Глава 36
«Я тебя не оставлю, – написал Сезеброн. – Обещаю».
Он сидел на полу у кровати, подложив под спину подушки.
– Как ты можешь быть таким уверенным? – спросила Сири с кровати. – Может, когда появится наследник, ты устанешь от жизни и отдашь свое дыхание.
«Прежде всего, – написал он, – я по-прежнему даже не понимаю, как у меня появится наследник. Ты отказываешься объяснять и не отвечаешь на мои вопросы».
– Они меня смущают! – воскликнула Сири, чувствуя, как краснеют короткие волосы. Она мгновенно заставила их пожелтеть.
«Во-вторых, – продолжил Сезеброн, – я не могу отдать дыхание. Разве что я неверно понимаю все, что знаю о биохроме. Ты думаешь, что мне солгали о том, как действует дыхание?»
«Он все лучше излагает свои мысли, – подумала Сири, глядя, как Сезеброн стирает слова. – Как жаль, что его всю жизнь держат взаперти».
– Я не так уж много об этом знаю, – призналась она. – В Идрисе не особенно увлекаются биохромой. Подозреваю, что половина моих знаний – слухи и преувеличения. Например, в Идрисе считают, что при здешнем дворе приносят людей в жертву на алтарях – я это сто раз слышала от разных людей.
Он помедлил и принялся писать дальше: «В любом случае, этот спор лишен смысла. Я не изменюсь. Я не стану внезапно стремиться к самоубийству. Тебе не надо волноваться».
Она вздохнула.
«Сири, – написал Сезеброн, – я пятьдесят лет жил без информации, без знаний, был едва способен общаться. Ты действительно думаешь, что я покончу с собой сейчас? Сейчас, когда я научился писать? Когда нашел собеседника? Когда нашел тебя?»
Сири улыбнулась.
– Хорошо, я тебе верю. Но мне все равно кажется, что нам стоит побеспокоиться насчет жрецов.
Он не ответил и отвернулся.
«Ну почему он так безоговорочно им предан?» – подумала Сири.
Наконец Сезеброн перевел взгляд на нее.
«Ты не могла бы отрастить волосы?»
Сири подняла бровь:
– А какого цвета?
«Красного».
– Ох уж эти халландренцы с их яркими красками, – покачала головой Сири. – Ты понимаешь, что мой народ считает красный самым скандальным цветом?
Он помедлил и написал: «Извини. Я не хотел тебя оскорбить, я…»
Он остановился, когда Сири потянулась к нему и коснулась руки.
– Нет, – сказала она, – послушай, я не возражала. Я просто кокетничала. Извини.
«Кокетничала? – написал Сезеброн. – В моей книге этого термина нет».
– Я знаю, – кивнула Сири. – В этой книге слишком много рассказов о детях, которых пожирают деревья и разные твари.
«Эти истории – метафоры, призванные научить…»
– Да, я знаю, – снова перебила его Сири.
«Так что такое «кокетничала»?»
– Это…
«Цвета! И как я умудряюсь вляпаться в такие ситуации?»
– Это когда девушка ведет себя нерешительно, а иногда и глупо, чтобы мужчина обратил на нее больше внимания.
«Но почему из-за этого мужчина будет обращать на нее внимание?»
– Вот примерно так, – она взглянула на него, слегка подавшись вперед. – Ты хочешь, чтобы я отрастила волосы?
«Да».
– Действительно хочешь?
«Конечно».
– Что же, если надо… – протянула Сири, встряхивая головой и приказывая волосам стать темно-рыжими. Они вспыхнули, переплавляясь из золота в медь – словно в чистую воду вылили красные чернила.
Затем она приказала волосам отрасти. Эта способность была больше инстинктивной, чем осознанной – подобно сокращению мышц. Только эту «мышцу» она в последнее время использовала постоянно – по вечерам она приказывала остричь волосы, а не тратить время на расчесывание.
Волосы спустились до плеч и продолжили расти. Сири в последний раз встряхнула головой и ощутила тяжесть волос и их тепло на своей шее. Теперь локоны окутывали плечи и волнами струились по спине.
Сезеброн смотрел на нее широко открытыми глазами. Сири встретила его взгляд и попыталась соблазнительно улыбнуться. Результат показался ей таким смешным, что она просто расхохоталась и упала на кровать, разметав по ней отросшие волосы.
Сезеброн коснулся ее ноги. Сири поглядела на него. Король-бог поднялся и сел на край кровати, чтобы она могла видеть слова на доске.
«Ты очень странная», – сообщил он.
Сири улыбнулась.
– Знаю. Я совершенно не гожусь в соблазнительницы. Я не могу сохранить серьезное выражение лица.
«Соблазнительницу» я знаю, – написал Сезеброн. – Само слово. Оно было в сказке, где злая королева пытается «соблазнить» чем-то молодого принца, хотя я не понял, чем именно».
Она улыбнулась.
«Я думал, что она хотела предложить ему еду».
– Да-а, – протянула Сири. – Отличное толкование, Себ. Совершенно правильное.
Он заколебался.
«Она не пищу предлагала, да?»
Сири снова улыбнулась.
Он покраснел.
«Я чувствую себя таким глупцом. Есть столько вещей, которые все вокруг понимают с легкостью. А я руководствуюсь только историями из детской книги. Я читал их так часто, что мне трудно отделить себя и то, как я воспринимаю сказки, от ребенка, каким я был, когда впервые с ними познакомился».
Он резко стер слова с доски. Сири села и положила ладонь ему на руку.
«Я знаю, что существует то, что мне неизвестно, – продолжил Сезеброн. – То, что смущает тебя, и у меня есть предположения об этом. Я не дурак. И все же я расстроен. Ты флиртуешь и говоришь с сарказмом – в обоих случаях явно ведешь себя противоположно тому, чего хочешь. И потому я боюсь, что никогда тебя не пойму».
Он раздраженно уставился на доску, замерев с угольком в одной руке и тряпкой в другой. В очаге тихо потрескивал огонь, и волны ярко-желтого света скользили по чисто выбритому лицу Сезеброна.
– Прости, – сказала Сири, придвигаясь ближе.
Она обвила его руку своей, положила голову ему на предплечье и закрыла глаза. Теперь, когда Сири привыкла, Сезеброн не казался ей таким уж огромным. В Идрисе встречались люди, которые возвышались на шесть с половиной футов, а король-бог был выше лишь на несколько дюймов. К тому же он отличался совершенно пропорциональным сложением и не казался длинным или неестественным. Он был нормальным, просто большим.
Сезеброн посмотрел на нее.
– Я думаю, ты справляешься куда лучше, чем думаешь. Большинство моих соотечественников не понимают меня и вполовину так хорошо, как ты.
Сезеброн начал писать, и Сири открыла глаза.
«Мне трудно в это поверить».
– Но это правда, – заверила она. – Мне постоянно говорили, чтобы я стала другой.
«Кем?»
– Моей сестрой, – вздохнула Сири. – Женщиной, на которой ты должен был жениться. Она была идеальной дочерью короля – сдержанной, учтивой, образованной, послушной.
«Звучит скучно», – с улыбкой написал он.
– Вивенна прекрасный человек, – возразила Сири. – Она всегда была очень добра ко мне. Но просто… ну, я думаю, даже она считала, что мне надо быть сдержаннее.
«Этого я не могу понять, – написал Сезеброн. – Ты чудесна. Ты полна жизни и энергии. Жрецы и дворцовые слуги носят цветную одежду, но в них самих нет красок. Они просто исполняют свои обязанности, потупив взгляд, формально. В тебе же столько красок, что они вырываются наружу и расцвечивают все вокруг тебя».
Сири улыбнулась:
– Прямо как биохрома.
«Ты честнее биохромы, – написал он. – Мое дыхание придает миру красочность, но оно – не мое, мне его дали. Твой же свет – твой собственный».
Сири ощутила, как ее волосы становятся из темно-рыжих золотистыми, и тихо, удовлетворенно вздохнула, придвигаясь чуть ближе к королю-богу.
«Как ты это делаешь?» – спросил он.
– Что?
«Меняешь цвет волос».
– Сейчас вышло невольно, – пояснила Сири. – Они светлеют, если я счастлива или довольна.
«Значит, ты счастлива? – написал он. – Со мной?»
– Конечно.
«Но с такой тоской в голосе говоришь о горах».
– Я скучаю по ним, – признала Сири. – Но если я уеду, то буду скучать и по тебе. Иногда нельзя получить все, что хочешь, если желания противоречат одно другому.
Некоторое время они молчали. Сезеброн отложил доску, нерешительно обнял Сири за плечи и прислонился к спинке кровати. Волосы Сири слегка окрасились рыжим, когда она осознала, что они сидят на кровати и она прижимается к Сезеброну, одетая в одну рубашку.
«Но, – подумала она, – мы же супруги».
Момент испортило громкое урчание живота Сири. Через пару минут Сезеброн потянулся за доской.
«Ты голодна?» – написал он.
– Нет, – ответила Сири. – У меня желудок-анархист – он любит ворчать, когда полон.
Он помедлил.
«Сарказм?»
– Да, жалкая попытка, – созналась Сири. – Все в порядке, я выживу.
«Ты ужинала перед тем, как прийти ко мне?»
– Ужинала, – подтвердила она. – Но отращивание волос выматывает. Я всегда после этого хочу есть.
«Ты после этого каждую ночь голодна? – быстро написал Сезеброн. – И молчишь?»
Она пожала плечами.
«Я добуду тебе поесть».
– Нет, нельзя, чтобы нас разоблачили.
«А что разоблачать? – написал он. – Я король-бог – я могу есть, когда пожелаю. Я и раньше посылал за едой ночью. В этом нет ничего необычного».
Он поднялся и шагнул к двери.
– Подожди! – позвала она.
Он оглянулся на нее.
– Сезеброн, ты не можешь вот так подойти к двери. – Она понизила голос на случай, если их подслушивают. – Ты по-прежнему полностью одет.
Он оглядел себя, слегка нахмурившись.
– Хотя бы слегка приведи одежду в беспорядок, – сказала Сири, быстро пряча доску для письма.
Он расстегнул воротник и сбросил черное одеяние, оставшись в нижнем белье. Оно засияло всеми цветами радуги, как и все белое, что оказывалось рядом с ним. Затем он взлохматил темные волосы и вопросительно взглянул на Сири.
– Да, неплохо, – подтвердила та, натягивая простыню до подбородка и полностью укрываясь под ней. Она с любопытством наблюдала, как Сезеброн постучал костяшками пальцев по двери.
Та немедленно открылась.
«Он слишком важен, чтобы самому открывать двери», – подумала Сири.
Сезеброн приказал принести еду, коснувшись живота и указав на коридор. Слуги, которых Сири с трудом разглядела в дверном проеме, поспешно бросились исполнять приказ. Король-бог отвернулся от закрывшейся двери и вернулся к кровати.
Не прошло и нескольких минут, как слуги вернулись с обеденным столом и стулом. Стол тут же накрыли изобильной едой – от жареной рыбы до маринованных овощей и отварных моллюсков.
Сири изумленно взирала на эту суету.
«Они не могли все подготовить так быстро. Еда наверняка ждала на кухне – на случай, если бог вдруг проголодается».
Это было невероятно расточительно, но вместе с тем чудесно. Такие традиции указывали на стиль жизни, который ее соотечественники-идрисцы и представить не могли, признак болезненного нарушения равновесия в мире. Одни люди голодали, а другие были настолько богаты, что даже не видели всю пищу, которую им готовят.
Слуги поставили у стола только один стул. Сири наблюдала за тем, как вносили одно блюдо за другим. Они не знали, чего хочет король-бог, поэтому принесли всего понемногу. Накрыв стол, слуги удалились, как только Сезеброн жестом отпустил их.
Для проголодавшейся Сири запах был просто невыносим. Едва дверь захлопнулась, как она тут же сбросила покрывала и кинулась к столу. Она считала экстравагантными свои трапезы, но они не шли ни в какое сравнение с этим пиром. Сезеброн жестом пригласил ее за стол.
– А ты есть не будешь? – поинтересовалась она.
Он пожал плечами.
Она подошла к кровати, взяла одно из покрывал и расстелила на каменном полу.
– Что ты посоветуешь? – спросила Сири, вернувшись к столу.
Он указал на блюдо с отварными моллюсками и на хлебцы. Сири переместилась к ним и к блюду, на котором вроде не было рыбы, а только экзотические фрукты в сливочном соусе. Усевшись, она принялась за еду.
Сезеброн осторожно расположился на полу. Каким-то образом ему удавалось выглядеть величественно даже в нижнем белье. Сири потянулась к доске и передала ее мужу.
«Это очень странно», – сообщил он.
– Что? – уточнила Сири. – Есть на полу?
Он кивнул.
«Обед для меня – вроде церемонии. Я ем немного с одной тарелки, затем слуги ее уносят, вытирают мне губы и приносят другую. Я никогда не съедаю все с тарелки, даже если блюдо мне нравится».
Сири фыркнула:
– Удивляюсь, как они не кормят тебя с ложечки.
«Когда я был маленьким, так и было, – подтвердил Сезеброн. – В конце концов я заставил их позволить мне есть самому. Трудно убеждать, когда не можешь говорить».
– Могу себе представить, – согласилась Сири с набитым ртом.
Она смотрела на Сезеброна, который ел медленно, откусывая маленькие кусочки. Сири на мгновение устыдилась того, как быстро ест, но тут же решила, что ей все равно. Она отодвинула блюдо с фруктами и схватила со стола несколько булочек.
Наблюдая за тем, как она поедает их одну за другой, Сезеброн написал: «Это пан-кальские тинкфаны. Их надо есть маленькими кусочками и заедать хлебом, чтобы очистить вкус. Это деликатес и…»
Он запнулся, когда Сири схватила булку и запихнула в рот целиком. Улыбнувшись мужу, она принялась жевать.
После секундного замешательства он написал:
«Ты знаешь, что если дети в сказках обжирались, то их сбрасывали с утесов?»
Сири сунула в рот очередной хрустящий хлебец, вымазав пальцы и лицо сахарной пудрой и набив щеки как хомяк.
Глядя на нее, Сезеброн взял печенье и, осмотрев его, отправил в рот.
Сири расхохоталась, чуть не выплюнув на стол крошки.
– Я продолжаю совращать короля-бога, – сказала она, как только смогла говорить.
Сезеброн улыбнулся и написал: «Это очень интересно». Он взял еще один хлебец. Затем еще один. И еще.
Сири наблюдала за этим, подняв бровь.
– Раз ты король-бог, то можешь есть сладости когда пожелаешь.
«Я следую множеству правил, в которых другие не нуждаются, – написал он, прожевывая печенье. – В сказках это объясняется. От принца или короля требуется многое, и я бы хотел родиться простолюдином».
Сири подняла бровь, подумав, что если бы он в самом деле столкнулся с такими явлениями, как голод, нищета или просто неудобства, то это стало бы для него сюрпризом. Однако она не стала развеивать иллюзии мужа. Не ей об этом рассуждать.
«Проголодалась ты, – написал он, – но ем только я!»
– Наверное, тебя тут плохо кормят, – заметила Сири, взяв кусочек хлеба.
Он пожал плечами, продолжая есть. Сири наблюдала за ним, пытаясь понять, как он ощущает пищу, не имея языка? Он способен различать вкус? Похоже, ему нравились сладости. Мысль о языке заставила ее задуматься о более мрачных вещах.
«Мы не можем так продолжать, – подумала Сири. – Всю ночь валять дурака, притворяясь, будто за этими стенами ничего не происходит. Да нас просто раздавят».
– Сезеброн, – проговорила она. – Думаю, нам надо найти способ раскрыть другим то, что с тобой сделали жрецы.
Он поднял голову и написал: «Что ты имеешь в виду?»
– Мы должны попробовать поговорить с обычными людьми, – пояснила Сири. – А может, с кем-то из богов. Вся власть жрецов основывается на том, что они представляют тебя. Если ты решишь передавать свою волю через кого-то другого, они падут.
«Нам нужно так поступить?»
– Представь на секунду, что мы это сделаем, – предложила она.
«Хорошо, – ответил он. – Но как я смогу общаться с кем-то еще? Я же не могу встать и закричать».
– Я не знаю. Может, записками?
Он улыбнулся.
«В моей книге есть схожая история. Принцесса заточена в башне и кидает записки в море. Их находит король рыб».
– Я сомневаюсь, что король рыб нам чем-то поможет, – прямо сказала Сири.
«Такое существо не менее сказочно, чем вероятность того, что мои записки найдут и верно истолкуют. Если я выкину их из окна, то никто не поверит, что их написал король-бог».
– А если ты передашь их слугам?
Он нахмурился.
«Предположим, что ты права и что мои жрецы действуют против меня. Не будет ли безрассудством доверять слугам, которых они же и наняли?»
– Вероятно. Но можно попробовать с пан-кальцами.
«Никто из них мне не прислуживает, ибо я – король-бог, – ответил Сезеброн. – Но даже если мы привлечем одного-двух слуг на нашу сторону – что с того? Как это поможет обвинить жрецов? Слова пан-кальского слуги против жрецов ничего не стоят».
Сири покачала головой.
– Мне кажется, ты сможешь устроить скандал, попытаться убежать или совершить какое-то безумство?
«За пределами дворца меня постоянно сопровождают сотни людей. Пробуждающие, солдаты, стражники, жрецы и безжизненные воины. Ты действительно думаешь, что я могу устроить скандал и меня не уведут прежде, чем я успею хоть с кем-то пообщаться?»
– Нет, – признала Сири. – Но надо что-то сделать! Должен быть какой-то выход.
«Я его не вижу. Нам надо сотрудничать со жрецами, а не действовать против них. Возможно, они знают больше о том, почему умирают короли-боги. Они могут нам рассказать – я могу поговорить с ними при помощи художественного письма».
– Нет, – ответила Сири. – Пока нет. Сперва дай мне подумать.
«Хорошо», – написал он и взял еще булочку.
– Сезеброн… – наконец произнесла она. – А как насчет того, чтобы сбежать со мной? В Идрис?
Он задумался и наконец написал: «Возможно. Но это крайняя мера».
– А если я смогу доказать, что жрецы пытаются тебя убить? И если я смогу найти способ выбраться, найти кого-то, кто вывезет нас из дворца и города?
Эта идея явно обеспокоила Сезеброна. Он написал: «Если другого выхода не будет, то я отправлюсь с тобой. Но я не верю, что до такого дойдет».
– Надеюсь, ты прав, – согласилась Сири.
«Но если не прав, – подумала она, – то мы сбежим. Мы рискнем положиться на мою семью, будет война или нет».
