Глава 39. Теперь
Лана ведет Эме через весь порт. Небо хмурится, солнце уже не пробивается сквозь тучи. Они молча идут в сторону группы людей у края гавани.
Когда Лана сказала Эме, что вместе с членами команды хочет поговорить с ней о Жозефе, та кинула на нее оценивающий взгляд и спросила:
– Хороших новостей не ждать?
– Нет. Боюсь, что нет.
Лана смотрит на собравшихся у берега – в центре будто оставили место для Аарона. Денни молчит и, опустив руки вниз, смотрит только на воду. Шелл – она, как и Лана, только сегодня узнала правду о смерти Жозефа – расположилась чуть поодаль, неприязненно поглядывая на Генриха. Даже после всего случившегося Генрих настаивал на том, чтобы ничего не говорить Эме Мелина.
– Ты это серьезно? – прищурившись, покачал головой Денни. – Она ведь его сестра! Она имеет право знать, что произошло.
Но Генрих был непоколебим.
– Разве этого хотел бы Аарон?
Денни явно был ошеломлен таким вопросом.
– Аарон лишь пытался защитить «Лазурную». Знай он, что у Жозефа есть сестра, он принял бы совершенно другое решение. Как и все мы.
– Меня пугает мысль о том, что будет с нами, если мы ей расскажем, – сказал Генрих.
– Нет. Тебя пугает мысль о том, что будет с тобой, – ответила Шелл.
Ее слова сдержали пыл Генриха, и он больше не произнес ни слова.
Когда Лана и Эме Мелина подходят к остальным, Эме засовывает руку в карман пальто – наверное, нащупывает письмо брата, ощущая вес его слов.
Члены команды слышат их шаги и оборачиваются. Денни выступает вперед и, представившись, говорит:
– Я познакомился с Жозефом на Филиппинах. – Глядя Эме в глаза, он добавляет: – Мы должны вам кое-что рассказать.
Сестра Жозефа ровно держит спину, подбородок поднят, бледные руки в карманах пальто. Она молча слушает Денни, не сводя с него темных глаз, как будто ей нужно не просто услышать, а увидеть каждое произнесенное слово.
Денни описывает жизнь Жозефа на «Лазурной». Простыми словами объясняет, как Жозефа нашли спящим под открытым небом на безлюдном пляже, какой зрелищный прыжок он совершил со скалы, как танцевал с Китти вокруг костра, как долгими вечерами исписывал страницы просьбами о прощении.
Остальные слушают так же внимательно и с тревогой ожидают развязки истории – ведь она им известна.
Лана понимает, что Денни считает себя виновным в смерти Жозефа, но Эме не должна по его вине всю жизнь задаваться вопросом, что случилось с братом. Эме нужно услышать правду, а Денни нужно ее рассказать.
Долгие месяцы он скрывал случившееся. Не ради того, чтобы защитить себя, а ради Аарона: «Лазурная» была для него всем, и Денни не мог позволить, чтобы брат ее потерял. Теперь все иначе: Аарон погиб, а яхта затонула. Денни волен рассказать правду.
Выражение лица Эме почти не меняется, пока она слушает повествование о той ночи, когда Жозеф оказался за бортом. Денни мог бы сказать что угодно: что Жозеф напился, упал за борт, и в этом нет ничьей вины, но он в подробностях пересказывает события того вечера. Как они обнаружили, что Жозеф незаконно пробрался на яхту; как росло напряжение; как на тот день пришлась годовщина смерти Лидии и о чем это напомнило Аарону; как все ужасно напились и как потом, в темноте каюты, Денни услышал ссору между Жозефом и Аароном; как Жозеф вонзил нож в плечо Аарона, а Денни отшвырнул Жозефа и его тело скользнуло за борт; как вместе с Генрихом и Китти они пытались его найти, как налетел ураган, и пришлось признать, что Жозеф погиб.
Наконец, Денни объясняет Эме, почему они решили не сообщать в полицию.
– Жозеф вернулся на яхту незаконно, и его не было в списке членов команды. Никто не знал, что он покинул Филиппины на борту «Лазурной». Жозеф сказал нам, что у него нет родных, вот мы и подумали, что никто не будет его искать. – Голос срывается, Денни зажимает глаза большим и указательным пальцами.
Успокоившись, он снова смотрит на Эме.
– Мне очень жаль. Если бы мы знали о вас, все было бы совсем иначе.
Правда наконец рассказана.
Эме не двигается с места, она ужасно побледнела. Атмосфера между ней и остальными членами команды ощутимо накаляется. Слышно, как плещет вода о край гавани, а вдалеке кричат чайки.
Эме поднимает руки, будто хочет поправить волосы, но вместо этого закрывает лицо, чтобы заглушить разрывающие тишину рыдания.
Денни делает шаг вперед, его лицо мертвенно-бледное. Он хочет положить руку на плечо Эме, однако она вскидывает голову и, задрав подбородок, смотрит на него.
– Не надо.
Денни отходит назад, приподняв руки, будто сдается. Эме не вытирает слез; они текут по ее лицу и оставляют блестящие следы на ровной коже.
– Его правда больше нет? – спрашивает она.
– Нет, мне очень…
Эме качает головой.
– Вы уверены, – пытается она унять дрожь в своем голосе, – вы действительно уверены, что Жозеф убил бы вашего брата?
Денни внимательно смотрит на Эме. Он хмурится, как будто вновь проживает тот момент на яхте.
– Да, – решительно отвечает он. – Да, я думаю, Жозеф убил бы его.
Эме обдумывает его слова.
– Вы защищали своего брата, – медленно говорит она. – Но дело в том… что вы забрали моего.
Денни нервно сглатывает.
– Все это время я не знала, что мой брат умер, – и я еду на другой конец света, чтобы найти его. Сказать, что я хочу попробовать простить его. Но уже поздно. Вы забрали у меня эту возможность, да? Все вы.
На глазах Денни выступают слезы.
– Простите. Мне очень, очень жаль, – дрожащим голосом говорит он.
Эме не отвечает – она достает сигарету и сжимает ее губами. Щелкает зажигалкой, подносит пламя к кончику сигареты, и та ярко загорается. Эме кладет зажигалку обратно в карман, бросает напоследок еще один взгляд на членов команды, а затем оборачивается и уходит. За ней тянется облако дыма.
