Глава 74

Мигель Сантана проскользнул под забором, и потому камера на воротах его не заметила. Приближаясь к имению Бренненов, он сливался с длинными тенями. Дорогу он помнил хорошо, как и внутреннее убранство дома. Мало что изменилось, разве только Джош Бреннен понатыкал всюду скрытых видеокамер.

Сантана потянул за ручку боковой двери – оказалось открыто. «Вот дураки», – подумал он про себя. Впрочем, старику свойственно ошибаться, без этого он не может. Пусть щепки летят, кто-нибудь да приберется.

Сантана тихонько прикрыл за собой дверь и направился к центру дома. Каждый шаг его записывался камерами наблюдения. Где-то орал телевизор: гремели выстрелы и взрывы.

Старик, один, сидел в кожаном кресле, положив ноги на подставку, в компании ополовиненной бутылки дорогого виски. Уже засыпая, он смотрел боевичок с Брюсом Уиллисом.

Сантана вошел в комнату и огляделся. Он мог запросто сломать хребет старику и посмотреть, как гаснет жизнь в его глазах. Или обставить все куда красочней: спалить дом дотла, чтобы только пепел остался.

Сантана забрал из обмякшей руки Бреннена стакан. Старик несколько раз сонно моргнул и, выпучившись на незнакомца, захрипел. Откашлялся и произнес:

– Ты кто еще такой? Грабить меня пришел?

Бреннен хотел уже встать, однако Сантана грубо толкнул его в грудь. Налил скотча и отдал стакан. Отошел к бару и, налив себе виски, вернулся к Джошу Бреннену.

– Выпьем? – предложил он.

– А ну вали из моего дома!

Улыбнувшись, Сантана поднял стакан и произнес:

– За тебя… За то, кем ты стал… Отец.