30
Шарко припарковался на набережной Сен-Бернар, рядом со штаб-квартирой Речной бригады.
Выйдя на воздух, он сделал глубокий вдох, словно чтобы очиститься от всех микробов, которые мог вдохнуть в коридорах уголовки. У него все еще не укладывалась в голове эта история: занесенный грипп, компьютерный вирус, Человек в черном, не спускавший с них глаз.
Убийцы развивались так же быстро, как и технологии, они адаптировались к их миру, к чудовищным возможностям, которые он давал. У Шарко волосы вставали дыбом всякий раз, когда он думал о том, что рассказал им эксперт-компьютерщик, об этом страшном ералаше, где могли гнездиться худшие злодеяния, где действовали в тени извращенцы, хакеры, преступники нового типа. Подумать только, что любому теперь открыт туда доступ! Darknet был туманностью, которая неуклонно росла и втягивала все больше материи.
Вдобавок на набережной Орфевр дела шли из рук вон плохо и обстановка была накалена донельзя. Отделы были словно парализованы изнутри, некоторые сыщики боялись, но большинство бесились. Вот уже несколько часов в кулуарах только и говорили что об этой истории, пытались выяснить подробности, понять. Текущие дела застопорились.
Шарко шел по плавучим мосткам, которые вели к большому белому монолитному блоку. Катера «Зодиак» и одна моторка покачивались на волнах, гидрокостюмы сушились на веревках, натянутых на палубе. Полицейские из Речной бригады в буквальном смысле жили на воде. Они могли нырять, обследовать дно, водить любые плавсредства. Сена была полна сокровищ – трупов, машин, мебели – и являлась также отличным путем для всевозможных преступных комбинаций.
Офицера, который беседовал с бомжом, сообщившим об исчезновении двух своих соседей, звали Кристиан Турбье. Поскольку он уехал до вечера в связи с трафиком произведений искусства, переправлявшихся по каналам, Шарко встретил его коллега Жереми Клански.
Клански был белокурым великаном с крепкой хваткой и сморщенной кожей на руках, точно у кота, лишенного шерсти. Он угостил лейтенанта кофе, после чего они вышли вдвоем к реке, к слиянию Сены и канала Сен-Мартен. Набережная Рапе с внушительным зданием Института судебно-медицинской экспертизы, откуда Шарко вышел всего несколько часов назад, находилась как раз напротив.
Клански указал на мост Морлан, обозначавший вход в порт Арсенал.
– Бомж, который приходил к Кристиану, живет возле шлюза, вон там, в нишах технических помещений или под мостом.
Шарко присмотрелся. Несмотря на дневной свет, там царила полная тьма, так низко нависали арки моста. Наверху здания было написано золотыми буквами: «КАНАЛ СЕН-МАРТЕН ПОРТ ДЕ ПЛЕЗАНС ПАРИЖ-АРСЕНАЛ».
– Местечко там темнее некуда, – продолжал полицейский из Речной бригады. – Солнце туда никогда не заглядывает, и люди не заходят, разве что бомжи. Обычно тут бывают только заплутавшие туристы да храбрые спортсмены бегают по набережным. Идите гляньте, наверно, найдете его. Кристиан сказал, что его зовут Жаспер и с ним старая собака.
– Хорошо.
– Хотите, я вас провожу? Место небезопасное, и…
– Ничего, я сам.
