Глава 50
Где-то в полночь «Юпитер» качнулся – слабо, но ощутимо. Я прислушался, не проходит ли рядом другая лодка. Нет, все было тихо. На ночь я устроился в носовой каюте; очнувшись, еще толком ничего не соображал, однако чутье подсказывало: что-то не так.
Послышался металлический звон – кто-то ломился в запертые двери. Прихватив из-под подушки «Глок», я тихонько поднялся на ноги и прошел через камбуз к лестнице, ведущей наверх. В иллюминаторы заглядывала яркая луна, и мне приходилось ступать по лужицам белого света.
Взломщик тем временем перестал дергать за ручку, однако никуда не ушел – лодка даже не шелохнулась. Тогда я прицелился в дверь и ступил на лестницу. В кокпите, по ту сторону двери, маячил силуэт неизвестного. Вот в окне мелькнули руки, а следом и лицо.
Лесли.
Отложив пистолет на стойку, я открыл двери.
– Я тебе звонил. Все хорошо?
– Нет, не хорошо. – Она прошла в салон. В свете растущей луны я разглядел ее изможденное лицо, воспаленные глаза. Привычный блеск пропал из ее взгляда.
Мы стояли в тишине; тихо поскрипывали швартовы, вошла в гавань маленькая моторная лодка.
– Ты есть хочешь? А выпить?
– Ужас, – прошептала Лесли. – Девочка, подросток лет девятнадцати, если не восемнадцати…
– Давай присядем. Может, все-таки выпьешь чего-нибудь?
– Водка есть?
– «Грей гус».
– Сойдет. Со льдом, если не трудно.
Налив нам выпить, я присел на табурет у небольшой барной стойки и подождал, пока Лесли начнет рассказ.
– Судмедэксперт, – отпив водки, заговорила она, – сказал, что убийца не просто мясник: он или она знал, что делает. Пропали почки и сердце – их удалили с мастерством опытного хирурга. Мы считаем, что преступник не планировал бросать тело в заповеднике. Меньше чем в миле от места, где нашли труп, полицейский проверял водителя на алкотестере. Версия такая: преступник – или преступники – заметил впереди пост и свернул с дороги, въехал на территорию заповедника прямо через ограду. Через пару сотен футов тело и сбросили.
– Следы колес или обуви есть?
– Нет, там сплошной песок. Зато мы нашли место, где увязла машина: преступник подсовывал под колеса ветки.
– Труп опознали?
– Нет, хотя внешне жертва напоминает предыдущие две. Мы с Дэном завтра наведаемся в трудовой поселок при «Сан-Стейт фармз». Буду показывать фото последней жертвы всем подряд, каждому рабочему, пока кто-нибудь не скажет, как ее звали и откуда она. Если в этом поселке ничего не добьемся, отправимся в следующий. Надо будет – проверим их все. Кто-то ведь должен знать убитых. – Лесли наконец выдохнула и взболтала лед в стакане. – Они продают рабочую силу, продают сексуальные услуги… и вот уже переключились на органы.
– Жертву изнасиловали?
– Похоже на то. Шея у нее сломана, но эти сведения мы от прессы утаили.
– Может статься, она – новая жертва маньяка из Майями.
– А может, он больше не убивает и четыре года назад пропал окончательно?
– Если бы так.
– Только не говори, что это он объявился. – Лесли сделала большой глоток водки.
– Первые два из недавних убийств совершенно точно совершил мой старый знакомый. Рон пришлет материалы по делу Мешочника. Он, кстати, выявил совпадение ДНК. По крайней мере, совпадают генетические образчики, найденные на теле первой жертвы и на пакетах. Девушку, которая умерла у меня на руках, убил тот же маньяк, что обожал целых десять минут подвергать жертв изощренной пытке.
Закрыв глаза, Лесли допила остатки водки.
– Что мы имеем в итоге?
– Возвращение кошмара четырехлетней давности, страшную тайну, раскрыть которую я так и не сумел. Правда, на сей раз все куда хуже. Будем работать в связке с Роном и полицией Майями, найдем эту сволочь.
– Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Что изменилось, Шон? Твой убийца и раньше оставлял следы и улизнул. Вот он снова оставляет следы…
– Он никуда не уходил.
– Что?
– Просто сменил игровое поле.
– Зачем? Раз ему сошло все с рук, зачем всплывать на поверхность в другом месте?
– Так меньше шансов попасться и больше свежей добычи. Может, изменились ставки? Прежде он убивал, когда чувствовал тягу, теперь действует необдуманно, спонтанно или, как говорит Рон, нагло. Жертв бросает где придется, будто мешки с мусором. Он словно дразнится: «Поймайте меня, если сумеете».
– Хочешь сказать, недавние три убийства – лишь верхушка айсберга?
– Похоже на то. Если выпотрошенная девушка тоже на совести Мешочника, мы имеем дело с маньяком, затеявшим решающую игру за власть.
– То есть? – спросила Лесли и посмотрела на пустой стакан у себя в руке.
– Убийца перешел на новый уровень жестокости: он не просто удушает женщин, чтобы затем оживить, продолжить насилие и сломать под конец шею. Что, если он возомнил себя тем, кто вправе решать: кому лишиться, скажем, сердца, а кому жить – получив это новое сердце через черный рынок торговли органами? Теперь у Мешочника есть дополнительный стимул: большие деньги. У нашего маньяка комплекс бога.
– Кошмар… Знаешь, я уверена, что Слейтер неким образом замешан в убийствах. Он точно приложил руку к смерти Мартина, а Робин Истмэн исчезла. Я справилась в ночном клубе, где она работала, и там сказали: на работу Робин не приходила.
– Я смотрел новости, видел тебя и Слейтера на месте преступления. Кажется, вы спорили.
– Я облажалась. Когда тело сфотографировали и упаковали, Слейтер обронил: «Надеюсь, ее органы не пропали зря». Так и сказал, представляешь? Мол, сердце поможет гендиректору какой-нибудь компании прожить дольше. Рядом никого не было, и я ответила: «Зачем тогда ограничиваться нелегалами? Почему бы не взять в оборот стриптизерш?» Он понял, что я в курсе, и усмехнулся. Подлый лицемер имел наглость прошептать, дескать, стриптизерши постоянно закидываются чем-нибудь, их органы насквозь отравлены, ни на что не годятся. Я чуть не съездила ему по самодовольной физиономии.
– Выходит, Слейтер знает, что ты его раскусила.
– Не сомневаюсь.
– Самое время обратиться к шерифу, Лесли.
– К нему надо идти с доказательствами, а не с предположениями. Я разыскала мать Робин Истмэн, Ирену Клифф. Она живет в трейлер-парке в Ибор-Сити, это недалеко от Тампы. По телефону она разговаривать не захотела, поэтому я еду к ней. Сказала она только, что Робин и правда работала в стрип-клубе в Майями и до смерти боялась босса. Почему – Ирена не знает. Робин только обмолвилась, дескать, этот тип помешан на власти и способен на убийство.
– Название клуба Ирена дала?
– Пока еще нет.
Над Атлантикой прокатился гром. Я встал и закрыл двери. На небе, выписывая акробатические фигуры, клубились тучи. Лунный свет погас, словно кто-то накрыл свечу влажной тряпкой.
– Дождь идет, – заметил я, обернувшись к Лесли.
– Можно остаться? Неохота возвращаться домой. Знаю, звучит глупо, но не хочу быть одна. Только не сегодня.
Она встала и приблизилась ко мне. Положила руки мне на грудь, заглянула в глаза, ища в них, наверное, то, чего я дать был не в силах.
– Не возражаешь? – шепнула Лесли.
– Нисколько. Я рад, что ты пришла.
– Вот и хорошо. Обними меня, Шон.
И я обнял ее, такую маленькую. Она положила мне голову на грудь, и мы долго стояли в тишине. Подул ветер, всколыхнув лодку. Прогремел гром.
Лесли глянула в иллюминатор, увидела далекую молнию.
– Я бы еще выпила водки. Обычно место преступления так на меня не действует, но в этот раз все иначе… Плюс то, что я продолжаю узнавать о Митчелле Слейтере… Все это страшно давит. Нужно что-нибудь, что поможет уснуть.
Я налил нам еще водки. Оглушительно громыхнул гром, и о корпус «Юпитера» застучал дождь.
– Еще никогда не пережидала бурю на лодке, – улыбнулась Лесли. – Капли барабанят по крыше… Чувство такое, что я в сарае.
– Может, теперь ты скорее уснешь?
Помедлив немного в нерешительности, она сказала:
– Сегодня я бы хотела уснуть одна. Хватит и того, что ты рядом, на лодке. Можно, я лягу на диване?
– Лучше располагайся в каюте. Там намного удобнее.
– Точно?
– Точно.
– Спокойной ночи, Шон. – Прихватив стакан с водкой, Лесли ушла в главную каюту.
В иллюминатор по правому борту блеснули огни креветочной лодки по ту сторону гавани. Прихватив запасную подушку и одеяло, я растянулся на диване в салоне. Дождь тем временем пошел в полную силу и шумел как водопад. Высоко в небе над «Юпитером» громыхнул гром, сверкнула молния.
Во сне я увидел одну из жертв Мешочника: проститутка лет девятнадцати, совсем молоденькая; темно-рыжие волосы, полудетские черты лица, фарфоровая кожа. Она лежала на спине, с пакетом на голове, и сверху на нее лил дождь; широко распахнутые глаза смотрели в черное небо. Я хотел опустить ей веки, но тут лицо покойной растаяло, словно корабль призрак на горизонте.
Когда я проснулся, шторм уже закончился. Я посмотрел на часы с радио: красные цифры 4.47 как раз сменились числом 4.48. Луна выглянула из-за облака, и в салон пролился бледный свет, как медленно пляшущее пламя свечи в комнате мертвой тишины.
Я встал с дивана и спустился в кают-компанию. Дверь в главную каюту была открыта. Лесли спала на залитой лунным светом кровати, спокойная и безмятежная. Дышала она легко и размеренно. Вот луна зашла за тучу, и ночь накрыла Лесли сумрачным покрывалом.
Я вышел в кокпит и поднялся на мостик. Предрассветный воздух был чист и прохладен. Пахло морем, где-то вдали бились о берег волны. Я подумал о Шерри и Макс, о простых радостях жизни. Потом – о маске ненависти, под которой скрываются лица злодеев. О безразличии в их тусклых глазах, о тьме, пропитавшей их души.
Внезапно я ощутил дикое одиночество, как будто лодка моя оказалась одна посреди океана, без якоря и штурвала, и я не знал, как изменить направление.
