105

Почти три часа дня.

Время бежало с ужасающей скоростью.

Шарко слушал радио по дороге в отдел экспертно-криминалистической полиции. Грипп птиц окончательно заполонил новостные программы. Число случаев заболевания неуклонно росло, было уже тысяча восемьсот больных и трое умерших. К списку затронутых европейских стран прибавились Швейцария и Болгария, и один случай был выявлен в Нью-Йорке в ночь с воскресенья на понедельник, а это означало, что в ближайшие дни ВОЗ объявит высший уровень тревоги: пандемию.

Ученые и журналисты начинали задаваться вопросом, каким образом грипп перешел от птиц к человеку, и не приходилось сомневаться, что рано или поздно они докопаются до правды. В парламенте оппозиция нещадно нападала на действующее правительство, обвиняя его в ошибках, промахах и сокрытии информации. Начали поднимать досье, разгребать грязь, интересоваться фармацевтической промышленностью и производством вакцин. Как всегда в таких случаях, рождались теории заговора, а тем временем школы закрывались, если был выявлен хоть один случай. Медперсонал бастовал, тогда как больницы были переполнены, водители городского транспорта отказывались выходить на работу, боясь подцепить микроб, и выдвигали требования через СМИ: они хотели усиления мер безопасности и надбавки за риск. Производители птицы не могли продать свой товар, их бизнес рушился…

Разброд наступил в большом и в малом, список был бесконечен. Но это было ничто в сравнении с тем, что могло произойти, если среди населения начнет распространяться чума. Шарко осознал, до какой степени неустойчиво равновесие общества. Оно зиждется на песке, и природа, о которой мы слишком часто склонны забывать, может поколебать его в любой момент. В тот день, когда она решит вновь вступить в свои права, когда ей надоест беспечность людей, она обрушит на них такое бедствие, которое сметет человечество в два счета. Земля будет по-прежнему существовать, но без нас. И это не помешает ей вращаться.

Франк занес пробковую доску с картой в отдел дактилоскопии, попросив срочно сделать анализ. Ему пообещали результат через два или три часа, предположив, что для такого рода бумаги потребуется особая техника фумигации. Потом он помчался в контору, благо дом 36 был рядом. Запыхавшись, взбежал на третий этаж, вошел в общий зал, закрыл за собой дверь и сел за свой стол, обливаясь потом.

Жак Леваллуа, бывший в курсе ситуации, поднял голову:

– Вам, кажется, опять попался тот еще молодчик.

– Дядя, да… Но это ничего нам не дало. Человек-птица по-прежнему в бегах.

Компьютер был готов. Шарко сосредоточился на экране и запустил навигатор SCRUB. Одновременно он развернул бумажку с координатами, полученными благодаря тиснению на самоклеящемся листке.

В навигаторе SCRUB анонимная сеть была уже загружена и готова к работе. С комом в горле Франк ввел в адресную строку цифры без пробелов: 11234040N142384838E.dkw – и кликнул.

Появилась черная страница с символом из трех кругов посередине. Ниже – фраза на английском, которую Франк мысленно перевел: Добро пожаловать в Черную комнату. Самое глубокое место Darknet.

Шарко ощутил безмерную радость, которую тут же захлестнула волна тревоги: он был наконец у дверей пресловутой Черной комнаты. Сейчас он узнает ее страшные тайны. Он поднял глаза на фотографию Джоша Рональда Саважа. Посмотрел на него вызывающе, словно тот был перед ним во плоти.

Им предстояло встретиться очень скоро, Шарко был в этом уверен.

Взгляд его снова устремился на экран. Средний палец дрогнул, когда он подвел курсор мышки к клавише «Enter» на странице Darknet.

Он нажал.