Глава 28

А теперь нужно держаться как можно дальше от всей этой истории, пока она не завершится.

Ла Брава проспал допоздна. На телефонные звонки не отвечал. Когда в коридоре слышались шаги, он замирал. Кто-то дважды стучал в его дверь. Он не выглядывал из окна посмотреть на океан — насмотрелся уже. Перебрал фотографии и пришел к выводу, что все они никудышные: чернобелые, какие-то одинаковые, все персонажи позируют, из кожи вон лезут, чтобы стать персонажами.

— Ты тоже — персонаж, — вслух укорил он себя. Ближе к вечеру — каким долгим показался ему этот день! — в дверь снова постучали. Узнав голос Фрэнни, он отворил.

— Где ты был? — накинулась она на него. — Разве ты не знаешь, что я томлюсь и чахну по тебе?

Он улыбнулся. Это вышло само собой, независимо от его настроения. Он всегда улыбался при виде Фрэнни, с ней не приходилось ничего изображать.

— Что происходит? — потребовала ответа девушка. — К нам снова заявились копы.

Он сказал, что знать ничего не знает. Он не хотел ничего слышать от Фрэнни — с ее слов информация могла оказаться неверной, неполной или неточно истолкованной. Он бы предпочел, чтобы полицейские все уладили, а потом изложили ему все последовательно, в качестве установленных фактов.

— Что-то происходит, — настаивала Фрэнни. — Смерть как хочется знать, что именно. Наконец-то тут что-то зашевелилось. Обычно в таких местах считается событием, если забредет какой-нибудь турист и спросит, где тут «Джой Стоун Крэб».

— Или прибудет почта, — подхватил Ла Брава. — Давай сходим сегодня в «Джой Стоун Крэб», или в «Пиккиоло», или куда захочешь.

Фрэнни вышла, он накинул на себя рубашку с бананами и посмотрелся в зеркало. Симпатичная рубашка. Ла Брава перебрал свои снимки, и на этот раз кое-какие ему понравились, такие честные и лукавые лица, в этом что-то есть.

— А ты ничего, детка, — похвалил он себя.

Кто это сказал?

Какая разница.

Скинул рубашку с бананами, принял душ, побрился, спрыснулся «Аква Велва» — это Морис посоветовал, мол, ему не идет дорогой одеколон, — снова надел рубашку с бананами и прихватил футляр с машинкой. Семь часов вечера. Самое время.

Он поднялся на третий этаж, подошел к номеру Джин, минуя апартаменты Мориса, постучал, подождал— ответа не было. Он вернулся к номеру Мориса.

— Где это ты пропадал? — спросил Морис. Он нарядился в снежно-белую рубашку с длинным воротничком, с черным вязаным галстуком, черный шелковый пиджак висел на спинке стула в столовой.

Джин Шоу в облегающем черном платье, с жемчугами на шее, стояла у бара, смешивая напитки. Она твердила наизусть— это служило фоном:

— Орвис, Диннер Айленд, Неога, Эспаньола, Баннел, Дюпонт, Корона, Фаворита, Харвуд… Уиндл, Ормонд, Фломич… Холи-Хилл, Дайтонабич. Готово. Доехали до Дайтоны.

— Ты пропустила Нейшнл-Гарденз, — упрекнул ее Морис, подмигивая Ла Браве, который так и стоял с машинкой в руках.

Она обернулась.

— А где Нейшнл-Гарденз? — И тут увидела Ла Браву.

— После Харвуда, — напомнил ей Морис. — Смотри, кто пришел.

— Я вижу, кто пришел, — сказала Джин. — Принес мою машинку?

— Садись, устраивайся, — предложил Морис. — Джин, налей ему. Он любит со льдом.

— Я знаю, что он любит, — сказала Джин.

— Ну вот, дело закончено, — сказал Морис — Ты нынче утром разминулся с Торресом. Садись в мое кресло, я разрешаю. Более того, я настаиваю. — Он подождал, пока Ла Брава нехотя не опустился в его шезлонг. Выходит, он тут почетный гость. — У них не очень сходятся концы с концами, поскольку Ричард был убит из пушки кубинца, а кубинец из «магнума» Ричарда, только он был убит после Ричарда. — С этими словами Морис перешел на диван. — Пришлось копам почесать в затылке. Но это их проблемы.

Джин принесла бокалы на серебряном подносе.

— Копы нашли деньги и вернули их нам, — продолжал Морис, — так что, с моей точки зрения, дело завершено.

Джин протянула Ла Браве его бокал, и ему пришлось встретиться с ней взглядом, посмотреть в ее глаза, чересчур мудрые, чересчур знающие.

— Пусть себе копы делают, что хотят, — подытожил Морис.

Джин протянула бокал Морису, который тем временем успел удобно устроиться на диване, села рядом с ним, поставив поднос со своим бокалом на столик для коктейлей. Ла Брава следил, как она закуривает сигарету, как медленно подымает взгляд, выпуская изо рта длинную тонкую струю дыма.

— Нельзя иметь все сразу, — добавил Морис. — Я так и сказал твоему приятелю Торресу, и он со мной согласился. Он получил обоих парней, и хватит с него.

Взгляд Джин скользнул к машинке, стоявшей на полу возле шезлонга, задержался на ней и вновь обратился к лицу Ла Бравы.

— Торрес сказал, они с самого начала думали, что за этим стоит кто-то третий. Но тогда почему же он не забрал деньги? По-видимому, ему пришлось удирать со всех ног, когда он пристрелил кубинца, и не было времени поискать мешок. Знаешь, где был пистолет Ричарда? В туалете. Представляешь, они нашли в туалете еще один пистолет, из которого, как выяснилось, тоже кого-то убили!

— Может, этот третий еще появится и все прояснится, — предположил Ла Брава.

Джин не сводила от него глаз.

— Я сказал копам: довольно с вас и того, что вы получили, — сказал Морис— Этот третий вам, можно сказать, услугу оказал. Подумаешь, концы с концами не сходятся — а когда они сходились? Что касается меня…— Тут он легонько толкнул Джин локтем. — Как это называется у вас в кино?

— Снято, — подсказала Джин.

Он снова подтолкнул ее локтем:

— Скажем ему?

— Почему бы и нет, — откликнулась она.

Морис приподнялся повыше, опираясь на диванные подушки, закинул руки на спинку.

— В общем, прошлой ночью мы решили… мы с Джини решили пожениться. — Он опустил руку на плечо невесте. — Посмотри-ка, он ушам своим не верит. Ну да, мы решили это прошлой ночью, сами понять не можем, как это мы раньше не додумались. Так будет лучше для нас обоих… надоело жить в одиночестве.

Ла Брава промолчал: ему не хотелось произносить дежурные поздравления.

Бывшая звезда экрана, которой давно стукнуло пятьдесят, казалась моложе, намного моложе, сидя рядом с отставным букмекером, с этим жилистым старикашкой, который так и не заметил, что состарился.

— Я позабочусь о ней, — пообещал Морис.

— Я разрешаю ему позаботиться обо мне, — пообещала Джин. И добавила:— Это не кино, Джо. — И еще, все так же глядя на него своими глазищами: — Мори хочет, чтобы ты был у него шафером.

Он не хотел произносить лживые слова или скрывать свои чувства.

Наконец он выдавил из себя:

— Поздравляю!

И улыбнулся им обоим усталой, но вполне любезной улыбкой. В самом деле, почему бы и нет?