Глава 12
Остановившись, я на секунду задумался над тем, правильно ли я вообще поступаю, тратя драгоценное время на подобное… Правильнее всего было бы брать девчонку в охапку и уходить из этого места. Марджи до Ариэль доберётся на вездеходе куда как быстрее меня, а ушастого ребёнка следовало как можно скорее передать ей на попечение. Слишком на многие вопросы она могла бы дать нам хоть какой-то ответ, и первым делом следовало бы узнать: откуда она знает привитый нам инопланетянами язык!
Не хватало ещё чтобы у малышки возникли какие-нибудь психологические осложнения после всего пережитого. Видел я детей, побывавших в руках наших, земных бандитов и подвергшихся насилию, как и тех, кто потерял родных в локальных конфликтах. Для многих из них пережитое не прошло бесследно, а здесь… Испытать такое!
Я ещё раз обвёл взглядом поляну. Растоптанные мной, переломанные и сожжённые плазмой тела гоблинов. Останки людей и ли может быть таких как эта девочка, ставшие главным блюдом на испорченном мною пиру. То, что осталось от краснокожего гиганта, ошмётки которого я уже успел упаковать во взятый из города промышленный мешок для бытовых отходов, в котором легко помещался человек в фантоме. Одной из тех вещей, которыми я доукомплектовал нашу материальную базу после первого дальнего выхода и столкновения с химерой.
Предназначались они не для трофеев или образцов, а для меня или не дай то бог моих ребят, которым не суждено будет самим вернуться в Третий Рим. Однако в этот раз пригодилась для не столь скорбного для нас дела.
Ну и конечно же, собранная мною небольшая погребальная колода. Мне было абсолютно плевать на тех же гоблинов, но их жертв я собирался предать огню. Пусть циники моего времени и говорили, что: "Мёртвым всё равно!" Вот только те, кто так говорит, обычно твёрдо уверены в том, что об их телах непременно позаботятся живые родственники или друзья.
Я бросил быстрый взгляд на свой надувной спальник, очередное чудо мысли криворуких инопланетян, осчастлививших нас сиим чудом, спать в котором предлагалось в позе эмбриона. Но это при моих габаритах, а вот ребёнка я разместил в нём так, что её должно было быть вполне комфортно.
Оказалось, что пока я возился, девочка успела очнуться перевернулась на левый бок и теперь следила за мной, натянув верхний клапан на лицо до переносицы. Заметив что я смотрю на неё, ребёнок вздёрнул его ещё выше, а затем ручки медленно отпустили надувную ткань и эльфочка посмотрев на меня долгим, хмурым взглядом, спросила.
— Ты будешь есть Нуну?
Я не сразу понял о чём она говорит, а сообразив, чуть было не отшвырнул от себя копьё с насаженным на него телом, которое в этот момент переносил на погребальный костёр. Скорее всего со стороны это смотрелось так, как будто я держу в руках шампур с шашлыком.
— Нет конечно! — ответил я, нахмурившись. — А у вас что? В порядке вещей есть людей?
Этот вопрос поставил в тупик уже её. Девочка привстала, хотела то-то сказать, но открыв, тут же захлопнула ротик и только когда я положил свою скорбную ношу на колоду рядом с остальными телами и их обглоданными гоблинами головами, выдавила из себя.
— Нет, — а затем воскликнула ещё куда как более возмущённо, замялась и всё же продолжила.
— Нет! Но Нуна не человек, а элли, а ты — высший человек! — она обвинительно ткнула в меня пальчиком. — Жрец Иогрансель когда рассказывал нам о старой Империи, всегда говорил, что вы — высшие люди, всегда выращивали нас элли, чтобы есть!
Когда только начался этот донельзя странный разговор, я успел активировать связь и теперь все наши могли слышать его.
— Ты тоже элли?
— Естественно, — от возмущения она аж вскочила на ноги, её повело в сторону от накатившей слабости, и она опустилась обратно на спальник, пождав под себя колени. — Странно слышать такой вопрос от железного всадника высших людей! Конечно же я элли, как ты можешт этого не знать если вы питаетесь нами?
Подойдя к ней, я опустился перед девочкой на одно колено и внимательно всмотрелся в её лицо. Не смотря на её слова и тем более то, что она пережила совсем недавно в её глазах не было ни капли страха. Наоборот, она смотрела на надула губки, насупилась и смотрела на меня с вызовом.
Эта сумасшедшая планета, не уставала поражать меня своими странностями. Казалось бы, за прошедшее с моей первой смерти время, очнувшись в брюхе стального монстра, несущегося среди чужих звёзд, я давно уже должен был привыкнуть к всяким неожиданностям. Я сражался с двумя чудовищами, повстречал уже четыре разных расы инопланетян и сейчас разговаривал с представительницей пятой, да к тому же на языке космических переселенцев.
Огромный мужик в футуристических доспехах нависающей над маленькой хрупкой девочкой, словно слон над моськой. Над ребёнком, на глазах у которого только что убили и съели ей подобных. Над которой только что чуть было не надругался краснокожий великан и которая сама уже была без пяти минут шаурма для зелёных пигмеев, та что тряслась как осиновый лист и грохнулась в обморок… сейчас не то что не испытывала ни капли страха, а наоборот! Эта засранка смотрела на меня словно юная пионерка на немецко-фашистких захватчиков.
— Что? — немного неуверенно спросила она, когда молчание затянулось, и слегка отодвинулась назад. — Чего смотришь? Выбираешь кусочек повкуснее?
— А ты ведь совсем не боишься меня? — задумчиво произнёс я, продолжая рассматривать девочку.
— А чё мне тебя бояться? — с вызовом заявила она, но вот её детский голосок дал петуха, а глазки испуганно забегали, и она уже не так уверенно повторила. — Чего мне тебя бояться? Жрец Игрансель всегда говорил нам, что глупо бояться моря или ветра, даже если они иногда убивают нас! Ты такая же стихия, но я тебе не достанусь! Я всё это время истово молилась Богине Сиэне и точно знаю, что сейчас сюда заявится мой Рыцарь! Скорее всего элли… но может и человек. Он непременно прогонит тебя или убьёт!
Она снова за озиралась по сторонам, а затем, искоса посмотрев на меня, буркнула.
— Он почему-то опаздывает… Но он обязательно придёт!
— Скажи, — я очень старался не улыбаться и сохранять серьёзное выражение лица. — Где ты выучила язык, на котором мы разговариваем?
— Язык? — она непонимающе посмотрела на меня. — Общий-то? Так его все знают. Это же ваш язык. На нём говорят все жители Дальфивинтела, ещё со времён древней Империи! Когда великие эллары свергли вас и изгнали в Мурам, люди, элли, да и прочие расы продолжили пользоваться "общим" для общения между собой и даже эллары…
Девочка кажется поняла, что немного увлеклась и тут же насупившись словно цыплёнок, посмотрела на мея.
— А что такое "Даль-фи-вин-тел"? — медленно произнеся по слогам непривычное слово, задал я новый вопрос.
— Дафивинтел… — теперь в её взгляде сквозило изумление. — Это наш мир! Как ты можешь не знать этого! Вы же сами назвали его так… Слу-у-ушай! А ты точно высший человек, а не какой-нибудь самозванец?
— Я "не" высший человек и даже не низший, — я уже не мог сдерживать улыбку. — Это "Ты" так меня сначала назвала, а затем сама же поверила в это. Я просто…
— А… так ты получается "Сверлинк", — откровенно разочарованным голосом перебила меня девочка, и заговорила вдруг таким тоном, каким обычно разговаривают с тихими и безобидными идиотами, маленькими детьми и стариками. — Как ты оказался так далеко на юге? То-то я смотрю на тебе такие странные доспехи, совсем не похожие на те, что носили Высшие! Такие делают у вас на родине? Выглядят неудобными… а зачем эти светяшки? Слушай, а где ты так хорошо разговаривать то научился? Вы ж обычно "ни бе, ни ме"…
Её настороженное отношение ко мне изменилось кардинально. Она встала и медленно обошла вокруг меня с интересом рассматривая доспех. Постучала пальчиком по шарообразному наплечнику, ткнула им же в один из светящихся узлов фокусаторов оптической маскировки.
— Я сверлинк, я даже не знаю, кто это, — ответил я вставая, потому как ловкие пальчики уже нацелились на кобуру с Waku. — Я — обычный человек, гражданин Третьего Рима!
— Да ну! — кажется мои слова, шокировали её до глубины души. — Человек? Врёшь! Таких людей не бывает! Я — выросла в человеческом поселении, и ты сверлинк меня не обманешь! Да и что это за "Рим" такой? Тоже мне выдумал… глупый сверлинк решил, что он человек!
— А на неё, я как посмотрю не очень-то повлияло произошедшее, — пробубнил я себе под нос.
Говорил я тихо, для внимательно, а в этом я не сомневался ни секунды вслушивающихся в нашу беседу наблюдателей. И так же мне ответила Марджи.
— Судя по тем ужасам, что ты описал, — прошептали динамики голосом индианки, — могу предположить, что именно так у этого ребёнка проявляется посттравматический синдром. Своеобразная истерика, совмещённая с агрессией, потерей чувства самосохранения и повышенной активностью. К сожалению, я не специалист…
— А с кем это ты там шепчешься? — всё так же непринуждённо, как со старым приятелем спросила мелкая, которая поводя своими длинными ушами, похоже прекрасно слышала все наши переговоры.
И тут же сама себе ответила на этот вопрос.
— Ну конечно! С духами! Так ты северный шаман! Мне рассказывали о таких как ты. Теперь то понятно, откуда взялся тот синий огонь, которым ты пожёг всех гобби и прикончил оглиса! А это, — она ткнула пальцем в закреплённую на спине винтовку, — твой шаманский жезл! Ну надо же… сверлинк шаман на юге Спрадоса!
— Скажи… — начал было я, но девочка меня не слушала.
— …вот только вряд ли твой дух ответит тебе на твой вопрос шаман. Что он может знать о жизни изгоев в лесах Виза? Да ничего! Но если тебе интересно, я отвечу на твой вопрос сама! — она сделала широкий взмах рукой, на долю секунды мне показалось, что на её личике промелькнула затаённая боль… или всё-таки не показалось. — Всё это, ничто по сравнению с налётом на наши поселения настоящей орды гобби в начале этого года. Или прошлогодним погромом, который устроил шевалье Гристос и его люди. Или тем, что осталось от деревеньки Манли, когда из леса когда к ним вышла матёрая загата! Это все ничто по сравне… Нуна, Эбрик и Грэдуэль они… да с ними случилось, но Иогрансель говорил, что мы должны… что судьба предначертана и… принять… не обращать внимания… да их… а потом гобби их… А оглис ещё пред тем… ребят… а Нуну отдал гобби… и они все… а она… а меня оставили на потом, что бы смотрела…
Она уже не говорила. Мычала, с трудом сдерживая рвущиеся наружу слёзы и пытаясь сохранять спокойное выражение лица. Плюнув на безопасность и всякие меры предосторожности, я вскрыв свой доспех, выбрался из него и опустившись перед ребёнком на колено, аккуратно взял её за плечи.
— Не сдерживайся, маленькая, поплачь и тебе полегчает… — тихо произнёс я.
— Иогрансель не велит… надо принимать… как есть… — прошептала она, а затем бросилась мне на грудь и разревелась так отчаянно и жалостливо, что у меня защемило сердце.
— Ты же… не будешь… есть… меня? Я не… я не хочу… Мне страшно! Очень-очень! Пожалуйста, — сквозь рыдания всхлипывала она, содрогаясь всем телом, а я в попытке хоть как-то успокоить её, поглаживал её своей лапищей по мягким, перепачканным грязью волосам. — Обещаю… что, когда придёт рыцарь, я… я… я скажу ему что ты хороший. И он тебя не тронет… Клянусь!
— Не буду! Не бойся, — произнёс я, улыбаясь, — По пятницам маленьких девочек не кушаю! У меня рыбный день!
— Я не маленькая! — промычала она. — Мне уже двадцать два года! Мне всего двенадцать лет осталось до посвящения.
Мысленно присвистнув, я вновь улыбнулся. Практически в то же мгновение, улыбка сошла с моего лица и крепко прижав к себе взвизгнувшего ребёнка, я прыгнул спиной назад, прямо на своё "Фантом", повалив его. В землю, там-где мы только что находились впилась и задрожала стрела. Какая-то доля секунды и ещё одна свистнув пронеслась в паре сантиметров от моей головы, однако я уже понял где скрывается лучник. Он находился в противоположенной стороне той, откуда я пришёл на поляну и что самое главное — стреляли именно в меня.
Противник, дождался момента, когда я буду наиболее уязвим и воспользовавшись тем что я вылез из своего бронекостюма, атаковал в тот момент, когда я не должен был этого ожидать. Вот только он не учёл, того, что я находился настороже и услышал звук спускаемой тетивы. Вот только не помогло бы это мне, будь у меня моё настоящее тело. Просто не успел бы среагировать и если бы прилетело в голову…
Пока мозги ещё только переваривали эту информацию, рука сама собой выдернула из кобуры фантома пистолет и ствол уставился на всё ещё подрагивающую ветвь дерева, в то место, где всё ещё должен был находиться стрелок. Именно в этот момент притихшая было девочка девочка вдруг вывернулась из под моей руки, и встав в полный рост, что было сил закричала.
— Не стреляйте! Гронесс не стреляй! Это не враг!
Выматерившись про себя, я рывком поднялся на ноги и оказавшись перед безмозглой ушастой малявкой, принял позицию для стрельбы с колена, прикрывая её своим телом.
— Шаман! Не убивай Гронесса! — я почувствовал, как маленькие ручки обхватили меня сзади за талию. — Он друг, это его стрелы! Он просто не разобрался и защищал меня…
По какой-то причине, я был абсолютно уверен, что лучник находится у меня на мушке, но несмотря на то, что несколько часов назад сам говорил Броскову, что на агрессию нужно отвечать агрессией, не спешил нажимать на спусковую скобу. Впрочем, в меня тоже больше не стреляли, а через несколько долгих секунд, кусты в том месте на котором я держал прицел зашевелились и из них вышел… самый обыкновенный человек. Ступал он мягко, чуть пригнувшись, с натянутым луком и наложенной на него стрелой, наконечник которой смотрел прямо мне в грудь.
Невысокий, неплохо сложенный, он был одет в куртку из тёмно-коричневой кожи, такие же штаны и высокие сапоги с широкими отворотами. На спине его был длинный плащ с капюшон, в тени которого трудно было различить его лицо. Он что-то прокричал девочке на незнакомом языке, она ответила ему на нём же.
Единственными словами, которые я понял, были "гобби", "оглис" и "сверлинг". Мужчина повторил своё требование, причём уже явно в приказном тоне, но ушастая малявка, крикнула ему какое-то обрывистое слово, вышла из-за моей спины и даже топнула ножкой. В тот же момент, кусты справа от аборигена слегка дрогнули, обозначая местоположение ещё одного гостя. Возможно, что их здесь было больше и меня давно окружили, однако то, что стрелял в меня только один человек, более-менее обнадёживало.
Ситуация складывалась не самым лучшим образом и мне совершенно не нравилось находиться на прицеле опасного, но довольно примитивного оружия. Так что, я решил форсировать события. А потому обращаясь к девочке сказал.
— Переведи своему приятелю или кто он там, что бы он сложил оружие, сделал два шага вперёд, лёг на землю и положил руки на голову Точно так же, должны поступить те, кто прячется в кустах. Я досчитаю до трёх и если они не сделает этого, то будет уничтожен, — наглость в таких вопросах — первое дело, к тому же церемониться с теми, кто наставляет на меня оружие и тем более атакует из-за угла — я не привык. — И постарайся донести до него простую мысль, что я не шучу. Он напал на меня первым, так что, он уже наполовину труп, а среди живых его удерживает только то, что ты просила не убивать его.
— Но он же… — потерянно произнесла девочка. — Но…
— Я прекрасно понимаю тебя сверлинк-шаман, — лишённым эмоций голосом произнёс человек. — Как ты правильно сказал чужак, я здесь не один, так что не думай, что тебе поможет твоё колдовство. Брось свой тотем и сдавайся.
— Раз, — произнёс я, мысленно прикалывая свои дальнейшие действия.
Между нами было примерно двадцать-пять метров, от деревьев справа от меня не больше десяти, но то направление перекрывала собой мелкая, и стрелять оттуда вряд ли кто будет. Побоятся ранить ребёнка. Может быть взять её в заложники… это будет рациональным, но очень неправильным шагом.
Дело даже не в моральной стороне данного поступка, что-то мне подсказывало, что в мире скорее всего приближенном к нашему средневековью, данное действие не посчитают таким уж грехом. С моей же, вроде как "цивилизованной" точки зрения подобный поступок хоть и выглядел неблаговидно, но, вполне отвечал ситуации и задачам не попасть в плен и сделать так, чтобы мат часть не попала к аборигенам.
Всё дело было в том, что симпатии ушастой в данный момент были на моей стороне. Не знаю уж как она отнесётся к тому, что я пристрелю её знакомых, а я обязательно сделаю это стоит им не выполнить мои требования или рыпнуться не в ту сторону, но малявка в любом случае пойдёт со мной. И для всех лучше будет если сотрудничать с Третьим Римом она будет добровольно.
Собственно, я особо не нервничал ещё и по той причине, что не боялся стрел аборигенов. Чтобы попасть из лука или даже арбалета в голову движущейся мишени, а оставаться на месте, случись что, я не намеривался, не тому меня учили, нужно изрядное мастерство, да и желательно чтобы по тебе в этот момент не вели ответный огонь. Одет же я был всё в тот же гидрокостюм, который как показали тесты, сам по себе был чем-то на подобии бронежилета. Колонистов готовили к выживанию в агрессивной и очень опасной среде, кишащей существами способными пробить тот-же фантом, а потому обмундирование у нас было не плохим.
— Два…
— Послушай, сверлинк, — уставшим голосом произнёс молчавший какое-то время лучник, — я понимаю, что твою раса нельзя назвать великими мыслителями, но неужели ты не видишь очевидных вещей? Мы утыкаем тебя стрелами, раньше, чем ты произнесёшь первые слова заклинания. Сдавайся и я обещаю, что на суде к тебе будут снисходительны и если старейшины всё же решат казнить тебя за твои преступления, то я сам…
Наивный чукотский юноша.
— Каком ещё суде! — взвизгнула девочка. — Кого казнить! Гронесс, о чём таком ты бормочешь! Я же объяснила тебе, что он спас меня от оглиса и его гобби, он убил их…
— Шаман застил тебе глаза Дидлиэнь. Ты находишься под его влиянием! Очнись! — рявкнул, выходя из-за ствола дерева ещё один человек, высокий кряжистый мужчина с окладистой бородкой и самострелом в руках. — Оглянись вокруг! Здесь нет никакого оглиса, это был сам сверлинк, а ты находишься под воздействием его чар!
"Так значит из трое? — отстранённо подумал я. — Или есть ещё?"
— Ты дурак Юон! — развернувшись лицом к новому действующему лицу закричала Дидлиэнь, в ярости сжав кулаки. — То, что осталось от гиганта лежит вон в том мешке! Я сама видела, как шаман собирал его останки…
— Так он некромант! — взревел мужик, вскидывая оружие и наводя его на меня.
— Стой! — взвизгнула малявка, вставая между нами широко расставив руки. — Не смей!
— Два, с половиной, — произнёс я внутренне сжимаясь словно пружина.
— Юон! Погоди! — крикнул лучник, на долю секунды глянув на своего напарника, и направленная на меня стрела слегка отклонилась от цели.
"Чпок-чпок" — раздалось два слитных звука. Охнув, тот кого звали Гронесс, тихо охнул, хлопнула тетива лука, посылая снаряд по безобидной траектории куда-то вверх и мужчина мягко опустился на четвереньки, а затем завалился набок. Юон тем временем, тупо хлопая глазами, смотрел на торчащую из бедра прекрасно знакомую мне трубочку самодельного шприца со снотворным. Покачнулся и плашмя рухнул наземь, угодив рожей прямо в небольшую лужицу с грязной водой.
Ещё раз матюгнувшись про себя, я опустил пистолет, встал, и с трудом поставив своё фантом на ноги, полез внутрь. Броня с шипением закрылась, и я повернулся к Дидлиэнь. Девочка так и стояла, раскинув руки невидящим взглядом буравя тушу бородатого мужика, а затем упала на колени и села прямо на землю.
— Мертвы… И они тоже мертвы. Ты обманул их шаман, ты обещал считать до трёх, — прошептала она одними губами. — Они… они могли бы ещё…
— Да какой мертвы. Спят твои гаврики, — фыркнул я, — крепким здоровым сном новорожденных младенцев.
Словно бы подтверждая мои слова поляну огласил богатырский храп Юона, услышав который малявка словно ошпаренная вскочила на ноги словно ошпаренная. Метнулась к нему, а затем к лучнику и потрясённо произнесла…
— Действительно спят… Но как? — она потрясённо посмотрела на меня. — Ты воистину великий шаман сверлинк. И духи твои сильны даже здесь, на юге… Я даже не заметила как ты использовал магию…
— Послушай, — устало произнёс я, — тебя ведь Дидлиэнь зовут?
— Да.
— Так вот — Дидлиэнь! Я — не шаман. И не скверлинк. Повторяю — я даже не знаю кто это или что это. — я хмуро посмотрел на неё. — И вот что Диня…
— Как ты меня назвал? — кажется она удивилась ещё больше.
— Нормально я тебя назвал. Имя у тебя — язык сломать можно! Будешь Диней.
— Но так меня зовёт только старшая сестричка! — неподдельно возмутилась она.
— Потому что мудрая женщина, — отрезал я. — А по поводу духов…
Я повернулся в ту сторону, где ещё недавно прятался третий абориген и рявкнул, сурово глядя на едва заметную, прозрачную фигуру возвышающуюся над кустарником возле одного из деревьев.
— Шэль, пять шагов вперёд! Снять камуфляж! — разведчица, а это была она, немедленно подчинилась. — Какого хе…
Вспомнив что рядом ребёнок, я поправился.
— …какого хрена ты нарушила приказ! Думаешь в наших условиях я не найду как наказать зарвавшегося солдата?
— Никак нет! — рявкнула она, открывая купол и вытягиваясь по стойке смирно, предварительно выбросив перед собой бесчувственное тело ещё одного мужика, которого притащила за шиворот плаща. — Выполняла прямой приказ от непосредственного руководства идти на усиление к командиру отряда для!
И тут же улыбнулась.
— Твою мать… — пробурчал я себе под нос. — Ну Юстициан, ну скотина! Я с тобой ещё поговорю по душам.
И в этот же момент, услышал звук падающего тела. Это Дидлиэнь увидев появившуюся из пустоты Ариэль, вновь бухнулась в обморок.
— И когда он его успел отдать? — хмуро поинтересовался я, поднимая с земли девочку и второй раз за день запаковывая его в спальный мешок.
— Сразу же как вы доложили о боестолкновении! — продолжая разыгрывать усердную служаку доложила Ариэль, пожирая меня преданным взглядом.
— Почему мне не сообщила.
— Приказ вышестоящего начальства!
— Интересно девки пляшут… — кажется эта фраза становилась одной из моих коронных. — Ну я с ним ещё поговорю… Много у меня сегодня вопросов скопилось к господину Легату…
— Инициатива исходила от госпожи Марджи сэр! — сдала она свою подельницу, — Юстициан Август действовал по её личной просьбе!
— И с ней поговорю — не сомневайтесь, — пообещал я, зная, что последняя прекрасно слышит меня.
— Ты уж прости, Виктор, — произнесли динамики её голосом. — Я… мы не хотела ничего плохого… просто нам показалось, что ты неоправданно рискуешь.
— И я с вами поговорю разлюбезная, главный научный сотрудник, госпожа Бархами! — произнёс голос, принадлежащий Броскову и судя по тону, не предвещавший никому ничего хорошего. — Поговорю и при том очень серьёзно. Ну а вы, мисс Ариэль Арбаванэль, с этого момента имеете только одного начальника — Виктора Лермонтова. Окончательно выводитесь из состава легиона и поступаете во внешнюю разведку. Всё! Лермонтов, как появитесь в городе, немедленно ко мне!
Дурдом, в который засадили цирк с конями и клоунами! И ведь когда я получу по шапке от главного — то это будет вполне заслужено!
Я ещё раз хмуро посмотрел на Ариэль. Девушка, кажется, была удивлена реакцией Ивана, как и тем, что я не шибко то рад оказанной ею помощи. Неужели она ещё не поняла, что всё это — не весёлая игра с пикником на свежем воздухе? Ну это ж надо было так подставиться самой, подставить меня, и хрен его знает, как будем теперь с Юстицианом разбираться. И ведь что самое главное, насколько я знал порядки в израильской армии, за нарушение приказа карали там очень сурово.
* * *
— …Да я даже не знал, что у вас так не принято! — Юстициан вновь возмущённо вскочил на ноги, расплескав только что налитый напиток и зашагал взад-вперёд по командной палатке. — Вот скажи мне Виктор! В моё время всё было просто — действовало "правило последнего приказа"! Сказал легат "шагать" — легионер шагает! Приказал ему его центурион "стоять" — легионер стоит! Ему всё ясно и понятно, а начальники — сами разберутся. Вот и вся субординация…
Он гневно посмотрел на вытянувшуюся по струнке Ариэль, а затем с силой треснул кулаком по жалобно задребезжавшему раскладному столику. Дидлиэнь, пискнув с вновь спряталась за моим стулом. Девочка похоже решила стать моим хвостиком и наотрез отказывалась оставаться со своими "знакомыми", а также, разговаривать с кем-либо из землян кроме меня.
На разведчицу было жалко смотреть. Девушка отчаянно потела и боялась пошевелиться. Кажется, она чувствовала себя букашкой, приколотой к стене нашими с легатом взглядами. Ведь вместо заслуженной, по её мнению, похвалы, она получила взбучку. А Юстициан, всё распалялся и распалялся, похоже вовсе не собирался успокаиваться, хотя на мой взгляд для первого раза было уже достаточно.
Объяснения причинам столь странного поступка Ариэль, который трудно было ожидать от бойца далеко не самой последней армии на нашей планете, оказались донельзя тривиальными. Девушка просто не проходила срочную службу в Цахале. Её родители были харедим — то есть ультраортодоксальными евреями-хасидами, и, хотя сама она не разделяла взглядов семьи, отец настоял на том, чтобы дочь получила право быть освобождённой от воинской обязанности.
Какое-то время, её пришлось изображать из себя глубоко религиозную особу, а затем девушка поступила в Институт археологии Еврейского университета в Иерусалиме. Когда начался саудо-израильский конфликт и практически всех дееспособных мужчин, и женщин поставили под ружьё, Ариэль воевала в составе отряда хасидского ополчения и именно там она получила неплохую подготовку разведчика, а вот с дисциплиной у этих еврейских комбатантов было неважно.
Так что девушка поступила, по её мнению, абсолютно нормально. Получив от меня приказ, да к тому же выслушав мой доклад о бое с гоблинами, разволновалась, но в открытую перечить командиру было не принято даже у ополченцев. Поэтому она, подумав, попыталась связаться с Юстицианом, просто спросить: "А не стоит ли ей пойти и по возможности помочь бравому командиру, потому как так-то и так-то?"
Естественно, у неё этого не получилось. Радиостанция Легксли пока что не имела выхода на каналы подвижной техники, как, впрочем, и на другие доспехи. В противном случае легат скорее всего объяснил бы ей, что не следует делать подобного. Тогда она связалась с Марджи, которая в тот момент была на своей волне, поняла девушку по-своему и будучи человеком исключительно гражданским, решила, что мой приказ неправильный и авантюрный.
Поэтому уже она, разнервничавшись как за меня, так и за мою ушастую находку, опираясь на слова Броскова, о том, что "Для Третьего Рима мы важнее, чем все аборигены планеты!", через гнездо связалась с научным отделом, а дальше по цепочке из постов легионеров с Юстицианом. После чего в категоричной форме потребовала, чтобы тот, немедленно отдал приказ Ариэль идти спасать непутёвого командира! Мне же решила ничего не сообщать, и Ариэль запретила, чтобы не задевать мою гордость военного. И главное — сделала всё это исключительно по доброте душевной!
Легат в свою очередь, который в этот момент был занят тем, что собачился с Гарамом, воспринял панические слова Марджи, уже по-своему. Решил, что группа разведчиков разделилась, я попал в засаду и веду неравный бой с ордами трёхметровых краснокожих аборигенов, а его любовница растерялась и без приказа не знает в какую сторону ей податься. Ну это-то было можно предвидеть заранее, учитывая, его отношение к женщинам в армии.
Естественно, что он приказал "спасать разведку". В результате вербально послав главного гуна в царство теней и приказал своим легионерам открыть огонь на поражение, если через пятнадцать минут кочевники не скроются за горизонтом. Сам запрыгнул в командный вездеход, погрузив в него часть своих людей и рванул к нашему временному лагерю. Переполошив по ходу весь расквартированный легион, и до чёртиков напугав трудившихся за периметром города инженеров, когда его вездеход пронёсся мимо них на такой скорости словно бы за ним гнался сам дьявол.
Естественно всё, мимо Броскова, который в это время был поглощён прослушиванием моего диалога Дидлиэнь. Как только к нему в кабинет влетел адъютант с выпученными глазами и сообщил что легион уходит на войну. Связался с Юстинианом, римлянин бодро отрапортовал, что о том, что мол войско по его приказу выдвинулись на подмогу отряду разведчиков, который ведёт неравный бой с ордами трёхметровых великанов. А сам же он в Авангарде уже спешит к ним на помощь.
Естественно Иван немедленно приказал прекратить всё это безобразие и устроил Юстициану выволочку за учинённый в городе хаос. Ведь шила в мешке не утаишь и по Третьему Риму уже пошли слухи то ли о том, что на нас напали драконы, толи о том, что эллины и гуны, сговорившись перебили отряд сопровождения и сейчас вооружённые до зубов уже подходят к внешним стенам.
В общем как говорил мой тёска, Виктор Степанович Черномырдин: "Хотели, как лучше, получилось как всегда!"
— Отвечать легионер, — и без того громкий голос легата взвился до небес, он буквально испепелял взглядом едва живую от страха Ариэль.
— Отставить отвечать! — приказал я, поднимаясь со своего стула и выпрямляясь в полный рост. — Юстициан, пойдём как мы с тобой, поговорим немножко наедине.
Я-то прекрасно знал, что легат драл глотку не из-за выволочки, полученной от Броскова и не из-за гипотетического унижения или оскорбления чести. Иван, которого он считал новый Цезарем, хоть и говорил с ним хоть и жёстко но как всегда был предельно корректен, а на то что подумают плебеи и квириты — ему так и вовсе было плевать. Весь этот шум был в первую очередь из-за того, что в отличии от меня Ариэль имела вполне реальные шансы не дожить до завтрашнего дня.
Дщерь Израилева, плохо себе представляя, что такое настоящее болото и насколько опасна подобная местность, чтобы побыстрее добраться до меня, можно сказать — врубила первую крейсерскую скорость. Она именно что бежала изо всех сил и хорошо, что не ломилась напрямик, а догадалась воспользоваться маячками, которыми я отмечал для себя обратную дорогу. Дуракам и новичкам, как говорится — везёт. Она не то что не провалилась ни разу ни в одну топь, но сумела потом подкрасться к засевшему в кустах аборигену и усыпить его, а затем и остальных людей из деревни Дидлиэнь.
Но, тем не менее, их личные взаимоотношения — это их личные взаимоотношения, заниматься которыми они могут в свободное время. В данный же момент, разведчик Ариэль Моисеевна, целиком и полностью передана в моё подчинение, что конечно не вызвало восторгов Юстициана, но спорить с Бросковым он не решился. А мне совершенно не хотелось, что бы этот осколок древнеримской империи запугал девочку до такого состояния, что она полностью потеряла бы желание проявлять хоть какую-нибудь инициативу.
Разъярённый римлянин обжог меня пламенным взглядом, какое-то время мы бодались взглядами, а затем он процедил сквозь зубы.
— Ну пойдём…
— А ты, — я поймал за ухо Диньку, попытавшуюся выскользнуть из палатки за нами, — останешься ждать нас здесь.
Обмен мнениями у нас получился долгий, довольно эмоциональный и полный эпитетов, а также русского и латинского мата. Тем не менее мы пришли-таки к взаимопониманию, и легат внял, что можно позволять себе по отношению к бойцам чужого ведомства, а что нельзя. Но всё же главное, зачем я его вытянул, было объяснение того простого факта, что подобный бардак будет повторяться из раза в раз, ровно до тех самых пор, пока у нас не появится нормальный воинский устав и бойцы не будут приведены к присяге. Желательно конечно так же иметь и воинский стяг, девиз и другие символы, столь важные для любого гражданина или воина.
Вот тут мы и сошлись во мнениях, после чего конфликт был полностью исчерпан. Римлянин конечно ничего не знал ни про какие "уставы", в его время служили в первую очередь опираясь на традиции легиона и подчиняясь выпускаемым Императором эдиктам. Но основную суть данного документа он понял и оценил.
Более того, он сам уже думал над тем, чтобы привести своих бойцов к присяге государству и легиону. Но, по его мнению, нам необходима была "signa militaria", или по-другому — "римский штандарт". Древко с аквилой — орлом, который должен стать самым почитаемым символом легиона.
Договорились поэкспериментировать и хлопнули по рукам. Как мне показалось он в тайне был даже рад тому, что Ариэль забрали из-под его подчинения. Хотя он бы никогда этого не признал, но, наверное, трудно для него было быть начальником собственной любовницы, повлиять на желание служить которой он никак не мог из-за культурных и главное временных различий. Слабо себе представлял римлянин, что такое эмансипация и зачем она нужна тем же женщинам.
Стоило нам войти в палатку, как на мне словно на вешалке повисла Дидлиэнь. Как мне показалось, она хотела что-то спросить или сказать, но не решилась. Так как следом за нами внутрь пошла расстроенная Марджи, а Ариэль, бросив на меня быстрый взгляд и получив кивок в ответ выскользнула прочь, мимо старающегося на смотреть на неё римлянина.
Собственно, настало время для очень интересных историй. Наших вопросов и ответов, которые должна была нам поведать наша маленькая гостья, ведь именно в таком статусе она находилась в нашем временном лагере. В отличие от трёх людей, и пяти пигмеев, захваченных во время нашего рейда. Динька хоть и не желала до этого момента общаться с кем-либо кроме меня, как не странно согласилась удовлетворить наше любопытство. Причём заметно было, что хоть она и старалась делать вид, что её совершенно не волнует судьба захваченных нами жителей её деревни, их дальнейшая судьба сильно волновала малышку.
— Что вы хотите узнать? — вместо предложенного ей стула, малышка забралась ко мне на колени.
— Для начала, позволь представить тебе кое-кого, — начала Марджи, мягко улыбаясь. — с нами будет ещё один человек, можно сказать что он наш Король.
— Здравствуй Дидлиэнь, — донёсся из радиостанции слегка искажённый корпусом чемодана голос Броскова. — Меня зовут Иван. Можешь обращаться ко мне именно так.
— Здравствуй Король Рима — Иван, — девочка быстро спрыгнула на землю и к моему удивлению изобразила нечто похожее на книксен по направлению к станции. — Меня зовут Дидлиэнь Синоврэль, невыразимо рада быть представленной вашей царствующей особе и мечтаю посетить вашу столицу.
Чирикала она как по писанному, так что я предположил, что это какой-то ритуал принятый местными. Динька тем временем полезла обратно ко мне на колени и прошептала.
— У тебя очень могущественный король скверлинк, раз может общаться с подданными на расстоянии!
Впрочем, услышали её все. Юстициан хотел было что-то сказать, но Марджи остановила его лёгким жестом.
— Скажи Дидлиэнь, этот лес, — спросил Бросков, — ты называла его "Лесом Виз". Кому он принадлежит?
— Это название Ваше Величество, носят все леса, расположенные на юге Сапрадоса. Но это королевство на самом деле ими не владеет. Когда эллары делили Империю Высших Людей, эта область не досталась никому. Ваш царственный брат Олрик Возвышенный, просто объявил их своими спустя три тысячи лет после раздела. С тех пор Сапрадос много раз пытался закрепиться здесь, и все потомки Олрика считают эти земли своим, но на самом деле леса не принадлежат никому. Именно поэтому здесь селятся изгои.
— Ты говорила, что ты изгой?
— Ой, а вы слышали? — она совершенно по-детски прикрыла ротик ладошкой. — Ваше Величество вы куда могущественнее чем я могла предположить!
— Стараемся, — усмехнулся у себя в кабинете Иван.
— Ваше Величество, да я — изгой. Но не подумайте, я ничего такого не натворила. Я родилась уже изгоем и выросла на этих землях. Так что пожалуйста… — она схватила мне за руку и сжала её обеими ладошками, — не выдавайте меня людям из Сапрадоса. Я не хочу быть рабыней!
— Ты здесь родилась, а остальные? Твои родители, они беглые рабы?
— Нет, что вы! Мои родители родились не в этих земля. Среди нас конечно есть те, кто бежал из соседних государств по той или иной причине. Мы называем их отверженные, но… но они селятся отдельно.
Девочка вздохнула, помолчала с минуту и продолжила.
— Моя мама была жрицей Богини Сиэне из Бульма, а папа, мечником из Суавиля. Они оба были элли, полюбили друг друга и так как эти королевства вели друг с другом войну уже почти двести лет и ни та, ни другая семья не приняли бы их, и они решили бежать в леса Виз! Они не оставили за собой врагов, небыли никому ничего должны и как положено, испросили разрешение у великих элларов на то, чтобы покинуть свои королевства. — она грустно улыбнулась. — Вот только они не знали, о древнем договоре, который гласит, что тот, кто добровольно уходит жить за границы обжитых земель, обрекает себя на вечное изгнание. Ему никто не указ и ни один закон его не защищает. Любой, кто обладает силой может прийти во фронтир, взять его имущество, деньги, или близких. В конце концов поработить самого изгоя или просто убить ради сиюминутного удовольствия. А всё потому, что мы, изгои — приравнены к животным.
— Ты так легко говоришь об этом… — ужаснулась Марджи.
— Я привыкла к этому, — пожала плечиками девочка. — Эллары учат нас принимать судьбу таковой — каковой пишут её строки наши боги. Никто не заставляет нас покорно терпеть унижения и когда в наши дома приходит смерть, мы встречаем её с оружием в руках. Ведь даже дикие звери свободны защищать свои логова…
Дальнейший разговор проходил всё в том же формате. Бросков спрашивал, причём делал это так, чтобы девочка не заскучала, она рассказывала, мы если нужно просили уточнить те или иные моменты, и с каждым её ответом новых вопросов у нас появлялось всё больше и больше.
Если же обобщить почти трёхчасовой разговор с перерывом на некое подобие гранулированного чая, созданного при помощи автоматизированного пищеблока города, с таким же синтезированным сахаром. Получившаяся бурда очень понравилась девочке, хотя на мой неискушённый вкус, это был самый настоящий кипячёный веник, которым пару лет назад возможно сметали просыпанные и потоптанные остатки лежалого советско-грузинского чая с спола самого грязного склада в каком-нибудь Ташкенте.
Так вот, хоть мы и не получили ответы на все интересующие нас вопросы, чего-то Динька в силу своего возраста просто не знала, о чём-то имела лишь поверхностное представление, кое-что и вовсе додумывала на ходу, опираясь на слухи, легенды, сказки и откровенные предубеждения. Однако картина получалась следующая…
Мир этот местными жителями назывался Дальфивинтела. Когда-то давным-давно на огромном континенте правила Империя неких "Высших Людей". Кто они такие — никто ныне точно не знал, но хоть это время и считалось "золотым веком" мега континента, известного как Валлариея, раса древних правителей ныне активно демонизировалась и им приписывали самые отвратительные деяния.
Известно о них было только-то, что бывшие властители породили две ветви местного человечества. Унаследовавших ум и хитрость "людей", именовавшихся в Нмперии "низшими". Они появились задолго до падения единого государства и по легенде к их созданию прилодила руку некая богиня Аринфа, то ли прокляв, то ли благословив таким образом группу своих почитателей из "высших". Дидлиэнь вполне однозначно дала понять, что Марджи, если не принимать в расчёт черты лица и смуглый цвет кожи, самая обычная местная человеческая женщина их бывших "низших".
Второй расой людей стали выродившиеся прямые потомки создателей Империи. "Скаверлинки" бежали далеко на север и долгое время были вынуждены прятаться и скрываться от других народов. Они сохранивших размеры и силу предков, но деградировали интеллектуально, превратившись в некий аналог местных "цивилизованных" варваров, со своим довольно обширным и бедным государством, поделённым между собой вечно враждующими кланами. Сейчас их часто можно было встретить в городах разных королевств в роли охранников, наёмников и вышибал. В эти же места они забредали очень и очень редко. Динька, например, никогда их не видела до нашей с ней встречи, а потому не верила в то, что я обычный человек.
Кроме людей, на этом континенте обитало огромное количество других, как антропоморфных, так и не очень разумных существ: то ли сограждан, то ли рабов высших людей. Среди них были и элли, раса долгожителей к которой относилась постоянно ёрзающая у меня на коленях девочка.
Крах древнего государства был быстрым и кровавым. По словам Дидлиэнь, древние властители мира совсем уж зажрались и скурвились, боги, которые вроде как в этом мире были реальны, озаботились о судьбах всех живущих. С местного "Олимпа" они долго наблюдали за бесчинствами "высших", в надежде что однажды те опомнятся и возьмутся за ум. Но однажды чаша их терпения переполнилась, и они послали своих последних и самых любимых детей, дабы те стали избавителями для всех народов Дальфвинтела.
Ими были "эллары" — отдалённо похожие на элли существа, высокого роста и хрупкого телосложения, так же обладающие заострёнными ушами. Однако если срок жизни родичей Дидлиэнь ровнялся семистам годам, то как и высшие люди, последние дети богов были фактически бессмертны. Точнее срок их жизни исчислялся тысячелетиями, потому как убить и тех и тех можно было одинаково легко, в чём они были похожи на представителей других рас. Правда по легенде, когда высшие люди умирали, их души отправлялись в долгое путешествие на Эрингу — то есть, болтающуюся на небосводе планету Гелла-4. А эллары возвращались к жизни на местном Олимпе и в пирах и веселье коротали там века дожидаясь, когда боги вновь отправят их на землю.
Последние дети пришли в этот мир, посмотрели по сторонам и устроили массовый геноцид бывших "хозяев" с тотальным освобождением народных масс от их многотысячелетнего гнёта. Многих убили, а тех, кто остался в живых, сослали в местную бездну — Мурам.
Но свято месте — пусто не бывает. Сославшись на то, что бывшие слуги ещё не готовы полностью возложит на свои плечи ответственность за собственное будущее и в случае создания новой глобальной империи прошлое может повториться, эллары по сути стали правителями Дальфвинтела.
Толь ко в отличие от проигравших ими высших людей, победители отстранились от прямого правления, ограничившись тем, что поделили древнее государство среди рас и народов его населявших и далее, просто наблюдали как те варятся в этом полыхающем котле, который тут же стала напоминать Валлария. Молодые страны получив независимость принялись радостно резать друг друга, заполыхали сотни региональных конфликтов, и вся эта катавасия продолжалась много тысячелетий подряд.
Эллары же взяли на себя роль мировых арбитров, говорили последнее слово в любых важных, по их мнению, спорах. Устанавливали правила ведения войн, раздавали мандаты на передел границ государств, короновали и свергали совей волей монархов, но главное зачем они следили, так это затем, чтобы ни одна из рас или стран не выходила за определённые пределы территорий и не доминировала над соседями.
Подкузьмили властителям мира в очередной раз люди. В одной из центральных вечно воюющих стран родился человек по имени Грейфон, получивший в последствии кликуху "Тёмный". Был он сильным магом…
На этом моменте рассказ Дидлиэнь прервал скептический смешок Юстициана. Девочка очень оскорбилась тому, что легат считает магию шарлатанством. Я же в свою очередь удивился тому факту, что человек из его времени придерживается подобных рациональных взглядов. Как мне казалось, в античности, как и в средневековье люди поголовно верили в мистицизм, богов, волшебство, а также прочие проклятия с благословениями и только и ждали момента, когда какая-нибудь высшая сущность свершит наконец очередное чудо. Как оказалось, это было не совсем так как я себе представлял.
Вместо того, чтобы что-то доказывать римлянину, возмущённая малявка заявила, что она и сама магичка и когда чуть-чуть подрастёт, и пройдёт обряд посвящения, она хочет стать волшебницей, как и её старшая сестра. А чтобы окончательно заткнуть Юстициана за пояс, она что-то прошептала и зажгла прямо на ладони небольшой огонёк. Довольная произведённым эффектом, буквально надувшись от гордости, малявка, сообщила нам, что это так — пустяки. Очень многие этом мире обладают магическими способностями или предрасположенностью к колдовству. Да и вообще непонятно о чём разговор и с чего такое недоверие, когда вон, перед вами Виктор, сверлинк-шаман умеющий сжигать врагов в синем пламени! А затем, в установившейся тишине, продолжила свой рассказ.
Незнамо каким образом этот Грейфон, бывший крестьянским сыном, смог стать монархом своего королевства. Ему очень не нравился диктат элларов, а потому он связался с некими проклятыми богами и демонами… и потихоньку превратился в местного Тёмного Властелина. А затем началась затяжная борьба осла с бобром.
Армии под предводительством элларов неизменно одерживали власть над ордами зла, но по какой-то причине государство мрака и вообще "тюрьма народов", всё разрасталось и разрасталось, пока не охватила большую часть континента. Видимо потому что у них были печенюшки, а хорошие парни этим стратегическим ресурсом обзавестись не успели.
Казалось бы, судьба воинства добра была незавидна, но в очередной битве главный "светлюк", схлестнулся с самим Грейфоном в яростном и как полагается, многодневном поединке и естественно уконтропопил злодея. Последний же выдав сакраментальное: "Так не доставайся же ты никому!" взял, да и расколол Валларию страшным колдунством на пять неравных частей. Они по мнению сказителей легенд, непременно бы столкнулись и утонули в море-океяне, потопив всех населяющих их существ, не разведи их "Великие Эллары" в разные стороны.
Произошло это примерно две тысячи лет назад и тогда же окончательно сформировался мир, в который мы попали. Находился наш Третий Рим на континенте Шалтен, почти в самой южной его части. Материк этот после своего образования был, как и Валлария ранее, поделён элларами между десятком крупных государств и кучей более мелких образований, которые в очередной раз тут же начали радостную грызню между собой.
Что происходило и творится сейчас на других континентах Дидлиэнь не знала. Но её сестра, которая бывала в одном из пограничных городов королевства Фаргис, слышала от жителей, что из заморских земель в главный торговый порт королевства регулярно приходят торговые суда. Да и сами Фангисцы плавают не только у своего побережья.
После Великой Войны и последующего катаклизма, эллары, многие из которых погибли в боях, перестали лезть в дела простых смертных. Ныне они живут на своих летающих в небесах островах, однако спускаются и на бренную землю. Часто на дорогах разных стран можно встретить эмиссаров-жрецов которых называли "апостолами". Они бродят из поселения в поселение и передают свои знания таким тем, кто хочет служить богам. Таким каковой была мать Диньки. А заодно и сами проповедуют народным массам то, как-кому правильно верить в богов.
Одним из таких миссионеров был эллар по имени Иогрансель, часто и подолгу задерживавшийся в родной деревеньке Дидлиэнь. Он по словам девочки был очень хорошим, учил изгоев смирению перед неизбежностью судьбы, послушанию Богам и непротивлению уже свершившемуся. Потому как последнее было страшным грехом, который вел к появлению нового Грейфона Тмного и он же подтачивал сами основы мироздания. По его словам, попытка повлиять на то, что уже произошло, ведёт только к несчастьям, потому это следует принять как данность и покориться неизбежности.
В этот момент Динька вдруг всхлипнула. Глазки её увлажнились и по щекам побежали слёзы. Марджи немедленно бросилась утешать ребёнка, пытаясь заодно выяснить, что именно произошло. Но малышка вдруг быстро заговорила…
Она нарушила заветы Иогранселя и потому произошли те трагические события, свидетелем которых я стал. А началось всё несколько дней назад, когда в южное море упала звезда. Все в деревне видели, как она, отколовшись от небесной тверди упала в солёные воды и слышали жуткий грохот, пришедший со стороны побережья. Пришедший незадолго до этого момента в их поселение эллар, объяснил изгоям это знамение богов.
Мы переглянулись. И Марджи аккуратно спросила.
— А почему вы решили, что звезда упала именно в море?
— Так нам сказал Иогрансель, — ответила девочка. — Он мудр, он знает всё.
— И никто не ходил проверить его слова?
— Нет! Что вы! — на "ты" малявка разговаривала только со мной. — В тех лесах очень и очень опасно! Там живёт много страшных монстров. Одна заяна чего стоит…
— А кто такая "заяна"?
— Огромное чудовище с тремя головами! Оно очень страшное и сильное. Человеку с ним не справиться. Заяна бродит в тех лесах и иногда нападет на наших охотников.
— И что случилось дальше? Что за знамение? Этот эллар рассказал о том, что оно значит?
— Конечно. Он созвал совет старейшин и сказал, что боги, приславшие его к нам в этот день и час, сиим посланием, явили ему свою волю. А мы должны быть покорными и выполнить её, — она ещё раз хлюпнула носом. — Иогрансель сказал, что небожители повелевают "Когтям Ласточек" немедленно отправиться в Занунд и очистить его от обитающей там нежити. Моя сестра пыталась объяснить ему и старейшинам, что это форменное самоубийство и нужно дождаться хотя бы возвращений Ургла и Фара, тогда были бы хоть какие-то шансы, но…
— А кто такие "Когти Ласточек"?
— Это группа искателей приключений, который собрала Далиэнь, моя старшая сестра, — пояснила Дидлиэнь, — Они даже были зарегистрированы в гильдии Фаргиса. Далиэнь хорошая волшебница, она одна из тех немногих изгоев, которые несмотря на свой бесправный статус и то, что живёт во фронтире обучалась в Фаргиской академии волшебства. Именно там она и собрала свой отряд, с которым иногда гостит у нас.
Она помолчала и добавила.
— Не знаю почему, но Далиэнь очень не любит Иогранселя, хотя тот с ней всегда вежлив и только усмехается на её грубости.
— И что случилось потом? Ей удалось их уговорить?
— Нет. Они были вынуждены пойти в Занунд впятером.
— А что это вообще такое?
— Руины древнего замка, принадлежавшего ещё высшим людям! На нашем континенте много таких древних мест и очень часто в них заводится разная нехорошая нечисть! В а в Занунде живёт древний лич, — девочка вновь хлюпнула носом, — они пошли туда и не вернулись… а я… я… я знаю, что Далиэнь всё ещё жива! Поверьте, я чувствую!
— Верим! — уверенно произнёс за всех голос Бросков.
Всё верно. Уж кому как не ему — эсперу-телепату разбираться в подобных тонкостях.
— Спасибо Ваше Величество! До вас все считали, что это мои фантазии, — пылко ответила Динька и тут же поникла. — Но… но это уже неважно… С последняя грешница! Я ослушалась Иограселя. Попыталась сопротивляться случившемуся, уговорила своих друзей пойти спасать мою сестру и они погибли… гобби напали так неожиданно. Мы ничего не смогли…
Динбка замолчала и ушки её печально сникли. Затем вдруг встрепенулась, и повернувшись посмотрела на меня своими полными влаги глазищами. А потом бросилась мне на шею и выдала скороговоркой.
— Мой Рыцарь… он ведь не придёт, да? — с болью в голосе прошептала она и вдруг громко, запинаясь срывающимся голосом, хлюпая носом и одновременно рыдая, заговорила похоже уже давно заготовленную речь. — Я грешница Виктор, и мне уготована незавидная судьба. С много думала и… Прошу тебя сверлинк, ты же чист! Ты сильный шаман. Так что, пожалуйста… спаси мою сестру! Я знаю, что за подобные просьбы нужно платить! Я… Я уже потеряна. У таких как я нет будущего…
Она запнулась и словно бы боясь, что я её перебью отказом, выдавила из себя.
— Я стану твоей рабыней! Я ещё маленькая, но скоро вырасту! Ты не пожалеешь! Только прошу… Молю! Я же видела твой синий огонь… ты, ты сможешь, и ты чист! Иначе она… она скоро умрёт. Она уже потеряла надежду… я чувствую её отчаяние… это… это страшно!
— Так — рабы нам не нужны! — в голосе Броскова зазвенела сталь и девочка, прекрасно понимая, что сейчас ей не просто откажут, а ещё и укажут её место, понуро опустила голову. — Лермонтов, Юстициан приказываю в кратчайшие сроки организовать спасательную операцию! Думаю, что координаты руин замка Занунда прекрасно известны нашей гостье или её односельчанам. Выполнять.
Мы с вскочившим со своего стула римлянином недоумённо переглянулись. Никогда бы не подумал, что Иван настолько сентиментален, или… Или он решил как-то по-своему обыграть просьбу девочки, повернув её в нужное Риму русло. В глазах легата читались те же самые мысли.
Динька же перестав наконец душить меня, просто застыла потрясённая до глубины души. Сползла на не слушающихся ногах на землю и хотела было бухнуться на колени перед радиостанцией, но я успел подхватить её за талию. Наша научница индианка тоже выглядела удивлённой.
Надо сказать, что будь моя воля, я помог бы и без приказа и уж тем более обошёлся бы без обещанных самопожертвований! И даже если бы Бросков отказал, в любом случае, попробовал бы уговорить его санкционировать акцию. Но то, что инициатива исходила от главного… да ещё вот так, вот! В гусарском духе: "Кто-то на этой планете пролил слезинку ребёнка — не прощу! Мои генералы — лично порубите негодяя шашками!" Блин… это было странно!
— Марджи, возьми ребёнка, устрой её получше, — продолжил тем временем Иван. — Ей нужно отдохнуть. А вас господа, я попрошу ненадолго задержаться. Есть разговор.
