Глава 13

В храмах, возвещая полдень, зазвенели колокола, разнося звук по всему Эдо. В небо взмыли красочные воздушные змеи, что блестели на солнце. На улице дети играли в войну обломками копий, собранных в местах сражений между армией правительства и повстанцами. Внутри замка Эдо, Сано сидел в своем кабинете, опрашивая людей, которые имели контакт с покойным главой мэцукэ Эджимой за два дня до его смерти. Он уже переговорил с присутствовавшими на банкете гостями, а также подчиненными Эджимы в штаб-квартире мэцукэ. Теперь он отпустил последнего из тех, кто имел личные встречи с Эджимой, и повернулся к сыщикам Марумэ и Фукиде, который сидели на коленях рядом с его столом.

— Ну, безусловно, у нас много потенциальных подозреваемых, — подытожил Сано.

Фукида отметил:

— У нас есть подчиненные, которые были недовольны тем, что Эджима был назначен их начальником. У нас есть новый кандидат на пост главы мэцукэ, для которого смерть Эджимы открыла путь наверх. У нас есть также имена людей, которые были понижены в должности или казнены по надуманным обвинениям, которые он выдвинул против них. Их сыновья или слуги могли ему отомстить.

— У него было много врагов, — сказал Марумэ, — даже если они не признают, что владеют дим-мак. Любой из них имел возможность подкрасться к Эджима и коснулся его.

— Все, как это и следовало ожидать, утверждают, что они невиновны, — сказал Фукида. Многие намекают, что убийство мог совершить кто-то другой. Им тоже нельзя верить, потому, что ими руководит личная вражда.

Сано был обеспокоен, убийство усиливало политическое противостояние, это могло привести к новой войне, а он не нисколько приблизился к раскрытию дела:

— Наличие такого большого количества подозреваемых так же плохо, как и их отсутствие. И у нас не нет доказательств, ни указаний на капитана Накаи, нашего лучшего кандидата.

— Я удивляюсь, почему его так долго не могут найти, — сказал Фукида. — Он должен быть на дежурстве на своем посту в замке Эдо в караульном помещении.

— Будем отслеживать информаторов Эджимы? — спросил Марумэ.

Главным помощник Сано заглянул в дверь:

— Простите, почтенный канцлер, сесакан-сама здесь, он видеть вас.

Когда Хирата вошел в кабинет, Сано снова встревожился тем, насколько плохо он выглядел. Он видел завуалированное сочувствие на лицах Марумэ и Фукиды, когда Хирата неловко опустился на колени и поклонился. Но все, что они могли сделать, это игнорировать состояние Хираты.

— Что вы хотели мне сообщить? — Спросил Сано.

— Хорошие новости, — сказал усталый, но довольный Хирата.

— Я разбирался с обстоятельствами смерти руководитель придворного церемониала Оно, комиссара дорог Сасамура Томойя и министра финансов Мориваки. И я обнаружил подозреваемого. Он рассказал о своем визите в баню, в которой умер Мориваки.

Сано наклонился вперед, в приподнятом настроении:

— Теперь мы знаем, что, по крайней мере, один из тех людей был убит дим-мак.

— Это позволяет предположить, что другие также умерли также, — сказал Фукида.

— И имя капитана Накаи прозвучало снова. — Сано рассказал Хирате, что Накаи имел личную встречу с Эджимой.

— Теперь мы знаем, что он имел контакты с двумя жертвами.

— Капитан Накаи, возможно, также подходил и к другим жертвам, он мог их встретить на улице.

Хирата был доволен, что выявленный им след нашел подтверждение. Сано заметил, насколько Хирата нуждался в его похвале.

— Теперь найти капитана Накаи становится первостепенной задачей — сказал он.

— Еще я должен сказать, — сказал Хирата, — что начальник полиции Хосина замышляет какие-то козни против вас.

Сано нахмурился:

— Опять?

Хирата описал свою встречу с Хосиной в бане.

— Большое спасибо за предупреждение, — сказал Сано.

— Что нам делать с этим негодяем? — спросил Марумэ.

— Если бы я был таким же, как мой предшественник, я бы отрубил ему голову. Но я не такой, поэтому у нас не такой большой выбор. Будем ждать, когда он сделает свой ход. Нам сейчас важнее всего быстро раскрыть это дело. Если мы замешкаемся, у Хосины будет больше шансов мне насолить.

Молодой сыщик Татибана ворвался в кабинет:

— Простите, почтенный канцлер, я узнал, где находится капитан Накаи. Он не явился на службу сегодня, так что я пошел к нему домой. Его жена сказала, что он пошел на турнир сумо турнира. Идти ли мне за ним?

— Хорошая работа. Но я пойду сам.

Поднялся Сано, растягивая мышцы от долгого сидения.

— Это сбережет нам время.

Хирата, Марумэ и Фукида встали, чтобы сопровождать его. Сано заметил, насколько трудно это далось Хирате.

— Если у вас есть другие важные дела, мы вас не задерживаем, — сказал Сано, предоставив Хирате возможность избежать поездки.

— У меня нет ничего более важного, чем это дело, — сухо сказал Хирата. — И я хотел бы услышать, что скажет капитан Накаи.

Хотя Сано был рад его компании, но все равно почувствовал свою вину:

— Очень хорошо.

Турниры сумо проводились в храме Эко-ин района Хонго, который находился по другую сторону реки Сумиды. Сано, Хирата поехали с сыщиками Марумэ, Фукидой, Араи, Иноуэ и Татибаной вдоль каналов в районе Хонго. Они миновали овощные рынки, дома мелких чиновников-самураев, несколько складов Токугава и загородных усадеб князей-дайме, которые по несколько месяцев в году должны были жить в Эдо. От мастерских, в которых обжигали керамическую черепицу, поднимался дым. По улицам маршировала группа зазывал, бившая в огромный барабан, объявляя о турнире сумо. Толпа зевак потоком направлялась к воротам храма, который маячил впереди.

Храм Эко-ин был построен тридцать восемь лет назад, после Великого пожара в третьем году Мэйрэки (период Мэйрэки начался 2 марта 1657 года), в честь сотен тысяч людей, которые бы погибли в той катастрофе. Здесь была основана официальная городская ареной борьбы сумо. Эта борьба произошла от обряда плодородия религии Синто до популярных мест развлечений. Режим Токугава, утвердившийся почти сто лет назад, периодически издавал указы о запрете сумо, потому что это были насильственные, кровавые, часто фатальные соревнования. Но потом власти поняли, что сумо благоприятно влияло на положение в обществе. Эти соревнования давали ренинам место в обществе и официально разрешенные, жестко регулируемые турниры давали обществу возможность выпустить пар. Сано отметил, что толпа оказалось, больше, чем обычно, после войны.

Он и его люди, оставив своих лошадей у коновязи, и пошли на огромную арену. Над ее стенами возвышались два яруса балконов, покрытые бамбуковыми навесами. Нижние ярусы были уже полны людей, новички по лестницам поднимались на верхние уровни. В центре арены располагался ринг-дохе, обозначенный четырьмя столбами с натянутыми между ними шнурами. Тысячи зрителей сидели на земле, прижавшись к кольцу из тюков из рисовой соломы заполненных глиной, что ограждали ринг. Судьи-гедзи опустились на колени у его края. Торговцы предлагающие напитки пробирались сквозь толпу.

— Как же в этом столпотворении нам найти капитана Накаи? — спросил Хирата, когда Сано всматривался в шумную публику.

— Может, нам повезет, — сказал Сано.

Барабанный бой оживился. В кольцо вышли борцы, намазанные жиром мощные тела которых блестели на солнце. Они были в темных шелковых поясах-маваси, завязанных на спине, со свисающей бахромой, и парчовых передниках, на которых были изображены фамильные гербы правителей провинций Кисю, Идзумо, Сануки, Авы, Каримы, Сендайя и Намбу. Эти правители набирали борцов в свои частные школы. Сано заметил, что команд было больше, чем обычно: война создала большое количество ренинов, которые пополнили ряды борцов сумо.

Зрители разразились приветствиями, когда борцы посыпали себя солью, очищая себя для священного поединка. Они топали ногами и хлопали в ладоши, чтобы показать свою силу и отогнать злых духов. Судьи держали плакаты с указанием их имен. Глядя вверх, на балконы, Сано заметил странное явление. Верхний ярус был набит людьми, за исключением свободного места место прямо напротив кольца. В его середине сидел одинокий самурай.

— Там он, — показал Сано.

Сано и его люди, толкаясь, прошли сквозь толпу к лестнице. Когда они шли вдоль балкона, мимо публики, что на коленях сидела на полу, туда, где группа простолюдинов уселись в пустом пространстве около капитана Накаи.

— Валите отсюда, — сказал он. — От вас воняет.

Голос у него был воинственный, угрожающий. Простолюдины поспешно сбежали.

Сано видел Накаи только один раз — на церемонии после войны, когда победоносная армия маршировали перед правителем Мацудайрой, неся отрубленные головы убитых вражеских солдат, тогда капитан Накаи произвел незабываемое впечатление своим высоким ростом, отличным телосложением и благородными манерами, он выглядел как идеальный солдат.

Накаи было около тридцати лет, когда он гордо проходил мимо, Сано, глядя вполне допускал, что этот человек смог, в одиночку, убить сорок восемь солдат в бою. Сегодня же, когда капитан сидел, сложа руки и ссутулившись, одетый в коричневые шелковые халат и штаны, без доспехов, он не производил впечатления непобедимого воина. Увидев тени, заслонившие ему свет, лицо Накаи выразило недовольство.

— Капитан Накаи? — обратился к нему Сано. Накаи обернулся. Узнав Сано и Хирату, он согнал недовольство со своего лица:

— Почтенный канцлер, сесакан-сама.

Он отозвался и поклонился.

— Пожалуйста, садитесь.

Обнажив в улыбке широкие белые зубы, он предложил им место, которое он зарезервировал вокруг себя.

— Большое спасибо, — сказал Сано. Он, Хирата и их люди сели.

— Вы любите сумо? — спросил Накаи.

— Да, — ответил Сано, — но сейчас мы здесь не поэтому. Мы приехали, чтобы поговорить с тобой.

— Со мной? — в голосе Накаи звучало благоговение и удивление. Увидев его с вблизи, Сано заметил недостаток в его совершенном образе. Это были его глаза. Их выражению чего-то не хватало, может быть, не столько интеллекта, как самообладания.

— Но почему… как вы узнали, чтобы найти меня здесь?

Когда Сано сказал ему, лицо Накаи покраснело:

— Да, я знаю, что должен быть на своем посту, но сейчас там во мне особой нужды нет. Кроме того, составление графиков дежурств и проверка солдат довольно нудное занятие в сравнении с войной.

Сано знал, что многие солдаты после войны никак не могли приспособиться к обычной мирной жизни, они были беспокойными, слишком много выпивали и часто дрались между собой. Но ему не нравилось отношение Накаи к службе. Хирата и сыщики покосился на Накаи: самурай должен был исполнять приказы, а не жаловаться.

— В конце концов, за то, что я сделал для правителя Мацудайра, я заслуживаю большего.

Накаи, очевидно, думал, что заслуги давали ему право на большее вознаграждение, хотя его господин ничем ему не обязан, ведь самурай обязан просто исполнять свой долг. Он же, казалось, не замечал неодобрение слушавших его самураев.

— Многие солдаты, которые убили гораздо меньше врагов, чем я, были повышены, но не я.

Говорил он с горечью.

— Я знаю, в моей семье имеются дальние родственники, что воевали на стороне Янагисавы. Но ведь я тут ни при чем.

Сано подумал, что возможно, в этом плане он не ошибался, для политических назначений это имело значение и Накаи обошли милостями, отдав предпочтение менее заслуженным солдатам, потому что чиновники боялись показать себя в неприглядном свете, перед правителем Мацудайра.

— Я был верным слугой господина Мацудайра. Все, что я хочу от него, чтобы это признали. Я не требую увеличения платы.

Накаи кипел благородным негодованием.

— Все, что я прошу, это иметь возможность служить господину Мацудайра в должности, на которой я смогу делать для него больше, чем сейчас.

Тут Сано перебил тираду обиженного военного:

— Теперь у вас есть шанс, господин Мацудайра приказал мне расследовать смерть господина Эджима. Надеюсь, что вы мне поможете.

— Конечно, — в замешательстве сказал Накаи, очевидно, не ожидая осуществить свое желание таким образом. — Что я могу сделать для вас?

Под балконом, перед публикой, что располагалась внизу, борцы парадное представление и вышли из центрального круга. Глашатай выкрикнул имена борцов, которым предстояло сразиться в первой схватке. Застучали барабаны. Два массивных борца, в набедренных повязках, присели у противоположных концов ринга. Толпа замерла в ожидание.

— Я допрашиваю всех, кто встречался с Эджима незадолго до его смерти, — начал Сано. — Данные показывают, что у вас была с ним личная встреча.

Накаи нахмурился, как будто не понял о чем идет разговор.

— Да, я просил господина Эджима, чтобы он помог мне получить повышение по службе. Он был близок к господину Мацудайра и я подумал, что он может замолвить за меня словечко.

— Как прошла встреча?

Гнев сверкнул в глазах Накаи.

— Эджима сказал, что не может мне помочь. Мол, этим он может создать проблемы самому себе. Эджима сказал, что не знает меня достаточно хорошо, чтобы рекомендовать меня к господину Мацудайре. Он сказал, что если я хочу повышения, мне надо еще много чему поучиться. Потом он прогнал меня.

Сано встречал много людей, которые, как и Накаи, хорошо выполняли свою работу, но не получали повышения, потому что они были из-за своей неотесанности в политике. Они не понимали тонких методов обзаведения друзьями и обхаживания начальников. Им нужно было знать, что никто не получает милостей от незнакомых людей.

— Эджима был такой же, как и другие люди, которых я просил помочь, — с горечью сказал Накаи.

— Все они относились ко мне, как будто я был собакой, которая бы хотела помочиться на их месте!

Тут в разговор вмешался Хирата:

Министр финансов Мориваки одним из них?

— … Да, я говорил с ним.

— В бане?

Нахмурившись, Накаи кивнул:

— Он меня не принимал. Я должен был проследить за ним всюду, пока я не застал его врасплох.

— Как это случилось? — Спросил Хирата.

— Он сказал, что не может помочь мне, что мой непосредственный начальник должен решать, нужно ли меня выдвигать на повышение. Он сказал, чтобы я уходил, — нервно сказал Накаи. При этом он сильно стукнул по перилам балкона.

— Эти старые снобы! Все они получили новые, высокие должности после победы правителя Мацудайра над господином Янагисава. Никого из них не было там, где сражались такие люди, как я.

Он ударил себя в грудь.

— Когда я воевал, они прятались у себя дома. И теперь они не желают даже бросить мне кость со своего стола!

Сано был вынужден согласиться, что Накаи был прав. Сотни солдат погибли, а люди, которые не обагрили кровью свои мечи, пожинали плоды их победы. Сано подумал, что кроме Эджимы и Мориваки, соответствует этому описанию и он сам.

— Вы также просили вам помочь руководителя церемониала Оно и комиссара дорог Сасамуру?

Накаи фыркнул:

— Этих я тоже просил.

— Когда же это было?

— Я точно не помню. Незадолго до того, как они умерли.

Сано также знал, что Накаи должен был понимать, что был один человек, получивший наибольшую пользу от усилий капитана, и этот человек обладал достаточными полномочиями для того, чтобы достойно наградить этого воина.

— А вы просили о продвижении по службе правителя Мацудайра?

Накаи покачал головой, кипя от обиды.

— Если бы я мог! Я записывался к нему на прием. Я рисковал своей жизнью, чтобы он был у власти, а он даже не ответил мне!

Сано и Хирата обменялись взглядами, они отметили, что недовольство капитана Накаи включало господина Мацудайра, а также всех жертв, с которыми он имел контакт перед их смертью. У него было множество причин для нападения на новый режим господин Мацудайра.

Сано спросил:

— Что вы сделали, когда Оно, Сасамура, Мориваки и Эджима отказали вам?

Накаи поморщился.

— А что я мог сделать? Я ушел, поджав хвост.

— Ты не отомстил им? — спросил Хирата.

Подозрение вкралось в глаза Накаи:

— О чем ты говоришь?

На ринге схватились борцы. От ударов их плоть тряслась. Публика бурно приветствовала их. Борцы, сцепившись, били друг друга, толкались, при этом каждый из них пытался выбросить противника из кольца.

— Вы один из лучших бойцов в Японии, — сказал Хирата. — Знаете ли вы, дим-мак?

— Нет. Никто этого не знает. Это всего лишь легенда. Что…?

Написанное на лице Накаи недоумение сменилось удивленным пониманием.

— Вы думаете, что эти люди погибли в результате смертельного касания. И вы спрашиваете меня, сделал ли это я.

— А это ты? — Сано.

Накаи со смехом, который не скрывал охватившего его ужаса, произнес: — Я не притрагивался к ним.

— Одно касание пальцем это все что требовалось, — сказал Хирата, ударяя пальцем по виску.

— И четыре человека, которые не только отказались дать вам то, что вы хотите, но оскорбили вашу гордость, уже больше никогда не поднимутся.

В негодовании Накаи уставился на Хирату.

— Я солдат, а не убийца. Я убивал своих противников только на поле боя.

Злость от догадки заполнила его глаза.

— О, я вижу, что происходит. Вам нужно найти, кто виновен в этих смертях. И, вы подумали: «А что насчет этого бедного попрошайки Накаи?» Ему так хотелось принести себя в жертву господину Мацудайра. Давайте сделаем его козлом отпущения, и избавиться от него.

Почти кричал Накаи злобным голосом.

— Ну, а я с этим не согласен.

Он расправил плечи и резко вытащил свой меч из ножен.

Сано, Хирата, и сыщики инстинктивно прыгнули в стороны и достали свое оружие. Зрители вокруг них завизжали и бросились прочь, не желая угодить в драку. Но Накаи повернул меч на себя, схватил обеими руками рукоятку, а кончик лезвия прижались к его животу.

— Я совершу сепуку прежде, чем я позволю вам позорить мое имя.

Его глаза говорили о серьезности его намерений.

Сано выдохнул с облегчением, что ему не нужно сражаться с Накаи. Смерть главного подозреваемого никак могла не помочь расследованию и он не мог не жалеть этого человека.

— Убери свой меч, капитан.

Накаи посмотрел, но подчинился прямой команде начальника и убрал лезвие. Сано не мог сказать, был ли он рад или жалел, что самоубийство удалось предотвратить. Может быть, Накаи и сам не знал. На ринге, борцы расцепились, а потом схватились еще раз. Один из них потерял равновесие. Другой схватил его за набедренную повязку и тяжело бросил за кольцо ринга, где тот ударился о тюки с песком перед публикой, которая была в восторге. Зрители на балконах швыряли монеты и дорогие одежды победителю, который расхаживал, подняв кулаки.

— Я не ищу козла отпущения, — сказал Сано Накаи. — Если вы невиновны, как утверждаете, то вам нечего меня бояться. Но лучше оставайтесь в живых и не покидайте город, пока я не закончу свое расследование.

Он кивнул своим товарищам, показывая, что с Накаи на данный момент разговор закончен. Они пошли по балкону и спустились по лестнице. Когда они собрались внизу, Сано посмотрел на Накаи. Капитан стоял на балконе, глядя на них сверху вниз, выражение его лица говорило об огорчении и злобе.

— Как вы думаете, он блефует? — спросил Хирата.

— Если это так, то он хороший актер, — сказал Сано.

Сыщик Араи поинтересовался:

— Как вы думаете, он виновен?

— Он по-прежнему наш главный подозреваемый.

Сано повернулся к Татибане.

— Проследишь за ним. Не позволяй ему увидеть тебя, но не выпускай его из виду. Я хочу знать, где он бывает, всех, с кем он встречается, и все, что он делает.

— Что, если он пытается прикоснуться к кому-то? — спросил молодой сыщик.

— Останови его, если сможешь. Если он убийца, мы не сможем предотвратить еще одно убийство, но, по крайней мере, мы можем поймать его на месте преступления.

— Да, почтенный канцлер.

Молодой сыщик отошел и быстро затерялся в толпе.

— А сейчас мы возвращаемся в мою резиденцию, — сказал Сано Хирате и другим сыщикам.

— Может быть, уже проверили информаторов Эджимы и мы найдем среди них нужного человека.

Кроме того, преступник имел время, чтобы покинуть Эдо, и могла так случиться, что он уже давно скрылся. Когда они проталкивались через толпу зрителей и на ринге началась еще одна схватка, Сано подумал, расследование Рейко, должно быть, продвигается лучше. Он надеялся, что она ограничится посещением поселка хинин и закончит свое расследование.