немедленно растерзан соседями. Да и временные соглашения, заключённые для решения общих проблем, часто, заканчивались осадой замка своего бывшего союзника, которому не повезло понести большие потери во время совместного похода.
Королям же — вся эта возня была до фонаря. Их больше волновали свары между собой и настоящие армии собирались не для того, чтобы покорить племя каких-нибудь огров в местных горах, а что бы оттяпать шахты и выработки соседа. А то, что монстры периодически устраивают набеги на его земли и жрут его подданных — ну так-то воспринималось как дело житейское, и денег на подобные мелочи в казне не имелось.
Зато у власть имущих были "искатели приключений". Монархами они воспринимались как небесные птахи, которые не сеют, не жнут, работать не хотят и в армии служить не желают. Зато они вооружены, часто владеют магией, неплохо обучены, да и вообще — проблемный с любой точки зрения народец народец.
Так что, властителю проще объявить небольшое вознаграждение за головы тех же огров. А затем, просто ждать, пока самые буйные сложат головы, а те, кто поумнее — выполнит задание и славя своего Короля спустит всю добычу и награду по тавернам.
Вот такая вот фэнтезийная экономика открылась нам с легатом. Конечно всё это мы прочитали между строк, в то время как Гронесс соловьём разливался о мудрости и дальновидности предков правителя Фаргоса, когда-то данным-давно придумавших, создать в государстве целую централизованную систему, заточенную под воспитание и трудоустройство будущих приключенцев, ныне приносивших казне существенную долю дохода.
И они были не одиноки в своих начинаниях, однако общий подход к проблеме разнился от королевства к королевству. Если тот же Фаргос имел кучу магических академий, военных колледжей, религиозных семинарий и даже своеобразную школу для "воров", а также, единую "Гильдию Авантюристов", то уже в соседнем Сапрадосе всё было устроено совсем по-другому. Там рулили "частники", а потому желающий испытать собственную удачу, отправлялся к одной из многочисленных мелких артелей, так же гордо именующих себя "гильдиями".
По словам лучника, это были скорее "кланы" откровенных фриков-индивидуалистов, с собственными кодексом, правилами и высоким уровнем смертности. Они брали новичка под белы рученьки, он приносил клятву, ему набивали пафосную татушку, и на этом собственно какое бы то ни было обучение — завершалось. Далее упор делался на саморазвитие пациента, а градация по сложности доступных ему заданий определялась внутренним рейтингом каждого конкретного заведения.
— Стой! — приказал я, и как только вездеход дёрнувшись замер, спрыгнул с брони на неплохо сохранившуюся здесь кладку мостовой.
Перед носом машины из белёсой думки выплыло огромная каменное строение. Два полуразрушенных пилона, соединённые стрельчатой перемычкой, очень напоминающих своим внешним видом фасад готического собора.
Серые и мрачные развалины, облепленные изъеденными временем скульптурами людей, образовывали портал, за которым не было никакого тумана. Сквозь арку виднелось чистое синее небо и длинный каменный мост протянувшийся над пропастью. Похожий на римский акведук он возвышался над несущимися мимо его опор облаками и вёл к величественным руинам замка, усеянного остроконечными шпилями башен.
— Ух ты… прямо как замок Гогенцоллерн, — прошептал один из сидевших на броне легионеров.
Что такое "Гогенцоллерн" я к своему стыду — не знал. Как по мне так данное строение смахивало на обиталище укушенной Дракулой диснеевской Белоснежки. Отойдя от обочины тракта на полтора десятка шагов, так, что вездеход стал еле-еле виден в белом мареве, я заглянул за правый пилон.
Там не было никакого обрыва, моста или облачной пропасти. Только бесконечный туман и проступающие сквозь него контуры лишённых листвы деревьев.
— Интересно девки пляшут… — пробормотал я, возвращаясь к машине.
— Да, забавно, — согласился со мной Юстициан наблюдавший видимо за.
Люк вездехода открылся и легат, вместе с лучником и двумя конвоирами выбравшись из него подошли ко мне.
— Занунд, — сказал Гронесс, так, будто это всё объясняло и махнул в сторону замка, освящённого палящими лучами солнца. — Я же говорил, что ваша волшебная повозка не проедет.
— А… — я попытался поточнее сформулировать вопрос. — Это "стандартный" вход на "плохие земли"?
Ещё раз бросив быстрый взгляд на то, что мне казалось "окном в другой мир", я отметил то, что скорее всего там сейчас была осень. Склоны горы, на которой был выстроен замок, поросли буро-жёлтой травой, да и на мосту кое-где лежали опавшие листья. Вот только непонятно было откуда их приносил ветер. Вряд ли с из этого туманного леса, потому как деревья на этой стороне, уже метров за пятьсот от пилонов стояли голыми и выглядели поражёнными какой-то болезнью.
— Да нет. Что вы, — было видно, что лучник сильно нервничал, а потому сквозь обычную для него маску отстранённого спокойствия то и дело прорывались эмоции, он становился говорлив и в речи появлялся странный акцент. — Так только во владениях Шер Луста! А вообще, где как. Например, в Эстербахе, ну — на севере Фаргоса, где правит Король Мёртвых, нет никакого тумана, или моста… Его цитадель стоит в окружении жутких лесов и…
— Так, краткий курс географии вашего королевства меня пока-что не интересует, — прервал я его. — Эти ворота — единственный способ попасть в замок?
— Для живых — да, — уверенно ответил парень.
— А для мёртвых? Ты говорил, что все они тянутся к дороге и идут по ней в Занунд…
— Так это верно только для тех, кто ещё на стал слугой Шер Луста, — ответил парень. — А тем, кто ему уже верен не нужны дороги. Они всегда выходят прямо на мост, где бы не вступили в туман…
— Ты чего там увидел? — спросил я у завороженно рассматривавшего далёкие руины римлянина.
— Да вот, раздумываю, как мы этот замок брать и обустраивать потом будем, — задумчиво ответил легат, — Ворота открыты, "заходи — не хочу", стены порушены… Да и не видно вокруг никого. Займём без проблем, а там…
— Погоди! — остановил я его. — Ты сейчас вообще о чём? Нафига нам нужна эта куча камней? Музей под открытым небом устроить собрался?
— Ну если ты только сам муз уговоришь в этом доме поселиться! Хотя, не верю я, что Аполлон отпустит своих спутниц на эту планету, — на полном серьёзе ответил мне Юстициан, в очередной раз напомнив о том, что привычные для меня земные термины, выходцем из античного мира могут поняты слишком уж прямолинейно.
— Я спрашиваю, что ты с этими развалинами делать собрался?
— Как что? — римлянин удивлённо посмотрел на меня. — Захватить, восстановить и поставить здесь гарнизон!
— Зачем тебе легионеры в этом глухом лесу? — воскликнул я, не понимая, с чего это мой приятель решил заделаться замковладельцем. — Ты вообще помнишь, на кой ляд мы сюда пришли?
— Девчонку спасать, — легат раздражённо дёрнул плечом.
— Ну, а с чего ты вдруг решил замок у лича прихватизировать?
— При-хвати… чего?
— Я говорю — почему ты решил, что нам вообще нужен этот замок?
— Ну как… — римлянин как-то сник. — А, впрочем, ты прав… До Рима далековато, да и местность здесь, мягко говоря — неудобная. Значит придётся уничтожать… Жалко… красивый он!
— Зачем? — словно попугай повторил я.
— Потому что так надо! — в этот раз резко ответил Юстициан. — Чужие укрепления следует либо захватить и удерживать, либо разрушить, чтобы никто уже не смог ими воспользоваться! Виктор, ты меня удивляешь! Это же основа основ войны за территорию!
Я быстро глянул на развесившего локаторы лучника, внимательно вслушивающегося в наш разговор и перешёл с внешних динамиков, на закрытый канал с легатом.
— Войны с кем? За какие земли ты собрался воевать? У нас народу-то, кот наплакал. Город стоит пустым, вокруг куча ничейной земли… да мы даже в поселениях аборигенов ещё ни разу небыли!
— Да чего ты прицепился-то?! — возмутился было римлянин и тут же тяжело вздохнул. — Я же на будущее думаю! Однажды, мы обязательно придём в эти края и тогда — собственно и встанет вопрос: "Что нам с этим замком делать?" Или ты думаешь, что я отсталый идиот, готовый долбить каменные стены одним затупленным пилумом!
— Тьху-ты! Блин! Я-то уж было подумал, что на тебя так этот туман повлиял! — с облегчением произнёс я.
— А что с ним не так?
Я по-быстрому объяснил про приходившие мне на ум иррациональные сомнения, и напомнил, как ни с того, ни с сего разнылся, а затем успокоился наш пленник. На вопрос же, про то, почему ни Юстициан, ни легионеры не почувствовали того же, предположил, что воздействие это — избирательное. Легат не был посвящён в тайну Броскова, я же, подозревал, что сработала некая установленная Иваном ментальная защита.
— Я, вот чего не понимаю, — произнёс римлянин, глядя как его бойцы расстреливают очередную группу мертвецов, — как мы ушастую волшебницу искать в этой громадине будем.
— Пойдём по следам, — ответил я, махнув пистолетом в сторону моста. — Видишь, обломки какие-то валяются. Рядом с ними несколько трупов, да и вон в той башне дверь выбита. Думаю, что это работа её группы. Строй своих и выступаем.
— Монгола и двух стрелков с нашим пленником мы оставляем у вездехода? — ещё раз спросил Юстициан и я подтвердил этот заранее оговоренный шаг.
Зазвучали прерывистые команды. Бойцы посыпались из люков машины, быстро, но без суеты выстраиваясь в колонну по двое. Мне оставалось только подивиться тому, как за такое короткое время легат умудрился вымуштровать выходцев из совершенно разных эпох, многие из которых в своей прошлой жизни даже не представляли себе, что существуют какие-то там построения, а привыкли воевать по-простому — толпа на толпу.
Гронесс, радостный от того, что мы не потащили его в логово лича, вместе с одним из конвоиров полез обратно в салон, а его напарник занял место на броне. Вездеход дёрнулся, ожил и медленно перебирая конечностями развернулся носом от портала.
Легионеры вооружённые в основном пистолетами Waku, быстро, но со знанием дела поверяли имеющийся боезапас, поправляли подсумки и болтающиеся, в магнитных захватах поясов тяжёлые самодельные тесаки, вырезанные похоже из кусков корабельной обшивки. Юстициан отдав последние указания мехводу, и остающимся в охранении бойцам, взяв свой тяжёлый плазмомёт и встал в голове маленькой колонны.
Активировав камуфляж, я дождался подтверждения, что все видят моё контурное изображение и глубоко вздохнув, повернулся к арке. Трудно, очень трудно было сделать первый шаг. Уж больно эта "дверь в осень" отдавала чертовщиной, однако оказавшись между пилонами, я не заметил какой бы то ни было границы или даже плавного "перехода". Уже ступив на мост, я обернулся и едва подавил удивлённый возглас.
Передо мной раскинулся огромный, разрушенный временем город. Не было: ни вездехода с легионерами, ни пилонов, ни тумана, ни тем более леса. Полуразрушенные здания и улочки, подходили непосредственно к обрыву, где-то нависая над пропастью, а кое-где, образуя небольшие террасы и смотровые площадки с видом на далекий замок. Большая, хорошо замощённая дорога, которая начиналась передо мной, прямая словно стрела, уходила к самому горизонту, мимо пожухших садов и парков, давно покинутых дворцов и особняков.
На голубом, без единого облачка небе, мягко и одиноко светил один единственный крупный, яркий шарик. Программное обеспечение брони опознавало его как белую звезду, ведущую в тройке местных светил. Куда подевались ещё две — оставалось только гадать.
— Юст, Псу. Юст, Псу — ответь, — пару раз повторил я, рассматривая в оптический прицел далёкие пустынные пригороды.
Тишина. Связь не реагировала. Тогда я сделал рукой несколько заранее оговоренных жестов: "Всё в порядке!", "Связи нет!", "Возвращаюсь!" И тут же шагнул вперёд, вновь погрузившись в туманное марево.
— Юст, Псу — ответь, — проверил на всякий случай я связь.
— Слышу тебя Пёс, — тут же отозвался легат.
Объяснив обстановку за порталом и приказав следовать за мной, я опять нырнул, в это странное пространство, ещё успев услышать первый слаженный шаг легионеров. Оказавшись на той стороне, пробежал немного вперёд, упал на колено, контролируя мост.
Через пару секунд, из пустоты вынырнули тени. Зыбкие и расплывчатые, они быстро материализовались в колонну землян. Я вновь связался с Юстицианом, и получив отклик побежал вперёд.
Когда мы только планировали эту "спасательную операцию" опираться нам приходилось на поверхностные данные. Никто из наших "гостей" сам никогда в этом месте не бывал, о замке Занунд знали они немного. Только общие сведения о размерах, упоминали и про мост, а вот всё остальное — оказалось для нас сюрпризом.
Оставалось только удивляться, как упорством старейшин деревеньки в которой жила Дидлиэнь, которые поверив в слова эльдара, отправили маленький отряд покорять это место. Так и тому, что искатели приключений всё же согласились выполнить это суицидальное задание.
Только услышав от девочки её просьбу, я представлял себе этот замок, как… да как башню, обнесённую стеной, с девицей, заточённой злым колдуном на её вершине. Утрирую конечно, но на что-то большее фантазии моей просто-напросто не хватало. Потом, когда начали опрашивать пленников, да и эльфйнок рассказал всё, что знал о Занунде, энтузиазма у меня поубавилось. Сейчас же я вообще начал сомневаться в реалистичности поставленной перед нами задачи.
Размеры этой цитадели были циклопическими, так что по-хорошему, подобную махину мы вообще должны были видеть с средних колец города. Однако визуально рукотыорных строений в этом секторе не наблюдалось даже с самого верхнего яруса Третьего Рима.
За высокими, метров в пятьдесят стенами громоздились громада замка, настоящий хаос из строений и башен, соединённых мостками и перемычками, и многочисленными переходами. Над острыми шпилями кружились стаи чёрных птиц, а зловещее, застывшее на небе светило выбеливало покрытые свинцом скаты крыш, в которых то здесь, то там зияли неровные, чёрные проломы и высокие коньки с флюгерами и прочей фигурной ковкой.
Дорогу к Занунду, защищала серия строений с арками, перекрытыми тяжёлыми подъёмными решётками. Возведённые прямо над опорами моста, с площадками для стрелков, укреплёнными зубцами и выносными охранными башенками, они должны были непреодолимой преградой встать на пути у любой армии рвущейся к воротам замка.
Здесь, группа авантюристов, возглавляемая Далиэнь, приняла первый серьёзный бой. На них напали внезапно. Пяток иссушенных трупов с ржавыми фальшионами прятались за кучей деревянных ящиков, неведомо кем и когда сложенных перед небольшой сторожкой. Справились с агрессорами без особых проблем, а затем искатели приключений завели своих лошадей в небольшую сторожку, круглое помещение которое почти висело над пропастью и попытались забаррикадировать единственный вход.
Разрядив Waku в голову мертвеца с ярко-коричневой кожей, с урчанием ковыряющегося в распухших внутренностях дохлых коняшек, над которыми роились вездесущие мухи, я полез в пролом из которого торчала нога в кожаном сапоге. Её обладателем оказался мумифицированный арбалетчик, так и не успевший разрядить своё оружие. Он словил несколько стрел, которые и упокоили его, видимо уже навсегда.
Уничтожив нежить, волшебница и её спутники спустились ярусом ниже и разрушая всё на своём пути, добрались до вторых ворот, где сквозь дыру в обвалившейся мостовой, выбрались на поверхность. Там они столкнулись с вооружённым копьём и щитом латником, практически моего роста, но и эту преграду преодолели без проблем, буквально размазав прогнившее содержимое панциря по брусчатке.
Обернувшись, я посмотрел на приближающихся ко мне легионеров. В то время как я двигался по следам группы, Юстициан со своими парнями просто срезали преграждающие им проход решётки. Всё правильно. В их задачу входила не только возможная огневая поддержка, но и обеспечение условий для быстрого отступления и эвакуации раненных, случись нам найти таковых.
Третьи ворота оказались полностью разрушенными. И здесь, авантюристы сделали финти ушами. Вместо того, чтобы просто перелезть через груду камней, они зачем-то спустились на отпасовывающий опору балкончик и разбросав сложенные там бочки, перелезли через высокий парапет и по узкому карнизу добрались до арочной галереи, уходящей под правую надвратную башню замка.
Я на такие подвиги был неспособен из-за своих габаритов, а потому вынужден был искать обходные пути. Перебравшись через завал, я только тихо хмыкнул, обнаружив на той стороне трёх мертвяков. Стоя прямо перед слегка приоткрытыми воротами, на которые была накинута толстенная цепь, они похоже изображали из себя почётный караул или что-то типа того.
Передний, явно считал себя рыцарем. Он был с ног до головы закован в латный доспех, с шлемом изображающий оскалившуюся морду какого-то зверя и опирался на тяжёлый, гипертрофированный меч. По бокам от него горбились, сжимая в иссохшихся руках на алебарды два стражника в забавных конических шлемах и подранных длинных кольчугах.
Последние только удивлённо переглянулись, хотя кто его знает, способна ли нежить испытывать какие-нибудь эмоции, когда плевок плазмы пришедшийся их приятелю прямо в лицевую пластину, начисто оторвав тому черепушку, откинул его на землю. А после того, как в створку ворот впечатался уже один из них, последний оставшийся, перехватив поудобнее своё оружие, и радостно поковылял куда-то к высокому парапету возле обрушившегося куска моста. Там он получил свой горячий привет от технологий будущего и красиво кувыркаясь улетел в облачную бездну.
Тяжёлое глухое урчание я услышал уже возле поверженного рыцаря. Вначале мне показалось, что это работает какой-то мотор, затем, когда в звучание вплелись глухие булькающие нотки, оно стало напоминать мурлыкание громадной кошки. В реальности же его источником оказался огромный, метров семь-восемь в высоту, похожий на жирную личинку чертила, с мордой унылой жабы, непропорционально маленькими ручками и ножками.
Он сидел во внутреннем дворе замка, боком к воротам, опираясь на разрушенный его массивной тушей фонтан, следя своими маленькими на выкате глазками за бесцельно бродящими по двору полуобнажёнными мертвецами. Видимо один из иссушенных трупов ему особо приглянулся. Он открыл свой огромный, похожий на рваную рану рот, и выпустил из него длинный, гибкий язык, на кончике которого был закреплен обезглавленный женский труп.
Словно бантиком перед котёнком он потряс им перед зомбаком. Тот тут же остановился, заинтересованно разглядывая жуткую марионетку. А затем вдруг бодренько заковылял к ней и добравшись, издав радостный визг, вцепился в подгнившую зеленоватую плоть.
Язык дёрнулся, словно рыбак, подсекая клюнувшую на крючок рыбку, кукла обхватила руками и ногами тело мертвеца и во мгновение ока оба тела исчезли во сколупнувшейся пасти. Гигантский уродец гулко заурчал, заколотил ручками по своему пузу и вдруг трубно рыгнул, выплюнув на заходившее ходуном брюхо свою безголовую приманку.
— Пёс, Юсту… — раздался из внутренних динамиков костюма голос легата. — Что это такое? Я думал, что здесь будут только ожившие трупы! Но ведь это… это же… Оно просто не могло раньше быть человеком?
В кой-то веки римлянин воспользовался правильной формой радиообмена, а не просто позвал меня по имени. А вот вопрос Юстициана, поставил меня в тупик. Откуда мне было знать, что за гора мяса и жира с замашками гурмана-гедониста оккупировала внутренний двор. Зато понятен стал маневр авантюристов, которые предпочли обходной путь.
— Не знаю Юст, — ответил я, протискиваясь сквозь щель в створках и тут же отходя в глубокую тень возле цоколя правой башни. — Может быть какой-нибудь демон. Гронесс упоминал про их разнообразие…
— А у нас получится его… того? — задал новый вопрос легат. — Не хотелось бы, встретить подобную тварь возле города.
В этот момент монстр довольно заурчал и вновь раскрыл пасть. Из неё медленно вылез язык. Ощупав лежащий на животе труп, он ловко присосался к обрубку шеи и тут же затянул свою приманку обратно в рот существа.
— Вот что, — подумав пару секунд я принял решение. — Вы пока затаитесь, а я аккуратно пощупаю жирного.
— Как?
— Поднимусь на стену и шмальну по нему разок. Посмотрим, как он отреагирует на плазму.
— Ты это… аккуратнее.
— Естественно.
Дверь, ведущая в левую башню, оказалась закрытой на внутренний засов. В других условиях я бы, наверное, попробовал выбить её, но сейчас, опасался привлекать внимание чудовища. А правая — так и вовсе обвалилась. Рухнувшие лестница и перекрытие второго этажа полностью блокировали внутреннее помещение.
Пришлось пробираться по периметру двора, до ближайшего здания, пристроенного к внутренней части стены. Похоже, что когда-то это была замковая гостиница или таверна, однако с тех пор прошло множество лет. Убранство главного зала и комнат обветшало, крепкие деревянные столы осыпались трухой, в которой катались потемневшие и хрупкие металлические предметы. Гобелены некогда украшавшие стены, разлетались бесформенными хлопьями от малейшего порыва ветерка.
Поднявшись по каменным ступеням на четвёртый этаж, и пристрелив по дороге одного из местных обитателей, потревоженного звуками моих шагов, я оказался в небольшой каморке к одной из стен которой крепилась вполне пригодная для подъёма чугунная лестница. Повторив в верхней комнате процедуру экзекуции с рогатым скелетом, внезапно ожившим при моём приближении, я с мясом вырвал решётку, преграждающую мне путь, и попал в соседнюю постройку, откуда уже и выбрался на стену.
Аккуратно прирезав виброножом мертвеца-часового, медленно перемещавшегося с напарником вдоль внешних зубцов, я помог его приятелю перевалиться через высокий парапет. Затаился, выжидая, не привлечёт ли далёкий грохот доспехов, ударившихся о внешнюю кладку, ещё какую-нибудь нежить, после чего прокрался на площадку для лучников, закреплённую цепями прямо над небольшим увядшим палисадником.
Сверху, замковый двор напоминал неправильный ромб, ко скошенным верхним углом. Такую форму иногда ещё называют "брильянтом". В центре его возвышался монстр. Он немного сместился вправо и теперь лежал на боку, глухо урча и почёсывая ручками объёмный живот. Прицелившись, в височную область его жабьей головы, я нажал на спусковую скобу.
Гигант взревел, когда от его серой кожи в разные стороны полетели кровавые ошмётки и бешено завертел остатками головы, с единственным сохранившимся глазом. Больше всего он напоминал сейчас циклопического моржа, да и перемещался подобным же образом. Поорав, он приподнялся, а затем, давясь словно кошка, выблевал тело-приманку, после чего изверг из себя целый сгусток туго переплетённых, пульсирующих кишок, которые немедленно принялся обнюхивать.
Мертвяки со всего двора, тут же потянулись на эту гадость. Доковыляв до этого склизкого комка, они падали на колени и с остервенением принимались рвать руками лиловые потроха, жадно запихивая его куски себе в рот. Монстр какое-то время наблюдал за тем, как нежить пожирает его внутренности, а затем высоко поднялся… практически встал на свои коротенькие ножки, покачнулся и с размаху рухнул грудиной на скопление оживших трупов.
Замковый двор содрогнулся, затем ещё раз и ещё, когда же чудовище решило, что с добычи достаточно, оно, уткнув морду в землю принялось жадно, словно пылесос всасывать в прожорливое нутро расплющенные тела вместе с остатками своих же внутренних органов.
— Юст, Псу, — вызвал я легата. — Ты всё видел?
— Да… — коротко ответил римлянин.
— Думаю, что в дистанционном бою, тварь особой опасности не представляет. На плазму реагирует в пределах нормы, — озвучил я свои выводы, радуясь, что нет необходимости прикасаться к столь противному существу. — Сейчас я отвлеку его, а вы обеспечьте массированный огонь.
— Понял. О готовности сообщу.
— Жду, — сказал я, с отвращением наблюдая за тем как создание заканчивает свою омерзительную трапезу.
Подготовка заняла у легионеров минут пять. За это время гигант, тщательно вылизав мостовую, успокоился и вновь заурчал. Наконец легат дал отмашку и я, прицелившись во второй глаз уродца, выстрелил.
Вновь полный боли и обиды трубный рёв огласил замковый двор. В то же самое время у ворот громко лязгнула и зацокала оборванная цепь, а через секунду на бьющегося головой об остатки фонтана монстра, обрушился целый поток беспощадной плазмы.
Сопротивлялось существо всего несколько десятков, секунд бесцельно дергаясь в разные стороны. Впрочем, оно даже не попыталось атаковать легионеров. Наконец, взвыв, туша обмякла и тут же вспыхнула зеленоватым пламенем, быстро пожиравшим моментально чернеющую и скручивающуюся кожу на которой вздувались и схлопывались слизистые пузыри. Под конец, живот лопнул и из образовавшейся дыры на мостовую хлынул поток омерзительной слизи в пересмешку с фрагментами человеческих тел.
Оставив Юстициана хозяйничать на площади, я отправился на поиски следов авантюристов. Спустился по лестнице в подвал левой башни и там найдя проход в какой-то уставленный стеллажами коридор, долго пробирался среди полуистлевших тюков и огромных кувшинов, отдалённо напоминавших древнегреческие амфоры.
А в следующей комнате, внезапно оказавшейся чем-то вроде мяснитской лавки, столкнулся нос к носу с её обитателями. Два мертвеца — достаточно объёмных, голых мужика, из одежды у которых имелись только перемазанные кровью кожаные фартуки, со знанием дела разделывали тесаками молодое женское тело. Голова несчастной, с характерным пирсингом на чудом сохранившейся губе, висела рядом на стене, насаженная на торчащий из грязной балки грубый металлический шип, а над чадящей жаровней с другой стороны комнаты, тщедушный человечек вращал ворот, иногда поливая маслом из бадьи крупную собачью тушу.
Алис и её пёс Нидл, сразу понял я. Черноволосая, немного смуглая взломщица, по рассказам Дидлиэнь была близкой подружкой её старшей сестры. Весёлая и храбрая девушка вполне официально состояла в некой "Гильдии Воров", которая в Фаргосе была не криминальной организацией, в отличие от "Гильдии Теней" или "Убийц", а легальным объединением "рыцарей плаща и кинжала".
Значит уже минус один, или точнее одна. И того, не считая эльфийскую волшебницу неизвестной оставалась судьба ещё четверых искателей приключений. Мне же только оставалось, что три раза подряд нажать на спусковой крючок пистолета, что я собственно незамедлительно проделал.
Щуплый с гулким хлопком разлетелся в разные стороны, а вот с толстяками фокус не вышел. Поток плазмы бессильно лизнул их склизкие, пористые тела, пережигая лямки мяснитских фартуков. Нежить с удивлённым всхлипом повернулась и на меня уставились четыре горящие ярко-жёлтые точки, пылающие в пустых, гноящихся глазницах.
То, то они меня видят, не смотря на оптический камуфляж, я понял практически сразу, какая-то секунда понадобилась на то, чтобы привычным движением впихнуть пистолет в кобуру, а толстяки уже бежали на меня, на ходу замахиваясь своими огромными ножами. Оба монстра лишь немного уступали мне ростом, а вот силой похоже превосходили в десятки раз.
Это стало понятно, когда я отпрянув назад ткнул ближайшего из них штыком винтовки в горло. Без особого надо сказать эффекта, а вот он в свою очередь, промахнувшись, рубанул своим тесаком по каменному косяку двери. Щербатое лезвие, выбив целый сноп искр и каменной крошки, без особых проблем прошло сквозь каменную толщу, выдрав напоследок несколько особо неподатливых блоков.
Отступать назад, значило оказаться в узком, длинном помещении полном горшков, в которых как я подозревал хранилось нечто мерзкое. То есть заведомо лишить себя маневра. А это значило только то, что воевать надо было в мяснитской.
Оттолкнув от себя ударом ноги массивную тушу, я рубанул с размаха виброножом-штыком по запястью второго толстяка. Его левая кисть всё ещё сжимающая ржавый тесак, отлетела в сторону, а оттолкнув нежить плечом, скользнул в влево и развернувшись оказался за спинами мертвецов. Ну или кем они там были.
Лишившийся руки мясник, застыл, уставившись на покалеченную конечность, а второй, оказавшийся на удивление ловким, хаотично замахал своим ножиком, заставляя меня податься на пару шагов назад. Я на всякий случай пальнул в него от бедра. Заряд плазмы пришёлся прямиком в голову, растёкся на безобидные струйки, соскользнувшие с его лица и за его спиной, расцвели голубым фейерверком маленькие взрывы.
Подцепив ногой стоявшее на полу ведро, я толкнул её под ноги всё наступающей на меня нежити. На мысок плеснулась жирная, маслянистая жидкость, а сама ёмкость зацепившись за неровность на полу опрокинулась. Жирдяй, поскользнулся и гулко рухнул в матово поблескивающую лужу, глубоко вонзив свой тесак щель между плитами.
Отойдя на несколько шагов, я ещё раз выстрелил по противнику. Полыхнуло так, что мой "Фантом" завопив о близком разрыве ядерного боеприпаса врубил затемняющие фильтры и активировал инопланетный аналог счётчика Гейгера.
Именно из-за этого я и не смог увернуться от второй твари. Мертвец с утробным рёвом выскочил прямо из пламени и навалившись всем телом, сбил меня с ног. Мой Morgus отлетел куда-то в сторону. Броня естественно амортизировала падение, защитив меня, но тут же взвыла, от сверхнагрузок, когда эта тварь принялась лупить своими конечностями по куполу и нагруднику.
Извернувшись на очередном взмахе мертвеца, я со всей силы дарованной мне экзоскелетом засадил ему прямой в голову. Глухо лопнули кости и вконец упокоенное тело рухнуло прямо на меня разбрызгивая их остатков головы сизую тягучую слизь.
Откинув его в сторону, я первым делом огляделся, пытаясь понять, где моя винтовка и едва не проворонил тот момент, когда масло вокруг второго мясника выгорело и его пылающая фигура смогла подняться на ноги. Он сделал несколько шагов вперёд, прямо на меня и я уже наученный жизнью влепил существу в голову натуральный "моваши гири". Безвольное тело отлетело на кучу какой-то ветоши и там тут же начался пожар.
Тяжело дыша, скорее от неожиданности всего случившегося и нахлынувшего потока адреналина нежели от усталости, я постоял какое-то время, а затем полез под один из установленных у соседней стены столов, из-под которого выглядывал приклад моей винтовки.
— Юст, Псу, — вызвал я легата. — Доложите обстановку.
— Захватили двор замка, — тут же ответил мне римлянин. — Все ожившие мертвецы — уничтожены. Была небольшая перестрелка с арбалетчиками в доспехах, появившимися на балконе центральной башни. Но сейчас всё тихо.
— Будьте осторожны, некоторые противники физически намного сильнее нас и иммунны к нашему основному вооружению, — предупредил его я и на секунду запнувшись, добавил. — И игнорируют мой стелс…
— Это где же ты таких нашёл то?
— В помещениях под правой надвратной башней. Есть ещё одна нехорошая новость…
— Давай, не томи, — вздохнул Юстициан.
— Мне в рукопашной разхреначили нагрудные модуляторы оптического камуфляжа, — прозвучало это слегка обиженно, так, словно бы я жаловался, а потому я поспешил добавить. — так что игры в невидимку закончились. Юст, мне нужна пара. Пришли мне кого-нибудь из своих…
— Я сам к тебе присоединюсь, — перебил меня легат.
— Попридержи коней! Юст, ты что? Хочешь оставить бойцов без командира?
— Во-первых, у контуберния есть свой декан. Лю Джоу Си, в империи Хань был десятником какого-то там Императора. Вот и пусть работает. И ему и его легионерам это будет полезно. А во-вторых, — в голосе римлянина промелькнуло ехидство, — напомню тебе, что я здесь выступаю в качестве наблюдателя. Учусь, так сказать, твоему мастерству…
— Ладно — понял, понял! Не лезу не в своё дело…
— Ну почему не своё, — словно бы скучая произнёс легат. — Контуберния с техникой… как там у вас говорится? "Придана"? Так вот она придана тебе, так что ты у нас начальник-командир…
— Разговорчики в строю! — лениво рыкнул я на приятеля, на что Юстициан откровенно заржал. — Навязали на мою голову… Хочешь что-то сказать — говори прямо.
— Какого хие… — неожиданно зло, легат выдал трёхэтажную конструкцию на ломанном русском языке, — …генерал недоделанный, попёрся в одиночку неведомо куда! О себе не думаешь, легионеров за своих подчинённых не считаешь… могу тебя понять! Ну так хоть попробуй представить каково мне отсюда наблюдать как из тебя какие-то уроды лепёшку пытаются сделать! Мне же Цезарь за тебя башку открутит! А что бабе твоей узкоглазой мне потом говорить? Герой города — сanis matrem tuam subagiget!
Латинского ругательства я конечно не понял, только то что относилось оно напрямую к моей матушке. Однако, ржавые шестерёнки в моей голове сделали "щёлк" и выстроились в нужном порядке.
Бросков, что? Отправил Юстициана со мной только для того, чтобы я не свернул себе ненароком шею… Они меня суицидником считают, что ли? А, я-то лопух, поверил в прохладную историю про обмен опытом и обучение действиям на местности! Наблюдатель мать его…
Не сдерживаясь, я выругался. Мог бы и раньше догадаться, что народ думает будто я неоправданно рискую! Прямо об этом конечно не говорили, но ведь намекали же!
— Ну, пару слов я понял, но не все. Так что потом обогатишь мои познания вашего великого и могучего, — как ни в чём не бывало произнёс легат. — Но я так понял, что до тебя таки дошло: зачем я поехал с тобой в этот в этот элизиум?
— Потому что мне банально не доверяют, — резко ответил я.
— Неправильно понял, — вздохнул римлянин и в этот момент в коридоре откуда я пришёл и где сейчас вовсю бушевал нешуточный пожар гулко ухнула серия взрывов. — Что там у тебя?
— Да нежить тут что-то горючее хранила, — ответил я остывая и заглядывая в проход из которого вырывались языки пламени. — А это был единственный известный мне выход отсюда…
— Ерунда, пройду! Ты вот что, дорогу по-быстрому объясни, а я пока до тебя добираюсь, растолкую тебе "что, да как". Чтобы в твою дурную голову не лезли всякие нехорошие мысли…
В общем-то, со слов легата всё было не так уж и плохо. Никто не сомневался в моей компетентности и вся инициатива исходила именно от него. Во-первых, и что самое важное, бывший примипил хотел своими глазами понаблюдать за действиями своих легионеров в реальном бою.
Ведь по большому счёту — одно дело более-менее научить солдат ходить строем, организовывать колонну и стоять на посту… а совсем другое — правильно воевать и вот здесь у наших вооружённых сил начинались серьёзные проблемы. Мало того, что многие просто не понимали не только современных для меня методов ведения войны, но и классических античных тактик. Как привыкли бить врага толпой на толпу, кто быстрее добежит до другого такого же барана — тому почёт и уважение, так ещё и интегрированные в мозги обычных бойцов навыки инопланетян, вносили полный сумбур в поведение людей, потому как сводились к трём простым действиям.
Встань столбом напротив врага и дави на гашетку. Если врагов много, и они сумели навязать ближний бой — размахивай кулаками или виброножами, как пяньчуга из припортовой таверны. Если враг большой — разорви строй и разделись на две равные группы обходя его по флангам.
На этом собственно наука воевать от неведомых шестируких пришельцев — заканчивалась. А дальше начинались проблемы, решить которые в условиях тренировочного лагеря не представлялось возможным.
В голове у большинства бойцов, творился настоящий сумбур и даже на учениях они не всегда могли понять, что им следует делать: стоять, бежать или строиться. При этом подавляющему большинству ещё предлагалось пользоваться совершенно незнакомым стрелковым оружием. Причём если выстроить их в линию и приказать открыть огонь по предполагаемому противнику, всё вроде бы у всех получалось. Но стоило только усложнить задачу и приказать строю переместиться, как всё превращалось в хаос. Кто-то бежал вперёд, другие продолжали палить, третьи двигались плечом к плечу, и на них налетали самые нетерпеливые из идущих следом.
Плюс, оставалось множество вопросов к вооружению и обмундированию. Только с пистолетами Waku и тяжёлыми плазмомётами, большинство бойцов чувствовало себя голыми. Поэтому инженерам и пришлось в срочном порядке вырезать всем простенькие тесаки. Мера чисто психологическая, потому как грозное оружие будущего, кое-кто вообще не воспринимал как всерьёз. Вот только и этими псевдо-мечами большинство могло только размахивать, но никак не сражаться и тем более в строю.
Поэтому, штабом армии было вынесено предложение, разработать собственные тактики и системы, опираясь как на имеющиеся у нас образцы инопланетного оружия и обмундирования, так и загрузив инженеров заказами. При это там прекрасно понимали — что штабисты всегда остаются штабистами, а сидя за стенами города, выдумать можно всё, что угодно. Потому-то ещё до того, как было принято окончательное решение о началах работ, легат решил лично ознакомиться на практике, с тем что "есть" на данный момент.
А кто уже проявил себя как умеющий найти приключения на свою пятую точку? Правильно — я любимый. Вот легат и ухватился за подвернувшийся шанс.
Нашей маленькой армии предстояла нешуточная "реформа", хотя вряд ли это слово применимо в данном случае. И следовало семь раз отмерить, после чего только резать, потому как делать это придётся по живому, да ещё и ориентируясь на людей как военного, так и гражданского типа. К тому же любое решение могло иметь далеко идущие последствия. Потому как в будущем, предстояло ещё и объяснять, как новичкам землянам, так вполне возможно и аборигенам, почему было сделано так, а не иначе.
Ну и во-вторых, Юстициан после стычки с Гронессом, когда я оказался вне доспеха, действительно беспокоился за мою безопасность. Оказывается, он уже давно успел порасспросить Ариэль о тактике действий разведывательно-диверсионных групп и прекрасно понимал, что в какой-то момент, я в любом случае буду вынужден сунуться куда-то в одиночку, потому как легионеры мне в этом деле не помощники. Это было дополнительным стимулом, отправится вместе со мной и при необходимости, составить пару, потому как своих ребят я отправил на "Пятую высоту".
При чём за приданных мне бойцов — римлянин совершенно не беспокоился и был готов к потерям. Судя по всему, с лёгкостью посылать солдат в неизвестность и при этом трястись над теми, с кем складывались приятельские отношения — было вполне нормальным для людей его круга и времени.
Зная собственный характер и предвидя мою реакцию на подобное предложение, он в тайне переговорил с Бросковым, вот они и разыграли спектакль для одного зрителя, который по мнению легата не должен был уронить моей чести перед воинами. А я, зараза этакая — взял и улизнул от него, в то время как Юстициан с отрядом отряд зачищал замковый двор.
— Ого… а ничего тебя приложили! — появляясь в закопчённом доспехе из всполохов пламени вынес свой вердикт легат. — Двигаться то хоть можешь?
— С моторными функциями всё в норме, — отмахнулся я. — Герметичность тоже не нарушена.
Одной из недоработок брони была невозможность самому осмотреть полученные повреждения на надетом доспехе. Оставалось полагаться на куцый экранчик общего состояния системы. Никаких выносных камер в костюме не имелось, а вылезать из него, тем более в подобном месте рядом с бушующим пожаром — мне совершенно не хотелось.
— И, что это были за твари?
— Да кто его знает… какие-то "мясники".
— А здесь у нас что? — Юстициан медленно прошёл мимо разделочного стола и остановился напротив отрубленной головы. — Бедняжку кажется звали Алис?
— Да, похоже это подружка Динькиной сестры.
Соседнее помещение куда вела массивная незапертая дверь, оказалось "складом готовой продукции". С потолка свисали многочисленные цепи с крючьями, на которых за пяточные сухожилия были подвешены выпотрошенные и освежёванные тела, некоторые из которых к тому же ещё и шевелились. У дальней стены чернел зев уходящей куда-то вниз шахты, над которым было возведено инженерное устройство похожее на подъёмник.
Римлянин, тем временем, внимательно осмотрев останки девушки, открыл одну из стоявших у стены корзин, прикрытых плетёными крышками, и несколько секунд разглядывал содержимое. Затем протянул руку и вытащил окровавленный сапог с высоким каблуком, сломанным у самого основания.
— Девочку похоже порешили совсем недавно, — задумчиво произнёс он. — Кровь ещё не успела полностью засохнуть. А вот что с ней случилось… так прямо и не скажешь.
Действительно, определить причину смерти авантюристки могли разве что профессиональные эксперты-криминалисты. Мясники успели изрядно изуродовать тело своими ножами, а скинутые нежитью в корзину и обильно политые кровью лохмотья не добавляли ясности. Одежду похоже вообще просто срывали с трупа, нисколько не заботясь об её сохранности.
— Ладно, если повезёт — сама расскажет, — римлянин решительно подошёл к крюку, на который была насажена голова, доставая из поясного подсумка мешок для мусора. — Как думаешь, одной черепушки будет достаточно?
— Не знаю, — раздражённо отозвался я, выбивая с ноги наглухо запертую дверь в соседнее помещение. — Я вообще не понял всей этой замуты с воскрешениями. Смахивает на откровенное шарлатанство.
— Значит в магию и волшебниц ты поверить готов, — ехидно поддел меня Юстициан, — а в то, что местные небожители способны вернуть человека из царства Орка — нет? Религия не позволяет?
Я только промолчал в ответ, внимательно осматривая открывшуюся мне залу, служившую похоже когда-то столовой для местного гарнизона. Вот только непохоже было чтобы ей кто-нибудь пользовался за последние тысячу лет. Только в дальнем углу, привалившись спиной к стене сидел непропорционально высокий и худой рыцарь в глухом шлеме, которого легко было принять за своеобразную статую.
К близкому личному знакомству после стычки с толстяками я был не предрасположен, и особой любовью к авангардному творчеству не страдал. Поэтому, недолго думая, пальнул в него разок из винтовки, а когда это нескладное существо лишившись головы вдруг задвигалось и попыталось подняться, добавил ещё разок для верности, навсегда переводя мертвеца из подвешенного состояния в объект явно неживой природы.
— Так мне голову паковать или всё что найду? — нетерпеливо повторил легат.
— Да я почём знаю, — огрызнулся я. — Пакуй всё, там разберутся…
— Ладно. Не рычи…
Я действительно не понимал ту часть местной жизни, которая касалась то ли религиозных, то ли магических аспектов этого мира. А именно — посмертия и всей связанной с ним неразберихи.
Дидлиэнь о ничего не знала от этом в силу своего возраста. Детям, до особого обряда, после которого они считались взрослыми, полагалось только молиться и верить в богов. Те в благодарность вроде как охраняли их от обращения в нежить и не позволяли колдунам и прочим некромантам с демонами играться с их телами после смерти. Но как ни странно этим всё и ограничивалось. Обратно к жизни малолетних спиногрызов небожители не возвращали, вроде как забирая их неокрепшие души в свои райские кущи.
Путаница начиналась в тот момент, когда они становились взрослыми. Так что в отличии от Диньки, Гронесс и его приятели кое-что слышали об этом безобразии и рассказали нам много всего интересного.
Процедура "Воскрешения" обычно проводилась в храмах и прочих культовых сооружениях. Несмотря на то, что служителями местных "светлых" культов могли быть представители совершенно разных рас, заведовали ими в основном эльдары. Так вот, именно они в результате диктовали многочисленные правила и условия, которые порой были взаимоисключающими, а также собирали нехилую мзду даже за неудачно проведённый ритуал.
Неким тёмным подпольщикам в этом смысле было несколько проще. У них имелись свои покровители, а вместо остроухих бессмертных их капища и прочие синагоги крышевали демоны. Так что результат у них был всегда стопроцентный, главное отсыпь золота и особо не привередничай, если домой после оздоровительных процедур явится не любимый супруг, а какой-нибудь шайтан вселившийся в его опустевшую оболочку.
Но ни бобры, ни ослы не воскрешали тех, кто после смерти обратился в нежить или демоническую сущность. Сроки, когда можно было вернуть тех или иных покойников разнились от пары дней до нескольких тысячелетий, одним требовалась всего лишь фаланга мизинца, для других всё тело и даже так операция могла быть провальной из-за отсутствия у пациента мельчайшей частички плоти.
Существовали куча ядов, особых шаманских техник и магии делающих воскрешение невозможным. Поговаривали об особых приёмах, которыми владели местные ниндзя-ассасины после которых бесполезно было вести их клиентов в храмы. Ну и наконец сами божества могли показать особо ярому атеисту или представителю другой веры здоровый кукиш, да в добавок разрушить то что осталось от его тела, сделав любые попытки возродить человека — невозможными.
Ну и ещё куча разных моментов. Фаргисе, например, официальные члены некоторых гильдии имели перед богами некие привилегии и жёстких табу, порой совершенно нелогичных, напоминающих законодательство некоторых американских штатов. В Сапрадосе дела были ещё хуже. Их фишки и тараканы непонятны были даже жителям соседних королевств. Например, на девственницу, изнасилованную и убитую гоблинами, в обязательном порядке следовало помочиться четырём старикам-вдовцам, и только после этого можно было тащить её в храм. В противном случае — баста. Ничего не получится. Надо ли говорить про абсурд, который предположительно творился в других государствах!
А ведь были ещё какие-то священные рыцари и некоторые жрецы, вообще плевать хотели на эльдаров с их правилами и могли вернуть к жизни умершего прямо на месте смерти. В других случаях не стоило даже пытаться воскресить тех, кто сражался на поле брани. В-третьих, из полегшей армии иногда получалось поднять простого солдата, мало чем отличавшегося от других, но никак не генерала. Да и к самой процедуре отношение было двойственным, кто-то орал про некромантию, кто-то пытался тащить кого-то на костёр, в то время как сосед молился на "воскрешателя".
Ну и естественно совершенно непонятно было можно ли воскрешать нас землян или нет.
— Не хочу ничего знать об этом, — сказал я, направляясь к следующей двери.
— И то верно, пусть Марджи разбирается, — согласился легат.
Странный это был мир. Странным было и то место в котором мы сейчас находились. Во время поездки у нас было время порасспросить Гронесса о древнем хозяине замка.
Эльдары, многие из которых видели ещё падение Единой Империи, а сейчас возились с местными аборигенами, словно с несмышлёнышами, охотно делились с ними памятью минувших лет. Благодаря этим рассказам, тщательно сохраняемым летописцами почти всех королевств, было известно, что ранее континент Шалтен, был частью огромного полуострова. А на этих землях, ныне ставших фронтиром и пристанищем для изгоев, располагалось графство Верп, последним правителем которого являлся Шер Луста.
Во времена правления Грейфона Тёмного, будущий лич, ходил под последним в шестёрках, а когда разразилась война, предал своего сюзерена. Он пожелал остаться в стороне, чтобы позднее договориться с победителями, но не встретил понимания своей позиции со стороны Властелина, наславшего на его земли жуткие мор и болезни. Видя, как один за другим погибают его подданные и не в силах помочь им, бывший в те времена уже глубоким стариком граф Верпа, решился на крайнюю меру.
Нет, он не присоединился к Силам Света, видимо зная, что те, испытывают критическую нехватку тактических печенюшек, а потому сомневаясь в победе эльдар над прежним хозяином, он выбрал другой путь. Шер Луста провёл жуткий, запретный ритуал обращения к повелителям "Плана Смерти" и дабы умилостивить их, принёс им в жертву всех жителей своей столицы. Включая собственную семью.
Вот начиная с этого места, я во время путешествия и перестал внимательно слушать рассказ нашего пленника. Не потому, что историю всегда пишут победители, и без архивных документов из генштаба, приказов главнокомандующего, и, желательно, свидетельств тех, кто пережил зверства проигравшей стороны — всё это туфта и пропаганда. Нет — просто данный рассказ, похоже прошёл через множество творческих переработок.
Из скупой эпической повести, повествующей про хитрого козла, влезшего в разборку между ослом и бобром, и в результате получившему по рогам от обоих, история превратилась в фарс, больше похожий на сценарий к третьесортному фильму. Она обросла подробностями, которые не могла знать ни одна третья сторона и потеряла главное — какие бы то ни было факты.
— Готов, — спросил я, останавливаясь с боку от крепкой на вид деревянной перегородки утыканной ржавыми шипами, закрывавшей ведущую из трапезной арку.
— Да, — ответил легат, аккуратно опуская к стенке свой скорбный груз и перехватывая поудобнее тяжёлый плазмер.
— Поехали! — я ухватился за преграду и с силой потянул её на себя.
