– Мне кажется, – начал Иванов, – что ваша проблема не является безнадежной…

Правда, как решить эту проблему, Иванов даже и близко не подозревал. Он надеялся на очень полезное качество, присущее всем его соплеменникам: говорить о чем-то, ничего в этом не понимая. Собственно, в кабаке только так и общались… Да и на трезвую голову его соплеменники знали, как известно, все лучше всех. Чтобы быть специалистом в каком-то вопросе, не обязательно думать. Не обязательно даже иметь мозг. Просто говори с умным видом.

– Вам нужно, – продолжал Иванов, – э-э-э…

– Ну, говорите! – нетерпеливо сказал Спаталихрон.

– Поставить перед собой какую-то фантастическую, недосягаемую цель!

– Какую это? – спросил Спаталихрон, скрестив руки на груди.

– Как, например, на счет того, чтобы изучить все тайны Вселенной? – предложил Иванов, вспоминая одного учителя физики, любившего порассуждать за рюмкой об образовании. – Ведь Вселенная – безгранична, и в ней столько тайн и загадок!

– А, ну это уже прочитанная страница, – ответил Спаталихрон. – Я, если вы не забыли, бог. Я и так знаю все тайны, правда, некоторые и подзабыл уже по причине того, что они не очень важны… Да и вообще, процесс познания – скука несусветная. Да и смысл какой? Я как бог, знающий все, авторитетно заявляю: знать все бессмысленно. Знать нужно только то, что надо.

– А как на счет того, чтобы стать художником? – предложил Иванов, вспомнив, что бог увлекается фотографией.

– Я и через это прошел. Я овладел всеми стилями. Сейчас, знаете ли, с искусством все плохо. Слышали про «Дырку от бублика»?

– Даже видел! – сказал Иванов.

Семь минут? Или шесть?

– Короче, теоретики говорят, что произошла смерть искусства.

– А как на счет литературы?

– Аналогично. Все формы уже созданы, все стили – придуманы. Ничего нового нет. Остается лишь придумывать новое сочетание уже известных форм и стилей. Но в этом нет ничего нового! Смерть поэзии и прозы.

– Вы, я вижу, любите фотографировать…

– И что? Это так, хобби, временное увлечение, здесь ничего нового не создашь. Причем у меня самый совершенный фотоаппарат, который только можно придумать.

Минут пять, не больше!

– Хм… Ну хорошо, – пробормотал Иванов. – А почему бы вам не сделаться завоевателем?

– Какой смысл что-то завоевывать, если у меня и так, в принципе, все есть? – возразил Спаталихрон. – Другие миры мне не нужны – мне и своего с головой хватает. Здесь я могу все. Да и какая мне польза от чужих миров, если я не знаю, что делать со своим?

– Да-а-а-а… – протянул Иванов, чувствуя, как его охватывает отчаяние. – Тут думать и думать…

– А то! Я размышлял над этим триллионы лет, и даже немного больше! – сказал Спаталихрон. – Думал, искал, а находил только себя!

Иванов искренне пожалел бы Спаталихрона, если бы у него было на это время. Но его собственное положение казалось уже безнадежным. Сколько там еще? Минуты три?

Вдруг Иванов вспомнил замысловатое выражение, которое как-то услышал от одного местного философа. Естественно, философ тогда был пьян, как и Иванов, но выражение, доселе покоившееся где-то в глубинах бессознательного, неожиданно всплыло в сознании.

– Придумал! – воскликнул он. – Вам нужно утвердить свое бытие в бытии другого!

– Продолжайте! – сказал Спаталихрон.

– Мы установили, что вы, бог в полном смысле этого слова, хотите найти какой-то смысл в жизни. Уже сам факт того, что вы хотите найти предназначение, цель своего существования, говорит, что вы чувствуете себя неполноценным. Вы ощущаете пробел, который хотите заполнить. Поэтому надо пересмотреть понимание вашей природы. Хоть вы и всемогущий, но лишь в рамках этого мира. Вы совершенны и абсолютны, но при этом вы не являетесь совершенством и абсолютом, потому что испытываете одиночество. Поэтому вам нужно найти выход к внешнему, к тому, чем вы не являетесь.

– Отлично! – похвалил Спаталихрон. – Вам нужно стать богословом!

– Спасибо, я стараюсь, – сказал Иванов. – Но тут возникает проблема: чтобы выйти к другому, вам нужно перестать быть самим собой. Пока вы замкнуты сами в себе – вы бог, но когда вы выходите за пределы своего мира, вы теряете свою божественность, правда, оставаясь при этом богом. В какой-то мере верно то, что для того, чтобы выйти к другому, надо стать им. А, значит, отречься от себя.

– Стоп! Вы еще скажите, что мне надо стать человеком! Напоминаю, что богословские размышления меня уже один раз вывели из себя, – сказал гневно Спаталихрон. – Лучше предлагайте что-то конкретное и не столь аферистическое! Если ваше предложение меня не удовлетворит, вы умрете через… 76 секунд.

Иванов призадумался. Но ответ пришел тут же…

– Уважаемый бог, – сказал отважно Иванов. – У меня есть решение, как раз подходящее для вас, так выслушайте же!

– Действительно есть? – строго спросил Спаталихрон. – Правда? На самом деле? Страх не влияет на ваши слова?

– Страх влияет лишь постольку, – ответил Иванов, – поскольку помогает решить вашу проблему.

– Прекрасно! – оживился Спаталихрон. – Продолжайте! Я так волнуюсь.

– Хотел бы, но не смогу, – сказал Иванов. – Невозможно все окончательно объяснить, поскольку вы убьете меня через пятьдесят секунд!

– Я? Вы думаете, что я хочу убить вас? О боже, то есть я! Нет, нет и еще раз нет. Ваша смерть придет извне. Я к ней не имею никакого отношения. Кстати, у вас осталось только пятнадцать секунд.

– Вряд ли хватит, – сказал Иванов.

– Конечно, не слишком много! Но это мой мир, и я здесь главный, поэтому управляю всем, в том числе пространством и временем, – Спаталихрон щелкнул пальцами. – Я вмешался в пространственно-временной континуум как раз на пятой секунде до вашей гибели. Для бога это проще простого. Ваши пять секунд будут потом оплачены двумя с половиной миллионами лет моего локального времени. Мне не жалко, ведь у меня в запасе целая вечность! Достаточно?

– Вы очень щедры, – сказал Иванов. – Два с половиной миллиона лет должно хватить на все.

– Не надо благодарности. Мне это ничего не стоит. Теперь расскажите, что у вас на уме!

– Хорошо! – Иванов набрал в грудь побольше воздуха. – Решение вашей проблемы вытекает из самой проблемы. Понимаете, добро вытекает из зла, а зло – из добра. А решение – из проблемы. Иначе и быть не может.

– Не может? – переспросил Спаталихрон.

– Конечно, не может, – твердо сказал Иванов.

– Ладно. Примем это за исходную позицию. Слушаю дальше!

– Рассмотрим ваше положение конкретней, – продолжал Иванов. – Вы – бог, но только в этом мире. Вы, если это вас не оскорбит, заложник своего собственного всемогущества и своего мира. Но в других мирах ваши таланты бесполезны, а здесь кроме вас никто не приживается.

– Вы все точно выразили! – воскликнул Спаталихрон. – Но где же решение проблемы?

Иванов еще раз глубоко вздохнул.

– Вы слышали про социальные сети? У вас тут, насколько я понимаю, очень популярна одна из них, называется «ВГалактике»…

– «ВГалактике»… – потирая подбородок, сказал задумчиво Спаталихрон. – Что-то припоминаю… Да, точно помню! И чем мне это поможет?

– Вы можете зарегистрироваться в ней, создать свою страницу, заполнить анкету и общаться с другими пользователями, не покидая своего мира. Вы сможете делиться своими фотографиями, селфи, видеозаписями тех чудес, которые сотворите, с миллионами существ…

– Селфи?

– Ну да! Это значит: фотография себя, сделанная самим собой.

– О, ну это я могу!

– Вы еще сможете фотографировать свою еду и выставлять ее на всеобщее обозрение!

– Но я не нуждаюсь в еде!

– А вам не надо нуждаться! Вам надо ее просто фотографировать…

– Понимаю. В этом что-то есть!

– Вы сможете вести блог.

– Что это?

– Это такой виртуальный дневник. Вы сможете писать там все, что угодно…

– А что другие там пишут?

– Разное. Как, например, сходили в туалет и сделали пи-пи или ка-ка, как поранили палец, болит голова или нет…

– То, что надо!

– А еще вам будут ставить лайки!

– А это что?

– Это когда вами восхищаются и вас поддерживают. Лайк – символ такой поддержки, одобрения, принятия, восхищения…

– То, что надо! А то я уже боялся, что мне надо будет становиться человеком и влачить это жалкое существование… Что нужно для того, чтобы попасть в эту вашу социальную сеть?

– Сотворите какое-нибудь устройство – компьютер или смартфон, и вы без проблем зайдете в социальную сеть. Еще не забудьте про селфи-палку!

Иванов подробно объяснил суть этого крайне полезного изобретения.

Спаталихрон тут же сотворил смартфон, естественно, самой последней модели, которую планировалось только выпускать через несколько лет. Тут же из воздуха материализовалось удобное кожаное кресло. Он присел и с головой погрузился в соцсеть, бегая пальцами по экранной клавиатуре.

– Кхе, кхе… – неловко кашлянул Иванов, напоминая о себе. Спаталихрон не отреагировал, листая новости большим пальцем.

– Эй, боженька! – тихо позвал Иванов.

– Потом! Не сейчас! – коротко ответил Спаталихрон.

– Уважаемый бог! – снова позвал Иванов. – Помогите теперь мне вернуться домой!

Спаталихрон вдруг исчез вместе с креслом и любыми другими следами своего присутствия, оставив Иванова с раскрытым ртом. Но не прошло и нескольких секунд, как он вновь появился перед землянином.

– Я подумал, что от вас все равно не отвертеться! – сказал он раздраженно. – Поэтому потрачу несколько минут своего драгоценного времени, чтобы избавиться от вашего назойливого присутствия. Я бы дематериализовал вас, но я великодушен, тем более мне свойственна благодарность, ведь вы мне помогли. Поэтому давайте быстро перейдем к вашей ничтожной проблеме, а потом убирайтесь! Мне нужно как можно быстрей вернуться в сеть.

– Но моя проблема в том и состоит – мне надо убраться, – сказал Иванов. – Я хочу вернуться домой на свою родную планету.

– Я в курсе дела, – сказал Спаталихрон. – Благодаря тому, что я бог, причем всемогущий, я знаю о вашей проблеме больше, чем вы. Вы хотите попасть домой…

– Именно так!

– Не перебивайте. Я же сказал, что знаю больше, чем вы. Так вот, вы не понимаете, что ваша проблема состоит в первую очередь не в том, чтобы попасть домой, а в том, чтобы определить, где этот самый дом находится. А уже потом найти способ, как попасть на родную планету. Сначала вам нужно узнать все координаты, которые находятся в плоскостях «Куда», «Когда» и «Какая», и потом уже отыскать способ возвращения. Кроме того, насколько я понимаю, попасть вы хотите, если говорить неточно, примерно в том же положении, в котором сейчас пребываете. Даже если бы это было все…

– А есть еще что-то? – перебил Иванов.

– Сущая мелочь! – ответил небрежно Спаталихрон. – Речь идет о смерти, которая преследует вас по пятам.

– Боже мой! – выдохнул Иванов.

– Да тут я, тут! – сказал Спаталихрон.

У Иванова задрожали колени, и Спаталихрон заботливо сотворил для него пластиковый стульчик, такой же, как и в любимом кабаке Иванова, а также пластиковый столик, на котором стоял пластиковый стаканчик, в котором до краев была налита противная водка, причем теплая. Иванов опрокинул стакан в себя.

– Сойдет? – спросил Спаталихрон.

– То, что надо! – ответил Иванов, оторвав нос от подмышки, запах которой был призван сотворить тот же эффект, что и закуска, которой не было.

– Теперь сосредоточьтесь. Я объясню все очень быстро и как можно короче, потому что ваш ум все равно не может ухватить полную картину, а у меня нет желания все это растягивать. Тем более, что времени у вас не так много.

– Но вы же растянули пять секунд на два с лишним миллиона лет, – напомнил Иванов.

– Время – штука очень сложная, – сказал Спаталихрон. – Оно идет то медленней, то быстрей. Тут есть своего рода непредсказуемость. Так вышло, что вы израсходовали уже почти два миллиона, а остальные тратятся очень быстро.

– Ну ладно, – сказал Иванов, откинувшись на спинку стульчика. – Объясняйте!

– Начнем с того, – начал Спаталихрон, – что постараемся понять природу той неизбежной смерти, которая идет за вами по пятам.

Иванов попросил сотворить еще один стакан такой же противной водки и приготовился слушать…