Глава 2

Когда я присаживаюсь напротив, Дейзи бросает на меня взгляд и тут же отворачивается, отвлекшись на группу парней, которые продираются сквозь паб к единственному свободному столику возле сортиров. Одним из последних идет невысокий темноволосый крепыш с намечающимся брюшком, который вдруг останавливается, пихает своего соседа в бок, тот оборачивается в нашу сторону и игриво кивает. Дейзи отшивает его движением одних лишь бровей, после чего наконец глядит мне в лицо по-настоящему.

– Пей давай! – повышает она голос поверх шума, подкрепляя слова жестом и показывая на стопарик. – Еще наговоримся.

– Я тоже рада тебя видеть.

Я не стала уточнять или там пробовать на запах, чего она мне подсовывает. Просто опрокинула махом и потянулась к бокалу с белым сухим, который Дейзи придвинула в мою сторону. А я даже вкус вина не могу почувствовать после сильнейшей анисовой отдушки.

– Ты в порядке, голуба моя?

Я мотаю головой, торопливо делая еще один глоток.

– А-а, понимаю-понимаю… Опять Вонючка Джефф нахамил?

– Угу.

– Сто раз тебе говорено: увольняйся.

– Легко сказать, «увольняйся»!

– А сделать еще проще. Эх ты… – Она обеими руками взбивает волосы и, непокорно дернув головой, забрасывает за спину всю гриву, отчего та каскадом струится по плечам. – Распечатываешь на компьютере заявление «по собственному», суешь его боссу в рыльце и гордо удаляешься. Можно с выставленным средним пальцем, хотя это не обязательно.

Пробираясь мимо, какой-то мужик с двумя пинтами в руках бедром задевает спинку моего стула. Лагер выплескивается у него из кружки прямиком мне на левое плечо.

– Извините, – машинально говорю я, а он даже не обращает внимания, так и прет себе туда, где его поджидают дружки.

Дейзи выразительно закатывает глаза.

– Заканчивай уже.

– Ты о чем? – строит она невинное личико.

– Хватит корчить такие рожи. Мне за ним что теперь, погнаться?

– А вот я бы такого не потерпела!

– Да уж конечно.

Она дергает плечом.

– Ну милочка моя, если не можешь сама, дай хоть кому-то за себя заступиться. Хочешь, я потолкую с этим твоим Вонючкой? Нет, я серьезно. Ты же меня знаешь.

Блеет мобильник, и Дейзи затыкает ему рот обгрызенным ногтем. Умелая обводка на глазах, белокурая шевелюра расчесана безупречно, аж лоснится, зато на пальчиках-то живого места не сыскать, да и маникюр сыплется. Скажем так: ее ногти – единственная заметная зазубрина в идеально отполированном доспехе. Она ловит мой внимательный взгляд и торопливо прячет пальцы в кулаках, для верности сунув их под столешницу.

– Эмма! Он – хам и сволочь натурального розлива. Он же с первого дня тебе продохнуть не дает, вечно цепляется!

– А то я сама не знаю. Только ходят слухи, что ему вот-вот перепадет весь манчестерский офис.

– Ага. Ты уже два года мне это талдычишь.

– Я не могу так просто взять и уйти.

– Отчего же? Из-за мамы? Господи боже, Эмма, когда ты только повзрослеешь! Тебе двадцать пять! Жизнь дается лишь раз, вот и поступай как самой лучше. Так что катилась бы твоя мамуля куда подальше…

– Дейзи!

– Чего? – Она подливает себе в бокал и осушает его залпом. Судя по остекленевшему взору, нынешним вечером эта бутылка у нее не первая. – Кто-то ведь должен говорить тебе правду в глаза! Короче, хватит подстраиваться под родительницу, пора своим умом жить. Уже оскомину набило, как ты носишься с этой твоей семейкой. Сколько тебя помню, ты же с университетской скамьи…

– Да? Ну извини, что я так тебе наскучила. Подруга, называется… – Я лезу рукой в сумочку, вставая из-за стола, но Дейзи тут же – цоп! – хватает меня за запястье.

– Хватит, ей-богу, извиняться направо и налево. Давай-ка, Эмма, садись, говорю.

Я устраиваюсь на краешке стула. Слов подобрать не могу. И хорошо, что не могу, а то разревелась бы.

Дейзи упрямо не отпускает мою руку.

– Пойми, я же не специально веду себя стервой. Просто хочу, чтобы ты была счастлива, вот и всё. Помнишь, ты сама говорила, что подкопила деньжат месяца на три, если с работы турнут…

– Правильно. На всякий пожарный.

– Так ведь уже горит! Смотри, до чего себя довела. Вот и давай, иди к нам, будем вместе работать в пабе, пока не подыщешь себе чего другого. Ян тебя возьмет по щелчку пальцев, только заикнись, он от рыженьких тащится.

– Я не рыжая, я крашеная.

– Да что ж такое, Эмма…

Лежащий на столе мобильник Дейзи заходится трясучкой, и шум и гам питейного заведения сливаются с жестяной мелодией Рианны и Эминема «Я люблю, как ты мне врешь».

Дейзи вскидывает руку, дескать, «секундочку!», и хватает аппаратик.

– Линна? Ты в порядке? – Она затыкает другое ухо пальцем и морщит бровки, напряженно вслушиваясь. – Ага, ясно… Ну конечно, приедем! Дай четверть часика, только такси поймаем… Ладно, договорились. До встречи.

Дейзи пихает мобильник в крошечный ридикюль, что лежит возле нее на столе, затем вопросительно глядит на меня. В ее глазах я читаю озабоченность, хотя заодно, словно чертенята, в них проскакивают искорки.

– Это Линна. Звонила из «Мэлис», нового ЛГБТ-клуба, что в Сохо. Она там с Ал, которая опять затеяла розыск Симоны. Ждут, что та объявится со своей новой подругой.

– Час от часу… – Я тоже беру свою сумочку и вполоборота тянусь за пальто, что висит на спинке моего стула.

– Ты не против, если мы съездим вместе? Знаю, знаю, сейчас речь о твоей работе и всякое такое…

– Ладно, прокатимся. – Я встаю на ноги. – Раз уж Ал сама без нас не справится. Пошли такси ловить.

Мы сидим молча; машина, разбрызгивая лужи, мчится под яркими огнями лондонского Вест-Энда. Улочки непривычно пусты: похоже, ливень загнал и туристов, и местных в людные пабы, где окна затуманились от испарений.

Дейзи вскидывает на меня глаза, отрываясь от своего телефона.

– Слушай, а ты помнишь, что сегодня годовщина смерти ее брата?

– Ты про Ал?

– Ну да. Я ей звонила в обед.

– И как она?

– Чуть ли не в истерике.

– Да ладно… Прямо на работе?

– Нет, сегодня прогул себе устроила. Я ее в пабе застала.

– Ты заметила, она последнее время оттуда не вылезает?

– Ага. Надеется Симону застукать, – кивает Дейзи, и мы обмениваемся многозначительным взглядом.

Вот уже месяц, как Симона с Ал расстались, но с каждым новым днем поведение Ал становится все более странным. Она, видите ли, убеждена, что Симона ее бросила, променяв еще на кого-то, и теперь ей до зарезу надо узнать, на кого именно. Часами ковыряется в «Гугле», отыскивая некие «зацепки», к тому же Линна по секрету сообщила Дейзи, что Ал открыла несколько подставных профилей на «Фейсбуке» в надежде получить доступ к Симоновой страничке или хоть кого-то из ее френдов. Их размолвка стала для всех нас громом с ясного неба, в особенности для самой Ал, которая вообще уже планировала делать предложение. Она копила на обручальное кольцо и кенийское сафари, чтобы, значит, предложить руку и сердце верхом на слоне. Своем любимом животном.

– Итак, дамочки, приехали, – бросает таксист через плечо, тормозя под розовым неоном вывески «Мэлис».

Дейзи просовывает десятку через щель в пластиковой перегородке, затем распахивает дверцу.

– Вперед! Ал надо вытаскивать.

– Извини, милая… Спасибо. Прошу прощения… Пардон…

Дейзи локтями прокладывает себе дорогу сквозь очередь, что выстроилась на лестнице, и я стараюсь не отстать. Мы уже прочесали толпу на танцполе первого этажа, отыскивая Линну с Ал, но те будто в воду канули. Как, впрочем, и Симона.

– Ага! Тубзики!

Обернувшись на вершине лестницы, Дейзи машет мне мобильником и ныряет влево.

Я насилу продираюсь сквозь плотные женские когорты, что с пивными бокалами в руках тусуются возле туалета, и наконец оказываюсь внутри. Уфф!

– Эй, аллё! – Здоровенная деваха в супердрайской футболке и безразмерных штанах выбрасывает татуированную руку, преграждая мне дорогу, когда я пытаюсь протиснуться мимо. – Здесь, между прочим, очередь!

– Извини, я просто подругу ищу.

– Эмма! Сюда, сюда! – Сквозь зазор в толпе я вижу Дейзи, которая призывно машет мне из какой-то кабинки с распахнутой дверью. Она корчит виноватую физиономию возмущенной девице. – У нас тут, понимаете, кризис.

– Лесбиянки чокнутые, – бурчит та. – Ни дня без мелодрамы.

Для меня в кабинке места нет, приходится торчать снаружи, вытянув шею. Ал сидит на «белом друге», уронив лицо в ладони. По обе стороны от нее – Линна с Дейзи, подпирают спинами перегородки. Каждую пару секунд музыкальное буханье достигает пика, когда распахивается дверь в сортир, пропуская кого внутрь, кого обратно. Нескончаемая ворчливая вереница, тянущаяся к свободным кабинкам.

– Ал, голубка… – Дейзи подтягивает узкий подол, чтобы присесть на корточки рядом. – Пойдем уже, а?

Та мотает головой. Непросохшие швы ее мешковатых джинсов еще темны от дождя, одна из кроссовок расшнурована. Из-под рукава футболки выглядывает целлофановый пластырь. Ну ясно. Сделала себе очередную татуировочку. Что именно, пока не разобрать.

Линна скользит по мне рассеянным взглядом и вдруг словно оторопевает, будто не ожидала меня увидеть. С нашей прошлой встречи она успела выкрасить челку в розовое. Ее короткая круглая стрижка и раньше-то выглядела чудноватой, а сейчас, благодаря розовой окантовке да новым очкам с темными линзами в ультраширокой оправе, которая доминирует на ее узком лице, и вовсе смахивает на мотоциклетный шлем.

Она дергает плечом и выбрасывает в мою сторону руку, где красуются винтажные часики с Микки-Маусом. Ну допустим, полночь, и что? Но тут она показывает все десять растопыренных пальцев, после чего еще два. Ничего себе! Выходит, Ал пьет уже двенадцать часов…

Это далеко не первый раз, когда Линне приходится звать нас с Дейзи на подмогу, чтобы увести-таки Ал домой. Как ни крути, а в нашей подруге почти девяносто кило при росте метр семьдесят и бычьем темпераменте, так что маневрировать ею – особенно в пьяном виде – удается разве что вчетвером. Симона справлялась и в одиночку, но она имела преимущество: Ал была в нее влюблена. Всегда подчинялась зову пойти домой независимо от принятой дозы.

Пара девчонок, полоскавших руки над умывальником, смеются чему-то своему, и Ал вздергивает голову.

– Они чего, надо мной ржут?.. Эй, сучки! Я говорю, вы надо мной ржете, что ли?!

Она силится встать, но Линна наваливается ей на плечо, пока Дейзи цепляется за руку, удерживая Ал как бы прикованной к унитазу.

Я бросаю взгляд назад.

– Да они тебя даже не видят.

– Зато знают. – Ал жестом отчаянья запускает руку в собственный «могикан». – Все как один знают. Оборжались уже.

– Ничего подобного, – заверяет ее Дейзи. – Люди рвут отношения сплошь и рядом, так что не надо. Ал, пойми, никто над тобой не потешается.

– Да что ты? А почему тогда Джесс на входе продала мне только один билет? И даже не спросила, одна я или с кем?

– Ну-у… так ты, наверное, одна к окошку подошла?

– Да отвяжись ты… – Ал дергает руку, заставляя Дейзи разжать пальцы. – Тоже мне, разбирается она… Небось тебя-то никто не бросал.

– Зато меня бросали, – наставительно говорю я, – а потому я точно знаю, как это больно, особенно когда тебя променяли на кого-то другого. Я давно подозревала, что у Джека есть кто-то на стороне, но когда он сам…

– Эмма! – страшным шепотом прерывает меня Линна, выразительно перерезывая себе горло большим пальцем: мол, заткнись!

– Я не к тому, что Симона якобы ушла от тебя к другой… – спохватываюсь я, но слишком поздно. Птичка вылетела, и Ал уже на ногах, ломится из кабинки, сметая меня с пути.

– Если она вдруг тут с этой драной сукой… не знаю… да я им обеим бошки пооткручиваю!

– Ал! – бежит за ней Дейзи, тщетно пытаясь удержать за руку. – Она того не стоит! Ал!

– Ну, Эмма, низкий тебе поклон, – цедит в мою сторону Линна. – Только-только я ей зубы заговорила, успокоила, а тут ты: здра-асьте, давай керосину в огонь подливать.

– Ты вот это называешь «успокоить»?

– Да ты бы на нее раньше посмотрела! Она же по стенкам колотила как ненормальная! Нас чуть было не выперли отсюда.

– Ну извини, что так вышло. Я не хотела…

Она бесцеремонно лезет на выход мимо меня.

– Ага. В этом вся ты.

К тому моменту, когда я их наконец отыскиваю, они уже стоят посреди танцпола, что на первом этаже, в плотном кольце зевак. Центр всеобщего внимания – Ал, которая так и норовит ткнуть пальцем в Симону и какую-то незнакомую мне девицу. Дейзи с Линной, как водится, занимают позиции по бокам.

– А ведь я так и знала, – горячится Ал. – Так и знала, что ты с ней спишь!

– Если на то пошло, – отвечает ей Симона, дерзко вздернув лицо и подавшись вперед, пусть даже в ней куда меньше росту и весу, – мы с Джем сошлись уже после того, как я с тобой рассталась. Хотя это вообще не твое дело!

– Ошибаешься. Еще как мое, и сейчас я это докажу.

Разлучница тут же делает шаг ближе и кладет свою тяжелую руку Симоне на плечо. В ней явно не меньше метра восьмидесяти, а может, и поболе; вся такая жилистая, накачанная, с чугунной челюстью и стрижкой под коммандо. Я бы сказала, чуть ли не стритфайтер. И такая же манера держаться.

– Что, думаешь, сильно умная, да? – говорит Ал. – Девку мою отбивать?

– Ничего я не думаю.

– Ну еще бы. Потому что у тебя вместо мозгов дерьмо свинячье.

Атлетка криво усмехается:

– Отвали. Твои бредни никому не интересны, тем более Симоне. И никто ее не отбивал, она сама прибежала.

– Вранье! У нас все было как надо, пока ты не нарисовалась.

– Серьезно? А вот Сим говорит, ты психопатка: от ревности ее чуть не на цепи держала.

– Это правда? – Ал буравит Симону взглядом. – Ты сказала ей, что я психопатка? После всего, что я для тебя сделала? Когда мы встретились, у тебя и крыши над головой не было. Вечно по друзьям, по чужим кушеткам… Симона, вспомни. Я впустила тебя в свой дом, за так, только живи, ничего платить не надо. Деньги тебе давала на клубные тусовки. Да я ради тебя…

– Ты меня задушила! Вздохнуть невозможно…

В глазах Ал встает влага.

– Так, значит, надо было сказать, объяснить, а не убегать с этой бульдожьей харей.

– Чё-чё?.. Как ты меня назвала? – Рука атлетки сваливается с Симоновых плечей, а сама она делает грозный шаг вперед. – А ну-ка повтори, корова жирная!

– А иди ты!..

И не успели Линна с Дейзи спохватиться, как Ал с подскока набрасывается на врага, которая ростом выше чуть ли не на полголовы. Ее кулак впечатывается Джем в челюсть, и та отшатывается. Скользкий, залитый пивом пол делает свое коварное дело, и атлетка падает на спину. Толпа заходится возбужденными охами, ахами, а я краешком глаза подмечаю, как в нашу сторону уже вышагивает охранник, прижимая рацию к уху. Дейзи тоже его видит и жестами призывает меня подсобить Линне, которая отчаянно пытается вытолкать Ал на выход.

Впрочем, ту даже уговаривать не пришлось. От восторга, пьянящего чувства победы она охотно, прямо-таки пробкой выскакивает с танцпола.

– Нет, все видели?! Ха! – Она бьет кулаком в воздух, болезненно морщится и нянчит руку в левой ладони. На ходу, пока мы сбегаем вниз ко входу, она озирается по сторонам. – А где Дейзи?

Мы с Линной быстро переглядываемся.

– Ты за нее не беспокойся. Она с охранником заболталась.

– Ну, кошелка, никого не пропускает!

На всем пути от паба Ал давится смехом и даже в такси лезет, не переставая ржать.