Глава 12

Вернув телефон в сумку, я призадумалась и вскоре поняла, как надо действовать. Большинство великих полководцев выигрывало сражение, используя хитрость, нам с Антоном стоит последовать их примеру.

– Ты должна потребовать свое, – донеслось вдруг до меня сердитое сопрано.

Я обернулась. Никого. Отдел был пуст.

– Сама проживу, – заявила другая женщина.

– Не о тебе речь, о Юле, – возразила первая. – Алиса, вам с дочкой деньги нужны.

– Обойдемся, – огрызнулась вторая. – Тетя Клава, не лезьте куда вас не просят. Это моя жизнь.

Я посмотрела на коробки со средством для стирки и заметила: у стеллажа нет задней стенки, с обратной стороны тоже полки, на них стоят какие-то пачки, в просвет между товарами видно двух продавщиц: молодую и предпенсионного возраста.

– Жизнь была твоей, пока ты дочь не родила, – парировала умудренная опытом Клавдия, – а теперь надо о ребенке заботиться – кормить, поить, одевать, учить. Детки дорогое удовольствие.

– Я своим родителям дешево обошлась, – возразила Алиса.

– Хочешь, чтобы у Юлечки было такое же детство? – спросила вторая продавщица. – Чтобы на обед она ела грязную морковку с чужого огорода, как когда-то ты, потому что вечно пьяные Макины-старшие грядок отродясь не копали? И пусть Юленька тоже зимой в парусиновых тапках бегает? Ну-ка вспомни, как тебе соседи Христа ради валенки давали, вещи своих детей.

– Я не пью, как мои родители, – насупилась Алиса, – в доме чисто, уютно, еда всегда есть, у Юлечки своя комната с игрушками-книжками. Дочка ходит в коммерческий садик, английским занимается, музыкой.

– Сколько ты тут зарабатываешь? – полюбопытствовала Клава.

– Когда как, в среднем тысяч двадцать пять.

– А за детсад сколько уходит?

– Тридцатка.

– Ого! Ничего себе!

– Зато там пятиразовое питание, уроки хореографии, иностранного языка, подготовка к школе, всякие экскурсии на собственном автобусе, – перечислила молодая мать. – В субботу, например, детей возили в Третьяковскую галерею. А через неделю запланировано посещение музыкального театра. Стоимость билетов и проведение культурных мероприятий в оплату садика входят. Конечно, в муниципальном саду надо в месяц всего тысячу отдать, но там сорок деток на одну воспитательницу, за все занятия дополнительно отсчитай, еда как в самолете, а контингент – бог знает кто, по-русски почти не говорят. В нашем же саду свежие булочки на полдник кондитер печет, овощи-фрукты круглый год.

– Где ж ты деньги берешь?

– Разве не знаешь, тетя Клава? – удивилась Алиса. – Алименты получаю, очень приличные, на все хватает. И всегда могу еще попросить, отказа не будет.

Вторая продавщица спросила:

– Кто отец Юли?

– Я обещала никогда не открывать тайну, – промямлила девушка.

– Включи мозг! Сейчас мужик платит тебе неофициально. А если перестанет? Не будет денег – Юляша не сможет посещать хороший садик, вкусных булочек ей больше не есть, английским не заниматься, а спать после обеда придется на надувном матрасе в компании детей, родители которых невесть откуда сюда понаехали, – продолжала Клавдия.

– Он будет давать нужную сумму.

– А вдруг нет? Сделай анализ ДНК.

– Ну…

– Тайком можно. Возьми его чашку.

– Мы больше не встречаемся. И я не хочу.

– Тьфу, дура! Ребенка пожалей. И себя. На твой оклад туфли, в которых ты стоишь, не приобрести, – жестко сказала Клава, – живо в оборванку превратишься. Коммуналку заплатишь, харчи купишь, и что останется? Юля привыкла часто новые игрушки получать, но подарки ей только на Новый год доставаться будут, если твой бывший любовник кошелек закроет.

– Если я официально на алименты подам, меня весь город обсуждать будет, – испугалась Алиса. – Знаешь ведь какой у нас народ, дерьмом измажут, мне потом никогда замуж не выйти.

– Думаешь, сейчас не судачат? – засмеялась Клавдия. – Только ленивый промолчал, все остальные исчесались от любопытства, от кого Алиса Королева в юные годы девочку родила?

– Да отвали ты от меня! – зашипела Алиса.

– Я тебе добра желаю.

– Ага, так я и поверила! Просто охота вынюхать, кто отец Юленьки.

– Нет, я боюсь, что ты нищей станешь. Помощь свою предлагаю. Если сама не можешь любовника к стенке прижать, я могу это сделать. Только скажи, кто он.

– Пошла ты… – выругалась Алиса. – Нет, имени его не открою. Но скажу: я кое-что скоро сделаю и стану богаче всех. Вот так! Юлечке денег достанется столько, сколько тебе, ворона любопытная, даже и не представить.

– А что ж такое ты делать собралась? – с жарким любопытством осведомилась пожилая продавщица. – Опять дурость затеяла? Лучше скажи мне.

– Ни-ког-да! – по слогам произнесла Алиса. – Увидишь, как мы с Юляшей заживем, и ты вместе со своей дочкой, которую до сих пор никто ни разу замуж не взял, сдохнешь от зависти. Мне столько бабла отсыплют…

Рядом раздался громоподобный голос.

– А вот и «Буратино»! – объявил Степан, подходя ко мне. – Взял сразу шесть двухлитровых бутылок. Хватит?

– За глаза, – кивнула я. – Теперь нужна шерсть черного кота. Пошли в зоомагазин.

– Думаешь, там знают, где его найти? – озаботился Степан.

Я ожидала этого вопроса и приготовила на него соответствующий ответ.

– Городок невелик, сомневаюсь, что в нем есть ветеринарная клиника, и серьезно заболевшее животное хозяева наверняка в Москву повезут, благо недалеко. А со всякой ерундой пойдут в зоомагазин – там, как правило, работают те, кто умеет оказывать первую помощь. Продавцы небось знают всех местных кошаков, расспросим их, вдруг найдем нашего. Если нет, предпримем масштабные поиски. О! Смотри, тут у входа какое-то объявление висит.

– «В нашей торговой точке открыт кабинет Айболита, – зачитал Богатов. – Консультации каждый день с шестнадцати до двадцати. Стрижка когтей, чистка ушей, подбор кормов, советы по воспитанию…» Мама Даша, ты, как всегда, права оказалась. Ну, пойдем скорей…

Я решила, что Степану лучше не присутствовать при моей беседе с ветеринаром, и сделала попытку избавиться от «сыночка».

– Степонька, не хочешь покурить? Выйди на улицу, я подожду тебя здесь. И пожалуйста, перестань наконец звать меня «мамой Дашей»!

– Ангел Даша! – изумился Богатов. – Мамочка всегда не одобряла мою любовь к табаку, а ты вдруг отправляешь меня курить.

Я поняла, что совершила оплошность, и попыталась ее исправить.

– Курить? Не могла это предложить. Табак – яд!

– Но ты сказала… – начал Степан.

– «Степонька, не хочешь покутить», – перебила я, – ты не расслышал.

– Покутить? – повторил Богатов.

– Да, – кивнула я, – купить себе что-нибудь.

– На улице?

– Там палатки стоят, – нашлась я, – с булочками, мороженым.

Степа заморгал.

– Ангел Даша! Моя мама всегда твердила: «На улице жрут только бродячие собаки».

Я изобразила недовольство.

– Вот всегда ты перебиваешь, и смысл сказанного искажается. Палатки с булками, мороженым, рубашками. Вдруг тебе какая-то сорочка понравится?

– Сильно сомневаюсь, что там найдется подходящая, на меня только Маркони хорошо садится. И не до шмоток мне сейчас, – входя в зоолавку, бросил на ходу Богатов.

Засчитав себе сокрушительное поражение, я поторопилась за ним и увидела за прилавком девочку лет восемнадцати в майке-алкоголичке. На ее теле не наблюдалось ни одного кусочка чистой кожи – продавщица была вся покрыта разноцветными татуировками. Волосы она сбрила, в одну ноздрю воткнула болт. Челюсти красавицы мерно пережевывали жвачку, чавкая, она говорила по телефону:

– Да ты че? А он че? Она че? Ваще! Угар! А Петяха че?

Стало понятно, что договориться с ней будет непросто.

– Пойди посмотри, какие животные продаются в магазине, – попросила я Степана. И только когда тот отошел подальше, обратилась к девушке: – Подскажите, где кабинет врача?

Очаровательное создание в очередной раз причмокнуло жвачкой и уставилось на меня.

– Че?

– Хочу поговорить с ветеринаром, – уточнила я.

Продавщица показала пальцем на дверь в стене.

– Там.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Не за что, – неожиданно любезно произнесла любительница татушек.

Я постучала в створку, потом приоткрыла ее.

– Кто-то заболел? – спросила женщина в синем халате. – Здравствуйте, я Елена Васильевна. Помогу, чем могу.

Я села на стул.

– Пожалуйста, выслушайте меня. Очень нужна ваша помощь. Мне требуется шерсть с хвоста черного кота, который сидит в тюрьме и питается желтыми желтожабиками.

Елена Васильевна взяла со стола очки и нацепила их на нос.

– Вы живете не у нас?

– В Москве, – уточнила я, – сейчас в гостях у Шкодиных.

– Ага, понятно, – кивнула ветеринар. – К сожалению, у нас подобного товара нет.

Я попыталась продолжить.

– Не успела объяснить суть… На самом деле я хочу вас попросить об услуге. Естественно, заплачу сколько скажете…

– Лучше вам проехать в Осипово, где расположена колония для заключенных, – перебила меня ветеринар. – Уверена, в ней живут и коты. А желтожабиков там – море.

Я не поверила своим ушам.

– Вы знаете об этом земноводном?

Врач несколько раз кашлянула и быстро заговорила:

– Естественно. Обучалась в ветеринарной академии, прекрасно изучила всех представителей фауны. Желтожабик одна из «ветвей» зеленой лягушки. Встречается очень редко. В Московской области живет только в Осипове. Вам туда надо. Наловите их армию. Коты из тюрьмы, то есть из колонии, постоянно ими питаются. Я местного начальника знаю, он в мой кабинет регулярно звонит, спрашивает: «Елена Васильевна, чего мне с Барсиками делать? Жрут желтожабиков и плодятся, как мухи».

Меня охватила детская радость. Правильно говорят – никогда не надо унывать. А ведь еще десять минут назад мы с Антоном ломали голову над тем, как найти состав зелья. Вообще-то я хотела попросить врача соврать Степану, что у нее есть такой кот, но оказалось, что кошак на самом деле есть.

Я спросила:

– А про красномордую панку вы, случайно, не слышали? Мне нужно ее яйцо.

– Милейшая птичка, кха, кха, кха… – кивнула врач, снова покашливая, – очаровательная. Тоже гнездится в Осипове.

– Я думала, панка – это зверушка, – призналась я, – в перечне покупок написано про логово, а пернатые вьют гнезда.

– Кха, кха, кха… Все правильно. Логово – это название реки, на берегу которой живет нужная вам особь, – уточнила Елена Васильевна. – Кха, кха, кха… Скорее езжайте в Осипово. Советую прямо сейчас туда поспешить. Завтра обещают ливневые дожди, панка покинет гнездовье. Осень пришла, она в это время года улетает в Тунис. Яйца с собой забирает, все до единого. Если сегодня их не возьмете, придется ждать до будущего года.

Я хотела спросить: как же птичка переносит яички? Рук у нее нет, крыльями овальные предметы не удержать, да и заняты они во время перелета на юг. Клювом тоже ничего не уцепить… Но тут из глубины магазина раздался вопль:

– Ангел Даша! Ангел Даша!

Крик приближался, дверь кабинета распахнулась и впустила Степана.

– Нашел! Кот сидит в клетке, а это как тюрьма. Он черный. Шерсти – море, одеяло набить можно, – доложил бизнесмен.

– Прекрасно, – сказала я. – И где кот?

Степан стукнул кулаком по столу.

– Доктор, в магазине есть черный кот. Он желтожабиков жрет?

– Стаями, – сказала Елена Васильевна, – специально для Тимофея их из Осипова возим.

– Правда? – усомнился вдруг Богатов.

Елена Васильевна откашлялась.

– Я врач высшей категории. Не способна лгать. Вот, могу показать… – Ветеринар открыла ящик стола, вынула оттуда небольшую коробочку и откинула крышку. – Желтожабики.

– Чего только на свете не бывает! – восхитился Степан.

– Я думала, они большие, как лягушки, – пробормотала я, – а тут мелочь, похожая на рачков.

– Все, что высушено, становится крохотным, – резонно заметила врач. – Абрикос крупный, а курага как выглядит? Поторопитесь в Осипово!

Степан хлопнул в ладоши.

– Эй, кто-нибудь! Мы покупаем кота.

В кабинет всунулась взлохмаченная голова.

– Когти собачке пострижете?

– Конечно, – защебетала доктор. – Как здорово, что вы пришли! Отлично! Прекрасно! Счастлива вам помочь! Да я вам сейчас бесплатно услугу окажу! У нас акция! А вы, господа, ступайте в торговый зал, там Маргарита котика на выдачу оформит. Я этим не занимаюсь. Идите, идите, а потом – в Осипово, в Осипово по-быстрому. Прямо сейчас в Осипово…