В течение следующих суток у Дика было достаточно пищи для размышлений. Чем больше он обдумывал свой визит к Болларду, тем больше запутывался. Насколько он понимал, имелся какой-то секрет, связанный с Одри, который Рендольф знал и которым воспользовался, чтобы уговорить девушку на помолвку. Но если Боллард непонятным способом заставил подлеца расторгнуть помолвку, с чего тогда ему бояться мести со стороны отвергнутого ухажера? Если у этого подозрительного друга леди Хэмбер имелось что-то против Одри, то, несомненно, у фондового брокера имелось что-то против него. И те, и другие сведения имели какое-то отношение к убийству в Сарлийском лесу. Не может быть, чтобы Одри была виновна, но также невозможно и чтобы Рендольф был вовлечен в это. Что тогда означали намеки Болларда? В отчаянии Дик бросил распутывать эту головоломку, ведь рядом не было даже Джоззи, чтобы помочь ему.

Миссис Трембли снова исчезла, и записка об ее отсутствии снова висела на двери. Куда она пропала и зачем, Дик не мог понять, знал только, что ее действия имели какое-то отношение к делу. Преступление, в котором молодой человек оказался задействован, было запутанным с самого начала, но теперь все казалось еще сложнее. Дик думал, думал и думал, в надежде прийти к заключению, чтобы невыносимая жизнь в страхе его и его близких закончилась, но только еще больше разволновался.

Игра определенно не стоила свеч, так как его волнения не приводили ни к чему. Вот почему после более чем суток мучительных раздумий он отбросил все сомнения и решил отправиться на Винтер-сквер.

Он увидится с Одри. Он признается ей в любви. Преступление, все загадки, странное поведение Болларда и Рендольфа — все это может идти к черту. Мучения Дика были так велики, что, не в силах вынести, он отправился к Одри, чтобы найти утешение.

— О, я рада вас видеть, мистер Лоусон, — поприветствовала его девушка и с улыбкой протянула ему обе руки.

Лоусон был так поражен неожиданной доброжелательностью, и даже больше чем доброжелательностью, что мог лишь смотреть на нее и сжать обе ручки в своей руке. Он посмотрел Одри в лицо и заметил, что, несмотря на улыбку, оно было уставшим и бледным.

— Я рад вас видеть… — пробормотал он, его мысли смешались, и он не знал, как поблагодарить ее за столь радушный прием. — Вы… вы очень добры.

— У меня есть на то все причины, — серьезно ответила мисс Хэмбер. — Садитесь, мистер Лоусон. Чай скоро принесут, и мой брат Джеральд скоро прибудет. Он хочет увидеться с вами.

— Замечательно! — пробормотал все еще ошеломленный молодой человек. — А миссис Трембли придет?

— Она написала, что придет, но я ничего больше от нее не слышала. Вы видели ее?

— Последние два дня нет. Она исчезла, — добавил Дик с озадаченным видом. — У Джоззи очень хорошо это получается.

— Она всегда была странной, — вздохнула Одри, садясь в глубокое кресло напротив Дика. — Но она очень умна и так дорога мне. Она сказала, что знает вас всю жизнь.

— Да, — признался гость. — И всегда ужасно издевается надо мной.

Одри рассмеялась.

— Я не думаю, что вы бы позволили над собой издеваться. Помните, как вы обращались со мной в лесу?

— Это было для вашего же блага, — с улыбкой сказал Лоусон.

Одри снова рассмеялась. Она не сомневалась, что любит Дика. Он покорил ее сердце в тот самый миг, когда они так необычно встретились в Сарлийском лесу, и с тех пор ее сердце принадлежало только ему.

— Ваша помолвка была расторгнута, — внезапно сказал Лоусон, снова глядя ей в лицо, с ноткой победы в голосе.

— Да, как вы узнали? — Она залилась краской и выглядела крайне смущенной.

— Ваш дядя Оливер сообщил мне и миссис Трембли. Мы все были очень рады.

— Излишне спрашивать почему, — с облегчением сказала мисс Хэмбер, кивая. — Никому из вас не нравится мистер Рендольф.

— Мы ненавидим его. А вы? — Он внимательно посмотрел на нее.

— Я… я… мне все равно, — смущенно пробормотала она.

— Я так и думал, — Дик наклонился вперед. — И я надеюсь, вы не разозлились на меня за то, что я сказал в нише?

— В нише? — Одри смотрела в пол и вырисовывала узоры на ковре кончиком своей туфельки.

— В той нише, — сентиментально продолжил Дик, — где я…

Что он хотел сказать, Одри легко догадалась, и ее сердце забилось чаще. Она сидела и ждала, что же он скажет. Но в этот момент дверь открылась и появился высокий, худой молодой человек. Увидев Лоусона, он подошел с протянутой рукой, хотя на его лице было написано беспокойство.

— Я должен поблагодарить вас, мистер Лоусон, — сказал он тихим хриплым голосом. — Вы стали хорошим другом мне и Одри.

— Это честь для меня, — сказал Дик, желая поскорее закончить эту тему. — Я сделал то же, что сделал бы любой приличный человек.

— Нет! Нет! — запротестовала Одри. — Из тысячи людей никто бы не повел себя так, не проявил бы такое рыцарство и благоразумие.

— Я согласен, — Джеральд со вздохом изнеможения опустился в кресло. — Как я и сказал моей сестре, мистер Лоусон, вы само воплощение силы. Вы должны были слышать, как наш дядя Оливер хвалил вас.

— Мистер Боллард мой очень хороший друг, — засмеялся Дик, все еще стараясь развеять напряженную атмосферу. — Но он слишком хорошего мнения обо мне. Я действительно не сделал ничего великого, хотя и хотел бы.

— Каким образом? — спросил молодой Хэмбер без интереса.

— Я бы хотел разгадать тайну смерти вашей мачехи!

— Если бы вы могли, — вздохнул молодой человек, его выражение немного изменилось. — Но не думаю, что это возможно.

— Я бы на вашем месте не отчаивался. С помощью миссис Трембли я надеюсь добраться до истины.

— Не сдавайтесь, — страстно сказала Одри. — Вы и Джоззи так умны, что я уверена, у вас все получится!

— Вы хотите, чтобы у нас все получилось?

— Больше всего на свете, и Джеральд тоже хочет. Мы не сможем жить спокойно, пока вы не раскроете эту тайну.

Она собиралась продолжить, но два лакея вошли в комнату, неся чай. Когда все наслаждались напитком, Джеральд оглядел комнату.

— Мне казалось, что кто-то еще должен был прийти, — сказал он.

— Джоззи, моя дорогая подруга, — тихо сказала Одри, наполняя чашку Дика.

— Ах да, конечно. Но, по-моему, кто-то еще. Мистер… мистер… Как ты сказала, его зовут?

— Лоусон, — ответил Дик, поняв, что у молодого человека провал в памяти.

— Именно, Лоусон. Да, вы помогли Одри в лесу, когда я… когда я… — На его лице отразилось крайнее беспокойство. — Что я делал в лесу, Одри?

— Не думай об этом, Джеральд, — взволнованно сказала она. — Выпей еще чаю.

— Нет. Мне надо подумать. Кто-то еще придет. Ему не нравится Лоусон.

Дик выглядел озадаченным.

— Кому я не нравлюсь, Хэмбер?

— Тому, кто придет. Ах да, — Джеральд вспомнил, — Рендольф! Вы ему не нравитесь.

— Мне он тоже не нравится! — ответил Дик.

— Рендольф не плохой. Мы были вместе в Африке.

— И вы спасли ему жизнь? — тихо заметил Дик.

— Разве? Я не помню. Но когда он придет…

— Джеральд! — Одри остановила его. — Ты же не хочешь сказать, что пригласил его…

— Мистер Рендольф, — объявил дворецкий Бэкхаус, открывая дверь.

Нежданный гость вошел в комнату, но сразу же остановился, увидев Лоусона. Он был красиво и дорого одет, но выглядел надменным. Мисс Хэмбер покраснела, а ее взгляд посуровел.

— Зачем вы пришли сюда? — спросила она прямо.

— Джеральд пригласил меня, — правдиво, но от этого не менее высокомерно ответил Рендольф. — Я хотел прийти.

— Садись, друг, — сказал Хэмбер, указывая на стул рядом с собой. — Ты знаешь мистера… мистера… как вы говорите, ваше имя? — обратился он к Дику.

— Я знаю его имя и все о нем, — холодно объявил Рендольф. — Я должен сказать, что удивлен, увидев здесь учителя верховой езды.

— Это мой друг, — резко сказала Одри.

— Что ж, — усмехнулся он в ответ. — Если вы решили выбирать друзей из отбросов общества, мне нечего…

— Прекратите, — скомандовал Дик, вставая. — Не забывайте, что вы в гостиной у леди, мистер Рендольф. Вы ответите мне за эти слова на улице.

— Где пожелаете, — сказал тот дерзко. — И вы больше не появитесь здесь.

— Как вы смеете такое говорить? — закричала Одри, ее щеки покраснели от гнева.

— Я имею право! — Рендольф сел и снова встал. — Я видел вас там, поэтому теперь я хозяин положения.

Хэмбер тоже поднялся и сказал с негодованием:

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что видел, как вы внесли Одри в дом в ту ночь, когда ваша мачеха была убита.

— И? — Джеральд покраснел и побледнел, но голос его не дрогнул. — И что же это означает?

— Что кто-то из вас застрелил ее. Вы будете слушаться меня, оба, или я все расскажу. И никто не может мне помешать.

— Вы ошибаетесь, — сказал уверенный голос в дверях, и все трое быстро обернулись посмотреть, кто так неслышно вошел. — Я могу.