Роуэн расплатился с водителем и вышел из такси у дома номер 9900 по Стоунибрук-драйв. Его уже ждали четверо коллег, каждый из которых представлял один из четырех округов Юты. Пятым представителем штата в Сенате был он. Шестой конгрессмен, тоже сенатор, как и он, не был участником плана, так как шесть лет назад получил сенаторское кресло по чистому везению.

Все пятеро были «святыми», и он среди них – самый старший как в Конгрессе, так и в Церкви. Пальто его было плотно застегнуто на все пуговицы. Впрочем, зябкий утренний воздух скорее бодрил. Эту встречу он созвал по электронной почте, которую разослал рано утром, как только вернулся из библиотеки Конгресса.

Они стояли перед их вашингтонским храмом. Высокое, устремившее к небу шесть позолоченных шпилей здание, облицованное белым алабамским мрамором, высилось в десяти милях к северу от Капитолия посреди пятидесяти двух акров леса. Всякий раз, пролетая над Мэрилендом на самолете, Роуэн с воздуха любовался его грандиозным силуэтом.

Обменявшись приветствиями, они зашагали в направлении пруда с фонтаном, украшавшим главный вход. Роуэн выбрал это место потому, что знал: здесь их никто не увидит, тем более в столь ранний час в пятницу. Сам храм был закрыт на замок, что даже к лучшему. Они поговорят на улице, у стен обиталища Бога, с тем чтобы их слышали все Пророки. Сегодня запланированы заседания Палаты представителей и Сената, однако начнутся они не раньше чем через два часа.

– Мы уже почти у цели, – сказал Роуэн, с трудом сдерживая волнение. – Наконец это началось. Я должен знать, что Солт-Лейк-Сити к этому готов.

– Я уже проверил, – доложил представитель четвертого округа. – Результаты прежние. У нас девяносто пять из ста четырех голосов, как в Палате представителей, так и в Сенате штата. Все они сторонники отделения.

То, что должно произойти, должно быть проделано с максимальной точностью. Юта станет полигоном, на котором произойдет отмена решения суда 1869 года по иску «Техас против Уайта». Битва будет кипеть в Верховном суде США, и не хотелось бы, чтобы ее исход решила какая-нибудь мелкая процессуальная зацепка. Исход же должен быть таким: любой штат имеет право выхода из Союза, и неважно, правильно было проведено голосование по этому вопросу или же нет.

– А губернатор? Какой у него настрой?

– Все отлично, – заверил его представитель второго округа. – Мы с ним все тщательно обсудили. Он уже устал ждать – так же, как и мы.

Роуэн знал, на что тот намекает. Реформы здесь бессильны. Выборы не предлагали реальных альтернатив, и у других партий не было никаких надежд на успех. Мятеж? Революция? Федеральное правительство подавит их в зародыше. Единственным логическим способом достичь своих целей оставалась сецессия. Это кратчайший путь вернуть себе хотя бы некое подобие свободы распоряжаться своей судьбой. И самое главное, это был ненасильственный путь – мирный отказ от политики, которую они считали для себя неприемлемой, а значит, путь вполне американский. В конце концов, разве не им пошли когда-то Отцы-Основатели в своем стремлении освободиться от диктата Англии?

Роуэн посмотрел на грандиозный храм.

Сто шестьдесят тысяч квадратных футов уместилось под этой крышей. Шесть залов для богослужения, четырнадцать залов для заключения брака. Его белые стены символизировали чистоту и просвещение. Некоторые камни были стесаны до толщины в полдюйма и в определенное время дня пропускали внутрь слабый солнечный свет.

Он любил бывать здесь.

– Проект билля уже готов, и его можно подавать в суд, – добавил другой конгрессмен. – Штат Юта требует для себя выхода из состава США, и чтобы сделать этот выход легитимным, необходимо незамедлительно провести референдум, чтобы народ Юты своими голосами подтвердил это требование. Разумеется, будут несогласные, но подавляющее большинство проголосует «за».

К тому же условия выхода вполне разумные.

Актом сецессии будет прописано, что поскольку на территории штата имеется федеральная собственность, главным образом обширные земельные угодья, то за них будет выплачена компенсация. Возможно, некоторые жители Юты не захотят стать гражданами новой страны; им будет дана возможность покинуть ее пределы, возможно даже, с компенсацией за утрату собственности и любые убытки, которые они при этом понесут.

То же самое касается корпораций и фирм, хотя новая страна, Дезерет, предоставит для них деловой и инвестиционный климат куда более благоприятный, чем они имели в США. Кроме того, юной стране, возможно, придется взять на себя свою часть национального долга – в сумме, которая имелась на дату сецессии. Разумеется, эта цифра нуждается в уточнении. С другой стороны, новая страна имеет полное право претендовать на федеральные активы штата Юта, которые в противном случае отойдут оставшимся сорока десяти штатам. Его команда уже досконально изучила соотношение и обнаружила, что активы перевешивают долг, и таким образом Юта имеет полное право требовать свою долю. Разумеется, она может этого не делать, при условии, что федеральное правительство откажется от своих претензий на федеральную собственность на территории штата. И во избежание всяких сомнений, референдум недвусмысленно даст понять, что такова воля большинства людей штата Юта.

Сецессия.

Пройдет ли она гладко? Лично он сомневался в этом. Однако «святые» – большие умельцы составлять планы и воплощать их в жизнь. Они своего непременно добьются.

– Разумеется, – произнес один конгрессмен, – Вашингтон проигнорирует резолюцию и голоса. Вы прекрасно это знаете. Вот тогда-то мы откроем наши козыри.

Безусловно, это будет битва титанов. Одна политическая воля против другой. Некоторое время назад они, не афишируя, провели опрос жителей Юты. Примерно 70 процентов высказались в пользу сецессии. Причем цифра эта не менялась вот уже пять лет. Именно она и позволила перевести вопрос в юридическую плоскость. И вновь большинство законодателей штата поддержали эту идею.

Люди были готовы к выходу из Союза. И все же надо быть готовым к тому, что Соединенные Штаты Америки не отпустят Юту без боя.

– У нас есть план. Юта тотчас перестанет платить по федеральным обязательствам, – сказал один из коллег. – Таким образом, действие федеральных законов тотчас будет приостановлено. Представителям федеральной власти будет предложено покинуть штат. Наша же стратегия такова: как только народ проголосует за сецессию, все мы сложим с себя полномочия конгрессменов. Думаю, увидев всенародную поддержку, даже твой собрат по Сенату перейдет на нашу сторону.

Роуэн улыбнулся. Последние шесть лет он и его коллега почти не разговаривали.

– Это дерзкий шаг. Однако необходимый. Пока все окончательно не разрешится, я поручу Церкви провести с людьми разъяснительную работу.

– Вашингтон не осмелится посылать войска, – сказал другой конгрессмен. – Ему не нужна кровь. Это означало бы крупный международный конфуз.

Это верно. История на их стороне.

В 1989 году всего за несколько недель Болгария, Чехословакия, Восточная Германия, Венгрия и Польша практически бескровно сбросили коммунистические режимы. Советский Союз не рискнул вводить войска. Отказавшись от военного вмешательства, он отпустил своих бывших сателлитов на свободу. Кровь пролилась лишь в Румынии, где обе стороны жаждали помериться силами. США нет смысла занимать жесткую позицию. Введение в Юту федеральных войск ничего не даст.

– Верно, – согласился Роуэн. – Скорее спорный вопрос будет передан в суд.

А это именно то, что им нужно.

США подадут иск против ответчика, которого они по-прежнему будут называть Ютой. Их цель – найти юридическое обоснование невозможности выхода штата из состава США. По всей видимости, аргументация будет следующей: согласно решению, вынесенному по иску «Техас против Уайта», Юта не имеет конституционного права на сецессию. Поскольку штат будет ответчиком по этому иску, согласно статье третьей Конституции США, дело подпадает под юрисдикцию Верховного суда, что, в свою очередь, означает, что дело будет рассмотрено в считаные недели, если не дни. Потому что вряд ли федеральное правительство будет ждать, пока сепаратистские настроения распространятся дальше. Наверняка так и будет.

Техас, Гавайи, Аляска, Вермонт и Монтана наверняка быстро последуют по стопам Юты. Союз затрещит по всем швам.

Что касается его самого, то он бросит в бурлящий котел последний ингредиент. Никому не известное свидетельство. Его будет достаточно, чтобы выиграть юридическое сражение. Ибо кто рискнет оспорить слова самих Отцов-Основателей?

– Адвокаты готовы, – сказал он. – У меня вчера состоялась с ними встреча. Окончательный аргумент почти в моих руках. Это вопрос нескольких дней, если не часов.

Новую уверенность вселила в него бандероль, которую он получил перед тем, как выйти из своей резиденции в Джорджтауне. Это были копии заметок, сделанных рукой Мэдисона. Тот спрятал их у себя в Монпелье. Накануне ночью их обнаружила Стефани Нелл, и каждое слово в них служило подтверждением его правоты: сецессия законна.

В частности, по этому поводу было сказано следующее:

Можно ли выразиться яснее?

Стефани Нелл обещала ему оригинал тайного протокола в обмен на гарантии, что у его ведомства интереса к ней больше нет. Верно, они ему пригодятся, но куда более важен сам документ, подписанный в субботу в далеком сентябре 1787 года. К счастью, ответ на этот вопрос был в руках его Церкви, а не федеральной администрации.

Роуэн вновь бросил взгляд на величественный храм – первый из возведенных «святыми» на Восточном побережье США. Первый после храма в Солт-Лейк-Сити, увенчанный шестью шпилями. Самый высокий в мире. Один из пяти, на котором запечатлен ангел Мороний, держащий золотые таблички.

Семь его этажей олицетворяли шесть дней творения и седьмой день отдыха. Его прекрасные витражные окна, вознесшиеся вверх на всю высоту башен, играли красными, оранжевыми, голубыми и пурпурными бликами, олицетворяя непрерывное восхождения к божеству. Как это символично, особенно учитывая то, что скоро произойдет!

– Мы изменим весь мир, – произнес сенатор.

Его коллеги, похоже, были довольны.

– Мы доведем до конца то, что в свое время не успели сделать Джозеф Смит, Бригам Янг и другие пионеры. – Роуэн на минуту умолк. – Мы наконец обретем независимость.