Кассиопея села за руль, а Хусепе расположился на пассажирском сиденье. Два его помощника устроились сзади. Салазар заранее договорился, что на выходе из аэропорта их будет ждать взятый напрокат автомобиль. Еще в самолете Кассиопея переоделось в темный брючный костюм и удобные туфли и теперь была, так сказать, во всеоружии. Самолет был буквально нашпигован мудреной электроникой, и она еще в полете выяснила все, что ей требовалось, про Солсбери-хаус.

Дом был построен в 20-е годы XX века Карлом и Эдит Уиксами по возвращении из заокеанского путешествия. Супруги горели желанием воссоздать английский аристократический сельский особняк. Они приобрели четырнадцать акров поросшей лесом земли и построили на ней – для себя и четверых своих детей – дом из сорока двух комнат общей площадью в 28 тысяч квадратных футов. Изнутри дом украшали десять тысяч произведений искусства – картины, статуи, гобелены, реликвии, редкие книги, собранные ими во время путешествий. Имелись в доме тюдоровские камины, дубовые панели XV века, потолочные балки из приготовленной к сносу старой английской таверны. Право на владение домом было утрачено ими во время Великой депрессии, после чего особняк сменил нескольких владельцев, пока, наконец, его не выкупил некий фонд. Теперь это был культурный центр, музей, сдававший в аренду часть площадей, и вообще местная достопримечательность. Сейчас здесь экспонировалась передвижная выставка Смитсоновского музея, посвященная Аврааму Линкольну.

Кассиопея загрузила в компьютер брошюру в формате PDF с планом двух открытых для посещения этажей. Выставка занимала Большой зал и гостиную. Оба помещения располагались на первом этаже по соседству друг с другом.

Через Интернет она заказала входной билет, после чего изучила несколько «гугл»-карт на предмет местной географии. Солсбери-хаус располагался в тихом жилом районе, в окружении извилистых улочек и старых домов. Со всех сторон к нему подступали сады и деревья. План Кассиопеи был таков: доставить Хусепе и его помощников в гостиницу, а самой отправиться на выставку. То, что она будет там уже после заката, давало ей дополнительные преимущества: можно хорошенько изучить это место и решить, как лучше провернуть операцию.

– Вряд ли там у них навороченная система безопасности, – сказала она, обращаясь к Хусепе. – Из того, что я прочла, на выставке нет ничего особенно ценного. Лишь несколько исторических артефактов. Думаю, там будет несколько охранников, возможно, даже пара полицейских, но это всё.

– Ты так говоришь, будто уже делала это раньше.

– Я же тебе говорила, что у меня есть кое-какие специальные навыки.

– Могу я спросить, зачем они тебе понадобились?

Правду она ему сказать не могла. Пришлось солгать.

– Для защиты моих деловых интересов. Мне нужно было защитить свой проект. Мы страдали от краж и вандализма. Жизнь научила меня, как самой постоять за себя.

Как же она ненавидела себя за очередную ложь! И когда только все это кончится? Трудно сказать. Особенно учитывая то, что ей предстоит.

Они нашли отель. Хусепе заказал три номера и попрощался с ней.

– Смотри, будь осторожна, – напутствовал он ее.

– Я всегда осторожна.

Люк смотрел перед собой. Последние четыре часа он провел в обществе Коттона Малоуна и сделал вывод, что с момента их встречи в Дании настроение бывшего агента ничуть не изменилось.

Агент ждал его прилета на региональном аэродроме к северу от Де-Мойна. На его глазах откуда-то с небес вынырнул армейский истребитель и вскоре замер в конце короткой взлетно-посадочной полосы. Люку ни разу не доводилось летать на таких самолетах, и он завидовал тем, у кого была такая возможность.

Стефани сказала ему, что Малоун имеет подготовку пилота. Иное дело, что он бросил воздушную карьеру, чтобы стать адвокатом военно-морского флота. Стефани не объяснила, что его к этому подтолкнуло. Но Люк считал, что у Малоуна наверняка имелись серьезные основания. Вряд ли он стал бы делать то, к чему у него не лежит душа.

Они вместе пообедали, после чего съездили взглянуть на Солсбери-хаус, чтобы ознакомиться с планировкой особняка.

– Она выехала на дорогу, – сказал он, глядя, как Кассиопея Витт, высадив Салазара и парочку его подручных, отъехала от отеля и влилась в поток транспорта.

Они с Малоуном ждали ее в аэропорту Де-Мойна, рядом с терминалом для пассажиров частных рейсов.

– Она едет в нужном направлении, – сказал Люк Коттону.

– Ты, главное, держись на расстоянии. У нее зоркий глаз.

В иной ситуации агент наверняка огрызнулся бы, однако придержал язык и вместо этого спросил:

– И что нам делать, если она поедет туда, куда мы думаем?

– Это твоя проблема. Тебя она никогда не видела. Зайдешь внутрь, как любой другой посетитель.

– А ты?

– Я буду тебя подстраховывать и попытаюсь предугадать ее действия. У меня по этой части есть небольшой опыт.

– Стефани приказала добыть часы, чего бы нам это ни стоило.

– Знаю. Мне она сказала то же самое.

Люк обожал элемент непредсказуемости, который присутствует при воплощении в жизнь любого плана. Особый восторг он испытывал, когда все шло как задумано. Как, например, в Монпелье. Кэти Бишоп теперь застряла в Белом доме. Дядя Дэнни сказал, что в Вирджинию она пока не вернется. Музейному начальству скажут, что пока она нужна в Вашингтоне, а ее место останется за ней. Похоже, Кэти это более чем устраивало. Стефани поручила ей внимательно изучить журнал Мэдисона.

Люк выдерживал дистанцию между собой и машиной Кассиопеи, прячась за другими автомобилями. Дорога представляла собой оживленный бульвар, так что хвост она вряд ли заметит.

Кассиопея по-прежнему двигалась в нужном направлении.

– Как только мы въедем в тот квартал, следить за ней станет труднее.

Они уже проделали этот путь, еще до прилета Салазара. Упустить его они не опасались: военным было поручено следить за полетом «Лирджета» над территорией США. Об этом позаботилась Стефани.

Впереди Кассиопея свернула налево – там, где и требовалось.

– Не торопись. Пусть проедет чуть вперед, – приказал Малоун голосом робота. Но Люк и сам уже принял то же решение.

Салазар вошел к себе в номер и закрыл дверь. Оказавшись один, он тотчас опустился на колени и стал молиться, чтобы ему явился ангел. К его облегчению, призрак возник над кроватью: тот же самый кроткий взор, та же исполненная доброты улыбка.

– Я сделал так, как ты велел. Я доверился ей.

– Она тебя не разочарует.

– Сопутствуй ее успеху; я не хочу, чтобы с ней что-то случилось.

– Ей суждено стать плотью твоей, твоей женою. Вместе вы образуете семью, которая будет расти и перенесется на небеса во всей своей полноте. Знай, что так и будет.

Салазар был благодарен ангелу, что тот явился к нему. Это его успокоило. Он хотел поехать вместе с Кассиопеей, однако понял всю мудрость ее осторожного шага. Он не мог рисковать собой. Пока не мог. Умения и независимость Кассиопеи – сейчас самое главное. Но как только угроза минует и пророчество Сиона сбудется, перемены в их отношениях неизбежны. Ибо возглавлять и обеспечивать семью – это долг отца. Матери должны воспитывать детей. Так было заведено в семье его родителей, так будет и в его собственной. Ибо если оба родителя имеют интересы за пределами дома, это пагубно сказывается на детях. Ему же хотелось иметь хороших детей. По крайней мере, одного от Кассиопеи, и еще – от других жен. Их с Кассиопеей возраст – важный фактор, так что другие союзы будут с молодыми женщинами. Хусепе был твердо убежден, что мать-домохозяйка благотворно влияет на успеваемость детей в школе, прививает им правильное отношение к жизни, воспитывает в них трудолюбие, что пригодится им в дальнейшей жизни, а также высокие моральные принципы.

Его дети будут именно такими. До сих пор он не торопился с выбором новой жены. Ибо ошибка дорого стоила бы ему.

Как приятно было слышать такие слова! Но пока Салазар лишь склонил голову и стал молиться об успехе Кассиопеи.