Глава восьмая

Следующие сутки они посвятили усовершенствованию экзоскелетного доспеха. День сменила ночь, а они продолжали трудиться. Пока остальные занимались материалами, малыш Горри сосредоточился на том, что он умел делать лучше всего: переводил рисунки и наброски Джезы в то, с чем можно работать. Он придумал несколько вариантов дизайна доспехов. И теперь с пеной у рта доказывал ей необходимость практической проверки своих изобретений.

– Но вообще-то, прежде чем начать продавать эти штуки – и получать за них денежки! – я бы хотел поговорить с настоящим солдатом, чтобы узнать, как они на самом деле этим пользуются, вникнуть, так сказать, в механику. Ну как они, к примеру, замахиваются мечом, когда хотят вышибить из врага дух; короче, как это все у них работает в бою, потому что какой мне смысл лепить для них железные коробки, в которых они и двигаться-то путем не смогут!

– Твои эскизы великолепны, – сказала Джеза. – Правда. Для прототипа их вполне достаточно.

Он продолжал говорить, а она уже взяла его чертежи, подошла с ними к халдорорам и стала вводить в них точные размеры, коэффициенты и углы. После чего они вместе запустили реликвии, чтобы перевести оригинал в эту более просчитанную форму.

И все сработало. С первого раза, взяло и получилось.

Им удалось модифицировать исходную пластину в панцирь, который подошел бы человеку или румелю. На радостях Корен попытался нахлобучить его на себя, но панцирь застрял у него на голове. Пришлось помучиться, чтобы спустить его ниже, на грудь. Значит, предстоит еще немало усовершенствований, но главная работа была сделана.

– Черт подери, до чего же он легкий! – восхитился Корен. – Эй, есть у кого-нибудь меч?

Дигси небрежно шагнул вперед.

– Представь себе, есть – просто так, для понта. – Подняв что-то со скамьи, он вынул из задрипанных ножен ржавый узкий клинок, наподобие рапиры.

Корен улыбнулся:

– Добро пожаловать, Тронгар. Посмотрим, что там у тебя.

– Только осторожнее, – пискнула Джеза, пряча лицо в ладонях. Раздались два звонких удара, потом гулкий хохот Корена. Джеза подняла голову.

Корен скакал перед Дигси взад и вперед, а тот знай лупил по нему своим мечом. И каждый раз меч отскакивал от панциря, не нанося ему ни малейшего вреда. Наконец Корен встал, раскинул руки, а Дигси с разбегу воткнул меч прямо в середину его груди. Меч глухо стукнул в доспех, а Корен как ни в чем не бывало расплылся в улыбке.

– Все, мы достигли последней стадии разработки нашего проекта, денежки командующего у нас в кармане, – объявил Дигси, отбрасывая меч. – Теперь мы можем наделать этих штук столько, сколько захотим, и даже больше. Надо только проверить, не получились ли новые образцы слабее оригинальных. Это один из побочных эффектов воспроизводства: истощение переводимого материала.

– Значит, надо сделать еще несколько штук, – решила Джеза. – Времени на это уходит не много, так что давайте займемся. Прежде чем показывать что-то командующему, я хочу убедиться, что у нас выйдет не одна копия, а больше. А пока напишите-ка ему письмо – скажите, что у нас есть кое-что, и он наверняка захочет это увидеть.

Все снова взялись за работу, а Джеза с горделивым удовлетворением глядела на то, как слаженно и эффективно они действуют.

Бринд сидел перед группой юнцов, не зная, что и подумать. Получив их письмо, он примчался сразу, как только смог выкроить немного свободного времени; у ворот фактории на этот раз остался всего один лучник. Тон второго письма был еще нахальнее прежнего: судя по всему, они достигли значительного прогресса, так что он пришел, вооруженный большим запасом здорового скептицизма.

По здравом размышлении, от этой молодежи вряд ли можно ожидать чего-то, кроме неприятностей, но Бринд им поверил. И вот теперь, сидя в их мастерской, он чувствовал себя, во-первых, не на своем месте, а во-вторых, если не древним стариком, то уже явно не юношей. Кроме того, он, привычный к пышным интерьерам Балмакары и официальности цитадели, ощущал, что этот гибрид мастерской и кухни, где тут и там валялись немытые тарелки и куски засохшей еды, его слегка раздражает. Он понял, что становится снобом.

«Пора тебе снова на бивак, – подумал он про себя. – Походная жизнь быстро возвращает ясность перспективы».

Говорила снова та девушка, Джеза. Она начала с демонстрации эскизов – рисунки были очень милые, но тоже немного раздражали.

– Извините, – не выдержал он наконец, – но мне сегодня надо еще кое-что спланировать. Нельзя ли сразу перейти к делу? Судя по вашему письму, меня здесь ждет революция в военном деле, не более и не менее.

– Точно, – подтвердила Джеза и кивнула двоим парням, Корену и Дигси, которые тут же куда-то смылись. Джеза заговорила об окунах – расе, с которой Бринд был знаком, увы, не понаслышке, – и тут парни вернулись. Один из них оделся в простой доспех, закрывающий корпус, другой – Дигси – нес меч, который с гордостью передал Бринду.

Но Бринд, вставая, отвел его руку в сторону со словами:

– Спасибо, у меня есть свой, – и вынул из ножен саблю. Лезвие тускло замерцало магией культистов, отчего юнцы буквально вытаращили глаза.

– А теперь ударь Корена изо всех сил.

– Уверены? – усомнился Бринд. – В армии не раздают высокие чины тем, от кого нет толку с оружием в руках.

– Валяй, – подтвердила Джеза, – все будет нормально. В том-то все и дело. Бей мечом, коли́, как в обычном бою или на дуэли. Короче, как всегда.

– Но только по доспеху, – хохотнул Корен, похлопывая себя по защитному панцирю. И тут же посерьезнел. – Нет, правда.

Расставив пошире ноги, Корен раскинул руки так, чтобы отвести их как можно дальше от тела. Бринд сделал короткий стремительный выпад. Его меч скользнул по доспеху, а Корен не шелохнулся.

Парень просиял:

– Еще разок.

– Ладно, – откликнулся Бринд и шагнул вперед, чтобы убедиться, что доспех закреплен как надо и он случайно не ранит мальчишку, после чего вернулся на свое место и обрушил на доспех град быстрых точных ударов, пробуя его на прочность то в одном месте, то в другом, пока не вошел в раж и не обнаружил, что уже весь взмок.

Все время, пока Бринд атаковал доспех, Корен стоял с закрытыми глазами. Бринд настроился на внутреннюю силу, сообщенную ему магией культистов, и заработал мечом всерьез, как на поле боя. Корен не двинулся с места, а на доспехе не осталось даже царапины.

Слегка запыхавшийся Бринд прекратил бесплодные попытки и вернул меч в ножны. Немного успокоившись, он спросил:

– Что это за материал? – и постучал пальцами по нагрудной пластине. – На нем ни одной вмятины.

– И это еще не все, – заявил Корен. – Посмотри, какой он легкий. – И он без малейших усилий сам снял с себя нагрудник, для чего, будь тот сделан из металла, ему понадобилась бы помощь другого человека.

– Где вы его взяли? – поинтересовался Бринд.

– Сами сделали, – сказала Джеза. И постепенно, шаг за шагом, объяснила процесс изготовления чудесного материала.

– Так он сделан из панциря окуна? – переспросил Бринд. И провел пятерней по волосам. – Какая… омерзительная идея.

– Нет-нет, – перебила его Джеза. Спокойно обойдя его кругом, она жестом попросила принести ей образцы материала. – Первый фрагмент – действительно часть панциря окуна, но уже второй – просто реплика его… текстуры. Мы воссоздали ее с помощью… ну, скажем так, энергии культистов. Это не одно и то же – ты не будешь носить окуний панцирь, ничего подобного, и никто даже не узнает, что это, если им не скажут.

– Я ведь сражался с этими тварями, понимаете. Таких беспощадных и жестоких врагов, как они, еще поискать. К тому же они сильны, как звери, и убили много людей. – И в его памяти мгновенно встали сцены жуткого побоища на узких городских улицах: кровь, брызжущая из перерезанных артерий на стены, изуродованные солдаты с отрезанными конечностями, мертвые тела, размазанные по булыжникам мостовой тысячами ног; и удушливый запах горящей плоти от костров, разведенных уже позже, чтобы освободить души несчастных.

– А теперь вообрази себе перспективу, – предложила Джеза. – Мы сможем использовать часть их злой силы к добру. Ведь эта штука крепче и легче всего, что сейчас стоит на вооружении у армии, я права?

– Да, – подтвердил Бринд.

– Мы могли бы сделать тебе такие доспехи, – продолжала она. – Гарантировать определенное количество мы пока не можем, но сделаем достаточно, чтобы это чувствовалось на поле боя.

Бринд попросил разрешения подержать кусок материала в руках и, получив его в полное свое распоряжение, вертел и так и этак, осматривал со всех сторон, гнул и ломал, используя всю свою немалую силу.

– Если я дам вам спецификации, – заговорил он наконец, – и предоставлю образцы нашего вооружения, с размерами и всем прочим, вы сможете соответствовать нашим техническим требованиям?

– Конечно. – Джеза оглянулась на свою команду: те молча следили за их разговором. – Мы и сами занимаемся разработкой других частей панциря – для рук, ног, головы.

И откуда у этой молодежи столько мозгов, чтобы разрабатывать технологии подобного уровня?

Бринд почувствовал, как его собственный мозг буквально вскипает нахлынувшими идеями. Он уже видел целую армию солдат, одетых в эти чудесные панцири; легконогую пехоту, которая, будучи надежно защищенной, станет одновременно более мобильной, чем всегда. Люди будут меньше уставать, сократится число несчастных случаев.

Бринд протянул Джезе руку. Мгновение она смотрела на нее, точно недоумевая, сомневаясь, чего он хочет.

– Мы еще не поговорили о деньгах, – заговорила она наконец и уперлась кулачками в бедра. – А я бы с удовольствием это сделала.

Бринд удивленно поднял бровь. Умница какая. И хваткая. Ей ведь наверняка пришлось собраться с духом, чтобы сказать мне это.

– Разговор о деньгах состоится непременно. Но я должен поговорить с бухгалтерией, прежде чем делать какие-нибудь предложения. Будьте уверены, меня вы крепко зацепили. Я приду опять, и очень скоро, посмотреть, что еще вы сделали. Сколько времени вам нужно, чтобы изготовить еще пару доспехов? День, два, три?

– Теперь мы точно знаем, что дня нам хватит. Вся тяжелая работа позади.

– Вот и хорошо, потому что это… – он тряхнул куском волшебной ткани, – это все меняет.