Глава 17
Рейко ходила по комнате в доме своего отца, в которой она два дня назад говорила с Югао. Сегодня утром она пришла к нему и попросила, чтобы позволил ей снова поговорить с Югао снова, и он послал за ней людей в тюрьму. Когда время приближалось к полдню, дверь открылась. Двое охранников привели Югао. Ее руки были закованы в кандалы, она была в том же грязном халате. Увидев Рейко, она, казалось, была удивлена и недовольна.
— А… Это снова вы. Что вам еще надо?
Охранники толкнули ее на колени перед Рейко, а затем ушли, закрыв за собой дверь.
— Я хочу еще немного поговорить, — сказала Рейко.
Югао упрямо покачала головой:
— Я уже сказала все, что хотела сказать.
После двух ночей проведенных в тюрьме Эдо, она выглядела хуже, чем в прошлый раз. Следы от укусов блох светились на ее шее, глаза у нее покраснели и опухли.
Рейко почувствовала жалость к ней:
— У меня возникли некоторые новые вопросы, которые я хочу обсудить с тобой.
Подняв связанные руки, чтобы почесать ее блошиные укусы, Югао замерла в подозрительной тишине.
— Вчера я посетила ваш дом, — сказала Рейко.
Югао нервно моргнула опухшими глазами.
— Вы заходили в поселок хинин?
Она выпрямилась и удивленно посмотрела на Рейко.
— Зачем?
— Вы же не сказали мне, что случилось в ночь убийства вашей семьи, поэтому я решила это выяснить сама. Я разговаривала со старостой и вашими соседями.
Югао покачала головой в явном замешательстве. Она нервно терла руками коленки, которые судорожно сжались. Рейко подумала, что, возможно, ее усилия убедили Югао в том, что она искренне хотела ей помочь. Может быть, теперь Югао будет ей доверять и расскажет, что произошло.
— Староста сказал мне, почему ваш отец стал хинин, — начала Рейко.
Лицо Югао внезапно исказила уродливая гримаса:
— Вы копались в моей жизни! Вы, самураи, любите делать все, что вам заблагорассудится, даже копаться в чужом грязном белье. Как я вас всех ненавижу!
Эта вспышка смутила Рейко, которая была огорчена тем, что разговор пошел не так, как она рассчитывала. Но она продолжала:
— Для человека, который совершает инцест с дочерью это не только преступление, но предательство ее любви к нему. Ваш отец домогался на тебя в ту ночь?
— Я не буду говорить о моем отце, — сказала Югао с горьким негодованием.
— Тогда давай поговорим о твоей матери и твоей сестре. Они тоже тебя обидели?
У Рейко возникла новая версия преступления.
— Они были ли жестоки к тебе, обвиняя тебя в том, что они должны были жить изгоями?
— Я не буду говорить о них, — сказала Югао.
В этот момент Рейко, которая сдерживала свое раздражение, показалось, что она знает возможную причину, отказа Югао рассказывать о своей жизни и причинах преступления. Возможно, она стыдилась собственной грязной жизни и была согласна скорее умереть, чем говорить об этом. Может быть, она упрекала себя за это и хотела быть наказанной, даже если она не убила своих родных. Так как закон осуждал людей за преступления их родственников, поэтому они логично могли полагать, что они действительно были виновны.
— Ты должна подумать, — посоветовала Рейко Югао.
— Если ты зарезала своего отца, когда он домогался тебя, это отличается от убийства. Если твои мать и сестра напали на тебя и ты защищалась, то ты имела право сопротивляться им. Убийство в целях самообороны не является преступлением. За это тебя никто не накажет. Судья освободит тебя.
Рейко знала, что любой другой преступник, обвиняемый в совершении подобного преступления, с радостью ухватился бы за такое объяснение, как шанс, чтобы спасти свою жизнь. Но Югао отвернулась и сказала холодно, непокорным голосом:
— Нет, такого не было.
— Тогда скажи мне, что было на самом деле.
— Я ударила ножом моего отца, когда он спал, а потом била его ножом, пока он не умер. После я напала на мать и мою сестру. Я убила их. Я не обязана объяснять, почему я так поступила.
Рейко в очередной раз представила, что произошло в лачуге изгоев в ночь убийства. Она представила орудующую ножом Югао, услышала крики, почувствовала запах крови. Но признание Югао и ее собственное воображение не выглядели убедительно.
— Послушай, Югао. Мой отец нарушает закон, задерживая приговор суда. Чтобы разобраться в вашем деле, я специально посетила поселение изгоев.
Она ведь даже рисковала создать неприятности Сано.
— Ты просто обязана рассказать мне правду.
Югао презрительно вывернула губы:
— Я никогда не просил ни вас, ни судью спасать меня. Я готова принять свое наказание. Так что, лучше не ждите, когда я снова плюну на вас.
Рейко бродила по комнате, сдерживая свое нетерпение. Она даже подумала о преимуществах применения пыток. Если на Югао капнуть немного расплавленного свинца, то, без сомнения, ее манеры несколько улучшатся, а язык развяжется.
— Я не уйду, пока ты не убедишь меня, что виновна. И если это действительно так, то тебе надо быть более убедительной, особенно в свете того, что я еще узнала вчера.
— О чем это вы болтаете? — нагло спросила Югао, но Рейко расслышала в нем страх.
— Ты и твои родные были не единственные люди в вашем доме в ночь убийства. Друг вашей сестры Ихай признал, что он был там. Мальчик, дежуривший на пожарной вышке, видел как он убежал после убийства.
Югао презрительно фыркнула:
— Ихай — неуклюжий слабак. Если бы он попытался ударить кого-либо, то сам бы порезался.
— А как насчет начальника тюрьмы Эдо? Он был в вашем доме, в тот вечер. Он поссорился с твоим отцом. Никто не может назвать его слабаком.
— Вы действительно думаете, Ихай или начальник это сделал?
Югао злобно смотрела, как Рейко ходит по комнате.
— Они арестованы?
Она прочитала ответ на лице Рейко и засмеялась.
— Вы не нашли против них ничего, кроме того, что только что сказали. Если ваш отец будет судить нас троих, он меня отправит на казнь перед ними. Меня поймали в доме, с ножом в руке.
Опыт, который Рейко имела в общении с преступниками, не мог помочь понять эту женщину, которая так стремилась умереть. Она попыталась применить другую стратегию:
— Давайте заключим сделку. Я скажу отцу, что ты виновата, если вы скажите мне, почему вы убили своих родных семью.
В ответ на это странное предложение, Югао только снова засмеялась.
— Я думала, что вы все это выяснили. Мой отец совершил кровосмешение со мной. Моя мать и сестры напали на меня.
— Это всего лишь предположение. Я начала сомневаться в том, был ли инцест вообще. На самом деле, я думаю, ваш отец стал изгоем, потому что был осужден несправедливо.
Югао нахмурилась, подумав, что это какой-то хитрый трюк.
— Я ходила в балаган вашего отца, где встретила его бывшего делового партнера. Знаете ли вы, что Мицутани был тем, кто сообщил об инцесте между вами и вашим отцом?
Рейко ждала, что Югао заговорит, но та промолчала, а выражение ее лица тоже не давало ответа.
— Возможно, он организовал это убийство. Может быть, он нанял кого-то, чтобы убить твоего отца, чтобы он не вернулся и не потребовал свою долю от доходов балагана, а мать и сестру убили, потому что они стали свидетелями преступления.
— Нет, — категорически сказала Югао.
— Нет, значит, донос на твоего отца не был ложным? Ты имеешь в виду, что твой отец был виновен в инцесте?
Югао с ненавистью вспылила:
— Я имею в виду, вы можете засунуть свою сделку в собственный зад. Я уже достаточно поговорила с вами. Мне больше нечего сказать.
Она хлопнула руками по коленям, сжала рот и уставилась на стену.
В отчаянии, Рейко озвучила еще одну версию, которая казалась ей логичной:
— Ты хочешь быть наказанной за кого-то другого? Ты пытаешься защитить кого-то, кто это?
Югао упрямо молчала. Рейко ждала. Шло время. Солнце начало клонится в западу, было слышно, как по коридорам приходили и уходили люди. Но Югао казалось, готова была ждать, пока они оба не умрут от старости и их скелеты рассыплются в пыль. Наконец Рейко вздохнула.
— Ты выиграла. Но я собираюсь, узнать правду, нравится тебе это или нет, от тебя или кого-то еще.
Выражение лица Югао, говорило, что она восприняла эти слова, как блеф:
— Могу ли я сейчас вернуться в тюрьму?
— В настоящее время, — да, а я пока встречусь с твоей старой подругой Тамой.
— Тамой?
Югао повернулась к Рейко. Поскольку их взгляды встретились, Рейко увидела в вызывающем взгляде Югао испуг.
— Да.
С удовлетворением отметив, что нашла уязвимое место в этой женщине, Рейко решила использовать это преимущество.
— Ты помнишь, Таму, не так ли? Как ты думаешь, что она может мне рассказать о тебе?
Лицо Югао еще более побледнело и она проговорила сквозь зубы:
— Держись подальше от Тамы.
— Почему ты не хочешь, чтобы я с ней поговорила?
— Просто оставьте ее в покое! — закричала Югао.
— Ты боишься, что она может сказать?
— Чего ты пристала ко мне!? — Югао поднялась на ноги и, спотыкаясь, прошла через всю комнату. Она била своими скованными руками в дверь, восклицая:
— Выпустите меня!
Проклиная и ругая всех, кто ее не оставляет в покое.
Дверь открылась. На пороге стоял судья Уэда, в сопровождении двух охранников. Выражение его лица было серьезным, неодобрительным.
— Дай мне умереть, — умоляла его Югао.
— Пусть она оставит меня в покое!
Магистр Уэда проигнорировал ее и сказал охранникам:
— Посторожите ее, пока я поговорю с дочерью.
Глазами он показал Рейко следовать за ним. Они вышли на улицу во двор, окруженный складами, чьи толстые оштукатуренные стены, железные крыши и двери защищали ценные документы от пожара. Рейко слышала, как Югао кричали внутри здания.
— Могу ли я считать, что сегодня Югао не стала сотрудничать более охотно, чем раньше?
— Это очевидно.
Провал обескуражил Рейко.
— Вы уже решила, виновна ли она?
Рейко, обдумала всю собранную ею информацию и сказала:
— Чаще всего самый очевидный ответ является правильным. Я считаю, Югао убила своих родных.
— Если ты думаешь, что она это сделала, то этого хватит, — сказал судья Уэда. — Я полагаюсь на твое мнение, оно подтверждает мое собственное. Кроме того, мы предприняли достаточно усилий, чтобы узнать правду о Югао.
— Но я все еще не понимаю, почему она это сделала.
— Может быть, она невменяемая.
Рейко покачала головой.
— Югао конечно ведет себя, как будто так оно и есть, но я думаю, что она такая же, как нормальная, как и любой человек. Я думаю, что ее поведение имеет логичную причину, только я еще не смогла понять, что это за причина.
— Чтобы признать обвиняемого виновным, закон не требует, чтобы был определен мотив преступления, — напомнил ей судья Уэда.
— Я знаю, но я могу попытаться выяснить мотивы Югао.
Она была очень расстроена, когда я упомянул ее подругу Таму. Мне интересно знать, что расскажет Тама, раз Югао не хочет этого. Я подозреваю, что это относится к убийствам.
— Ты еще не говорила с этой Тама?
Когда Рейко описала свои бесплодные поиски подруги Югао, судья Уэда выглядел обеспокоенным.
— Я не могу дальше откладывать приговор. Три человека были зверски убиты, а относительно Югао имеются доказательства и она сама призналась в этом убийстве. Откладывая приговор, я пренебрегаю своим долгом осуществлять правосудие и справедливо заслуживаю порицания. Могу добавить, что это не справедливо, что несправедливо делать исключение для одной из тысяч преступников, особенно, когда она ценит это так мало.
Рейко кивнула, она не могла оспаривать точку своего отца. Но чувство незавершенности грызло ее. Даже после того, как она привела убедительные аргументы, Югао не согласилась объяснить причины своего поведения, поэтому Рейко не хотела прекращать свое расследование. Стремясь объяснить отцу, почему они обождать с прекращением дела, она сказала:
— Я считаю, что причина, почему Югао зарезала своих родителей и сестру более важна, чем тот факт, что она убийца. Я считаю, что если мы не найдем, что это за причина, то будет большая угроза правопорядку, чем, если ты позволишь ей гулять на свободе.
— На чем ты основываешь эти убеждения?
— На моей интуиции.
Судья Уэда посмотрел вверх. Рейко вспомнила, что много раз в детстве, сделанные ею заявления оказывались верными, потому что ее чувства это подсказывали. Прежде чем отец стал утверждать, что ему нужны не эмоции, а факты и что женщины ветреные, иррациональные существа, она сказала:
— Моя интуиция в прошлом меня не подводила.
— Хм.
Выражение ее отца говорило о его сдержанном согласии. Во время расследования убийства в Черном Храме Лотоса, необоснованные подозрения Рейко подтвердились. Теперь она сказала:
— Я думаю, что все, что Югао скрывает слишком опасно и если позволить ей спрятать все это в могилу, то мы, может быть, пожалеем об этом. Пожалуйста, дай мне еще немного времени, чтобы найти Таму. Пожалуйста, подожди, по крайней мере, пока я не услышу, что она скажет, прежде чем осудить Югао.
Судья Уэда с нежностью улыбнулся:
— Я никогда не мог тебе ни в чем отказать, дочка. У тебя есть еще один день для проведения расследования. Завтра, в это же время, я вновь проведу над Югао суд. Если ты не сможешь представить доказательства того, что Югао невиновна или говорит о необходимости продолжить расследование, я должен буду отправить Югао на казнь.
Одного дня, казалось, не хватит, чтобы разгадать тайну, от которой зависела справедливость и висящая на волоске жизнь молодой женщины. Но Рейко знала, что она толкнула своего отца на серьезное нарушение закона, и Сано был бы еще более недоволен, чем когда он впервые услышал о ее расследовании.
— Спасибо, отец, Завтра я буду иметь для тебя ответы.
