Глава 2. Якобы известная Южная Земля
Нет сомнений в том, что Южный континент реально существует и что с каждым днем о нем становится известно все больше и больше. Однако к настоящему исследованию этот факт не имеет никакого отношения и несуществен для него. Южная Земля проложила бы себе путь на карты мира и заняла бы именно то место, которое занимает теперь, даже если бы весь район Антарктики оказался лишенным суши.
Большинство изучаемых здесь географических мифов относительно недавнего происхождения — продукт позднего средневековья или эпохи открытий, но те, что относятся к Неведомой Южной Земле, насчитывают более двух тысячелетий.
Вероятно, слишком смело говорить о том, что древние греки «знали», что Земля круглая. Однако им были известны основания, позволяющие делать такое предположение, и они смогли довольно точно определить ее окружность. Они проводили различие между ge — земным шаром, и oikoumene — известным нам миром, «миром» в том смысле, что он был ареной деятельности человека.
Примерно к началу нашей эры мир, который знали греки и римляне, включал в себя Европу (кроме самого крайнего севера), район Средиземноморья и его островов, побережье Западной Африки примерно до 10° северной широты, север Африки до Сахары, долину Нила (но крайней мере до шестого порога), восточноафриканское побережье, возможно до Кении на юге, Левант и Малую Азию, Черноморское побережье, Аравию и Персию, Центральную Азию до Сырдарьи (Яксарта), Индию и Малаккский полуостров. У них были некоторые сведения об обширности Средней Азии и Китая, который им был известен под названием Серика — страна шелка. Кроме того, были известны некоторые прибрежные острова: на западе Канарские, возможно, острова Мадейра, Британские острова (включая Оркнейские и, возможно, Шетландские) и таинственная земля Ultima Thule (Крайнее Туле), под которой подразумевалась либо Исландия, либо, что более вероятно, Скандинавия (Шетландские острова упоминались также как вероятность); на востоке остров Сокотра, Мальдивские острова, Цейлон, Никобарские и Андаманские острова, остров Суматра и, возможно, некоторые другие острова Индонезийского архипелага. Но представлению античных географов, жара неуклонно увеличивалась по мере продвижения на юг, пока на экваторе не становилась такой сильной, что исключала всякую возможность существования; следовательно, они ничего не знали, по крайней мере официально, об областях, находящихся за пределами экватора, хотя есть данные о том, что экватор несколько раз пересекался еще в античные времена. Зато вопреки утверждениям некоторых энтузиастов нет ни малейших убедительных доказательств того, что римлянам было что-нибудь известно об Америке.
Греко-римские географы были убеждены, что известный им мир составляет не больше четверти поверхности земного шара, но они не могли допустить и мысли, что за его пределами ничего нет. Это противоречило их здравому смыслу и симметрии. К тому же, но их мнению, должны были существовать приблизительно равные массы суши в других четвертях мира, хотя бы ради сохранения физического равновесия, иначе мир опрокинулся бы.
Теперь мы знаем, что Земля удерживается в определенном положении силой гравитационного притяжения других небесных тел и существенна общая масса земного шара, а не ее распределение, и что в межпланетном пространстве нет понятия «верх». Но для того времени аргументация античных ученых была вполне убедительной.
Поскольку была допущена мысль о существовании других стран, нужно было признать и возможность путешествий в них. И этот факт плюс поэтическое воображение, по-видимому, стали источником многих упоминаний в классической литературе о «землях за морем», которые приводятся как доказательство незафиксированного открытия Америки в древности.
В истории науки новые открытия постоянно вытесняют старые концепции, поэтому часто случается так, что в памяти остаются заблуждения ученого, а о важной работе, проделанной им, забывают. Ярким примером этому может служить великий грек из Александрии, астроном и географ Клавдий Птолемей, который в наше время известен широкой публике как автор теории о том, что Солнце и планеты вращаются вокруг Земли. Птолемею была знакома идея о возможном вращении Земли вокруг Солнца, но он отклонил ее из-за недостатка доказательств и поступил по тому времени совершенно правильно. Он был географом, астрономия привлекала его главным образом тем, что положение звезд могло помочь определять местонахождение на Земле. Его главный интерес был направлен на изыскание средств для определения расстояний и местоположений на Земле, и его работа значительно содействовала последующему искусству определения широты и долготы.
Во вступлении я указывал, что до нас не дошли греческие карты. Однако могут быть исключения, например знаменитая карта мира, приписываемая Птолемею. В настоящем своем виде она может быть прослежена только до издания Ульма, опубликованного в 1482 году (хотя, возможно, были издания и более ранние), которое, вероятно, основывалось на более раннем оригинале и потому является наиболее достоверным. На карте этого издания берега как Африки, так и Малайи показаны спускающимися южнее экватора до соединения с Terra Australis (Южной Землей), которая дальше распространяется в обоих направлениях, опоясывая всю южную окраину Земли. Это фактически превращает Индийский океан во внутреннее море, а Африку — в гигантский полуостров Южной Земли.
Птолемей, без сомнения, был знаком с египетско-финикийской экспедицией, которая в VII веке до нашей эры якобы обогнула Африку и доказала, что у нее есть южная оконечность. Но он, вероятно, просто не поверил этому. Геродот, рассказавший о плавании этой экспедиции, тоже этому не верил. Птолемей предпочел принять теорию человека, пользовавшегося большим научным авторитетом, астронома Гиппарха, жившего во II веке до нашей эры, который предполагал, что Африка и Южная Земля соединяются, образуя замкнутое море — Индийский океан, наподобие Средиземного моря. Во времена Гиппарха для подобных представлений были свои причины. Незадолго до этого была открыта земля Тапробан (Цейлон) к югу от Индии, которая могла быть полуостровом Южного континента. Но ко временам Птолемея уже было доказано, что Тапробан — остров. В последующие века такая же судьба неоднократно постигала и другие форпосты Terra Australis, сведения о которых доходили до ученых.
На упомянутой карте Птолемея, если она точно соответствует подлиннику, впервые подробно нанесено изображение Terra Australis Incognita (Неведомая Южная Земля). Другая карта с изображением Южной Земли, дошедшая до нас, была составлена в XII веке арабским географом Идриси для короля Сицилии Рожера II. Во всех практических аспектах Идриси просто следовал схеме Птолемея и, возможно, знал его карту, хотя в его варианте береговая линия Африки, хорошо знакомая арабским морякам, изображена значительно точнее. Теории Птолемея вновь возбудили интерес в Европе только в XIII веке, но картографы средних веков направили свои усилия главным образом на изучение Европы, Азии и Африки, не рискуя углубляться в неведомое. В средневековой Европе мнения по вопросу о том, существует ли вообще такая земля Terra Australis, разделились.
Обычно ошибочно предполагают, что средневековые ученые считали Землю плоской до тех пор, пока Колумб (или какой-нибудь его современник) не выдвинул радикальной идеи о сферичности Земли. Необразованные люди, несомненно, так считали; впрочем, они и сейчас придерживаются того же мнения. На заре средневековья некоторые географы действительно провозгласили, что Земля плоская, но они были византийцами, а не жителями Западной Европы, и их идеи мало повлияли даже на их современников. Аристотель был главным научным авторитетом в культурной среде средневекового общества, общества, для которого вера Аристотеля в округлую форму Земли была сама по себе достаточным доказательством, не говоря уже о подтверждении этого положения многими греческими географами, работы которых были хорошо известны в то время в латинском переводе. Географы, преподававшие в средневековых университетах, основывались на том, что Земля — шар, и символический шар, который императоры Священной Римской империи держали в руках во время торжественных государственных церемоний, рассматривался как символ их власти над всем миром.
Но к этому времени уже понимали, что Terra Australis — не обязательное условие для создания равновесия в мире. В соответствии с христианскими идеями о мире, подкрепленными выдержками из Библии, предполагалось, что всемогущий бог может удержать Землю в равновесии независимо от распределения тяжести. Те средневековые ученые, которые высказывались в пользу существования Terra Australis, основывались на греческих авторитетах. Их противники подкрепляли свои соображения более современными доводами, а именно: ссылались на изобретение компаса. Они утверждали, что, поскольку магнитная игла указывает на север, она, следовательно, притягивается более крупной концентрацией суши в северном полушарии или большим числом звезд на северном небе.
Возникали также и теологические споры, но они больше касались проблемы возможного населения Южной Земли, чем существования самого континента. Если Terra Australis необитаема, к чему было господу богу так расточительно относиться к пространству? (Но тогда разве не расточительство, если все это пространство состоит из одной воды?) Если оно населено, то его обитатели, вероятно, язычники, но как же тогда можно выполнить предписание священных книг «идти в мир и проповедовать Евангелие», ведь на пути туда лежит район экватора? А если бог все же поместил туда людей, не способных искупить свои грехи, то, значит, на нас падает задача проповедовать им, и должен существовать путь туда, который мы еще не нашли.
В течение XV века было доказано, что средневековые ученые правы по крайней мере в своем утверждении, что экватор можно пересечь. Оказалось, что это до смешного просто: взять и переплыть его. Португальский принц Генрих Мореплаватель (который никогда сам не совершал дальних плаваний). развил бурную деятельность по исследованию побережья Африки. Его задачей было открыть источники богатого аллювиального золота Гвинеи и, если возможно, морской путь на Восток, чтобы миновать враждебных мусульман, контролировавших средиземноморский бассейн. Когда португальские моряки осторожно пробирались на юг вдоль побережья Западной Африки, они повсюду находили буйную растительность и обитающих там людей и никаких признаков приближения выжженной безлюдной экваториальной зоны, непригодной для жизни. Наконец в 1472 году экспедиция под командованием Сикейры пересекла экватор без всяких тяжелых последствий.
Шестнадцать лет спустя Бартоломеу Диаш обогнул южную оконечность Африки и к югу от нее не нашел ничего, кроме открытого моря. Таким образом, концепции Птолемея о Южном континенте был нанесен сокрушительный удар.
Это, конечно, еще не доказывало, что не существует континента дальше на Юг. Едва только вера в существование Южного континента, имеющая тысячелетнюю традицию, была подорвана, как возникло новое всеобщее убеждение, что какой-нибудь континент все же существует, на этот раз не математическая абстракция или предмет веры в авторитет классиков, а реальный массив суши, к которому может пристать мореплаватель. Экватор был пересечен, и это могло служить доказательством того, что путешествие туда возможно.
Затем наступил 1492 год и открытие западных стран. Колумб до конца своих дней верил, вернее, не позволял себе разувериться в том, что он действительно достиг Востока, плывя на запад. Но еще до смерти Колумба Америго Веспуччи заявил, что Колумб открыл доселе неведомую землю. Событие это стало широко известно за пределами Испании, а Новый Свет получил имя Америго. Всеобщий эффект был ошеломляющим: открыть так много, столь долго неведомое, и так внезапно и сенсационно! Сколько же еще может быть не открыто? Создавалось впечатление, что Terra Australis уже вырисовывается с полной определенностью. Все-таки мудрые греки, должно быть, были правы, говоря о южной земной массе.
«Введение в космографию» — сочинение Мартина Вальдземюллера, опубликованное во Франции в 1507 году, было тем источником, в котором впервые употребляется название «Америка», однако позднее, в издании 1513 года, Вальдземюллер заменил название «Америка» (использовавшееся только для современной Южной Америки) названием Terra Incognita (Неведомая Земля). Название Terra Australis (Южная Земля), традиционно используемое для обозначения предполагаемого Южного континента, вскоре смешалось с ним, и возникло новое наименование — Terra Australis Incognita (Неведомая Южная Земля), которое присутствовало на картах мира на протяжении всего XVI столетия и значительную часть XVII. Некоторые более оптимистичные картографы предпочитали называть ее Terra Australis Nondum Cognita (Пока Неведомая Южная Земля).
Во время своего третьего плавания в 1502 году, которое увлекло его далеко на юг, Веспуччи установил, что существует юго-юго-западный скос восточной прибрежной полосы Южной Америки, и географы предположили, что аналогичное явление наблюдается также и на западной стороне. Они представили себе, что Южная Америка имеет грубо клинообразную форму, южная оконечность которой омывается морем и окаймлена Южным континентом. Эту концепцию хорошо иллюстрирует карта, опубликованная в Нюрнберге в 1515 году Иоганном Шёнером, на которой за четыре года до плавания Магеллана уже показан пролив. Некоторые историки предполагали, что Шёнер, возможно, располагал какими-то данными, привезенными из более ранних забытых путешествий, но никаких веских причин для подобных предположений нет. Мысль о том, что у Южной Америки есть оконечность, поддерживалась в географических кругах, но принималась не всеми. И именно для того, чтобы найти эту оконечность и, если она существует, обогнуть ее и поискать западный путь в Индию, в 1519 году пустился в путь Магеллан.
Он убедился, что географические условия, несомненно, соответствуют характеристике Шёнера: узкий южный мыс континента, извилистый морской проход, к которому с юга примыкает земля, имеющая, как казалось, значительную протяженность. Ночью вдоль южного берега пролива можно было видеть многочисленные огни. На самом деле это были костры кочующих индейцев, но Магеллан думал, что огни вулканического происхождения, и назвал эту землю Tierга del Fuego (Огненная Земля).
Ни Магеллан, ни его товарищ по плаванию, итальянец Антонио Пигафетта, который вел дневник путешествия и начертил примерную карту пролива, не решились утверждать, что они открыли Неведомую Южную Землю. Но европейские географы сами сделали такое предположение, и Tierrа del Fuego прочно, почти на целое столетие, обосновалась на карте как Terra Australis непосредственно под Южной Америкой. Наконец в 1616 году голландский мореплаватель Вильям Корнелиус Скоутен обогнул Огненную Землю с юга, доказав тем самым, что эта Земля — остров; и дал самому южному его выступу название мыс Горн, по имени своего родного города. К юго-востоку от него он увидел новый берег, названный им Землей Штатов, и решил, что это может быть северный выступ Южного континента, но впоследствии оказалось, что это лишь незначительный островок.
Таким образом, Terra Australis снова пришлось отступить. Между тем вести о ней стали приходить отовсюду. В 1545 году испанский путешественник Иньиго Ортис Ретес обнаружил большой остров к востоку от Молукк. который он из-за его чернокожего населения назвал Новой Гвинеей. Может быть, это северный мыс неизвестной земли? В последующие шестьдесят лет не было никаких причин думать иначе.
В 1567 году из Перу в плавание вышел Альваро де Менданьи де Нейра. Он направлялся на запад, разыскивая какой-либо континент в безграничных просторах Тихого океана, не обязательно Terra Australis. Ему посчастливилось найти острова, которые он назвал Соломоновыми, по-видимому по аналогии с библейским преданием, надеясь на то, что там окажется золото. Путешествие туда, так же как и обратное путешествие, было адски трудным. Только в 1595 году ему удалось предпринять повторное плавание для реализации своего открытия. Но в том же году на пути к Соломоновым островам он умер, и командование экспедицией взял на себя его помощник Педро Эрнандес Кирос. Ему не удалось найти островов, но тем не менее, возвратившись в Европу, он сумел произвести впечатление как на короля Испании Филиппа III, так и на папу Климента VIII своими небылицами об открытиях, которые можно сделать в Тихом океане, и о бесконечном количестве золота и рабов, которые там можно раздобыть. Наконец в 1605 году ему предоставили возможность вновь попытать счастья. Через пару лет он возвратился в Испанию и попытался поразить короля своим фантастическим рассказом о континенте, который он якобы открыл и объявил собственностью испанской короны. Он назвал этот мнимый материк Austrialia del Espiritu Santo (Австралия Святого Духа) и торжественно заложил там город Новый Иерусалим. В соответствии с его версией новый континент был больше Европы, а золота в нем было больше, чем в Перу. На самом же деле он открыл архипелаг Новые Гебриды и Austrialia была лишь одним из его островов. Делал ли он в своем отчете слишком поспешные выводы или это было намеренное желание ввести всех в заблуждение значительностью находки, сейчас определить невозможно. Во всяком случае, его рассказы не имели никаких географических последствий. Испанские власти были достаточно опытными для того, чтобы распознать намерения моряка. Они не поверили Киросу и не предали гласности его доклад, о котором стало известно значительно позднее.
На время своего отсутствия Кирос оставил колонию «Австралия» под присмотром лейтенанта Луиса Ваэса Торреса, но Торрес счел, что его покинули, и вскоре отплыл на Филиппины, бывшие испанским владением. По пути он обогнул с южной стороны Новую Гвинею и доказал, что это остров, но к югу от своего курса увидел новую береговую линию (северный берег Австралии. — Ред.). Эти сведения тоже не имели никаких географических последствий, так как были погребены в архивах Манилы и были вновь обнаружены лишь в XVIII веке. Только после этого пролив между Новой Гвинеей и северной оконечностью полуострова Квинсленд получил название Торресова, так как Торрес был первым из европейцев, оповестившим мир о существовании континента Австралия. Внимание всего мира было снова приковано к этому району лишь в 1616 году, после того как голландец Дирк Хартог обследовал западный берег Австралии.
Период, когда Terra Australis Incognita стала царить на картах в полном блеске, уже начался.
В начале XVI века Неведомая Земля изображалась в виде нечеткой продолговатой фигуры у самого Южного полюса, как, например, на небрежно вычерченной карте 1528 года Пьеро Коппо, где она помещена точно к югу от Африки и названа Isola Pocho Gognita (Малоизвестный остров). Но положение изменилось, когда в 1531 году Оронс Фин, французский математик, начертивший первую французскую карту Франции, создал великолепную карту двух полушарий в полярной проекции и показал в самом выгодном свете широкие просторы Южной Земли с горными вершинами и заливами. Следует признать, что очертания обозначенного им Южного континента, хотя и слишком обширного, поразительно сходны с подлинной береговой линией Антарктики, известной нам теперь. Начиная с этого времени становится все более и более ясным, что Incognita — ошибочное название, так как, судя по картам, об этом мнимо неизвестном континенте уже многое было известно.
Дальше этим континентом занялся Герард Меркатор. Он известен как изобретатель картографической проекции, при которой Земля рассматривается не как сфера, а как цилиндр. Это влечет за собой максимальное искажение расстояний к северу и к югу от экватора, но проекция Меркатора удобна для составления навигационных карт. На своей знаменитой и очень важной карте мира 1569 года Меркатор превратил красивую Terra Australis Фина в огромную неуклюжую фигуру. Если принять Огненную Землю за исходную точку, то можно сказать, что континент показан следующим образом: он огибает оконечность Южной Америки зубчатой береговой линией, затем поднимается к северу, образует вогнутую кривую южнее Африки и опускается к югу, образуя большой залив далеко на юг от Индии. Затем в виде огромного мыса, устремленного к северу, он почти соприкасается с Явой. Следующий, меньший по размеру мыс не доходит до тропика Козерога и переходит в огромный мыс, который достигает южной стороны причудливо вычерченной Новой Гвинеи и постепенно превращается в конус на юге напротив Огненной Земли. За этой картой последовала другая, еще более популярная карта фламандского картографа Ортелия, который обратил на себя всеобщее внимание, создав в 1571 году первый атлас мира. Береговую линию Южного континента Ортелий скопировал с карты Меркатора, но добавил еще больше деталей. Район Огненной Земли был заполнен группой прибрежных островов, которые он назвал Архипелагом островов. Многим из них Ортелий дал названия. Кроме того, он отметил несколько мысов (например, мыс Хозяина, мыс Доброго Знака, мыс Желания) и даже рек (река Островов, Прелестнейшая). К югу от Африки он расположил Страну Попугаев, пометив, что такое название дали ей португальцы. На большом полуострове, простирающемся к северу в сторону Явы, Ортелий поместил три прибрежных района, скопированных у Меркатора под названием Lucach, Beach и Maletur, а также прибрежный остров, названный Java Minor (Малая Ява).
Эти названия по крайней мере поддаются объяснению. Они заимствованы у Марко Поло. Великий венецианец, описывая Китай, говорит о южном районе Locac, где было найдено золото, который он. однако, сам не посетил. Очевидно, он имел в виду какую-то часть Индо-Китая, a Lucach — просто неправильно помещенный Locac. Поло упоминает о Malaiur (Малайе), которую здесь легко узнать под названием Maletur. Под Java Minor вначале, возможно, подразумевалась Суматра, но она была смещена к югу от Java Major (Большой Явы), вероятно, в целях симметрии.
Перенесение азиатских территорий на Южный материк можно объяснить тем, что подобные перемещения названий с одного места на другое были обычным явлением в географии, основанной на догадках; объяснить такие явления мы не можем, а можем лишь отметить их, когда они встречаются. В седьмой главе мы увидим, что то же происходило и в случае с Анианом, еще одним местом, упомянутым Марко Поло.
Архипелаг островов, река Прелестнейшая, различные мысы, Страна Попугаев и прочее были, вероятно, чистым полетом фантазии, хотя Ортелий, несомненно, пользовался каким-то источником.
Так, завоевавшая себе прочное место Малоизвестная Южная Земля заполняла нижнюю часть карты мира на протяжении почти всего следующего столетия.
Как уже упоминалось раньше, Торрес был первым европейцем, сообщившим о том, что он видел побережье Австралии (в 1606 году). Но Дирк Хартог был первым, чей доклад был опубликован (в 1616 году), и потому оказал влияние на географов. По некоторым признакам можно судить, что и раньше было известно о существовании этой страны, по крайней мере португальцам. Некоторые данные свидетельствуют о том, что португальские моряки еще в 1540 году знали о земле, которую они называли Большая Ява, и думали, что это часть Terra Australis. Еще раньше, на карте Йорга Рейнела приблизительно 1510 года, якобы первой португальской карте Индийского океана, появилась двойная линия примерно на месте западного берега Австралии — условный прием, которым пользовались для обозначения берега, замеченного, но не исследованного. Сообщения об этих фактах, возможно, повлияли в некоторой степени на представления о Terra Australis, но не имели никаких практических последствий.
Следующий период — это в известной степени история смелых экспедиций мореплавателей-голландцев. После того как они впервые разглядели берег западной Австралии, они продолжали прилагать все усилия к тому, чтобы его разведать, чего португальцы, как видно, не делали. Во время своих путешествий они останавливались в разных местах побережья, изучая его до тех пор, пока, сложив вместе все полученные сведения, не смогли представить себе в общих чертах линию берега. Одновременно другие голландские моряки проводили разведку тех мест, которые теперь известны как восточное побережье Австралии, а тогда принимались голландцами за южное продолжение Новой Гвинеи (пролив Торреса они принимали за залив). Создавалось впечатление, что Южная Земля наконец найдена; казалось, вырисовываются береговые линии большого полуострова с прибрежными районами Maletur и Beach, хотя и значительно восточнее, чем предполагалось.
К началу 40-х годов XVII столетия голландцы уже обследовали и даже нанесли на карту большую часть западного побережья Австралии. К 1642 году было известно, что к югу от мыса Лёвин берег принимает восточное направление. Возник вопрос, что это — конец суши или начало большого залива? Ван Димен, губернатор голландской Восточной Индии, отправил в плавание капитана Абеля Тасмана, чтобы тот выяснил, является ли Австралия частью Южной Земли.
Тасман поплыл вдоль западного берега до мыса Лёвин, затем к юго-востоку. Долгое время не было видно никакой суши, но наконец он увидел на севере довольно большую землю и, не зная, остров это или полуостров австралийского континента, назвал ее Вандименова Земля (в честь губернатора). На самом деле это был большой остров к югу от Австралии, и англичане позднее переименовали его в Тасманию, в честь первооткрывателя.
Тасман продолжал плыть на юго-восток и приблизительно через 1000 миль обнаружил гористый берег, который назвал Новой Зеландией (это был южный остров этой группы). Затем он возвратился северным курсом, открыв по пути острова Тонга и Фиджи. Проплыв беспрепятственно тысячи миль вокруг Австралии, он доказал, что она не какая-либо часть Южного континента, а отдельная земля. Что касается побережья, названного Новой Зеландией, то это могла быть и часть Terra Australis Incognita, но он не нашел никаких признаков, служащих тому доказательством.
В дальнейшем на протяжении почти целого столетия вопрос о Неведомой Южной Земле не поднимался. Постепенно она исчезла и с карт. Дело было не в том, что ее перестали считать существующей, а в том, что у географов XVII века появилась тенденция наносить на карту только то, что было проверено, а неисследованные районы оставлять незаполненными, не пытаясь заполнять их по догадке. Например, «Новая и весьма точная карта земного шара» Николая Вишера, не датированная, но, вероятно, относящаяся к 1660-м годам, дает очертания Австралии (кроме восточного берега) и южной оконечности Тасмании с достаточной точностью, а также общие очертания известного берега Новой Зеландии, но совершенно не показывает Южной Земли. Антарктическая область в полярной проекции этой карты совершенно пустая, если не считать показанной на ней южной оконечности Южной Америки с островом Огненная Земля.
Девяносто шесть лет прошло со времени путешествия Тасмана. И вот один молодой честолюбивый француз по имени Жан-Батист Буве поддался уговорам французской Ост-Индской компании и отправился в плавание в южные воды не столько ради поиска Terra Australis, сколько для общих, исследований. Буве смело поплыл на юг, в район самой плохой в мире погоды, к знаменитым «ревущим сороковым» широтам. 1 января 1739 года он увидел землю: два мрачных оледенелых пика, неясно вырисовывавшихся на горизонте.
Детали этого события не совсем ясны. Возможно, что Буве увидел за этими пиками остров с отлогим берегом, окутанным туманом. Во всяком случае, ему показалось, что это мыс, за которым находится обширная земля, тянущаяся на юг, и но возвращении во Францию он сообщил об открытии северной оконечности Южного континента. Поскольку он увидел землю 1 января, в день христианского праздника «Обрезания господня», он назвал этот мыс «мысом Обрезания».
Географы отнеслись к этому открытию скептически. В ожидании дальнейших исследований они назвали открытый Буве остров его именем. И два столетия спустя после этой истории, необычной для столь незначительного острова, он все еще носит имя своего первооткрывателя.
Но были люди, поверившие Буве. Один из них — Филипп Бош. В 1754 году он опубликовал эффектную карту, сделанную в южной полярной проекции. На ней показана Terra Australis внушительных размеров, разделенная на две части внутренним морем. Приблизительно в центре этого моря расположен Южный полюс. На той части материка, которая обращена к Африке и Южной Америке, Бош показал мыс Обрезания; часть к югу от Австралии, значительно большая, включает северное побережье Новой Зеландии. На полях дается описание открытия Буве и крупным планом показан мыс его имени.
Эта карта вызвала оживление. Известный натуралист и математик граф де Бюффон публично выразил свое мнение в пользу существования такого континента и даже объявил, что он считает его обитаемым. То же самое вскоре сделал Александр Далримпл, главный гидрограф британской Ост-Индской компании, а позднее Королевского флота.
Различие мнений привело к спору. Но взгляды официального лица, эксперта по океанам и всему тому, что в них таится, приходилось принимать всерьез. Настало время раз и навсегда решить вопрос о Неведомой Южной Земле.
Человек, на которого пал выбор осуществить эту задачу, был знаменитый Джеймс Кук, известный всему миру как капитан Кук, выдающийся исследователь, внесший большой вклад в развитие географической науки.
В 1768 году Королевское общество направило его с группой ученых в южную часть Тихого океана для наблюдения за Венерой в тот момент, когда она будет проходить через диск Солнца. Британские астрономы избрали остров Таити (впервые открытый Киросом в 1605 году во время его второй попытки найти Terra Australis и вновь открытый в 1766 году англичанином Самюэлем Уоллисом) как самый удобный для выполнения намеченной работы. И Кук первый создал популярность Таити. В своих рассказах об этом острове и его народе он нарисовал роскошную картину островов южных морей с перистыми пальмами, спокойными лагунами и влюбчивыми девушками. Кук изучил острова вокруг Таити и назвал их островами Общества в честь Королевского общества, которое его финансировало. Оттуда экспедиция направилась к земле, о которой сообщил Тасман, называемой Новой Зеландией. Было установлено, что это два острова, к югу от которых нет ничего, кроме открытого моря. На обратном пути Кук обошел восточный берег Австралии и нанес его на карту. Таким образом, общие очертания этого района были закартированы (подробно он был изучен в 1822 году, когда Филипп Паркер Кинг завершил обследование берега, начатое Куком).
Проблема Южной Земли приковала к себе внимание Кука, и к 1772 году ему удалось найти средства для организации новой экспедиции, в задачу которой входили тщательные поиски континента. Два его судна— «Резолюшн» и «Адвенчер» — были идеально приспособлены для разведывательных работ. Это были северные угольные суда (угольщики) с небольшой осадкой, очень емкие, маневренные почти в любых водах и легко выволакиваемые на берег, когда их днища требовали очистки. Во время этого плавания Кук исколесил всю южную часть Тихого океана, открыл много островов, включая Новую Каледонию и группу, в настоящее время носящую его имя (острова Кука), но не нашел никакого континента. Три раза он первым из европейцев пересекал Южный полярный круг.
Затем Кук направился на восток вокруг мыса Горн к району Южной Атлантики, где, как сообщал Буве, находится северная оконечность Южного континента. По пути он открыл мрачный субантарктический остров, который назвал Южная Георгия. Комментируя его «дикий и ужасный» облик, Кук добавил, что «если судить о континенте по этому образчику, то Terra Australis не стоило бы открывать». Его долгие поиски земли Буве ни к чему не привели. Туман помешал ему заметить остров, он не нашел никаких следов земли и пришел к выводу, что Буве, возможно, был введен в заблуждение гигантским айсбергом. По возвращении в Англию Кук сообщил, что если какой-нибудь южный континент и существует, то он должен находиться в пределах Южного полярного круга.
Так закончилась эпопея Terra Australis Incognita. То, что последовало за этим, к ней не относится, так как это было уже открытием и изучением реальной Антарктиды. В конце XVIII и начале XIX столетия китобои и охотники за моржами открывали различные острова к югу от Южной Америки: Южно-Оркнейские острова, Южные Шетландские острова, группу Южных Сандвичевых островов — и постепенно подходили к континенту. Невозможно точно определить, кто именно открыл Антарктический континент, так как многие записи мореходов очень туманны. В 1820 году капитан британского военно-морского флота Эдвард Брэнсфилд и шкипер американского зверобойного судна Натаниель Палмер высадились на территории, которая традиционно наносилась на карту как полуостров Антарктика и стала называться на американских картах Землей Палмера, а на английских сохранила название Земля Грейама. Произошел спор по поводу того, кто из них был первым, но, судя по имеющимся данным, Брэнсфилд опередил Палмера на несколько месяцев. Это едва ли имеет какое-либо значение, так как исследования, произведенные во время Международного Геофизического года 1957–1958, доказали, что «полуостров» на самом деле совсем не часть материка, а группа островов, спаянных ледником.
Возможно, что истинная заслуга открытия континента принадлежит Джону Биско, капитану английского зверобойного судна, который в 1831–1832 годах проплыл вокруг континента, присоединил Землю Грейама к английской короне и обнаружил выступ Южного материка, который он назвал Землей Эндерби в честь своих хозяев, лондонской фирмы братьев Эндерби, которая поощряла антарктические исследования попутно с китобойным и тюленьим промыслами. Но все это уже не относится к истории Неведомой Южной Земли, к истории связанных с ней мифов и бесплодных поисков.
Когда я писал эту главу, я еще не прочел книги Чарльза Хэпгуда «Карты древних морских королей». В ней он развивает, и довольно убедительно, ошеломляющую теорию о том, что около десяти тысяч лет назад, до эпохи последнего оледенения, существовала развитая культура мореплавания, благодаря которой весь мир был исследован и закартирован. Он считает, что некоторые из карт этого периода сохранились до сравнительно недавнего времени, были известны отдельным географам и копировались ими; это и объясняет поразительную точность и современность деталей на некоторых древних картах. В частности, Хэпгуд считает, что форма Terra Australis — результат точного исследования побережья Антарктики, проведенного до последнего оледенения. Эта форма сохранилась на протяжении веков на нескольких древних картах, скопированных в увеличенном масштабе Оронсом Фином и другими картографами. Источником, натолкнувшим Хэпгуда на исследования, приведшие к этой теории, была карта Пири Рейса, упоминавшаяся выше. Я не могу не признать, что мне свойственна склонность к романтике, и потому хочу верить гипотезе Хэпгуда. но недостаток данных вынуждает меня к осторожности. Но так или иначе книга, безусловно, заслуживает внимания тех, кто любит карты и географию.
